Океан

Было без  четверти три, когда Алекс наконец оставил попытки заснуть. Он сел на кровати, мотнул  головой, разгоняя кровь, несколько раз глубоко вдохнул и рывком встал.
Нет, не ночные кошмары были причиноной его бессоницы.  И не навязчивые мысли носились в его голове, как бешеные собаки, пытающиеся поймать свой хвост. И даже не волнения последней недели, связанные с горящим проектом и параллельной подготовкой к отпуску. Они отступили, и, как большие рыбы, ушли в глубину. Но не исчезли совсем, только скрылись из виду. Их игра не прекратилась, и отчетливо ощущалась по ряби на поверхности сознания.
Рябь эта, причудливо преломляя действительность, порождала образы. Странные. Диковинные. Волнующие. Иногда – тревожные.  Не имеющие отношения ни к работе, ни к предстоящему отпуску. И даже не связанные  с «возрастным кризисом сорока лет».    Алекс смутно ощущал, что образы эти несут в себе какое–то послание, может быть – ответ на очень важный вопрос. Иногда ощущение это превращалось в уверенность, в узнавание. Алекс, окрыленный открытием, бросался к ним, пытаясь постичь, впитать скрытую в них информацию.  Но образы не выдерживали прикосновения аналитического ума.  Как тончайщий узор снежинок под жарким дыханием пламени, они теряли форму, растекались, и уму оставалось только злиться на свою неуклюжесть и разрушительность.
Иногда, лежа в кровати и пытаясь заснуть, Алекс представлял себя переключателем каналов, как в старых  телевизорах времен его детства.  Когда образы, проходящие перед мысленным взором, угнетали его особенно сильно,  он «переключал канал»: поворачивялся с  боку на бок, переходил от одной программы к другой, от одного иллюзорного мира к другому.  На несколько секунд такой «побег»  приносил облегчение. Но потом картинка на новом канале прояснялась, и оказывалось, что новая псевдо–действительность хоть и отличается содержанием, но вызывает  то же чувство неуюта и тревоги. Чувство тоски. Тогда Алекс снова менял положение, и душа его отдыхала все эти короткие секунды перехода.  Накрутившись вволю, он благоразумно решил встать и начать день.
После туалета Алекс заглянул в спальню мальчиков. Старший, 15 лет, спал на втором ярусе двухэтажной кровати. Он лежал на спине и ровно дышал. Лицо его было спокойно, чуть насмешливо.  Алекс невольно улыбнулся и поправил одеяло, поборов искушение погладить уже взрослого сына по щеке.
Неожиданно младший вскрикнул во сне.  Сказал что–то неразбочиво–быстро. Потом пообещал кому–то что–то сломать и выругался. Алекс нахмурился. Драки, конфликты – это вполне нормально для 12–13-ти летних мальчишек. Да и грубый мат, хотя Алекс и не любил, но воспринимал спокойно. Но вот злоба, надрыв, с которым это было сказано, его насторожили. «Надо будет поговорить с ним», – подумал Алекс и вышел из комнаты.
Он прошел на кухню и приготовил себе кофе – «боц» , названный так по характерному виду.  Две ложки черного кофе, кипяток, пол ложки сахара, перемешать, дать настояться  5 минут и напиток готов. Быстрота и простота приготовления, а главное – невозможность ошибиться окупали некоторую потерю аромата.  Алекс не был гурманом, и такой метод его больше чем устраивал. До подъема оставалось два с половиной часа.  Алекс решил почитать. Он окинул взглядом полки и взял «70 дней в плену у моря» Стивена Каллахена. Перечитанная много раз, книга эта манила не сюжетом, не детальными описаниями ежеминутной борьбы за выживание на спасательном плотике размером в полтора метра в центре Атлантики. Алекс поражался другому.  Его не покидало чувство закономерности всего проишедшего со Стивеном. В своих морских походах, иногда черезвычайно долгих, трудных, а иногда и просто опасных, Стивен не искал приключений. Не  искал адреналина. Не гнался за славой и почетом. Сам Стивен описал свои мотивы так:
«Океанское плавание было для меня не просто испытанием  личности. Еще в самый первый раз, когда я вышел под парусом в открытое море, то ощутил волнение духа, которое не покидает меня и до сих пор. В первом своем дальнем переходе к Бермудам я стал воспринимать море как храм».
