Странники. Прямо в цель

День первый
Музыка заполняла все вокруг. Рождалась неоткуда, может быть пели стволы гигантских деревьев, или гибкие охватившие стволы лианы? Или лианы, свисавшие бессмысленными веревками? Может быть, здесь живут птицы, которые умеют так петь? Или где-то прячется  оркестр? Могут ли люди создать музыку камней, ветра, гор, деревьев или птиц, повторить капли дождя или шелест листьев, похожих на опахало?
 
Перед глазами, закрыв  обзор, вверх уходили колонны открытого сооружения.  Изогнутая шатровая крыша где-то там сверху опиралась на них. По творению рук человеческих скользили листья и стебли, выплескивая наружу яркие краски цветов и ровные овалы плодов.
Керк слушал музыку, не понимая ее происхождения. Каждая нота создавала иллюзию дома, будто после долгих странствий возвращаешься в родные места, заново узнаешь то, с чего начиналась твоя жизнь. Керк был уверен, его здесь ждали, давно и долго, потеряв счет времени.

И вдруг… Холодный взгляд убийцы. Глаза, направленные прямо, но не на Керка, а куда-то в центр сооружения. Будто смолкла музыка, звуки разбились о равнодушную готовность убивать. Точно, профессионально, беспощадно. Просто потому, что повелел хозяин.

Керк умел становиться невидимым, но увидев глаза палача, почувствовал себя уязвимым. Несколько шагов вперед позволили увидеть маленькие ножки в зеленых шароварчиках, скользившие и порхавшие по полу.  В центре дворца пол состоял из белых лепестков огромного цветка. Золотая чаша в середине напоминала серединку цветка, его тычинки или пестики. Босые танцовщицы очерчивали лепестки, исполняя сложный ритуальный танец. Гибкие тонкие руки девушек скрывались под листьями и цветами каких-то растений. Доносившийся до Керка запах  менял оттенки, будто Керк шел по джунглям среди разных деревьев и трав. Удивляло другое: с ароматом появлялось ощущение защищенности, уверенности, возможность предвидеть события и внимание.

Керк увидел, что объединенные ритуалом танцовщицы уникальны. Откуда-то он знал их имена или имена цветов, он не совсем точно понял. Самая изысканная направляла движения остальных. Ее волосы поддерживал цветок яркого оранжевого цвета, такой же, как на полу. Лотос. Руки девушки плавно и медленно поднимались, одна догоняя другу. Керк не знал, что за таинство происходит, но в руках у девушки Лотос были другие цветы. Остальные кудесницы даже в вышивках одежды, состоявшей из полупрозрачных шаровар и расшитой металлом ткани прикрывавшей плечи и грудь, сохраняли приверженность лишь одному единственному растению. Белые лепестки с желтыми серединками создавали ауру теплого и нежного воздуха летнего утра. Когда еще не начинало свой восход солнце, а день уже обещал быть необычным и радостным. От этого ожидания чудесного Керку захотелось взять девушку за руку и, может быть, танцевать вместе со всеми. Жасмин. Маленькие пальчики мелькнули в воздухе, гирлянда лепестков провела волнистую линию, и перед Керком появилась другая танцовщица. Она принесла запах пряный и экзотичный. Охапка мохнатых цветов не имела к пряному аромату никакого отношения. Керку показалось, что аромат исходит от оранжево-коричневых рисунков, которыми были разукрашены руки и ноги девушки. Ему хотелось взять ножку и…

Керк бы размечтался, но девушки танцевали и быстро меняли положение в зале. Гвоздика уступила место другой красавице, не дав Керку подняться вверх и продолжить узор. Ее аромат был таким же пряным, но Керку вдруг стало легко и весело. Он, возможно, даже вышел бы из ниши, чтобы пуститься в пляс с Корицей, но ритм танца ускорился. Девушки сменяли одна другую все быстрее и быстрее, вспыхивали имена, будто кто-то представлял ему каждую по имени. Керк лишь успевал следить за яркими сменами своих собственных желаний. Когда он увидел Корицу снова, его пронзила  боль. Керку пришел в голову именно такой оборот речи. Стрелок с его готовностью выстрелить стоял где-то рядом. Керк позабыл о нем, поддавшись обаянию танца и исполнительниц.

Керк опять переместился вдоль контура.
Юные и прекрасные, гибкие и тонкие, осыпающие радостью и пробуждающие желания… Каждая из них имела право на жизнь. Керк не знал, что должен делать странник. Глупо провалить столь тщательно спланированный специально для него экзамен, но…

Кого-то из них мог убить палач. Не сейчас. Может быть даже не сегодня. Лицо палача выражало готовность, колчан за спиной был полон стрел, но лук не был направлен в цель, и стрела безвольно висела в другой руке.

Керк прошел вдоль стены беседки, преодолевая брезгливое желание смыть с себя знакомство с этим лучником. Он увидел лежащего в роскоши тканей, подушек и опахал молодого ленивого или спящего человека. Вспомнил, что это местный махараджа. Видимо, приказа владыки и ожидает палач. Странный владыка в этом мире, - только и подумал Керк и передвинулся еще дальше, огибая беседку.

Внезапно он замер. Другой живой и откровенно любующийся одной из танцовщиц взгляд вернул Керку веру в этот мир. Самый обычный молодой человек влюблен. Юноша был уверен, что его никто не видит, иначе Керк никогда в жизни не встретил бы такого лица, не позавидовал бы, не понял бы простой истины, нам есть ради чего жить. Конечно, Керк не удержался и проследил, на кого же смотрел этот счастливый человек.

Керк увидел ее неожиданно. Всплыло имя Сельвия или похожее. Возможно, таких голубых простеньких цветов из 5 лепесточков не было ни в мире странников, в графстве они, во всяком случае, Керку не попадались. Цветочки были разбросаны по стеблю на тоненьких веточках. Даже аромата особого не чувствовалось. Девушка была незаметна, и на первый взгляд казалось невзрачной среди подруг. Керк, наверно, не запомнил бы ее. Она танцевала легко и изящно, не отличаясь ни грацией движений и темпераментом. Ее глаза опущены вниз или направлены на ветки в руках. Керку хотелось узнать, какого цвета ее глаза. Он, почему-то решил, что такие же голубые, как и цветы. Чтобы убедиться в своей правоте, Керк долго не упускал Сельвию из виду, с каждым движением она казалась ему все более и более беззащитной и хрупкой. Если бы не юноша, среди ярких танцовщиц Сельвия могла бы остаться почти незаметной. Керк снова перевел взгляд на молодого человека.

Все участники сцены, включая двух статистов-охранников справа и слева от махараджи, оказались под контролем странника. Керк проверил темное и светлое кольцо на руке. Трогательная беззащитность влюбленного и уникальные танцовщицы нуждались в защите. Керк снова переместился, не выпуская уже лучника из поля зрения. Лучник иногда передвигался из ниши в нишу, но Керк следил и за ним, и за махараджей. Ему было жаль, что эти двое мешают ему просто смотреть прекрасный и светлый танец цветов, и одновременно Керк знал, что никогда не простит себе, если стрела все-таки вылетит из лука.

Смолкла музыка, девушки побросали свои цветы в стоявшую в середине чашу. Вспыхнул огонь, забурлила вода. Лепестки чаши сомкнулись.
**Путь**
Керк вышел из беседки и скрылся в тени деревьев. Стайкой упорхнули из парка танцовщицы, палач удалился тяжелой походкой, собрали свои инструменты и оправились в путь музыканты. Керк подождал и, когда от стены храма осторожно отделилась тень юноши, направился следом. Махараджу оставили одного в пустом храме, если, конечно, не считать двух приставленных к нему охранников.

Юноша благополучно переместился в заросли, и Керк легко шел следом, не привлекая внимания и не теряя молодого человека из виду. Видимо, соображения о собственной безопасности не отвлекали юношу от тяжких мыслей.

Вскоре оба миновали территорию парка и вышли на дорогу. Ни тому, ни другому опасаться стало нечего. Керку раньше не приходилось видеть таких лесов. Растения здесь питаясь с небольшой поверхности земли, причудливо сплетались формами, листьям, стеблями и стволами, образуя многоярусные джунгли. Джунгли рычали, чавкали, обрамляя дорогу трелями птиц, тяжелые шаги  ломали ветки.

Влюбленный молодой человек не слышал ничего вокруг.  Керку было любопытно, как выглядят невидимые обитатели. Его взгляд метался из стороны в сторону, пока он не заметил стайку маленьких  игрушечных  обезьянок, сновавших вверх-вниз по деревьям. Парочка устроила из длинного узкого листа горку и, взявшись за свисавшие лианы, съезжала вниз. Малыши явно хотели поразить друг друга какими-то славными достижениями. Керк решил, что критерием победы они избрали скорость. Добравшись до конца листа, корчили друг другу умопомрачительные рожи и дразнились. Со стороны их действия выглядели забавно, и хотелось поучаствовать. Серьезного вида обезьянка, прекратила расчесывать шерсть на своем пузике. Задумалась весьма основательно, во всяком случае, ей  пришлось вытянуть заднюю лапу, а одной из передних долго чесать  голову, решая присоединиться к гонкам или заняться своими делами. Наконец она решилась и неторопливо отправилась, прыгая с листа на лист вверх, к началу спуска. Каково же было ее разочарование, когда она обнаружила наверху очередь быстрее соображающих собратьев, тоже решивших прокатиться по случаю! Несколько обезьянок сидели на нижних ветках, их больше всего интересовал собственный внешний вид, они расчесывались и прихорашивались. Разглядывали прически, созданные собственными ногтями на головах и плечах. Маленькая обезьянка вдумчиво обходила своего собрата, поправляя шерсть, вытаскивая очередного насекомого и отправляя его в рот, чтобы не мешал создавать красоту.
 
- Ну как я выгляжу сегодня? - кокетливо спрашивала уже приведенная в порядок обезьянка и терпеливо ждала похвалы и восторга. Один или двое ее товарищей тут же начинали ее гладить и выражать восторг.

