Путешествие по измерениям... Глава 3 Часть 2

ГЛАВА III. ПЯТОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
ЧАСТЬ II. ГОРОД РОЗОВЫХ БАБОЧЕК

    Ночной город завораживал тысячами неоновыми огоньками. Наряженные лесные красавицы, в преддверии новогоднего праздника, закутанные в блестящую мишуру от мороза, празднично призывали редких ночных прохожих в двери супермаркетов. Как можно спокойно пройти мимо такого "блестящего" призыва? Я вошла в двери супермаркета вслед за пожилым мужчиной, возможно возвращавшимся после ночной смены. Двери сами открывались перед нами. Взяв одиноко стоящую тележку, пошла вдоль  прилавков полок с различными продуктами питания. Кусочек сыра голландского, аккуратно завёрнутого в прозрачную бумагу, первым попал в сети моей никелированной тележки. Вслед за сыром, творог, йогурты, молоко. Дальше дошла до полок со сладостями. Здесь удержаться мне сложно, чтобы не забить ими тележку, но взяв лишь плитку горького шоколада, покатила тележку до овощных рядов. Среди множества овощей и фруктов, меня манили лишь коробки с оранжевыми мандаринами, похожими на маленькие мячи. Какой же праздник Нового года без запаха оранжевой корки? Никакой. Это всё равно, что не посмотреть фильм Э.Рязанова "Ирония судьбы или с лёгким паром", забыть поставить на стол салат "Оливье", или знаменитый салат, как со слов главного героя фильма  - гадость - "Заливную рыбу", попробуйте не открыть шипучее шампанское под бой курантов – не наступит долгожданный Новый год. Такая вот человеческая привычка, навязанная нам телеэфиром. "Так, надо ещё не забыть докупить грецких орехов", – думала я, понимая, что эта привычка ко мне пришла из детства, с того самого подарочного набора, когда родители приносили с работы новогодние поздравления от руководителя организации. Хотя, привычка могла прийти и со школьной скамьи, когда на новогодних утренниках,  Дед Мороз раздавал вместе со своей ледяной Снегурочкой, новогодние мешочки сладостей, в них неизменно конфеты, шоколадки, мандарины и грецкие орехи. При мыслях о детских утренниках, я успевала разглядывать все оттенки оранжевого цвета, громоздившихся в ящиках. От самого светлого, они почти всегда на вкус с небольшой кислинкой, до броского, яркого оранжевого, который плавно переходил в оттенок красного цвета. На вкус именно такие мандарины сладкие, а внутри каждой дольки прячется беленькое продолговатое зёрнышко.
     Моя рука тянулась к ярко оранжевому плоду, набивая ими полиэтиленовый пакет. На очередном плоде, временно покоившемся на моей ладони, дыхание притаилось, зрачок левого глаза заметно стал увеличиваться (если посмотреться в зеркало, но я это всё просто чувствовала). Таким своеобразным методом, стоя у овощного прилавка круглосуточного супермаркета, моя душа улетала в дальнейшее путешествие по пятому измерению.
     Длинный белый пустынный туннель, напоминающий огромную округлую трубу. Я шагаю по нему, в руках держа оранжевый плод мандарина. Шаги не слышны, но я чувствую, как каждый очередной шаг, чеканясь, приближает к огромному потоку света. Туннель остался позади меня, впереди простирается бесконечное розовое поле, из тюльпанов. Боже мой, сразу столько цветов - огромный океан, никогда в своей жизни не видела. Бесконечный ряд тюльпанов! Боже, а лепестки… Вглядитесь в лепестки – нежно белые лепестки, края которых едва-едва с розовым оттенком. Зрительно эти края лепестков раскрывают для нас нити из розовой каймы – розовое поле. И вот кайма отрывается от белоснежного тюльпана и взмывает в вышину розовой бабочкой! Представляете, бабочкой нежно-нежно розовой, будто самый ранний рассвет, а может быть конец заката.
- Боже, как красиво! – восклицает моя душа, не тая благоговейного трепетания.