И Стивен не колебаясь убирал преграды между собой и этим храмом. Ведь большие яхты, стальные корпуса, мощные двигатели, современные средства навигации – все это, конечно, делает плавание безопаснее и легче.  Но одновременно и отдаляет человека от природы, лишает его прямого, интимного контакта. Того, ради чего Стивен выходил в море. В результате  Стивен оставил себе минимум: 7–ми метровая деревянная яхточка, без мотора и электроники. Без удобств и комфорта. Но наверно и это показалось ему не достаточно.
«Человека ведут по дороге, по которой он хочет идти» – вспомнил Алекс слова РАШИ, величайшего комментатора древне–еврейских текстов.  Раз в неделю Алекс посещал урок, который вел местный раввин. Обычно Алекс, уставший после долгого рабочего дня,  дремал, слушая в пол уха. Но эта цитата запомнилась.
В случае со Стивеном Алекс неожиданно увидел воплощение этого древнего постулата.   Стивен Каллахен в результате оказался там, где мечтал быть.  Правда, для этого ему пришлось пережить кораблекрушение, потерять яхту и едва не погибнуть самому. Но кто сказал, что в этом мире мечты осуществляются бесплатно? Взамен Стивен получил искомое единение с океаном,  с его обитателями, с силами,  властвующими над ними.
Оказалось, что стоит только захотеть, и могучие силы тут же начнут выполнять твои желания. Но почему же тогда столько людей  плачут о несбывшихся желаниях, о крушении надежд, недостижимости мечты?  Может быть, проблема в том, что то, что они считают целью, мечтой, таковой на самом деле не является? Может быть, как в «Пикнике на обочине» Стругацких, исполняются только самые потаенные, самые сокровенные желания? Как же это узнать, как не ошибиться, как добраться до истины?
Алекс подумал о себе. Чего же он хочет в этой жизни? Куда его постоянно влечет? Где же то место, где дух его наконец перестанет метаться?  Алекс не находил ответа. Его уделом было постоянное чувство «чужого среди чужих», человека, севшего не в свой поезд, или попавшего по ошибке не на ту свадьбу. Хотя в жизни Алекса случались и моменты истины. Но ответ, на мгновение озаренный встышкой откровения, тут же пропадал. С годами Алекс стал подозревать, что просто боится взглянуть правде в глаза. Что все намного проще. Грубее. Примитивнее. Более.. по–земному, или приземлено. Что он, как один из героев «Пикника на обочине»,   за высокими словами прячет достаточно неприглядные желания.  И боится себе в этом признаться. Что стоит лишь позволить себе жить «проще», и все пройдет само собой.  И Алекс  пробовал «проще», но легче не становилось.
Писк будильника прервал его размышления. Ну что же, по крайне мере в ближайшие дни ему будет не до самокопаний. Долгожданная поездка на море с сыновьями, с лодкой, с палаткой. Походы, плавания – все это должно заполнить день действиями, не терпящими рефлексий. «Обратно в природу» – вспомнил Алекс недавно увиденный фильм и улыбнулся.  При всей притягательности главного героя, Алекс не хотел повторить его путь.  Не хотел так его закончить.  Он встал и направился в детскую. «Гвардейцы» уже проснулись, и Алекс, пожелав им «доброго утра»,  вернулся на кухню готовить завтрак.
Дорога предстояла долгая, и Алекс хотел проехать хотя бы часть ее до того, как солнце расплавит воздух и асфальт. Поэтому, быстро закончив завтрак, они сразу взялись за снаряжение.  Сложенное и связанное заранее, его оставалось лишь погрузить в машину. Последняя проверка, –  «ничего ли не забыли?»  – и можно трогаться в путь.
На место приехали в полдень. В дороге солнце не сделало им поблажки, но свежее дыхание моря придало сил.  Не легко было удержаться от соблазна сразу прыгнуть в воду, и плескается там до захода. Но Алекс был тверд. Сначала – палатка, потом — перенос  вещей в лагерь, затем — подготовка к ночлегу и лишь тогда – море.  Час работы, а потом – все свободны до утра. Дети слегка поскулили, но так, больше для формы. Они знали, что, во–первых, папа прав, а во–вторых – что спорить бесполезно. И в самом деле, меньше чем через час все было готово.  Вместе подтащили лодку к воде. Алекс закрепил руль, поднял парус и вышел в море. Мальчики препдочли свободное плавание, без вспомогательных средств.