Им вторила какая-то невидимая птица:
- Прелестно, прелестно.

Керку понравились милые малыши, их веселое  и добродушное хвастовство. Странник мог бы наблюдать сцену часами, но юноша впереди шел быстро, и пришлось его догонять.

** Странники**
Керк не пропустил бы лицо юноши в центре странников, но на голограмме влюбленного не было.
 
Странники - люди долга, уже несколько поколений работавшие ради спасения всех людей. Там, в центре, нельзя даже представить себе, что сотрудник центра стоит посреди дороги и  глупо улыбается, наблюдая за игрой маленьких обезьянок.

В центре люди собирались посмотреть на новые добытые из других миров сведения. Нея часто сидела в зале голограмм, где мысль превращалась в образ. Керк приходил сюда посмотреть на родное графство. Приходили и другие люди, смотрели, изучали. Улыбались или хмурились, но прежде всего, вбирали новую информацию.

Они носили одинаковую одежду, просыпались  в одинаковых спальнях, шли на рабочее место. Наверно,  Велен завоеватель, первый из рода Веленов, был похож на них своим прямолинейным стремлением к цели. Керк жалел странников, они напоминали несчастного отца и ежедневный без надежды бьющийся маятник: спальня-библиотека-спальня.

Полная стерильность,  ровное везде одинаковое освещение, отсутствие запахов и вкуса еды - расплата мира странников за скорость, с которой они стремились к цели. Они обсуждали графство Веленов, чтобы понять принцип действия машины времени, найти алгоритм поворота вектора в другом направлении. Они хотели найти, что вывело Алана из плена оцепенения. Они восхищались миром Веленов, но  Керк знал, что Нея вспоминает жаровню и пузырящуюся на огне кожу недавно убитого зверя. Воспоминания пугают ее, и она мечется между миром странников и графством. Графство в ее голограммах похоже на детство Керка, но ни люди, ни животные никогда не страдают. Керку казалось, что может возникнуть ложное впечатление, будто его родина – милый, лишенный насилия и страданий мир живой природы и приятных во всех отношениях людей.

Керк посмотрел вперед на быстро удалявшегося юношу. Мир, в котором он находился сейчас, выглядел бы таким же безмятежным и радостным, как его веселые и беззаботные обезьянки, если бы… Если бы впереди не шел парень с остановившимся взглядом. Если бы Керка не привели бы в этот мир прищуренные прицеливающиеся глаза палача.

**
Странница Нея вытащила Керка из другого мира, графства Веленов. Первый случай похищения человека в истории центра.  Нея поступила так, как подсказывала ей ситуация. Что делать  Керку в мире странников никто не знал.

- Странница - этим все сказано! - ворчал директор центра, уставший от спасения мира, человечества и нечеловеческой жизни администратора высшего звена Арсений Матвеевич Соколов.

По существу придраться было ровным счетом не к чему. Керк отличный парень и лишний человек не повредит центру. На одного сотрудника больше. В чем проблема? Никаких проблем, если не замечать новую моду - не спать по ночам,  смотреть на чужие звезды, вынюхивать запах тушеного мяса с голограммы. Новая мода представлялась директору опасностью, могла стать причиной крушения выверенной временем системы.
Все зависит от нас, - утешал себя Арсений Матвеевич,  не заходил по ночам в голографический центр. Но вместо того, чтобы спать спокойно, он либо боролся с искушением, либо признавал, что распад системы уже идет.
Ему хотелось спорить и спасать свою схему работы центра, ему хотелось изменить жизнь центра. Он завидовал сотрудникам, которые могут взирать на мир Веленов и не обязаны принимать решения. В нем боролись два человека – спокойный и рассудительный директор, в чьем распоряжении находились все возможности земли после катастрофы и жадный до риска охотник за приключениями. Один требовал решений, другой действий. Оба обладали нетерпеливостью и требовательностью. Под натиском собственных я Арсений Матвеевич решил определить судьбу Керка немедленно…. Утром.
Утром совместными усилиями Керка лишили прав гостя и отправили в другой мир за подтверждением то, что он один из странников, может работать в центре как все, на общих основаниях, хотя не имеет ни опыта, ни знаний. Различие между Керком и настоящим странником заключалось в том, что Керк должен был найти и принести артефакт из мира, где до него побывал уже странник Билл и справился с зданием.

**Голограмма**
Когда холодный равнодушный взгляд заполнил пространство, создатели голограмм вздрогнули, хотя уже видели лучника. Дрогнуло и изображение. Появился пол какого-то сооружения, увитого растительностью. Маленькие ножки в зеленых шароварчиках разного оттенка и фактуры скользили и порхали по этому полу. Снова лицо лучника с жутким взглядом палача по приказу. За спиной колчан, переполненный стрелами.

Создатели голограммы постарались показать всех действующих лиц.
Подушки, пуфики, опахала. Среди ярких дорогих тканей маленькая фигурка скучающего или спящего человека. Керк тогда подумал, странно ведет себя этот вельможа в обществе танцующих девушек.

- Это махараджа, - пояснил странник Билл, уже побывавший в этом мире, - полновластный владыка мира.

На него зашикали. Билл не имел права подсказывать, Керк еще не сдал экзамен. Ему только предстояло пробное прохождение.

На голограмме появились лица охранников махараджи. Одному из них танец девушек не оставлял никаких надежд на исполнение своих обязанностей. Второй тоже, не отрываясь, смотрел на изогнутые фигурки танцовщиц, но старался сохранять строгий вид.
Керк вспоминал еще и еще раз то, что видел в центре. Юноши не было. Керк вспомнил даже, как выглядело на голограмме то место, на котором он стоял. Не было.

**Поселение**
Маленькие домишки и каменные здания облепили дорогу. Керк не знал, сколько еще зданий скрывается в зарослях, но ему было интересно, что за люди обитают здесь. Обитатели тут же показались из-за странного скособоченного от времени строения, радостно пыхтевшего в небо дымом и пряным ароматом сладостей. Малышня выбежала на дорогу и понеслась дальше с криками, восторженно следуя правилам игры. Юноша вышел на площадь, где работали и продавали свои изделия ремесленники. Керк даже позволил себе задержаться у гончарного круга, наблюдая, как гончар наносит на готовый кувшин ободок зеленой краски. Рядом стояли плошки и какие-то баночки, палочки и кисточки. Изделие будет ярким и насыщенным цветами, решил Керк.

Его проводник свернул с площади неожиданно, не дав рассмотреть работу ремесленников. Жаль, но Керк двинулся за ним. Юноша скрылся в небольшом, но от души украшенном доме.

- Роки!

- Мама!

- Ты ее видел? Да?

- Видел…

- Он не стрелял? Я знаю, что не стрелял, - она говорила очень быстро, переживая за сына, за девушку, - я узнала… жена ювелира…. Он заказал перстень с гранатом…. Я думаю… это не может быть ее … ни ее цветы… ни она сама…

- ты права… не подойдут ей гранаты. Когда будет готов перстень?

- Сынок, на тебе лица нет… Ты думаешь, перстень – это… знак?

- Мам, я не знаю, - но храмы вокруг все связаны с планетами, цветы, мне кажется тоже, камни? Камни тоже могут быть связаны… с планетами… с цветами… с девушками… Мам, ну мы же не жрецы, откуда нам знать?

- Еще две недели

- да, спасибо, - усталость стала заметна в голосе Роки, - время летит слишком быстро. Мы ничего не знаем. Я посплю и пойду в храм, может быть, какой-то разговор там подскажет?

- Я схожу, надену свое гранатовое колье и схожу, - она вдруг засуетилась, было слышно движение каких-то вещей, шелест ткани. – Спрошу, когда лучше надевать это ожерелье, какие у него свойства?

- Ты права, может быть, мы догадаемся, кто из девушек в опасности…

- я попробую.

Голоса смолкли. Керк понял, что палача стоит бояться. Видимо, люди жившие тут, знали куда больше Керка.

**Керк**
Керк не знал, что за артефакт вынес Билл из этого мира. Догадывался, что это могла быть стрела. Не зря ведь изображение задержало колчан и стрелы чуть дольше необходимого? В беседке Керк легко мог взять одну из них. Одна из… не могла удовлетворить Керка. Ребята из центра показали ему все, что могли, они хотели подсказать на столько, насколько допускают правила. Палач, танцующие девушки, махараджа, цветы, стрела в руках, стрелы в колчане – больше ничего на голограмме не было? Охрана не мешает. Девушки прекрасны и…
Керк не мог понять Билла. Билл тут уже был, почему ж тогда ничего не изменилось? Девушкам по-прежнему угрожает смерть, зачем? Ради чего? …И разве странник может покинуть чужой мир, не изменив его?

**Поселение**
Керк увлекся своими мыслями, между тем женщина покинула дом. Лишь  яркая оранжевая ткань мелькнула в конце тропинки, ведущей к дороге. Керк пошел следом, но не догнал.

- Как пройти к храму? – вопрос Керка не понравился работавшему у дороги.
- К какому? – гончар предпочел не отрываться от работы.

Керк неопределенно махнул рукой и отошел. Посередине дороги в пыли лежала корова и отдыхала. В графстве коровы тоже были, но никогда так себя не вели. Керк насторожился. Неожиданно до него дошло, что он в другом мире, на другой планете, в другой системе координат. Коровы и те ведут себя иначе, хотя внешне похожи.
На площади делали какую-то вкусно пахнущую сладость, плели корзины, беседовали о чем-то женщины в ярких одеждах непонятного кроя, крутился гончарный круг.  Ничего особенного, разве что дети сновали тут и там вперемежку с обезьянками.  Одна обезьянка воспользовалась тем, что торговец беседовал с покупателем, стащила у него большой круглый плод. Мгновенно перескочила на ближайшее дерево, спустилась пониже и, раскачиваясь на ветке, дразнила торговца. Она показывала плод, прятала его за спину, делала рожи. Весь ее вид говорил, какой же ты плохой сторож, торговец. Наконец, торговец не выдержал и рассердился (Керк был уверен, что притворился рассерженным), оторвал от связки банан и бросил его в мартышку. Довольная обезьянка, демонстрируя чудеса ловкости, поймала банан. Глядя, как она сидит с большим круглым апельсином в одной руке и большим бананам в другой,  зрители хохотали. Обезьянка не знала, что же ей теперь делать. Самое неприятное для обезьянки заключалось в том, что подумать, не почесав голову, было как-то затруднительно. Она подносила к черепу то руку с апельсином, но рука-то занята, то руку с бананом. Почесать голову с удовольствием, никак не получалось.

