Случай при дворе Короля Ганглийского

Случай при дворе Короля Ганглийского.

Мысли в моей голове похожи на скопление восклицательных знаков, связанных в пучки, и, поскольку мне бы хотелось привести собственную голову в порядок, придав мыслям более привычное положение, а именно – точек и тире, то есть – расположить их горизонтально,  я должен вам поведать данную историю…
Меня зовут… Ах, это не так уж и важно, более важны события происходившие вокруг меня, при дворе Короля Ганглийского в одна тысяча… впрочем, это тоже не важно.
Дело в том, что я – странствующий, но успешный, прошу заметить, драматург, был приглашен ко двору, дабы умением своим порадовать Ганглийских Короля, Королеву, ну и прочих пэров-мэров, адмиралов-генералов коим случится вдруг досуг. (Не до сук, а ДОСУГ!!!) Поскольку человек я крайне просвещенный, талантливый, категорически скромный,  и, к тому же, драматург каких еще поискать, выступаю я (и, смею вас заверить, выступать буду во веки вечные!) всегда один, и всегда с одним и тем же спектаклем. Названия этому спектаклю я придумываю всегда разные, реквизита с собой не вожу – его  мне предоставляют различные добрые люди прямо на месте, да и труппа мне не нужна, ибо на вершине гениальности человек всегда одинок… Что абсолютно  крайне позитивно сказывается на творчестве и на салате по-гречески, который я очень люблю.
И вот, я в Ганглии… Надо заметить, что я не очень жалую данную страну -  бр-рр, ненавижу вообще! Этот склизкий климат; эти мрачные, унылые люди с, почему-то всегда, оттопыренными ушами; этот их писатель который КОНЕЙ ДОИЛ; этот их БИГ БЭНД (который переводится как «большой оркестр», или «большой б-конец»)… Все одна муть какая-то дождливая… Но я здесь, ибо «пипл хавает, бабло капает», да и государь телеграмму прислал: «Приезжай, а то мол, ноги-то длинные у меня, да и руки длинные тоже…» Пространная такая телеграмма … Короче, приехал. А приехал, надо вам сказать, в не очень удачные для королевства Ганглийского времена – война с Гусьпанией была.
Ну приехал, и приехал… Демонстрирую королевской чете спектакль. Шутка ли – три с половиной часа уже!! Прием отличный. Общество в восторге: Королева от восторга веер уже почти весь изгрызла; Король, от того же самого, изволил нос до крови расковырять; Русский Царь, находящийся здесь в гостях, посохом тараканов на полу почти всех передавил; а посол из далекой страны Булькина Фасоль, когда аплодировал, костяшку пальца на руке выбил… Нормально… Про прочее быдло, в лице пэров-мэров, и прочих благородных  сэров, я и не говорю – их так это все вдохновило, что они начали  притворяться спящими еще на втором часе спектакля…
И вот… Дело движется к развязке (часа полтора осталось). Эпическая сцена, в которой я всовываю отрезанное ухо Иван Гоха в использованный презерватив… Надо пояснить, - ухо Иван Гоха – это мой единственный реквизит, который я использую в спектакле, но вожу его как талисман против ведьм с пустыря. Иван Гох сам его мне подарил, в знак благодарности, когда я помог придумать название для его картины – он художник. И благодаря моему скромному гению теперь картина эта называется «Пошелкатынахи».
А что касается использованного презерватива – то мне его предоставили в ближайшем местном женском монастыре…
Так вот, эпическая сцена: Матильда (на сей раз это Матильда), сознается (на сей раз сознается) в содеянном!.. и я вынужден ухом, вложенным, как вы уже знаете, в использованный (на сей раз) презерватив, жестоко отхлыстать чугунное (на сей раз) пушечное ядро… И эта сцена прерывается, совершенно бесцеремонным образом! Откуда-то, по-моему из оркестровой ямы, выпрыгивает на помост страшная, не просто страшная – а ужасная черная лошадь!..
Все моментально схватились за револьверы!.. Да, ладно… Мы ж с вами не в голливуде, к тому ж, револьвер еще не был изобретен… Все повытаскивали шпаги, и кто-то закричал пронзительно и тонко:
- Гусьпанцы!!!