Солнце быстро садилось в море. Пора было возвращаться. Алекс развернул лодку к берегу. Ветер переменился и был сейчас почти попутный. Волнение улеглось, и лодка легко скользила по гладкой воде.  Через 20 минут он уже причалил и позвал детей. Мальчики нехотя выходили из воды,  делали вид что падают, борются с волнами, что испачкались в песке и надо снова окунуться – только что бы еще чуть продлить удовольствие.  Наконец все собрались около палатки. Переоделись, развесили полотенца на просушку и стали готовить ужин, он же обед.
После захода солнца быстро темнело. Резко, без полутонов и игры красок. Только на минуту, уже погрузившись в море, солнце послало оттуда свой прощальный привет, осветив небосклон красным. А потом наступила темнота.
Разгорелся костер.  Его света, и света двух факелов было достаточно для приготовления ужина. Но уже в трех метрах от палатки темнота была полной.  Вскоре курица была разделана и разложена над углями.  Пока она пеклась, дети занялись салатами.  Через десять минут воздух напитался запахами поджаренного мяса.
– Готово! Готово! Папа, можно снимать! – Нетерпеливо затараторили дети.
– Терпение! Внутри мясо еще сырое, – объяснил Алекс, –  Сейчас перевернем, через 10 минут еще раз, и тогда можно кушать. Если нет сил терпеть – начните с овощей.
Поколебавшись с минуту, мальчики наполнили тарелки салатом. А вскоре и курица была готова.  Ужин по традиции завершала печеная в углях картошка.
– Ну, насытились? Что–нибудь еще?
– Нет, спасибо, наелись…
– ОК. Тогда бегом к воде, вымыть посуду, мусор – в мешок, и спать. Завтра у нас длинный день.
– Папа, там темно, давай помоем завтра?
– Темно? Возьми фонарик, и вперед. Завтра все засохнет, не отскребешь. Да и скорпионы со змеями на запах пищи приползут. Тебе это надо?
– Ладно, пошли. Давай фонарик.
Алекс снял свой налобный фонарик, отрегулировал ремешок по голове сына. Подхватив ящик с посудой, мальчики пошли на звук волн, а Алекс забрался в палатку и стал готовить спальники.
– Папа! Папа! Беги сюда! – Раздались детские крики со стороны моря.
Голоса были скорее возбужденные, чем тревожные, но Алекс все равно моментально выскочил из палатки. Впереди, около моря, он видел луч фонарика, скользивший по берегу.
– Что там? – Крикнул он.
– Папа, тут дельфин, мы нашли дельфина!
Алекс немного успокоился. Дельфин? Такие случаи хоть и не часто, но бывали.  Иногда на берег выбрасывало огромных морских черепах и даже китов.  Алекс снова зашел в палатку, взял большой фонарь, и быстрым шагом направился к берегу.  Подойдя ближе, Алекс увидел, что мальчики склонились над маленьким, около метра, дельфиненком. Он лежал на боку и плавники его вздрагивали. Время от времени дельфиненок открывал рот и раздовалось жалобное тррр–чак.
– Что с ним? – Спросил младший.
– Не знаю. Может, волной выбросило на берег, – ответил Алекс и сам устыдился такого объяснения.
– Наверное, он болен, или ранен, сказал старший. Мы можем помочь ему?
– Не знаю, может отнесем его обратно в воду?
– Хорошо, – ответил Алекс,  – давай попробуем. Я беру спереди, вы сзади, несите хвост.
Алекс нагнулся над дельфиненком и обхатил его руками и от неожиданности вскрикнул:
– Ой, что это?
Алекс хорошо помнил, что произошло дальше. Это были очень четкие, яркие, но немного странные воспоминания. Воспоминания наблюдателя, а не участника.  Как будто Алекс видел фильм с самим собой в главной роли.
Вот он наклоняется над дельфиненком; обхватывает его руками; правая рука касается раны, глубокой раны длиною с ладонь, сразу за плавником.