Видимо, мне рано встречаться со здешними людьми, я совсем не знаю обычаев, - решил Керк и свернул в заросли.

**Джунгли**
Танцовщицы, будто поджидали его среди экзотических и нежных запахов листьев и цветов. В памяти возникли их движения, перед ним возникала то одна, то другая девушка. Было что-то общее между танцовщицей и цветами, которые она держала в руках. Керк не понимал цветов даже своего графства. Немужское дело все эти лепестки, тычинки-пестики и прочие телячьи нежности.
Теперь, пытаясь дотянуться до  банана, Керк думал: «телячьи – нетелячьи, а было бы гораздо проще, знай я о растениях и цветах больше».

У них несколько храмов, несколько богов? Может быть, их боги животные? Возможно, животные и растения образуют какую-то связь между собой? Керк не понимал, почему цветы самая важная часть ритуального танца в беседке. Люди относятся к животным снисходительно, так не будешь относиться ни к богу, ни к его посланнику. В беседке к цветам более серьезное отношение. Возможно, что права мама Роки, какое-то значение имеют драгоценные камни.
Керк очистил банан и, откусывая, понял всю радость наблюдавших за обезьянками: ну, конечно, люди не будут долго думать и держать в руках спелые плоды, если их можно просто съесть. За это они так и любят животных. Камни, скорее всего, могут быть талисманами и украшениями.
А вот цветы в танце для владыки мира – часть какой-то сложной технологии, будто владыка лично наблюдает за производством какой-то магии? Или еще какой-то ценности…

- Вот тебе и телячьи нежности, - сказал в сердцах Керк.

- Вот этот цветок как называется? - Керк выбрал невзрачное с виду растение. Остролистые стебли доходили Керку до колена. Желтые цветочки с округлыми лепестками походили на цветы сельвии. Даже красивее, ворсистые и теплые, со сладким манящим запахом.  Цветочки небольшие, собранные в зонтики соцветий, напоминали застывшие вспышки фейерверка, озаряющие ночное небо. Только фоном служило не небо, а многочисленные листья самого растения и его многочисленных собратьев, обитавших рядом. Острые листья тоже тепло пушились своими ворсинками, а снизу оттеняли более темной поверхностью. Керк наклонился, чтобы рассмотреть красноватые блестящие точки тычинок…

- И зачем ты рвешь ядовитые цветы на моей территории?

- Они красивые, - Керк бросился защищать приглянувшиеся ему цветы, - и такие безобидные…

- Их сок оставляет ожоги на коже. Вид не всегда соответствует содержанию, - женщина показалась в этот момент излишне мудрой, будто знание состарило ее.
- я знаю, - Керк хотел пояснить, что сталкивался с противоречием, но по ее глазам понял - пояснений не требуется.

- Я  видел, как танцуют наложницы в беседке махараджи. В танце так много разных цветов, одежда танцовщиц срисована с каких-то растений... Я ничего не понимаю в цветах, увы, даже названий не знаю...
- не расстраивайся, большинство людей думает, что понимает в цветах, дарят букеты, читают смыслы...

- Растения и остальной мир связаны между собой... Ты, наверно, думаешь, что наша планета - центр всего, что существует?
- нет, одна из планет вокруг солнца, а солнце в свою очередь звезда - одна из многих, что мы видим ночью, просто вокруг этой вращается наша планета

- С тобой приятно разговаривать, путник, ты много знаешь, тебе легко понять явления и предметы... Может быть, ты даже согласишься с тем, что человек - не самое совершенное создание природы? - женщина усмехнулась.
- может быть, и соглашусь, но ... это, пожалуй, подождет, я бы хотел узнать, что происходит в беседке махараджи.

- Я поняла, что ты задаешь вопрос, который стоит головы, но не знаешь цены вопроса.

- вот как? но про цветы ты можешь мне рассказать?

- могу, ты забудешь большую часть сказанного, и даже если захочешь не обменяешь мои слова на золото, впрочем, ты вообще не из тех, кто меняет тайны на золото. Я иногда торгую цветами, редко мне нужны монеты и мои знания позволяют продавать растения страждущим славы, власти, любви или денег.

- ты хочешь сказать, что твои покупатели получают то, за что отдают монеты?
- конечно.

**Сумерки**
- Расскажи, я не собираюсь менять твои слова на монеты.
- Пошли?
- Идем…

Они шли по тонкой тропинке причудливым узором вплетавшейся в джунгли. Тропинка огибала толстые стволы, овитые лианами, непроходимые заросли, поляны красных ярких цветов. Звуки шагов перекрывали шорохи, трески, рычание и песни насекомых или ночных птиц. Керк мог бы утонуть в сменяющих одно другое впечатлениях…

- ты, конечно, видел Луну?

- видел, - Керк подумал вдруг, что женщина спросила про Луну неслучайно, это была какая-то подсказка. Керк не понял смысла, но запомнил, что Луна имеет какое-то отношение к ритуалу в беседке махараджи.

- Луна притягивает воду морей и океанов, образует приливы. Когда ее действие слабеет, она отдаляется от планеты, на море начинается отлив. Луна - спутник нашей планеты. Она и вода на планете связаны, - убеждаясь, что он понял, помолчала.

- Луна также планета астрологов и магов, она связана с интуицией и водной стихией. Лунный свет усиливает влияние цветов, например этих, - она показала на белые цветы из четырех лепестков с желтой серединкой. Цветы сидели на веточках между длинными продолговатыми листьями. Запах напоминал…

- Жасмин, - вспомнил Керк.

- верно. Его запах приятен всем, кто любит тайны. Сущность цветка женская и усиливает женское очарование, мужчинам цветок дарит интуицию и развивает ум.

- Кстати, мне бы еще и память, - улыбнулся Керк.

- зря смеешься. Жасмин усиливает память, внимание и воображение.
 Ночью при свете луны аромат жасмина притягивает, и действие запаха усиливается.

В беседке девушка с цветами жасмина была одета в шаровары. Рисунок листьев образовывался сочетанием прозрачной и плотной зеленой ткани. Ткач воспроизводил кусты жасмина в сумерках при лунном освещении. Листья оттеняли ветки, в плотном плетении угадывались первые бутоны, а просвечивающая сквозь тонкую ткань кожа… 

- к сожалению, - продолжила женщина, - жасмин цветет недолго, луна не сменит и двух фаз, а куст уже облетел и цветов на нем не осталось.

«Точно, - понял Керк, - беседка освещалась именно лунным светом. Куст еще не распустившихся цветов в ночи – этот образ возникает именно благодаря лунному свету. И откуда он в беседке, закрытой сплошным шатром крыши?»
За время разговора тропинка вывела путников из джунглей прямо к подножию небольшой беседки.

**Сумеречная беседка**
- где мы?

- сейчас время пить чай, я привыкла пить его за приятной для ума беседой, думаю, ты составишь нам компанию?

- почту за честь, - Керк с удивлением обнаружил в своем словарном запасе не выветрившиеся азы придворного этикета.

- Мой друг знает о планетах окружающих наше Солнце больше других - он жрец храма Солнца.
- а ты жрица? - Керк посмотрел на небо. Приближалось время заката. Керк предполагал ответ, но хотел услышать подтверждение.

- мы встречаемся утром и вечером, как сейчас, на закате и утром наблюдаем восход.

Жрица поставила перед Керком изящную чашку похожую на чайную розу, заваренный ею чай имел непривычный вкус. Когда жрица положила в чай цветной лед, Керк совсем растерялся.

Сидящий напротив человек сохранял неподвижность лица и спины. Он небольшими глотками с удовольствием поглощал напиток, ничем не выдавая своего отношения ни к сотрапезникам, ни к окружающей природе.

Керк не зная, как ему себя вести, устроился поудобнее, приготовился слушать или ждать, когда же гостеприимные хозяева продолжат церемонию по неизвестным ему правилам.

Очередной раз поднеся чашку к губам, жрец заговорил:
- путник, ты идешь дорогой своей жизни, собирая цветы мудрости и не забывая, зачем ты пришел в этот мир?

Керк обратил внимание, что оба жреца не имеют желания знакомиться, как принято в графстве или как принято в мире странников.

- ты задал вопрос, не заботясь о цене ответа, ты хочешь спросить еще раз? – не сдавался жрец Солнца.

- я видел танцовщиц, стрелка и махараджу, охранников... я видел танец и не понял происходящего, - повторил вопрос Керк.

- Махараджа - властитель нашей планеты, он лучший среди людей, его слово закон, каждый житель нашей планеты пойдет за ним в огонь, воду и медные трубы.

- Если, о жрец Солнца, каждый пойдет за ним в огонь, в воду и медные трубы, зачем ему охрана? почему в беседке я видел стрелка?

- каждый пойдет за ним, - мягко сказала жрица, - есть и те, кто мечтает оказаться на его месте

- кто может занять место лучшего из лучших?

- тот, кому будет светить Солнце, тот, кого будет вести Луна, - жрец не сдавался, но... Освоивший азы телепатии Керк уже понял, что жрец Солнца в сумерках беседки обязан ответить на вопрос путника, приведенного в беседку жрицей луны. Только на один вопрос. Вопрос был задан.

