Ты будешь со мной?

Поднебесный лес. После снятия проклятия здесь стало дышать намного свободней и… безопасней. Порча отступила на много верст отсюда, но сухость воздуха осталась прежней.  Зверье наполнило лес, включая и зверей крупней медведя, но, все же, несравнимых с теми бестиями, с какими нам приходилось сражаться последние лунные циклы.
 
  Колдунам чего стоило снять порчу. Король Сула  счел это удобным случаем и предъявил права на лес. Где луг там и стадо, а где стадо там и волки. Дома Светлых эльфов, после того как бросили своих низших братьев и оставили умирать сородичей, пришли для того, чтобы забрать СВОИ земли. Но кто сказал, что теперь это их земли? Их братья, ставшие темными, присягнули на верность Отану третьему в обмен на обещание, что Лучший из людей изгонит тварей из леса. И он выполнил обещание. Теперь перед Светлыми встала проблема их же сородичей, которые помнят все, что им пришлось вынести. 
 
  Тропа вела под сени глубоких крон деревьев. Их листва меняла цвет по настроению леса, что объясняет такую мрачность и прелость всюду тлеющей растительности. В кронах таких исполинов живут низшие братья Светлых эльфов. Ростом всего с ладонь: их трудно заметить, если по близости нет костра, тогда они точно мотыльки тянутся к свету и кружат вокруг него зелеными огоньками. В свое время они доставили нам много хлопот. Они малы, но столь коварны, что их боятся самые страшные твари, среди которых есть и демоны.

  Мы дошли до озерца, где растут не распустившиеся кувшинки. Теперь нам остается только ждать. Спустя час к нам навстречу вышел невысокий, но с изящно слаженным телом  смуглый эльф. Его молодые черты лица выдавались под сумеречной тенью. Два пера с красными кончиками вделанные в тесемку – стингер* (лучшие стрелки Северных Шмелей, говорят сталь, из которой выкованы их наконечники стрел сами выделяют смертоносный я. Способны силой разума взывать к божественным потокам, вкладывая их в стрелу…)

  Я встал и подал добрый знак, теперь мне следовало выбрать одну из нераскрывшихся кувшинок, которая решит, пойду ли я один или с моими приятелями. Красный цветок – один, белый – в сопровождении. Я сунул руку в прохладную воду и прикоснулся к одной из кувшинок. Лепестки разошлись, показывая красные внутренние прожилки. Ребята только пожали плечами. Я оставил меч, взяв с собой только щит* (гость, пришедший в обитель эльфа, мог иметь при себе только щит в знак его добрых намерений), и отправился один следом за эльфом.

  Мы шли в молчании, пару раз я терял эльфа из виду и столько же раз он внезапно появлялся снова. Думаю, в этом что-то есть. Наконец-то мы дошли до частоколов и оказались в деревни Северных Шмелей. Это самый крупный клан, не считая Болотных Ос и Шершней. Было бы не разумно отказывать им в помощи, мы должны были подкрепить союз и их присягу. Они станут главным оружием против Светлых.

  На меня смотрело много глаз, но враждебности в них пока не было. Я покрепче ухватился за щит и держал  его перед собой, но мне чертовски хотелось прикрыть им свою спину*(кроме того щитом нельзя было прикрывать свою спину в деревне Темных, иначе бы они восприняли это как недоверие), но нельзя было и сомневаться, что в нее целят пара добрых стрелка. По мере как мы продвигались вглубь деревни, нас все больше окружало любопытное население, пока нас не встретил Комрик.
- Инаара на’эль – поприветствовал меня вождь.
Я коротко поклонился.
- Тама’к – смотря в землю, сказал Комрик. И ответом ему была тишина.
Он глубоко вдохнул свежий воздух ночи.
- Ты пришел помочь нам – утверждал ли вождь или задал вопрос, осталось не ясным. – Тогда принеси голову кеара, что живет на той стороне гряды, час пути, твоя победа и мой улей наградит тебя медом столько, сколько ты захочешь.
- Что это за тварь? – спросил я.
- Тварь ли эта? Бедное существо терзается меж двух разумов – бесцветно ответил Комрик.

  Он был опечален, но чем? Это всего лишь тварь, родившаяся в результате неудачной или удачной? Алхимии друидов. Но я лишь кивнул и собрался уходить, так как получил указания, и больше мне не было нужды здесь задерживаться.
- Стой, человек, если что, на помощь придет Тама’к, это существо не равнодушно к прошлому – неожиданно добавил Комрик.

  Я хотел спросить, кто такой или что такое Тама’к и почему он или оно не равнодушно к прошлому, но Комрик был не расположен объяснять.
Сзади раздался шепот Комрика:
- Элаа дуэ’ль с’каш нума Тама’к (Тама’к проследи что бы он не наткнулся на одну из наших ловушек).
- Лоорэ хикко ( все сделано, он даже не заметил).
Последовал хриплый смешок.
Я вернулся назад один, чудом не заблудившись. Меня ждали Кэрол, Норт и Пит. Их костер был сплошь в зеленом сиянии, они зачарованно смотрели на танцы огоньков.
- Вставайте, нам за гряду – я прервал их мысли.
Первым очнулся Норт.
- Час ходу – прикинул  он -  И кто? – вопрос вывел всех из транса.
- Пока сам не понял, но что-то из отродий друидов.
- Дело дрянь – последовало от Кэрола.
Ребята особо не располагались, так что мы быстро собрались.
- А что делать с ними? – Норт кивнул в сторону костра.
- Подкинь еще дровишки, это их задержит на полчаса, а там они нас потеряют – огонь потухнет через полчаса из-за отсыревших дров, переживших дождь с трое суток раньше.
Мы последовали предложению Кэрола, нам всем рисковать не хотелось, так что лучше избежать не нужных проблем.