Вот дельфиненок открывает глаза, и взгляд его находит глаза Алекса.  Алекс смотрит дельфиненку в глаза и слышит:  «Мне больно, помоги мне!».  Алекс осматривает рану, вероятно – от винта скутера или скоростного катера. В глубине раны он видит рассеченную артерию. Он видит как слабыми, угасающими толчками из нее выплескивается кровь. Он зовет старшего: «Сильно надави тут, пережми артерию, надо остановить кровотечение»
Вот Алекс бежит к палатке, достает походную аптечку: жгут, бинты, перикись водорода – все на месте. Он хватает аптечку и бежит обратно.
– Он умер, – говорит сын. Он отнимает ладонь от раны. Фонтанчик иссяк, и даже последний тонкий ручеек уже начал подсыхать. – Он потерял много крови.
Алекс тяжело опускается на песок, и качнувшись, утыкается лицом в бок дельфина. Неожиданно дельфиненок на секунду приоткрывает глаза. И убедившись, что Алекс рядом, снова закрывает.
Вот Алекс снова бежит в палатку, в этот раз – за сотовым. Перебирает номера в памяти телефона и наконец  звонит.
– Дежурный по «Махмали»(1) Йоси, чем могу помочь?
– Добрый вечер, мое имя Алекс К., личный номер...  В  двух километрах  севернее перекрестка Атлит, на берегу – раненный дельфин. Рана – от винта катера, глубокая, но он еще живой. Ты сможешь послать кого–нибудь? В течении получаса? Замечательно. Я рядом, ориентир – палатка и костер. Не заблудятся, здесь только мы. Да, и обязательно пришли ветеринара. Спасибо. Я жду.
Алекс нажимает «отбой»  и тут же набирает другой номер.
– Скорая?   На берегу, 2 км севернее перекрестка Атлит – раненный мужчина, 40 лет, вес – 75 кг, обильня потеря крови, без сознания. Мое имя – ..., личный номер – …
Он закрывает телефон и передает его старшему.
– Здесь все номера, на всякий случай. Через пару минут будет скорая, так что не бойтесь. Если до этого я потеряю сознание, ты – он кивнул старшему, – зажмешь артерию у меня. Жми сильно, не жалей. Устал – смени руку. Ты – кивок младшему, – зажмешь у дельфиненка. Ты видел,  как твой брат этот делал.  Вопросы? Нет? Тогда вперед.
Алекс  открыл аптечку, смочил йодом тампон, протер кожу. Разорвал упаковку и достал из нее лезвие. Нащупал артерию и сильно надавил на нее тремя пальцами. Чуть выше быстрым движение сделал надрез. Сделал шаг вперед, опустился на колени, согнулся и прижал свою шею к ране дельфиненка. Левой рукой обхватил его, удерживаясь на одном уровне. Закрыл глаза и попытался дышать ровно, что бы успокоить бешенно бившееся сердце.  Стал напевать: «Идет один верблюд. Идет второй верблюд. Идет третий верблюд. Идет целый караван.  Стал один верблюд. Стал второй верблюд...» Потом Алекс сам стал частью каравана. Частью пустыни. Частью Вселенной.
Где–то в самом центре Вселенной неожиданно ярко вспыхнуло солнце.
– Сестра, поверни лампу левее и ниже. Да, так хорошо.
Солнце сместилось в сторону и больше не резало глаза.
– Анастазиолог, что у нас?
– Давление 60 на 40, падает, пульс нитевидный. Температура тела – 33 градуса.
– Хорошо. Начинаем. Сестра...
Солнце померкло, и вместе с ним ушли голоса. Опять наступила ночь. Опять по пустыне шел караван верблюдов.  Погонщик пел свою бесконечную песенку. Иногда горячий ветер доноси издалека незнакомые голоса:  – Давление? – 40 на 20... – Пульс?  – Не прощупывается. – Еще порцию крови... Приготовить дефибрилятор....  Похоже, успели. Зашиваем.

Первым его навестил следователь.
– Мне сказали, что вы еще очень слабы, но ваши показания черезвычайно важны. Что бы найти по горячим следам. Расскажите, как это произошло?
– Дети нашли раненного дельфина на берегу... – начал Алекс.
– Нет, – перебил его следователь, – Я спрашиваю про ранение.
– Да, я понимаю. Дети увидели дельфина на берегу... Они пошли мыть посуду...