- кому помогают все планеты нашей системы..., - жрец надеялся, что Керк проявит любопытство или нетерпение
- и... - сказал Керк, попадаясь на удочку и желая сделать жрецу приятное,
- и, - смирился жрец Солнца, - тот, кто убьет властителя нашего мира, лучшего из лучших. Жрец вздохнул: - победа над лучшим означает, что победитель более достоин править нашим миром.

- Любопытство, - улыбнулась жрица Луны, - оно ведет нас к разгадкам тайн, будит воображение.

- Вот я, например, - решился жрец, - не могу понять, как ты попал в беседку махараджи.

- я представила себе, что он с другой планеты и приземлился прямо у беседки, - разоткровенничалась жрица Луны.

Лунный свет наполнял беседку, вдруг стало заметно, что сумерки уступают место ночи.

- примерно так и было, - сказал Керк, не пытаясь поддержать удачную шутку.

- Я буду рад видеть тебя здесь, когда у тебя появятся новые вопросы, - поблагодарил жрец солнца, - а сейчас мне пора, солнце садится. Спасибо, за любопытную беседу, - жрец встал и слегка поклонился прощаясь.

Керк тоже встал, поклонился:
- спасибо, не могу отказаться от столь щедрого приглашения.

Мужчины расстались довольные друг другом.

Жрица Луны смотрела и таинственно улыбалась, никакой мудрости, даже простой логики не отражалось в ее чертах и силуэте.
Керк не мог оторвать глаз, все вопросы вылетели у него из головы, и скрылись среди окружавших беседку лиан.

- танцуй для меня, - попросил Керк.

**День второй**

Утро застало его в келье послушника храма Луны. Керк проснулся с первыми лучами солнца. Взяв в руки перо, пытался разобраться с услышанным от жреца. Он нарисовал беседку махараджи и расставил всех, кого в ней видел.

Владыка этой планеты - убийца, убивший предыдущего владыку, занявший его место и знающий, что следующим владыкой станет тот, кто убьет его самого.

Так к власти приходит самый достойный, - с горькой усмешкой подумал Керк. Ему вдруг стало жалко несчастного владыку, прекрасные девушки танцевали для него каждую ночь. Воспоминания о танеце жрицы в сиянии полной Луны сбили стройное течение мыслей.

Владыка не видел танца, владыка спал. Правящий миром наслаждался редкой возможностью отдыха, под танец цветов он почти забывал об опасности.

Его тайну знали жрецы, мог видеть только палач, тот, чей пустой и страшный взгляд приковал внимание всех на голограмме.

Охранники занимали ниши справа и слева от повелителя, но... Керк нарисовал схему, - не могли его видеть. Любопытно, по рисунку получалось, что охранники не видели и центра зала. Пол был выполнен в виде лотоса, раскрывшего свои лепестки. рисунок настолько искусный, что казалось лепестки цветка вот-вот закроются. вокруг яркими красками орнаментов переплетались сложные узоры, взбираясь вверх по многогранным колоннам. Среди ярких красок и сплетений живой природы и белые лепестки на полу выглядели излишнее простыми и напоминали механизм. В центре располагалась широкая чаша. Ниша махараджи была отделена от мира стенами, он удалился почти в угол, откуда... да, точно, оттуда был виден центр зала, но девушки, танцуя, исчезали из поля зрения.

Какая расплата, - еще раз пожалел Керк несчастного владыку, попавшегося в когти власти.
- Жрец Солнца сказал мне слишком много и слишком мало. Я по-прежнему не знаю,  в чем состоит роль палача. Не знаю ничего о цветах. Зато точно знаю, если мужчина не смотрит танец жрицы луны, то смерть подошла к нему слишком близко, а жизнь перестала интересовать его. Только упрямство, страх смерти и наслаждение властью удерживают его среди людей.

Керк вспомнил несчастного забившегося в угол роскошного помещения спящего человека.
Нет, - его давно бы убили... Мне не хватает знаний об этом мире.

Нет, не стрелу нужно взять из мира махараджи. Цель, которая достигнута, может сыграть с тобой злую шутку. Сильный красивый умный – тот, кого весь мир считает самым достойным, тот чьему пожеланию повинуются беспрекословно, оказывается во власти страха смерти, отказывается от честной борьбы с равным противником. Владыка, лишенный спокойного сна, красоты жизни... – жалкое зрелище.
Есть ли в этом мире способ избавить махараджу от печальной участи владыки?

**Центр странников**
Люди центра катастроф почему-то верили в него, возлагали какие-то надежды. Видимо, Арс под шуткой спрятал правду: они все хотели работать с ним бок о бок.
Они кричали и смеялись, почему-то их все время возвращало к теме настоящего мяса. Керк полагал, что на охоте были лишь единицы странников, но смех скрывал… живых людей, которые в соответствующей ситуации будут охотиться на диких зверей, просто для еды. Никто из них никогда не попадал в такие ситуации, ни перед кем не вставал вопрос: жить или убить. Совершенные люди боялись этого вопроса и шалили, как малые дети, чтобы спрятать свой страх и свое желание проверить, узнать, а как бы я повел себя в такой ситуации.

**
- ша, - лязгнула зубами Нея, - Керка на мясо не отдам, хоть со сковородкой, хоть без нее.
Печальная тишина служила ей красноречивым ответом.

- Слово моей дамы – закон, - невидимого для других Керка задел тогда этот оборот «моей дамы» . Спор превратился в отдельные выкрики:

- Ты его притащила. Тебе решать.
- Ты в праве таскать из других миров любую гадость, которая кажется тебе нужной для…
какое решение - ты его притащила - этого достаточно

- нет, Арса подставим, хаос разведем, будем шалить и… не найдем выхода

- зато оторвемся по полной программе!

- Оторвемся, но время работает не на нас, - Арс прервал стройное многоголосие страждущих мяса, вкусов, запахов и оттенков мира Веленов.

- Керк может ошибаться, - предложил вписать новый пункт какой-то любитель индульгенций, но с правом на ошибку согласились.

- Для кого мы ищем алгоритм, для существа иного мира? Любого или только для человека?

- пока только для человека.

- Камни  не входили в программу твоего посещения,  Нея?

- нет, и ожерелья не видела на голограмме…

- Кто-нибудь видел другие артефакты, кроме шестеренки?

- Я видел, - признался Арс.

Арсом Арсений Матвеевич был редко, тогда политические разборки, административная деятельность, поиски кротчайших стратегий оставались в его директорском кабинете. Арс был свой – веселый, креативный, и не дай бог попасть ему на язык… И не дай бог, назвать его Арсением Матвеевичем, или, что еще хуже, напомнить  директору о выходках Арса.

**
На голограмме основной артефакт должен быть обязательно? Или нет…
**

Они хотели проверить, может ли он отличить Арса от Арсения Матвеевича. Существенное от несущественного. Сейчас Керк жалел о своем театральном выходе из невидимого состояния:

- покатит? Керк входит и сыпется на тесте «сущность момента»?

- ага, сейчас он тебе засыпится, ты ему еще что-нибудь для второго класса предложи…

- да, должен сознаться, с этим я справлюсь, - непринужденно согласился Керк. - вы можете предложить мне только то, что вы уже нашли, желательно чудом, проверить насколько мое ... поведение отличается...

- да, Олд, сознался Керк, - меня мучает ностальгия, не знаю как насчет мяса - рано еще судить.

- так, - Арс присвистнул, - а датчики невидимости кто варганил?

- право на ошибку - Керк был спокоен.

тут Арс захохотал, хохотал, сотрясая стены,
- все сдаюсь, пишите свой алгоритм приема: если пришелец Керк из графства Веленов…
Керк обнаглел, его тоже отпустило, он прошел тест  «сущность момента»:
- Арс, не думаю, что мы не можем найти работоспособный алгоритм на примере моей ситуации…

- можем, мы все можем. В директоры хочешь? все жители у твоих ног, любая просьба – команда для планеты всей - а?

- Арс, не выходите из роли и не нойте.

- ну, сказал… Вы видали? Он мне еще и выкает, щенок без году неделя. От таких предложений не отказываются, - мечтательно протянул Арс.

- Арс, вы на своем месте. Иначе вы бы так состряпали ситуацию, что были бы странником.

- …странник может привести в этот мир человека, который прошел все тесты для подбора наших сотрудников;

- человек может остаться в центре если законы, по которым построен его мир, могут способствовать решению задач нашего?

- нет, это еще на уровне решения странника

- согласен

- человек может остаться в центре – во-первых, если сотрудники подтверждают выбор странника, во-вторых, если…

- хватит занудствовать, Появившись, Керк сказал: «вы не боги, вы такие же люди, как я и Нея», и мы, все, кто слышал, сразу приняли его как часть нас.

- Арс, ты хочешь, чтобы алгоритм, правило, которое будет от моего входа в центр и далее, верно?

- да.

- Я думаю, что мы ищем подарок моего мира нашему,  графство Велен - миру странников?

- мне нравится ход твоей мысли…

- мне тоже. Как вам такой подарок - ритуал приема в странники, обряд? Скорее красивый, чем целесообразный, традиция, в которой скоро не будет никакой пользы?

- лучше бы мясо…

- конечно, но мясо целесообразно.

**
Мы все тогда хохотали. Радовались.

Арс еще сказал:

- появился, принят, удивил? ты удивляешь - это важно, может быть, важнее всего остального

**Керк**
Я удивил их тогда, думал Керк, возвращаясь к сумбурному разговору странников. Теперь мне остается только соответствовать своей эксцентричной выходке. Могу ли я соответствовать? И, случайно ли то, что я попал в этот мир? Может быть, там в мире странников, что-то изменилось? И мое решение должно быть другим? Нея ведь вытащила человека, которого не было на голограмме, что вообще не… возможно было даже предположить. В этом разговоре обо мне… я для них точно был более важным «артефактом», чем шестеренка для машины времени. Смогу ли я этому соответствовать? – подумал Керк, возвращаясь к пытке, на которую обрек себя владыка этого мира.

Махараджа не может все время считать себя лучшим из лучших.