- Ты находишься в городе розовых бабочек, который находится на поверхности пятого измерения, левее от лаборатории Голубых Стрекоз, - услышала моя душа, знакомый голос с металлическим отливом Дочери Воды, - поднимайся ко мне.
И только тут я увидела в середине розового поля диковинный узор. Середина поля равномерной окружности, над которой висел аппарат серебристого цвета, а наверху эту незнакомого мне аппарата, восседала Дочь Воды. От той окружности ровными пластами, будто утоптанные, но не примятые, а кое-где скрученные, как по, так и против часовой стрелки, лежали склонившиеся к поверхности стебельки тюльпанов. Стебельки изогнуты в месте сочленений. Они светились мерцающим светом.
     Легко взобравшись на верх серебристого аппарата, поудобнее уселась возле Дочери Воды. Как только мною была выбрана удобная позиция, аппарат неслышно поднялся вверх над белоснежным полем тюльпанов. И тут перед моим взором открылась необыкновенная красота. Дочь Воды, молча, наблюдала за мной, не передавая никаких эмоций, она дала полностью насладиться мне той красотищей.
     Та окружность, над которой мы поднялись, были глазами стрекозы, которая была изображена на поле. Белое пространство тюльпанов напоминал белоснежный холст, где над стрекозой были изображены сложнейшие пиктограммы. Кругов различной величины было изображено немало, они все как-то выпирали над поверхностью. И над всей этой красотой порхали розовые бабочки, полётом в воздухе изображая замысловатые геометрические фигуры, начиная с малого круга и оканчивая вихрем спиралевидной тройной пружины. Затем, они волнообразно, одна за другой, сели на белоснежный лепесток тюльпана. Тюльпаны вновь стали не чисто белые, а с тоненькой едва розовой каймой. Бабочки замерли, а стебельки тюльпанов ещё некоторое время едва колыхались неуловимым ветерком, поднятым их взмахом крыла.
- Красиво? – спросила мою душу Дочь Воды.
- Не то слово, к такой красоте сложно подобрать какое-либо подходящее слово. Только понимаю одно, что такую красотищу нигде и никогда больше не увижу, - отвечала моя душа, протягивая мандарин Дочери Воды.
- О, нет! Нельзя нам брать то, что ты принесла с собой с земного мира. Так же, как и тебе нельзя в других измерениях ничего трогать руками и брать, а тем более забирать с собой.
- Почему?
- Иначе можно изменить атом Вселенной, изменения перейдут дальше по цепочке механизма. Кстати, ты думаешь, что принесла с собой целый настоящий плод?
- Ну, да, - произнесла моя душа несмело, - правда, я за него ещё не расплатилась на кассе супермаркета.
- Нет, это не настоящий плод, всего лишь дематериализованный предмет. Смотри.
Дочь Воды легонько дотронулась длинным пальцем, и мой мандарин стал распадаться прямо на глазах. Кожура отлетала кусочками, как кометы, вслед за кожурой – сочная мякоть распалась на маленькие цельные крошечки, похожие на астероиды, а между ними летали белые семена, которые таились в каждой дольке. Я была изумлена увиденному действию. Затем Дочь Воды осторожно вкруговую дотронулась обеими руками до распавшегося на мелкие кусочки мандарина, будто собирала его в одну кучу. И, действительно, на моей ладони лежал, как и прежде, целенький плод мандарина.
- Дочь Воды, как тебе удалось произвести такие действия с мандарином?
- Просто, обычная дематериализация, затем материализация предмета.
- У меня так получится?
- Конечно. Только на такие действия уходит много живительной энергии, поэтому не рекомендую. Энергию тебе надо беречь, для путешествий по измерениям. Ведь, путешествия по иным поверхностям, на первый взгляд просты, на самом деле в переходах теряется энергетика, которую необходимо вовремя восполнять. Но обещаю, когда наступит подходящий момент, я обязательно научу тебя материализовывать и дематериализовывать любые предметы.
- Спасибо, Дочь Воды, - моя душа почтительно преклонилась перед моим гидом, сложенными ладонями изобразив полузакрытый бутон лотоса.
- Не будем терять время, перейдём к Городу Розовых Бабочек.
- Дочь Воды, но почему же это Город? Обычно в других измерениях, даже именно в этом измерении, всегда слышала про лаборатории.