Следователь недовольно поморщился.
– Алекс, сосредоточтесь пожалуйста. Я понимаю ваше состояние, но для следствия очень важно как можно раньше получить информацию о нападавших.  Вы можете их описать? Сколько их было? Вас пытались ограбить?
– Да нет же! Мы были одни, я специально выбрал безлюдное место. Плавали. Потом ужинали. Потом дети пошли мыть посуду и на берегу увидели дельфина, раненного...
– Ну хорошо, хорошо, успокойтесь.  Врач предупредил меня, что у вас еще тяжелое состояние, и эти навязчивые видения – следствие большой потери крови.  Отдыхайте, я навещу вас позже. Если вспомните – позвоните, я оставлю вам свою визитку.  А вы наверно очень любите дельфинов! Я тут рядом сидел, пока вы спали, так вы только о них и бредили. Ну ладно, скорейшего выздоровления! – Следователь встал и быстро вышел из палаты.
Как только следователь ушел, в полату вошли сыновья.
– Ну как ты, пап? Еще долго здесь пробудешь? Скоро выпишут?
– Все нормально. Вот, уже зашили. Как вы? Как дома? Справляетесь?
– Дома все нормально. А знаешь, как только скорая тебя забрала, приехали из «Махмали». С ними был врач, и они забрали дельфина с собой.
– Что они сказали?
– Спросили, где ты, мы сказали, что ты уехал.  Передавали тебе привет.  Па, ты поправляся быстрее!
– Хорошо, обещаю...
– Ну, мы тогда пойдем, у нас еще тренировка вечером.
– Конечно, бегите.
– Пока, папа!
– Пока.
Алекс откинулся на подушку, закрыл глаза. «Это хорошо, что из «Махмали» приехали быстро. Надо позвонить им, узнать, как дельфин».  Алекс достал сотовый, включил. Его ждали 16 сообщений. От коллег, от друзей. Беспокоились. Желали скорейшего выздоровления.  Последнее было от Давида из Махмали. Сердце Алекса стукнуло сильно и больно, как будто наскочило на преграду.  «Шалом, Алекс! Говорит Давид из «Махмали». Спасибо за содействие. Твой звонок помог нам вовремя прибыть на место и спасти дельфина. В нашем центре ему оказали необходимую помощь и сегодня он был выпущен обратно в море. С наилучшими пожеланиями, Давид». У  Алекса защипало в носу, он нескольколько раз моргнул и закрыл глаза. «Ну вот и прекрасно», – подумал он. – «Вот и здорово, что все так закончилось». Он улыбнулся и уснул. Сны его были необычны. Может, это было последствие наркоза, а может... Алекс видел странные образы. Он видел, он ощущал течения, переходившие одно в другое, сталкивающиеся, соединяющиеся, переплетающиеся и снова текущие в своем направлении. Это были очень странные сны, и после пробуждения реалии окружающего мира не стерли их, как это обычно бывает со снами. Наоборот, лишь подчеркнули  их действительность, пусть и необычность. Сон не вызвал тревогу или страх. Скорее – что то всколыхнул внутри, о чем то напомнил..
В палату вошел лечащий врач
– С добрым утром, герой. Давай угадаю: по профессии ты – пожарник. Столько спать другие люди просто неспособны!
– Да нет, программист я. – Ответил Алекс, не уловивший смысл шутки.
– Ну хорошо, – лицо доктора стало серьезным.  – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – Алекс пожал плечами.
– Хорошо, хорошо, – пробормотал доктор. – В целом ты выкарабкался. Когда тебя привезли, шансов было не много. Если выражаться более точно, на операционный стол клали не тебя, а твой труп.  Дежурный хирург сумашедший попался, настоял на операции. А потом вообще чудеса начались. Ты поправляешься очень быстро, и это радует.  Ты почти все время спишь, но это можно объяснить. Но твои анализы крови... Они немного странные.  Мы сделали запрос в твою поликлинику, нам прислали результаты за последние пять лет. Все в норме. А тут непонятно что! С тобой что–то случалось за последнее время? Излучение? Контакт с реагентами? Наркотики? Стероиды?  У тебя вся биохимия просто нечеловеческая!
Алекс непонимающе посмотрел на доктора.