Керк взял чистый лист. Сначала на листе появились закрытые в блаженном отдыхе глаза владыки. Потом справа - глаза охранника, ловившие каждое движение танцовщицы. Слева – глаза другого  охранника, не оставлявшие сомнений ни  в силе, ни в направлении его желания. Керк задумался и решительно нарисовал взгляд хладнокровного убийцы, готового выстрелить по чужому приказу. От этого взгляда, как и тогда в комнате голограмм, повеяло холодом.

Керк мягко и медленно-медленно, ловя каждую морщинку сеточки вокруг глаз, прорисовывал глаза юноши смотревшего на одну из танцовщиц.
Посмотрев на рисунок, странник сам удивился увиденному. Он не смог бы объяснить словами, то что появилось на рисунке.

Немного подумав, Керк оставил рисунок на столе:
оставляя вопросы, на которые ему еще предстоит найти ответы,
оставляя пожелание жрице, если она захочет принять его,
оставляя свои знания об этом мире, которые возможно не были доступны никому другому.

Керк вышел из храма Луны и пройдя немного по тропе, ведущей в заросли оглянулся, поклонился согласно местному обычаю и не заметил жрицы. Жрица Луны смотрела на тропу, уводившую путника в джунгли, улыбалась и представляла цветы, которые он встретит на своем пути распустившимися.

**У реки**
Керк пробирался среди зарослей куда-то вниз. Мир, в котором он оказался, только внешне походил на графство. Здесь царили другие законы и обычаи. Нея легко вошла в наш мир, хотя ее мир очень далек от графства Веленов, мне проще, я тоже справлюсь, - успокоил себя Керк.
- Интересно, чтобы она сказала, встретив такую формулу передачи верховной власти? У нас жарят убитых животных. Велены убивают и людей для защиты своих земель, чтобы расширить свои владения. Никто не станет убивать ради власти. Алан не смог бы жить, зная, что я могу точить свой меч, чтобы отобрать корону. Я… я даже не могу себе представить...
- Стоп, - Керк вдруг понял, - у них нет наследника, убийца не сын, не брат владыки. Более достойный. Они просто не ценят жизнь?

Прогулка по чужому миру перестала казаться экзаменом, который уже в сущности сдан.
**
Керк вдохнул чистый, пропитанный прохладой воздух, непонятные ароматы джунглей рассеялись. Странник огляделся. Недалеко от него строили плот. Строители связывали лианами длинные бревна. Керка удивила многослойность конструкции, но мужчины продолжали работать, укладывая уже третий слой, будто строили не плот, а пирамиду. Они не улыбались и молчали. Такие лица скорее можно встретить в моем графстве, - подумал Керк.

Керк обернулся, вдоль реки шли люди с носилками. Тоже молчаливые, но освещенные какой-то торжественностью или неповторимостью совершаемого ими действия люди удивили Керка еще сильнее. Проходя мимо Керка, они как само собой разумеющееся вовлекли Керка в общее действие. От недоумения, не понимая, что происходит, Керк пошел вместе со всеми к плоту. Процессия остановилась. Носилки опустили на середину плота.

Только в этот момент Керк понял, что попал на похороны. Керк чувствовал себя странно. Никто не рыдал, не голосил, не просил вернуть кормильца. Люди продолжали удивлять его дальше, зачем-то принесли охапки сухих веток и сложили недалеко от плота.
Справа показалась еще одна процессия, яркие наряды, сопереживающие взгляды, обращенные внутрь движущихся людей, отличались от тех, кто был на берегу. Подходящие были похожи на родственников невесты.

- Я видел такое внимание в нашем мире, когда выдавали замуж деревенскую девушку. Она была очень хороша собой, из небогатой семьи, но ее любили все. Ее вырядили как знатную даму, смотрели, чтобы день ее свадьбы стал лучшим днем в ее жизни. Все для нее.

- Как странно,  свадьба и похороны в один день, - Керк опять мог поддаться бешенству, которое подкрадывалось к нему каждый раз, когда он не мог понять происходящего.

Неожиданно красивая женщина отделилась от окружавшей ее толпы и поднялась по бревнам туда, где лежал умерший человек. Шепот пробежал по рядам собравшихся. Бесконечно плавным движением женщина села у головы покойника, подняла его голову и положила себе на колени. Распущенные и украшенные какими-то цветами волосы женщины закрыли от присутствующих и ее, и его лицо.
Стало тихо. Так тихо, что можно было подумать, время остановилось. Женщина подняла голову и протянула руку. Какой-то человек со слезами на глазах протянул ей горящий факел. Только сейчас Керк заметил, что весь плот засыпан сухими ветками. Женщина взяла огонь и подняла его высоко над ними. Ее сигнал привел людей в действие, они подошли ближе, и, что поразило Керка, продолжая смотреть вверх, столкнули плот в воду. Там на воде плот медленно поплыл по течению, а женщина опустила голову и снова ее волосы закрыли лица. Рука с факелом опустилась вниз, ветки вспыхнули мгновенно.

Уже не плот плыл вниз по течению, а огонь.

Собравшиеся на берегу люди молчали. Их собралось много, нона берегу, и никто из них не шевелился, не говорил, не вспоминал о неотложных делах, хотя уже давно над рекой не было видно ни искорки, ни дыма.

- Пойдем, чужеземец, - мужчина положил ему руку на плечо и объяснил, - она просто его любит и будет любить. Вечно.

Керк не мог скрыть растерянности.

- Каждый вправе выбирать жить или умереть вместе с тем, кого любишь.
Когда-то давно у этого человека тоже был выбор. Керк поднял голову, всматриваясь в лицо говорящего, и недоумевая еще больше. Человек жалел о том, что сделал не тот выбор. Жалел, что выбрал жизнь?


**
Вода текла медленно, задавая ритм мыслям. Неужели девушки в беседке махараджи добровольно готовы отдать свои жизни владыке мира? Почему? Зачем?

Странники отказывают себе в нормальной жизни, ради многих поколений людей, ради возможности попасть в прошлое и спасти цивилизацию от катастрофы… Сомнительное удовольствие, но добровольное вне всякого сомнения. Керк их понимал. Понимал своего отца. Но и странники, и его отец были живы. Наверно, Алан выбрал бы смерть, - неожиданно подумал Керк, - если бы у нас был такой обычай, право уйти с тем, кого любишь.
Но юные прекрасные девушки… Керк вспомнил взгляды всех мужчин в беседке. Его осенило. Девушки не знают, что могут умереть, но этот мир преклоняется перед владыкой. Палач бродит вокруг беседки, чтобы убить одну из танцовщиц.

У Керка заболела голова, он не мог понять, какой смысл в ритуальном танце. Он вообще с трудом понимал этот мир. Граф Алан, возможно, сумел бы понять больше.

**Центр странников**
Арс дал разрешение и все, кто был в курсе и был свободен устроились в голографической. Ждали Нею, как своего рода куратора Керка. Когда обрадованная Нея влетела в зал подглядывать, голограмма ожила. Задумчивый Керк сидел на берегу вяло несущей свои воды в неизвестность реки.

- У них другой ритм жизни, - оправдываясь, заявил Билл.

- Ну и что? – Нея завелась с полуоборота, - Керк не нуждается в снисхождении. Ты думаешь, он не справился и теперь стесняется в этом сознаться? Может, ты думаешь, что он будет торчать в мире махараджи, пока не заплачет от бессилия, и не прибежит мамочка утешать его?

Голограмма показывала историю событий с начала.

- Видели? – лицо Роки уже увеличили, приблизив изображение.

- Я его не видел, - пояснил Билл, - его не было в беседке одновременно со мной.
Билл задумался. Было очень похоже на то, что оправдываться придется не за действия Керка, а за свои.

Видеоряд просматривали в молчании, пока снова не появился задумавшийся на берегу реки Керк.

- Вот это мир! да уж, мы постарались принять Керка в свои ряды!

- Они приносят самых красивых девушек в жертву своему владыке? Он у них вроде бога с временными полномочиями?

- Ребята, а ведь отец Керка, живи он в этом мире, последовал бы за женой, - Нея задумалась.

- А я думаю про наши древние мифы, - вступила в разговор Клея, лучший в центре знаток древних мифов, легенд, сказаний и обрядов, - у многих народов в жертву богам приносили лучших из лучших, а вот зачем? Почему именно их? Почему в разных концах планеты мифические существа похожи?

- Клея, поясни, какое это имеет отношение к Керку и миру махараджи? – попросил Арс или Арсений Матвеевич, что впрочем в данный момент непринципиально.

- Не знаю… Я просто хочу сказать, что задание не из легких. Я бы была рада оказаться сейчас рядом с Керком. Для наших предков камни, цветы и планеты имели магический смысл…

- насколько я понимаю, Керк либо не в курсе таких легенд его мира, либо в его мире легенды другие, - Нея решительно тряхнула головой, - но я в него верю.

- Похоже, мы выбрали достойного странника для этого мира…

- Или мир махараджи выбрал странника для себя, - пошутил Арс, но никто даже не попытался улыбнуться. – И мы не можем прийти ему на помощь, потому что это экзамен.

- Да, Керк может и поймет, но… - согласилась Нея, - если честно, я не знаю, как расшифровать ситуацию.

Желающих высказать что-нибудь дельное не нашлось. Арс подождал не найдутся ли желающие начать со слов: "если бы я был на месте Керка, то..." и повторил:

- Сидим, ждем, экзаменуемся на терпение.

Слабые улыбки пробежали по залу, и голограмма исчезла с экрана.

**Джунгли**
Плавное и равнодушное течение реки вызвало желание отойти куда-нибудь в сторону.  Керк карабкался среди зарослей куда-то вверх, подальше от безразличия ленивой воды. Вдруг он оступился и потерял равновесие без всякой видимой причины. Возвращаясь к движению, невольно огляделся и увидел среди ветвей птичье гнездо. На перевитых ветках лежали  яйца. Странно, что родители бросили их без тепла. Керк вспомнил птиц своего мира, в графстве мать никогда не оставляла яйца… Может быть, только если кто-то приближался к гнезду слишком близко, отважная птичка изображала раненную и уводила за собой опасного свидетеля.