- Так это и есть самая обычная лаборатория, - отвечала Дочь Воды, при этом ещё чуть выше поднимая над поверхностью Города серебристый летательный аппарат, - только мы его называем между собой Городом.
- Почему здесь все бабочки розового цвета?
- Оттенок рассвета, которое олицетворяет Возрождение. Возрождение Первозданной женской сути. Бабочки, как надеюсь, ты уже поняла – души. Только души необыкновенные. Они проживают в Городе, по вашему времяисчислению – четверть века. В земной жизни, их души утеряли природу первозданной чистоты женского звука. В земной прошедшей жизни, им так же, как и душам из лаборатории Голубой Стрекозы, именно в любви, мягко скажем, не повезло. Если души Голубой Стрекозы мужского рода и тянулись исключительно  к душам мужского рода, то в этом Городе Розовых Бабочек наоборот, души женского начала тянулись к таким же душам женской сути. Обрати внимание, только к тем душам, которые покоились в своё время именно в Городе Розовых Бабочек.
- Для чего так? Если посмотреть человеческим взглядом, получается даже как-то жестоко? – спросила моя неуёмная человеческая душа.
- Раскрытие в женщине нежной женственности. Ведь, многими женскими душами первозданное качество нежности утеряно. Они утеряли не только нежность, утеряна прелесть. Мало о ком можно сказать – прелестное создание! Женщины, утеряв природную нить Дикости, становятся мужеподобными. К великому космическому сожалению, именно мужеподобных женщин, с малого возраста преобладает катастрофическое множество.
Я вспоминала всех знакомых мне женщин, порывшись в архиве сознания, их поведение, разговоры, повадки. И в той речи, что проговорила моей душе Дочь Воды, находила аргументированную действительность.
- Дочь Воды, но ведь женщины не сами такими становятся, на то есть внешняя действительность, которая накладывает тяжёлой печатью оттиск отпечатка.
- Согласна частично. Но ни какие внешние обстоятельства не должны влиять на перевоплощение женского начала. Иначе, потеряется человеческий род. Представь себе такую картину, мужчина берёт в жёны женщину, а в итоге получает мужчину. Или можешь себе представить беременного мужчину? Да, никогда мужеподобная женская суть не сможет дать, а тем более выносить плод - продолжение человеческого рода. Решением космического разума был построен в пятом измерении Город Розовых Бабочек. На клеточном уровне код женского начала путём излучения специального гормона, вновь прививают женственность, нежность, чувствительность, чувственность, добавляя специальный крепёж к душе первозданной природной дикости.
     Серебристый летательный аппарат вновь незаметно для нас поднял ещё выше. Теперь нашему взгляду, кроме сложнейшей геометрической пиктограммы по краям тюльпанного поля, предстали заросли дикой голубой орхидеи. На нежных цветах, также покоились бабочки, со сложенными крыльями, но цвет бабочек отличался. Они переливались голубым перламутром. Цветы дикой орхидеи немного превышали в росте белые тюльпаны. Из них была сложена треугольная фигура, внутри которой выпирал малый круг.
- Видишь вон те заросли орхидеи? – спросила Дочь Воды.
- Да, вижу.
- В них души с мужским началом, но в прошлой жизни они жили в женском теле.
- Даже представить сложно. Получается,  жизнь была для них мучением. Дочь Воды, неужели природная ошибка механизма?
- Нет. Ошибок не происходило, тем более природного механизма. То души из лаборатории Голубой Стрекозы, не справившиеся в предоставленной им земной жизни с основной задачей. Как ты помнишь, им ведь ни один раз даётся шанс. Не учитывая главного, забывая о душе, которая требует постоянной огранки, и полностью поглощаясь увлечениями в земной жизни, они, в конце концов, оказываются в данной лаборатории. А душам нельзя забывать о той главной, внутренней задаче, ради которой они воплотились в земном мире первым младенческим плачем.
- Дочь Воды, расскажи мне о них. Я как понимаю, они находятся в Городе Розовых Бабочек в виде наказания?