– Ну ладно, не важно, – немного смутившись сказал тот. –  Главное, ты поправляешься. Я думаю, день-два, и можно отправлять тебя домой. Ну, будь молодцом. Я навещу тебя завтра.
– Спасибо, доктор , –  произнес Алекс и закрыл глаза.
Ему было хорошо. Легко. Спокойно. Слова доктора о странных анализах не тронули его. «Какая разница», –  подумал он, засыпая, – «Какая, в сущности, разница....»
 
После выписки Алекс взял недельный отпуск.  Но вскоре его пришлось прервать. Позвонил босс и попросил срочно приехать.
Коллеги встретили Алекса на удивление прохладно. Но вскоре он понял причину. Когда весь коллектив собрался в конферец–зале, босс без предисловий объявил: «Нас закрывают. Сегодня получите официальное уведомление.  Мне очень жаль, но не в моих силах изменить решение правления.  Мне остается только поблагодарить всех вас и пожелать устеха».
Алекс поднялся со стула и направился в свой кюбикл.  Он не задержался ни на минуту, не принял участие в оживленном диспуте коллег на тему «кто виноват» и «что делать». Собрал в картонную коробку самые дорогие ему вещи – детские рисунки с «дарственными» надписями, поделки, и несколько замысловатых коряжек, найденных им в лесу. Заскочил в отдел кадров, забрал увольнительное письмо и вышел на улицу. Защимило в груди: Алекс почувствовал, что это не просто еще один проект, еще одна фирма, которую он покидает. Это точка в целом отрезке его жизни, завершение этапа, к которому он больше не вернется. 43 года – поздно или рано начинать все с нуля? Алекс не задумывался над этим вопросом. Вопрос стоял по–другому: с чего начать новую страницу в жизни. Немного поколебавшись, Алекс выбрал курс подводного плавания. Он быстро (благо свободного времени было достаточно) прошел начальные ступени обучения. Набрал необходимое количество погружений, и завершил курс технического ныряния. А вскоре  получил квалификацию инструктора. Пособие по безработице заканчивалось. Настало время искать работу.
Вакансия нашлась на удивление быстро. Однако когда Алекс ознакомился с условиями работы, удивление прошло.  Ему предложили очищать днища кораблей в хайфском порту. Зарплата – немного выше минимальной. Как «компенсация» – возможность работать сверхурочно, и в ночные смены. Плюс – весьма высокие премиальные. Работа на износ, но Алекс ей обрадовался. После стольких лет сидения в кабинете – наконец он вырвался из четырех стен.
Работали всегда в паре.  С напарником Алексу просто повезло.  Йоси, в прошлом офицер в «Шаетет 13»(2), стал для него не просто наставником.  Не просто старшим товарищем. Он стал ему отцом. Отец у Алекса был, но он его не помнил.  И судьба дала Алексу второй шанс. И Алекс держался за него, как за страховочный конец, не отпуская ни на минуту.
Видимость под водой даже днем была практически нулевая. Сильные течения, струи от гигантских винтов очень затрудняли работу. Кроме обычных ракушек и водорослей, днища кораблей украшали обрывки тросов и канатов, полотнища упаковочного полиэтилена, рваные рыбацкие сети. Последние были настоящим проклятием для водолазов. Практически невидимые в мутной воде, они были ловушками.  Даже опытные водолазы порой запутывались в них. И тогда все зависило от расторопности напарника. И от его хладнокровия: разрезать обвивающий тело кабель и не задеть при этом  плоть часто было просто невозможно.   Но человек привыкает ко всему. И вскоре Алекс освоился с новой профессией, и с сопутствующими ей сюрпризами. Освоился и полюбил ее. Настолько, что даже не вспоминал о той, прежней жизни: о кабинете с кондиционером и удобным креслом. Но что–то еще изменилось в нем. Появилась какая–то не то задумчивость, не то печаль. Сначала Алекс думал, что это эхо  развода, процесса, вяло текущего годы, и в конце взорвавшегося, как граната. Но нет, к удивлению Алекс отметил, что в результате от развода все стороны только выиграли, и не смотря на бурные дебаты, все разрешилось достаточно мирно.  Его бывшая уже через два месяца снова была невестой, а Алекс  получил долгожданный покой. Но очень скоро в его душе стали слышны  тревожные нотки, причину которых Алекс не мог осознать.  Это было чувство какого–то незавершенного дела, или долга, который надо непременно отдать.  Но что за дело, что за долг, Алекс вспомнить не мог.   Когда выпадал свободный день, он шел на берег моря, и часами сидел неподвижно, глядя на волны. Или брал каяк, и греб, греб без остановки, не глядя назад, пока силы не покидали его окончательно, и берег не скрывался из вида.   Иногда ему казалось, что он слышит что–то, какие–то голоса, смех. Что кто-то зовет его. Эти звуки порождали образы, которые Алекс не мог потом описать. Они уходили вместе с голосами, оставляя все то же чувство незавершенной миссии, неотданного долга. Но потом будни захватывали его, и сиюминутные заботы не оставляли ни времени, ни сил на мысли о ином.