Керк не знал, что делать. Ему хотелось закрыть яйца руками, положить за пазуху. Бессмысленные и безумные идеи приходили к нему в голову, но ни одна из них не подходила.

**Нея**
Нея вернулась в зал голограмм, вызвала последний показ, нашла жрицу Луны. Голограммами Нея владела плохо, не ее специализация. Девушка сосредоточилась и вызвала изображение жрицы Луны в настоящий момент.

В комнате, где ночевал Керк, за маленьким столиком сидела лунная жрица, разглядывая рисунок. Нея приблизила изображение, разглядывая тот же лист, что и жрица. Странница узнала взгляд палача, догадалась про охранников, задержалась на махарадже и с трудом оторвала глаза от Роки. Попросила, глядя в поле голограммы:

- Жрица, помоги.
Она хотела добавить еще что-то, но не успела.

Женщина на голограмме подняла голову, потерла виски и сказала:
- Я помогу.

**Керк**
Неожиданно Керк услышал слабый стук и совсем растерялся. Прошло несколько минут, прежде чем он понял, что стучат из одного из голубовато-зеленых яиц. Наверно, надо как-то помочь, - подумал Керк. Стук становился громче и увереннее, скорлупа пошла трещинами. Керк совсем растерялся и обалдело наблюдал за происходящим. Птенец спокойно и нахально ломал скорлупу. Наконец над оболочкой скрывавшей младенца появился маленький клюв, отодрал кусочек скорлупы, освобождая себе дорогу. Высунулась голова и выплюнула кусочек скорлупы с чувством выполненного долга. Голова гордо повела из стороны в сторону и, посчитав передышку достаточной, продолжила освобождение всего себя.

Керк опять перепугался, нагло орудовавшая голова птенчика была голубой и мокрой. – Может так и надо, - попытался утешить себя Керк, - но голубая-то почему?

Птенчик выбрался из скорлупы под мысленные причитания странника и заорал, призывая нерадивых родителей срочно кормить его светлость. Он орал, голова сохла на глазах, но перышки по-прежнему сохраняли голубую окраску.

Вдруг Керк спохватился, что его присутствие, возможно, мешает родителям выполнять свои непосредственные обязанности. Быстро ретировался с места действия. Керк стоял, не зная, что ему делать дальше, повернул голову к медленным водам реки и увидел, что река круто меняет направление там, где он недавно был. С этого места было видно два водных потока, текущих в противоположных направлениях. Ор птенца прекратился, подтверждая, что странник выбрал правильную линию поведения.


**Беседка Солнца и Луны**

В сумеречной беседке уже пили чай жрец Солнца и жрица Луны слушали третьего, видимо, тоже жреца какого-то храма.

Керку поклонились и продолжили разговор.

Незнакомый жрец был подвижнее и разговорчивее остальных:

- Ты знаешь, я был связующим звеном между махараджей и людьми, между прошлым и настоящим. Знаешь, оракул нашего храма может давать самые точные прогнозы… Последнее время никому не нужны предсказания… Да, конечно, мы можем дать хитроумный совет… В храме Меркурия  пришедший найдет подсказку…
Говоривший энергично взмахнул рукой, поднимая волны в чашках:
- им не нужны наши советы, Они просят удачи в торговле. Просят сделок без обмана. Им больше ничего не надо…

Жрица Луны поставила чай перед Керком.

- Сегодня с нами жрец храма Меркурия. Меркурий быстрая и маленькая планета самая близкая к Солнцу, вращается вокруг него быстрее других, а вокруг своей оси удивительно медленно. В честь гостя, - улыбнулась жрица, - пьем чай из мелиссы. Ароматы Меркурия способствуют повышению интеллекта, обаянию и авантюрам. Наш гость известен еще своими пророчествами и магической каллиграфией, - жрица улыбнулась одними глазами,  и мужчины посмотрели друг на друга с уважением.

- Когда махараджа еще не был владыкой мира, его поддерживали друзья, они и помогли ему стать владыкой…, - начал было жрец.

Проще объяснить тебе на пальцах - солнце центральная самая большая и самая яркая планета системы, свет солнца греет каждую из планет системы, - продолжил жрец Меркурия, переходя на милые его сердцу аналогии:

- Так и владыка. Его цель - наша цель, она освещает наш путь по жизни.

Керк кивнул.

- Каждый из нас находит свой смысл на пути к заданной владыкой цели? – задал вопрос жрец.

Все задумались и пили чай из мелиссы. Аромат витал в воздухе и даже отпугивал насекомых, но готовый ответ так и не материализовался в беседке.

Жрец храма Меркурия неожиданно обратился к Керку:

- Путник, хотите, я могу показать вам ночной водопад?

Керк удивился и согласился. Мужчины попрощались с жрицей Луны и вышли из чайной беседки. Жрец Солнца отправился спать.

**Жрец храма Меркурия**
Лунный свет слабо освещал петляющую среди каменных отлогов тропинку. Жрец Меркурия бесшумно и уверенно двигался вперед, Керк старался идти, не производя лишнего шума, наступая туда же, что и жрец.

Наконец, тропинка вывела их на открытое пространство. Из-за спины жреца Керк увидел широкое озеро, но еще раньше услышал шум падающей воды. Казалось, что шум исходит от серебристого тумана, распускающегося среди камней. Как ни старался Керк, не мог разглядеть самого потока, закрытого брызгами и испаряющимися на лету каплями воды. Ночное освещение придавало явлению нереальность и торжественность.

Жрец уселся на поваленное временем или ветром дерево. Керк устроился рядом, настраиваясь на длинный и откровенный разговор.

- Путник, ты заинтересовался моей судьбой и судьбой нашего великого правителя. Я расскажу тебе, как мы встретились впервые.
Керк смотрел на воду, ту, что была трогательно неподвижной, хотя и давала начало водопаду.
   
-  Я воспитывался при храме. Мои родители отдали меня в храм Меркурия еще маленьким. Жрецы храма подтвердили, что у меня есть способности к пророчеству, магии, астрономии и стали учить. Хуже всего мне давалась каллиграфия. Потом каллиграфия стала для меня игрушкой, я рисовал в воздухе символы и направлял их в любую часть планеты. Если не освоил каллиграфии, то иероглифы получаются  безликие, как печатный шрифт. Такие символы  нежизнеспособны. Вот и пришлось учиться.

Керк улыбнулся, в его детстве каллиграфии да еще с иероглифами не было. Были перья, чернила и грязные чернильные пальцы. Отправлять символы, да еще на расстояния дальше собственного носа, не умели даже лучшие из учителей графства Велен, но писать учили и Керка.

На языке вертелся невысказанный вопрос: - можешь научить?
- Мне было  восемнадцать, - продолжил жрец. Здесь, у водопада его речь изменилась, будто Керк разговаривал с другим собеседником. Молчаливым, медлительно взвешивающим и подбирающим точное слово.

– Закончился срок моего ученичества. Я оправдал надежды своих учителей и получил отпуск, перед тем, как стать одним из служителей храма. Я мог делать, что хочу и как хочу,  мог наслаждаться свободой и сам решать, куда и с кем идти.

Вышел за территорию храма. Молодой светловолосый с ощущением, что весь мир принадлежит мне, а я не знаю, что с ним делать. Тщетно  пытаясь направить ошалевшие от свободы мысли в  сторону разума, я решил отправиться в столицу нашего мира. Я знал, что после этого отпуска у меня начнется жизнь, подчиненная распорядку храма, если меня и ждет отпуск,  то нескоро, а может быть вообще никогда. Видишь ли, я хотел стать верховным жрецом храма Меркурия. У меня была и более амбициозная надежда, научиться не только предвидеть события, но и менять их по своему усмотрению.

Керк посмотрел на сидящего в ночи у лунного водопада верховного жреца храма Меркурия.

- тогда я тоже остановился у водопада. Шум падающей воды успокаивает разум. Мне хотелось провести отпущенное мне на отдых время так, чтобы воспоминания о нем вызывали смех и слезы в размеренной и расчерченной по минутам жизни храмового служителя.

- Когда ты выбираешь путь среди звезд, теряешь связь с реальным миром людей. Если ты мечтаешь о красивом доме с большой трапезной, где собираются твои многочисленные друзья и соседи – забудь. Если ты мечтаешь о красивой и верной жене, матери твоих детей – забудь. Если ты мечтаешь о свободе, о выборе своего собственного маршрута по жизни – забудь.

Жрец замолчал. Керк не торопил его, понимая, что отпуск служил последним экзаменом для желающих познать все тайны, собранные в храме Меркурия.

- Я сидел на берегу, не обращая внимания на учеников монастыря воинов. Они бегали по противоположному берегу и стреляли из больших и тяжелых луков. Мне легко было отказаться от дома, полного друзей. Моей семьей стали живущие в храме, они же были моими друзьями. Я не мечтал о выборе собственного маршрута – я уже выбрал свою судьбу, и она была тесно связана с моим храмом. Единственное от чего я не мог, не хотел отказываться – это любимая женщина.

Жрец посмотрел туда, где мерцала, перекрывая все другие звуки, падающая вода.

- Естественно, я чертил иероглифы прямо перед собой в воздухе. Привычка. Только тогда я не замечал, что моя рука выводит в пространстве символы. Мне не приходило в голову беспокоиться о ребенке - продолжателе рода или даже жене, которая всегда рядом. Но… девушка - прекрасное и нереальное создание реального мира, чьей кожи можно касаться, чьим запахом можно дышать, чьим телом можно наслаждаться.  Девушка, которая… Я не мог согласиться с тем, что никогда, понимаешь, никогда…

Голос жреца сорвался, он посмотрел на Керка. Керк вдруг понял, что верховный жрец храма Меркурия и сейчас не готов согласиться с этим «никогда».