- Верно мыслишь. Для этих душ будущее перерождение будет последним. Затем они, после земной смерти, уйдут в Серую Нору, если конечно не справятся с поставленной задачей, не отточат грани души до нужной параллели. Здесь они покоятся перед последним перерождением.
- Дочь Воды, что за Серая Нора?
- Об этом ты вскоре узнаешь, не торопи события. Всему своё время.
    Мы полетели на летательном аппарате над огромным полем белых тюльпанов, где кое-где возвышались заросли дикой орхидеи. Во время полёта молчали. Мне не хотелось разговаривать, созерцая внешнюю красоту, а Дочь Воды давала мне в полной мере упиваться красотой Города Розовых Бабочек. Время пролетело неумолимо быстро, пришло время расставания. Дочь Воды подвела сквозь световой поток к туннелю, где мы телепатически попрощались взглядами. Моя рука по-прежнему держала плод мандарина, а первые шаги повели к отсчёту обратного времени. Шаг, другой, третий…
    
     Очнулась я в небольшой кладовой комнате, сидящей на сложенных одна на другую, белых брусках мыла, пахнущие лесной лавандой. Осторожно спустившись с полутораметровой высоты, всё-таки уронила несколько десятков кусочков мыла на пол. Пол был каменный. Мыло аккуратно было сложено на древесной поверхности. Древесина издавала запах сосновой смолы. Недалеко от древесного настила лежали небольшие серебристого оттенка шарики, величиной с медный пятак, напоминая растёкшуюся из разбитого градусника ртуть. Я дотронулась до них. Они не разбежались на более мелкие шарики, как обычно происходит с ртутью. "Пронесло", – подумала про себя, обрадовавшись, что встретила на пути не ртутные шарики. На ощупь они были твёрдые. Подержав немного в руке, отпустила катиться по каменному полу.
     Открыв деревянную дверь, крепко держась за округлую железную скобу, оказалась в ванной комнате. Не обращая на меня никакого внимания, молодая девушка, набрав очередной ковш воды, поливала себя, смывая мыльную пену. Стены, полы также были каменными. Предметы ванного обихода: ковш, ведро и двери в форме арки были деревянными. Но не теми, которые мы привыкли видеть, допустим, ровно оструганными и даже лакированными. Нет. Они были даже не утратившими первозданный вид, с необтёсанной корой дерева. Комната имела вид малой пещеры. Камни кое-где были более заострёнными, некоторые более округлее, но прямых, похожих на кирпичи, не было.
     Девушка напевала незнакомую моей душе мелодию. У неё длинные, вьющиеся волосы, доходящие ниже ягодиц. Оранжевые волосы, струящиеся под потоком воды, напоминали собой Лесную Богиню. "Красавица", – отметила я про себя, все, осматривая и трогая руками каменные стены. Лесная Богиня длинными пальцами провела по лицу, отстраняя капельки воды. И тут наши взгляды встретились. Глубокие бирюзового цвета глаза смотрели на меня испуганно.
- Чужая!.. Чужа-я-я!.. – истошно закричала красивая с оранжевыми волосами богиня, чуть искривив при крике правильные, едва полноватые губы.
- Тише!.. Не кричи, я ухожу! – моя душа испугалась, заметавшись в маленькой ванной комнате. Побежала обратно в кладовую комнату. Но там, кроме белоснежного мыла со знаком ГОСТа, да серебряных шариков ничего не было. Спрятаться моей душе было некуда. Окно небольшое, без стёкол, без рамы, только зарешёчено маленькими, но толстыми ржавыми прутьями. Даже если бы удалось избавиться от решётки, то, похоже, пролезть через малое отверстие было бы сложно. Лесная Богиня не замолкая, истошно кричала, я побежала назад, мимо неё. Огромный холл, можно так выразить увиденную мной высокую пещеру, которая освещалась лишь тремя горящими на стене факелами. На крик бежала женщина средних лет, наверное, мама Лесной Богини. На ней было надето коричневое холщовое платье до пят, поверх которого накинута жилетка, сшитая из шкуры куницы. Волосы вьющиеся, но собраны в аккуратный пучок. Она решительно шла на меня, только в руках не доставало вил. Мне стало страшно. Не зная куда же мне спрятаться, а стоять на месте было бы, по меньшей мере, глупо. Неожиданно рванув с места, побежала мимо неё, прямо к стене. Чудо? Хотя, может быть, у них такой своеобразный "вход-выход", но стена стала светиться тонким голубым светом. Она стала быстро расширяться. Моя душа беспрепятственно оказалась на улице. Возле меня, где я стояла, пролегала просёлочная дорога. По ней тяжело шла нагруженная не хитрым скарбом телега. Рядом с телегой, погоняя вола ивовым прутом, степенно шла усталая женщина, которая на мою душу никакого внимания не обращала. Оглянувшись назад, увидела старое здание, сложенное из камней. Голубое небо, с пролетающими пушистыми облаками, зелёная трава, а главное – солнце!