Несколько раз ему звонил доктор Марков, тот, который наблюдал его в больнице после операции. Спрашивал о самочувствии и очень просил пройти расширенное обследование, или хотя бы сделать повторные анализы крови. Всегда уступчивый и готовый к содействию, Алекс в этот раз был на удвление непререкаем: «Никаких анализов. Никаких обследований. Он абсолютно здоров, чувствует себя прекрасно. Он проходит проверку в водолазном центре раз в три месяца,  больше ему не нужно и не интерсно».   Доктор Марков разочарованно вздыхал и выражал надежду, что Алекс когда нибудь его  навестит. Но Алекс каждый раз сухо прощался и вешал трубку.
Последнее время дела водолазной компании, в которой работал Алекс, шли не очень. Непрекращающаяся война на севере, политическая нестабильность в стране – все это приводио к уменьшению торговли, и, как следствие – к сокращению морских перевозок. Все меньше кораблей посещало их порт.  Поэтому огромный греческий сухогруз, ставший в их док для срочного ремонта, стал для компании настоящим  спасательным кругом. Объем работы – как 2–3 стандартных парохода. К тому же греки обещали хороший бонус, если очистку днища успеют завершить за 5 дней. Водолазы работали в три смены, часто ночуя прямо в офисе компании, что бы не тратить время и силы на дорогу. Однако к концу третьего дня стало понятно, что в отведенный срок им не управиться. Главный инженер явно ошибся при оценке объема работ. Но ребята не хотели сдаваться. Не из–за денег, из–за престижа.  Уменьшили время отдыха, увеличили время пребывания под водой,  сократили резевы воздуха. И к концу четвертого дня сделали невозможное — достигли планируемого темпа.
Пятый день начался штатно. Погружались, как обычно –  парами. Алекс и Йоси шли первыми.  Закончив свою смену, они сразу стали готовиться к следующему – и завершающему этот проект, погружению.  Вот уже их товарищи поднимаются на палубу. Алекс и Йоси проверили снаряжение и ушли под воду. Работали почти автоматически. Осталось уже совсем немного. И тут Алекс запутался в сети. Попытался освободится, но запутался еще сильнее. Йоси, напарник, заметил неладное и сразу поспешил на помощь. Разрезая сети, ранил Алекса. Порез неглубокий, но Йоси непреклонен – «Подымайся, я закочу один». Спорить бесполезно, Йоси старший, и Алекс начал всплытие.  Ему помогли поднятся на палубу, снять снаряжение. Врач осмотрел рану – «Не страшно, до свадьбы заживет». Пара швов, повязка, укол антибиотика – «Все, свободен, иди отдыхай, 3 дня – никаких погружений». Алекс пошатываясь пошел в комнату отдыха, стал готовить кофе. Не «боц», а настоящий, ароматный. Торопится некуда. Сел, взял кружку, стал неспеша пить, наслаждаясь душистым ароматом. Его смена закончилась, а вместе с ней и этот безумный проект. Сейчас поднимется Йоси, и они вместе поедут в город. Вдруг до него донесся шум со стороны палубы.  Пробежал инженер, что-то крича на ходу. Алекса охватила тревога. Он поставил чашку и вышел наружу: «Что случилось?» И тут же:  «Где Йоси?».  Все в суматохе снуют по палубе, кто–то, пробегая, бросает: «Йоси запутался!»  Алекс смотрит на часы –  23:59. В эту минуту истекает резерв воздуха в баллонах Йоси. И конечно, никто не потрудился заправить пустые баллоны. Это было последнее погружение, и народ уже спешил переодеться и побыстрее свалить домой после пятидневного марафона.  Заправку баллонов отложили до понедельника.