Жрец кивнул.

- наверно, я чертил иероглиф любовь или страсть. По верхней глади воды, - жрец показал на верхний водоем, - поплыла пара лебедей. Может быть, они прилетели сами, без моего вмешательства, но лебеди в этих краях редкость. Я был настолько занят своими мыслями, что не сразу их заметил. Под летящими стрелами они плыли навстречу друг другу. Она - сверкающее белое совершенство, скользившее по воде, как живое изваяние. Он, выгибая длинную шею, поднимал голову к небу, опускал ее к самой воде, плавно и неуловимо распластывая по воде крылья, казавшиеся огромными и трепещущими, побуждая спокойную гладь воды к движению. Лебедка, сохраняя гордый и неприступный вид, приближалась к нему быстрее. Лебедь победно поднимал от воды голову, вновь выгибал шею, его красный клюв взмывал к самому небу, а крылья поднимались над водой, взметая фонтаны брызг. Лебедка испуганно отплывала в сторону. Лебедю ничего не оставалось, как снова опустить клюв и сложить крылья, гордо и упрямо покачиваясь на оживленных им волнах.

- Понимаешь, Путник, лебедка испугалась, и я испугался за нее. Стрелы летали над гладью воды и могли задеть птиц. Я так хотел, чтобы она не пострадала и не улетела, чтобы их танец продолжался. Я…, - жрец подыскивал слова, нужных не нашлось, - а я… так хотел… смотреть на их движения на воде… Она оказалась очень близко от того места, где течение увлекает в падающий поток все. Она… увлекаемая потоком воды, взмахнула крыльями, оторвалась от воды, но не поднялась в небо… Лебедь взлетел, раскрыл над ней, падающей среди сверкающих брызг, свои крылья, стараясь ее спасти, поднять на крыло… Я не видел, его крылья закрыли ее. Я только успел подумать: я не хочу это видеть, не хочу!

- Время будто остановилось для меня. Я даже отмотал ленту назад.

От этих слов Керк вздрогнул. В нем затеплилась надежда, что прекрасная птица спасется, но Жрец продолжил, подбирая слова с еще большим трудом, чем раньше:

- Будущие воины пускали стрелы. Один из них заносчиво крикнул:

- Чья стрела улетит дальше, тот станет властелином мира!

- Глен, ты хочешь стать властелином мира?

- Конечно, хочу! еще как хочу! - Глен перепрыгивал с камня на камень, рискуя упасть в боковую струю летящей вниз воды и  уже никем никогда не стать.

- А ты, Хабр, неужели не хочешь?

- Хочу, наверно, я пока не думал об этом. А ты, Стен?

- Я бы хотел защитить людей от страданий, - ответ Стена прозвучал неожиданно.-  Лин?

В этот момент из лука Лина и вылетела та стрела, которая пронзила шею уже почти взлетевшей над водой лебедки.

Вторая стрела рассекала воздух, почти осязаемо разделяя своим полетом пространство. Она не могла миновать лебедя. Но тот, кто стоял на камне между двумя потоками водопада, поймал стрелу прямо в полете.

- Я не видел, как лебедушка погибла, но видел, что стрела прошла через ее гибкую изящную шею.

- Понимаешь, все мои мысли сбывались. И только один из воинов на том берегу плакал, размазывая слезы по щекам, как ребенок. И никто не мог его утешить.

Керк молчал, отражение луны колыхалось на глади пустого верхнего водоема. На воде не было ни одной птицы.

- Не знаю, может мне показалось, но я отчетливо слышал голос наставника: «ты должен исполнить тайное желание того, кто исполнил твое тайное желание».

Керк повернулся к Жрецу, и тот пояснил:

- Правило такое, у всех из храма Меркурия. Только вот скажи мне, какое мое тайное желание? Произошло все, как я желал. Единственное, чего я не хотел, - это смерть птицы. Я, правда, не хотел, ни одной минуты. Я и сейчас не хочу.

Керк вдруг понял, что жрец отказался от своего тайного желания. Совсем как Стен: «защитить людей от страданий». Жрец больше всего хотел, чтобы любимая не умирала. Керк вспомнил взгляд палача. Глаза, которые поразили странников, глаза, которые привели Керка в этот мир. Тот же взгляд убийцы по приказу во дворце махараджи.
   
Восемнадцатилетний ученик храма Меркурия выбрал желание остановившего смертельную стрелу. А Глен высказал свое желание, он хотел стать повелителем мира. Он и был тем спящим между подушек человеком, которого видел Керк.

- Так мы встретились впервые, - закончил свой рассказ жрец.
Потом, махнул рукой в сторону гор и неожиданно добавил:
- Один из них не так давно стал Верховным жрецом храма Юпитера.

**Сон**
Жрец уложил Керка спать в маленькой келье, предупредил:
- Ваш сон может  стать явью, - и закрыл за собой дверь.
Керк закрыл глаза, шум водопада (от которого он был довольно далеко), аромат жасмина, который цвел здесь в изобилии…
Женщина с жасмином танцевала для него в лунном свете. Она танцевала на камне посреди джунглей. У нее в руках не было цветов, а одежда взлетала и падала, подчиняясь ее движениям…
**Танцовщица**
Она убегала из храма цветов по ночам. Она бродила по окрестным горам. Она дышала ароматами диких цветов и чувствовала себя свободной. На большом камне она танцевала под луной, танцевала под тропическим дождем, танцевала, освещенная лишь звездой…
Сегодня светила луна и мелкие лужицы воды, собравшиеся на камне, отражали ее свет. Танцовщица скинула темное покрывало и осталась в оранжево-красном шелковом сари. Ее движения, как разгорающийся из крошечного уголька огонь, из едва заметных и медленных перерастали в яркие и ритмичные. Огонь обретал силу, танец магию. Пробегавший в кустах зверек привел за собой охотницу-барса. Кошка бросила не пойманную добычу на произвол судьбы и загляделась на всполохи в лунном свете. Уселась на задние лапы и стала повторять передними движения танца. Довольно быстро дикая кошка осмелела и стала изгибаться, повторяя движения и даже превосходя свою наставницу.
Никто не видел, как в тишине джунглей белое и красное пламя разгорались от несуществующего ветра и стихали неизвестно от чего. Белое гнулось к земле и захватывало добычу, красное устремлялось вверх и разговаривало с небом или звездами.
Танцовщица замерла, красный огонь погас. Дикая кошка встала на четыре лапы и подошла к камню. Подсунула свою огромную голову под руку девушки, говоря всем своим видом: так уж и быть, ты можешь меня погладить, если, конечно, не обожжешь.
Девушка осторожно подняла руку, не понимая, откуда появилась дикая кошка, и погладила белую густую шерсть. Кошка восторженно замурлыкала. Танцовщица подумала,  может быть это ручной барс, но шерсть мягкая, теплая и непроходимая,  пальцы сами запутывались в ней, отпуская все мысли.
Пролетела какая-то пичуга, дрогнули ветки, кошка метнулась в заросли, танцовщица исчезла в другой стороне от камня.
 
**
Ее дни проходили как у всех девушек храма цветов: цветы, хорошие манеры, танцы. Чем больше способностей, тем больше танцев, тем больше храмов хотели бы видеть танцовщицу среди своих гостей. Редкие девушки танцевали так, что люди, да и жрецы тоже верили, что их движения передают тайны планет или послания других миров. Прихожане рассказывали тихим шепотом, но стараясь привлечь слушателей, о предсказаниях танцовщиц. Рассказчики не сколько хотели поделиться своей информацией, сколько мечтали узнать еще. Таких девушек были единицы, в храме они носили имена цветов. Когда в долине расцветал жасмин, танцовщица Жасмин долго писала письма, объясняя, извиняясь и отказываясь принять приглашение.
Она была одной из танцовщиц храма цветов. В долине ее называли Огненный Лотос. Она умела танцевать и воду, и огонь, и цветы. Она могла станцевать даже лотос – неприкосновенный символ власти владыки мира. У нее была своя тайна – она любила танцевать и любила учиться. Поэтому ее ночь  не напоминала ночи других девушек храма. Ночью, если не спалось, если ярко светила Луна или лил нескончаемый дождь, или одиноко мерцали на чистом небе звезды, она бежала из храма.