Я стоял, как бы ударенный по голове гальванической батареей… (***ССЕ, СЬЕЗДИЛ НА ГАСТРОЛИ!!!) На этом, внезапно выпрыгнувшем неизвестно откуда, чудовищном коне восседал зловещий человекообразный гусьпанец. Лица его было не разобрать, поскольку оно было скрыто забралом шлема, имеющего форму что-то среднее между рылом каймана и клювом… того же каймана. Одет же мерзавец был безвкусно и кричаще: его многочисленно раз битый, а впоследствии нерадиво отрихтованный доспех, был бездарно расписан розовыми расписками, разрисован голубыми рисунками и раскрашен серыми раскрасками; его бархатный плащ, не отличающийся каким-то особенным покроем, был тупо фиолетовый, с нарисованной в районе спины богомерзкой цифрой «13»; на ногах его имелись омерзительные сапоги с совершенно фантастическими шпорами, имеющими длину с полуметра каждая; венчал же всю эту пародию на всадника совершенно сумасшедший красный колпак!
Но не заклятого врага Ганглийского королевства разглядывал я, все это время я пристально приглядывался к коню, казавшегося мне смутно знакомым. И вдруг, я совершенно точно вспомнил где и когда познакомился с ним! Это было в Нидерландах… Нет, это случилось в Пакистане… Вернее, произошло данное событие в Молдавии! Да, точно! В Румынии! В этой стране, данное млекопитающее было задействовано в одной из сцен моего легендарного спектакля. Честно говоря, не хочется вспоминать, но скажу, что конь был задействован в сцене, когда я изображаю одержимого (действительно, иногда я позволяю вселиться в себя дьяволу, но ненадолго), и вот, наущаемый дьяволом, я проделал некие сакральные манипуляции с этим конем, воспринятые им  несколько неадекватно. Говорили, что потом бедное животное достаточно долго промаялось на больничной койке в палате интенсивной терапии, а впоследствии чуть не наложило на себя копыта, о чем я очень сожалею…
Однако, пока я вспоминал, гусьпанец заскрежетал… Именно заскрежетал, возможно ему мешало забрало шлема, но, так или иначе – гусьпанского языка все равно никто из присутствующих не знал. Интонация была достаточно мрачная, зловещая и не предвещала абсолютно ничего позитивного. Весь бомонд находился в неком ступоре, а стража, прямо-таки полным составом, переживала приступ катотонической депрессии.
Я же, все еще чувствуя вину за содеянное, и желая как-то извиниться перед конем, сделал шаг вперед. Но, благородное животное, видимо, тоже меня узнав, мгновенно побледнев, чем усугубило и без того уже апокалипсическую картину (о! ужас – Конь бледный!), рухнуло в обморок. И сделало оно это крайне неудачно! Крайне неудачно для гадкого гусьпанца: он упал назад и его непомерно длинные шпоры, вонзившись в его спину, проткнули бедолагу словно булавка куклу-вуду.
Гусьпанец был еще несколько мгновений жив, но вскочившие для добивания несчастного царственные особы, сократили эти мгновения до минимума. Первым, к корчащемуся в муках гусьпанцу, подскочил Русский Царь и нанес потерпевшему удар милосердия посохом в глаз. Удар был такой силы, что посох пробив шлем, пригвоздил голову вражины к крупу коня! Затем, неудачный опыт добивания перенял посол из страны Булькина Фасоль. Неудачный, потому что подбежав к гусьпанцу, и, прокричав: «Господа, позвольте я пробью с ноги!», действительно ударил (кстати, звук был такой, будто бы пьяный колхозник пнул в сенях ведро!), но сломал себе большой палец на ноге. Потом супружеская чета – Король и Королева Ганглийские, неприменули поучавствовать в смертоубийстве. Король сразу же набросился на жертву, сорвал с того шлем и незамедлительно откусил нос гусьпанцу, а Королева, жадно припав, принялась фанатично пить кровь из яремной вены. После царственных особ к кровавому пиру присоединилась и вся остальная челядь, почитай добрая половина доброй старой Ганглии... И все это двигалось, играло, мерцало, а так же чавкало, хлюпало, рычало и стонало от удовольствия до тех пор, пока от врага государства и его коня не осталась лишь бурая лужа на сцене, да обрывок плаща фиолетового цвета…
О, жуткая варварская страна, надеюсь, тебя я больше не увижу!..
Спустя два часа я сел на корабль, и, никем не провожаемый, что весьма меня оскорбило, отплыл на Кубу, где и записал сей случай.


осень 2008 – зима 2009
г. Рязань