Алекс почувствовал... нет, не смятение, или сомнение. Это было... как спринтер, услышавший долгожданный выстрел стартового пистолета. Он знал,что делать.  Он знал, что в его баллонах еще оставался воздух. Но еще надо присоединить редуктор, пояс с грузом – на это времени  уже не оставалось. Алекс понимал:  через минуту — полторы спасать уже будет некого. Алекс метнулся к своему шкафчику, сватил нож, и, не оращая внимание на крики,  прыгнул в воду. Путь до сухогруза он проделал уже много раз за последние 5 дней, и мог бы добраться с закрытыми глазами. Видимость, как обычно, была почти нулевая. Но все же вскоре он увидел Йоси, отчаянно пытающегося освободиться от сети. Подплывя вплотную, Алекс стал сразу разрезать веревки. Время остановилось.  Алекс вдруг почувствовал головокружение. Сильно кольнуло в груди. Сколько времени он под водой? Его   часы остались наверху...  Не важно! Он должен распутать Йоси, без него он не поднимется. Он снова заработал ножом. И тут он почувствовал, что если не вдохнет прямо сейчас – он умрет. Алекс посмотрел на Йоси.  Тот уже был без сознания. Сколько он сможет протянуть, пока лишенные кислорода клетки мозга не начнут необратимо разрушаться? Алекс не знал. Может, Йоси уже мертв? Алекс мотнул головой, прогоняя эту мысль. Снова сосредоточился на кабеле. Осталось разрезать последний.  Один жгут, второй, третий.  Еще один и все. Неожиданно Алекс вдохнул. Это случилось помимо его воли, он даже не понял сначала, что произошло, так был сосредоточен на кабеле. Алекс почувствовал, как соленая вода хлынула ему в легкие, заполнив их. Алекс замер. Он не первый раз хватал ртом воду и знал, как это происходит. Но он не задохнулся. Не закашлялся. Спазм не сдавил горло. Он подождал секунду, и неуверенно выдохнул. Вода покинула легкие без каких-либо болезненных ощущений. И сразу же последовал новый «вдох», потом еще и еще.  Алекс прислушался к своему телу: нет, он все чувствует, сознание ясное, зрение в норме, тактильные ощущения. Может, он потерял сознание, может это бред? Вдруг Алекс увидел, как по телу Йоси прошли судороги. «Идиот!» – выругал он себя и бросился к другу. Несколько движений ножа – и последний кабель распутан. Теперь навер! Алекс подхватил Йоси и изо всех сил поплыл. Вот и поверхность. Он вытолкнул Йоси, и стал грести к катеру, поддерживая друга одной рукой. На катере их заметили.  Сразу несколько человек прыгнули в воду и поплыли им навстречу. И в этот миг Алекс услышал... он уловил зов. Не слова, не образы.  Но нечто, что почти физически потянуло его назад и вниз. Алекс заставил себя плыть вперед, не обращать внимание.  Но как только он достиг плывущих им навстречу товарищей, зов повторился. Алекс подтолкнул Йоси вперед, убедился, что его приняли, резко развернулся и нырнул.  Он уходил все дальше от катера, одновременно погружаясь в глубину. Тело его волнообразно изгибалось, руки он держал прижатыми к бокам.  Струи воды плавно обтекали его. Он дышал. Вода входила в легкие без каких либо неприятных ощущений, и так же свободно покидала их.  Вдруг впереди он увидел одну, вторую... всего около десяти... Сначало это были быстрые тени, закружившие вокруг него.  Потом он стал  различать характерные полосы и бутылкообразные носы.  Один из дельфинов отделился от стаи и подплыл к  ближе.  Алекс сразу узнал его.  Повзрослевший, подросший, но с тем же шрамом около плавника.  Подплыл к Алексу, ткнул его носом в бок, и сказал: «С возвращением, братишка».
 


Примечания:

1. «Махмали» – Центр Спасения Морских Млекопитающих при Хайфском университете;

2. «Шаетет 13» – морской спецназ израильской армии .