  Прошла пара часов блуждания по лесу, мы дошли до гряды Велико-Вечных древ, дупла которых простирались вглубь и вширь в сравнении  с маленьким пещерами. В таких жилищах обитало много живности, а некоторые являлись склепами или пастью древесного демона.

  Мы прошлись вдоль гряды. Пит поменял расположение своего тула* (колчан) со спины на бедро и приготовил  одну из стрел на тетиве своего складного сайдака* (лук). Остальные шли, вооружившись спатами* (длинный меч, в зависимости от того пешим или верхом он одинаково подходил и для того и другого варианта, но как без стремян так и в плотном строю им не повоюешь) и щитами. Вдоль гряды росла свежая трава, а поверх нее словно одеялами лежали бестелесные духи - туман. Мы рассредоточились по местности, предчувствуя врага. Наши действия были отлажены как точный механизм, не позволявший нас застать врасплох. Мы делали так, как делали всегда во время вылазок.
- Что это? – Кэрол озадаченно выставил перед собой ладони.
На него сверху падали фиолетовые перья.
- Осторожно! - Но не успел я ничего сделать, как между нами и Кэролом стояла туша, отдельно напоминавшая медведя, только с клювом и перьями.
- Кэрол очнись! Раззява! – выкрикнул Норт, пытаясь привести в чувство друга.
Кеар пронзительно взвизгнул, махая трехпалыми лапами, имитировал крылья.
- Господи, Кэрол! Вставай!

  Тварь ринулась в атаку, Пит спустил стрелу, она вперилась в шею кеара, что его не остановило. Мы бросились в стороны. Пит занял позицию у разветвленных гигантских корней дерева, куда кеару будет сложно пробраться при своем размере. Он извлек пару стрел из тула и воткнул их в землю, навряд ли чудовище паразит от этого гангрена*, но в случае их неудачи стоит попробовать.

  Я отвлек на себя кеара, а Норт  тем временем потащил Кэрола к корням. Мне удалось разъярить его, пару раз он чуть не убил меня, но я отделался сломанным щитом и скорее всего раздробленной рукой. Пара стрел поразила кеара из-за корней, что спасло меня от участи быть порванным на куски. Я немедля скрылся за камнями.Кеар рвал толстые свежие корни один за другим с большим трудом, но постепенно приближался к застигнутым врасплох людям. Несколько стрел остались в корнях, но всего из двенадцати, что было у Пита, шесть из них сидели в шкуре у кеара.

  Оперение полуптицы-полумедведя было сплошь в крови от стрел и сухих отрубов корней, которые впивались в него каждый раз, когда он неудачно пытался выдернуть корни. Он изнемогал, казалось еще чуть-чуть, и он рухнет наземь.
Норт не стал ждать, он нашел другой способ обойти корни и оказался за спиной кеара. Я выглянул из-за камня, уловив взгляд друга, мы решили напасть вместе на уставшего противника.

  Сияние спустилось с кроны Велико-вечного древа. Она, девушка, похожа на эльфа встала позади сгрудившегося от усталости и ран чудовища. Мы озадачено смотрели на нее. Норт не стал ждать разворота событий и кинулся на чудовище, но эльфийка тут же приняла облик ведьмы и парализовала его вспышкой молнии.
Жив ли он или нет, я не знал.
 - Эллукшаан ск’э Кама’к! (любимый Кама’к) – провопила ведьма. – Но насэ (я не хотела).
Кеар очнулся и взревел. Он вздыбился, казалось, его перья затрещали, еще мгновение и он рванулся с места на меня. Нас разделяло лишь десть ярдов до моей смерти. И тут его оперение в районе груди обуглилось и начала мелькать искорками пламени, его левая часть груди была выжжена насквозь лучом света. Кеар пропетлял еще пару ярдов и рухнул замертво.
Все кончено.

  Но ведьма не выглядела расстроенной и она не метала молний в отчаяние за своего возлюбленного, а лишь смотрела на крону дерева, где на ветке сидел молодой стингер, который провожал меня до деревни.
- Эллукшаан ск’э Кама’к.
Но почему он же мертв?
- Ха э но (и я не хотел).
Он спустил стрелу с тетивы, и она тем же пламенем выжгла сердце ведьмы. Она исчезла бесплотным духом, унося с собой имя зверя.

  Стингер слез с дерева, его не мучили наши непонимающие взгляды и объяснять он нам ничего не собирался. На его лице была печаль, которой я увы в силу своего смятения даже и тени не заметил. Он пустыми глазами смотрел на труп кеара.
- Скажи только, с чем мы сражались? – задал я единственный вопрос.
- Моей невестой – мрачно ответил стингер.
Потом помедлив, решил добавить:
- Это проклятие друидов, проклятие любовников – помолчав он добавил - Но она не виновата.
Он собирался уходить, но все же я задал еще один вопрос:
- Кама’к это… – я кивнул в сторону кеара.
- Нет, это я.