     Не успела насладиться солнечными лучами, как прямо надо мной завис летательный аппарат. Через минуту открылся шлюз, направляя на мою душу сильный поток голубоватого света. Стоя под потоком света, моя душа стала медленно подниматься над землёй. Паря над землёй, я увидела ту женщину, которая шла по просёлочной дороге. Она стояла с широко раскрытым ртом, с расширенными в удивлении глазами. Быстро-быстро перекрестившись, бегом побежала по ухабистой дороге, оставив далеко позади себя телегу со всем не хитрым скарбом, которая медленно поднималась по уклону холма.
     "Наверное, испугалась", - не успела про себя подумать, как оказалась в белом, мягком кресле, сидящей возле Дочери Воды.
- Ой, а мы же попрощались, - тут уже удивлялась моя душа.
- Да, но твоя душа, уходя по туннелю на земную поверхность, попала в пространство, где оказалось сильное завихрение электромагнитных волн и за счёт скачков амплитудных волн, оказалась во временном провале.
- Не поняла… - ещё больше прежнего удивлялась моя душа.
- Ты оказалась в шестнадцатом веке, пришлось срочно спасать твою душу.
- Постой, Дочь Воды, если как ты говоришь, я оказалась в шестнадцатом веке, то тогда откуда у них мыло, да ещё и со знаком ГОСТа? Конечно, судя по обстановке, по тем предметам обихода, по одежде, да и по внешности могу поверить про шестнадцатый век. Но знак качества на мыле как можно объяснить?
- Ничего удивительного нет. Значит, среди тех людей, которые там живут, есть человек, который способен перемещаться во времени. Путешествовать душа может не только по измерениям, перемещаться душа может и во времени.
- Дочь Воды, а во время путешествия во времени, значит можно трогать предметы? – вспоминая, влажность и холод каменных стен.
- Да, можно. Никаких изменений не будет. Кстати, при перемещении во времени, также можно забирать с собой какие-либо предметы в своё время и в своё измерении, - при этих словах Дочь Воды улыбнулась.
- Жаль, что я раньше не знала, что-нибудь прихватила бы на память, - удручалась моя душа.
- Ничего, у тебя будут ещё такие возможности. Прибыли. До встречи!..
- До встречи, Дочь Воды. Спасибо, за спасение…

- Девушка, вы себя хорошо чувствуете? – ко мне подходил пожилой мужчина в супермаркете.
- Да, со мной всё в порядке, - ответила я торопливо, засовывая оранжевый плод мандарина в полиэтиленовый пакет, - просто задумалась.
Мужчина, успокоено посмотрев на меня, покатил дальше ещё пустующую тележку, остановившись возле белокочанной капусты. Я отправилась к кассе, расплатившись за продукты, вышла на улицу. Глоток свежего морозного воздуха был для меня спасением, так как голова болела.
     На улице рассветало. Боже мой, сколько же времени я простояла у прилавка с мандаринами? Огромные белые хлопья снега, засыпали московские улицы. Исходя из теленовостей, на нас надвигался арктический холодный воздух, с красивым названием Моника.
     Неслышно открыв дверь, потихоньку пробралась к кровати, стараясь не разбудить соседку Настю. Тёплое одеяло, мягкая подушка уносили моё уставшее тело в грёзы сна, взлетая перед сонным взором розовыми бабочками.