**Берег**
Вчера она сбежала к водопаду. Ей хотелось кричать и пускать стрелы, бежать по воде, лететь с ее потоком вниз. Она мечтала повторить свободное и мощное падение водяных потоков. Но на том берегу сидел странный человек и что-то чертил на песке. Он ничего не замечал вокруг и хмурился. Танцовщица остановилась, едва не выскочив из закрывающих ее зарослей, но ничего не происходило. Лишь крик лебединой стаи, улетавшей на родину, оторвал человека от его чертежей. Он поднял глаза, странная улыбка не вписалась в его сумеречное лицо и потухла. Вскоре человек поднялся и исчез в зарослях.
Желание попасть на другой берег возродилось, подстрекаемое любопытством. Она выбрала самые длинные лианы и, привязав к ним камни, бросила так далеко, как только смогла. Одна из лиан зацепилась за торчавшие у противоположного берега камни. По ней танцовщица и съехала на тот берег. Прыгать с камня на камень было ярко и страшно. Здесь вода вырывалась на свободу и предоставленная самой себе с шумом падала. Если чуть-чуть оступиться, то полетишь вниз, может быть, дробясь в мелкие брызги… Девушка засмеялась этой нелепой мысли и, перелетев в прыжке через несколько камней, оказалась на другом берегу.
Чертеж странного человека повторял один и тот же цветок лотоса. Только цветок не был настоящим, танцовщица почему-то решила, что он слишком велик для настоящего и слишком правильно расположены лепестки. Настоящий цветок – другой. Этот нельзя станцевать, нельзя оживить, будто он механизм. Семь лепестков распахнулись в почти правильной форме, окруженные то кружками, то треугольникам. Стрелки, линии, какие-то лица и растения. Танцовщица задумалась, она попробовала повторить движения странного человека. Сначала он сидел на этом месте и чертил… ну да… вот эту схему. Она взяла прут, села в ту же позу, вспомнила выражение лица. Тогда она поняла, кто был странный человек, а рисунок – огромный цветок лотоса в беседке махараджи. Никто не вправе использовать символ власти махараджи, кроме самого махараджи. Строго говоря, лотос с семью лепестками даже чертить на песке имеет право лишь один владыка мира.
Девушка сидела на берегу и пыталась понять, что ж это за бремя власти-то такое, чтобы так мучительно чертить свою же беседку, в которой танцуют лучшие из ее подруг. Кружочками он обозначает людей. Один из треугольников – ниша, в которой среди роскошных вещей лежит сам владыка. Девушка удивилась, танцуя для владыки, она даже не разглядела его лица. Рядом в таких же треугольных нишах видимо находятся охранники, они справа и слева от владыки. Четвертый человек на разных рисунках в разных местах, наверно, еще один охранник. В семи выступающих нишах восьмигранной беседки господствовали цветы и растения, управляемые семью планетами, а в восьмой сам владыка мира. К охране танцовщица привыкла и полагала, что владыка не может спокойно наслаждаться музыкой и танцем, без телохранителей.
На схемах четыре лепестка соединенные вместе обозначали танцовщиц. Что означали стрелки? Почему один из цветков оказывался в нише самого махараджи? Девушка снова воспроизводила все движения и мимику, пока не пришла к выводу, что махараджа пытается от чего-то спасти одну из танцовщиц, но так и не нашел ответа, как именно это сделать. Ей показалось, хотя это было еще более невероятно, чем все остальное, что защищать танцовщицу махараджа будет от одного из охранников, того, что на разных рисунках оказывался в разных местах.
Вчера она очень устала. Сегодня, танцуя на лунном камне, она обрела уверенность в том, что справится с этой загадкой, сама планета поможет ей, ее звери и цветы.
День третий

Каменистая тропа поднималась в горы, вытоптанная многими путниками, она внушала надежду, что и Керк доберется до храма Юпитера. Горы в указанном жрецом Меркурия направлении закрывали большую часть неба, рвались вверх остроконечными белыми ледяными вершинами. Возможно, там и живут жрецы, но людям намного удобнее было бы оставаться среди джунглей. Сегодня джунгли казались Керку почти знакомыми, он не знал названий деревьев, но уже узнавал тонкие стрелы, раскрытыми веерами, упирающимися в небо. Там, наверху, насколько более низкие соседи позволяли увидеть господствовали именно тонкие листья. Они не боялись палящего солнца, ливневого дождя или разыгравшегося ветра. Снизу листья местных великанов казались не зелеными, а какими-то сизыми. Может быть, это какой-то оптический эффект, а может они выгорали на солнце. Под их защитой прятались более красивые сочные и живые листья. Керку было легче идти, узнавая листья, на которых вчера играли обезьянки. Длинные свободные от игр, листья были хороши и, Керк понял обезьянок, приглашали дотронуться до них покататься или скатить что-нибудь по длинной гладкой поверхности с слегка загнутыми вверх краями. Надо же, заботятся они что ли, чтобы ничего не упало раньше времени. Здесь, длинные листья перекрывали почти такие же, но в форме звезд. Керк даже остановился пытаясь понять, чем кроме формы отличаются горки для обезьян и насыщенные зеленым звезды, лежащие на этих горках. Только теперь он заметил и другие звездочки поменьше, с бархатной поверхностью и светлым тоном покрывавшим листья сверху. Здесь не могло еще быть снега или иния, слишком тепло, но тонкое покрывало напоминало Керку о холоде, в который он может скоро попасть. Еще более серебристыми изрезанными ломанными и сложными контурами удивляли листья ниже. Лианы вообще забыли, что дерево зеленое и выбрали для себя теплую охристо-коричневую гамму. Керк вдруг обнаружил, что слов для описания оттенков зеленого ему не хватает. Просто смотрел как разнообразные изумрудные и красноватые, гладкие и шероховатые, нежные и суровые оттенки зеленого живут вместе, оттеняя друг друга и не мешая один другому. Листья заинтересовали Керка больше цветов и плодов. Он придумывал им характеры. Вот, например, эти с острой каймой из колючих выступов. У них и характер такой ершистый, не успеешь к нему прикоснуться, он уже готов нанести собственный удар. Эти, наверно, тоже недотроги – прозрачные, бледные, такое впечатление, что подойдешь поближе, упадут в обморок, свернуться в тугие спиральки или вообще отвалятся от стебля. Любопытно, что салатный цвет листьев мог быть цветом самого листа, а мог получаться на фоне находящихся в тени собратьев. Листья ниже выглядели более насыщенными и темными, их отличала глубина и синева. Потом Керк понял, что джунгли создали этот мир таким, каков он есть. Прекрасные танцовщицы тоже порождение этих многоярусных оттенков и форм зеленой жизни.
Я, - подумал Керк, - действительно должен стать путником, который идет по длинным тропам между джунглей, тогда, может быть, я сумею понять этот мир.
**Роки**
Тропа вела Керка вверх, а ему навстречу шел человек. Что-то в нем показалось Керку знакомым. «Роки? Как странно и неожиданно». Роки, как всегда, шел, не глядя ни под ноги, ни по сторонам, он был где-то там внутри самого себя, где его мысли искали выход, способ спасти Сельвию.
 Увидев Керка, юноша его, конечно, не узнал, почти врезался ему в грудь, но успел остановиться.

- Ты кто? – спросил Роки.

- просто путник… - Керк будто спрашивал, достаточно ли информации в таком ответе.

- А я тут живу, - Роки махнул рукой в сторону поселения.

- Как ты думаешь, можно убить для того, чтобы жить самому? – вертелся у Роки вопрос, потом возник другой:

- Как ты думаешь, правду говорят, что махараджа убивает прекрасных девушек, что продлить свое могущество в мире? – но и его Роки не задал.

- У тебя есть девушка? – задал, наконец, вопрос Роки.

Керк подумал о Нее, о страннице из чужого мира, о девушках своего мира, которых он легко оставил… Образы вертелись в его голове, но он ответил:

- Пока нет.

- И у меня нет, и может никогда не быть, - резко добавил Роки.
Они прошли мимо деревни. Остановились, залезли на какое-то дерево и сидя на ветках ели вкусные, сочные фрукты.

- Я знал ее маленькой девочкой, мы играли вместе. Она была и тогда слишком хороша для меня. Она и тогда была прекрасна. Только смеялась очень  много. Любила плести корзинки и корзиночки, собирать лепестки цветов и складывать из них картины. Представь, целое полотно лепестков закрывает дорожную пыль…

Роки замолчал, Керк жевал фрукты, не мешая его воспоминаниям. Смотрел, как озаряли лицо отблески памяти, Роки улыбался, хмурился, сердился. Он любил эту девочку, когда она была смешной, вздорной. Любил, даже когда злился, и когда она его обижала… Он смешно обижался, этот Роки. В этот момент он напоминал ту самую мышь, что надулась на крупу. Керк улыбнулся и позавидовал. Опять мелькнул непрошенный образ Неи.

- Красивая девочка – это опасно, она привлекает всех, молодых парней, как я тогда…
Керк улыбнулся, Роки сейчас легко можно было назвать молодым парнем, а когда Сельвия была девочкой, он был совсем пацаном.

- и взрослых мужчин, и стаРокив, - обиженно продолжил Роки, заметивший улыбку Керка:
- Красивая девочка вызывает зависть подруг, месть женщин и, может быть, только старушки смотрят на нее иначе. Страшно не это, она смелая девочка и привыкла вставать или вообще не падать, если ей ставили подножки. Красивых девочек забирают от родителей в храм цветов.

- Всех? – удивился Керк.

- Нет, конечно, только по-настоящему красивых. Ты смотришь на нее, и жить хочется, и душа поет, и на подвиги тянет неумолимо, - рассмеялся Роки, а лицо его стало грустным.

- Там в храме цветов их учат магии растений, девушки умеют исцелять любые болезни. Не знаю, может быть, это преувеличение… - Роки махнул рукой. Керк согласился, что болезни не тема для разговора.

- Девушки учат танцы, кто не может понять цветы, растения и камни, те танцуют на свадебной горе для могущественных людей и выходят замуж. Их жизнь и судьба предмет зависти и мечты для многих других девушек.

- Кто понимает суть и природу явлений становятся танцовщицами наших храмов и исцеляют людей, приходящих туда. Впрочем, разные храмы… - Роки подбирал слово, махая рукой в воздухе, - специализируются  на разных…

Керк кивнул, показывая, что специализация храмов ему в данный момент не нужна.

- Я не знаю, может быть, храмовые танцовщицы счастливы, но женщины им не завидуют, у танцовщиц нет семьи, только храм… Может быть, тайные знания… стоят того, но мне они не нужны.

- Она танцовщица храма? – спросил Керк.

- Если бы… - протянул Роки, - она живет в долине цветов. Она танцует для махараджи. Она одна из лучших. Понимаешь, на всей нашей планете, таких, как она, меньше десятка, - Роки рассердился не на шутку. Глядя на него, Керк в этот момент понял, что махараджа рискует умереть не из-за власти над всей планетой, а из-за маленькой хрупкой и беззащитной танцовщицы храма цветов.

- Ее могут убить, - выпалил Роки и испугался, посмотрел на незнакомого попутчика. Сообразил, что за обвинение владыки мира следует неминуемая кара. Люди просто исчезают, будто их никогда и не было. Иногда целые семьи.

- Зачем?

- ради здоровья и могущества всемилостивейшего и всемогущего махараджи, конечно.

Роки задумался:
- так устроен наш мир, - бросил он Керку, уже не заботясь о своей безопасности, а скорее желая, чтобы Керк не мешал ему думать.

Они опять замолчали, фрукты уже изрядно надоели, поэтому двое молодых мужчин просто сидели на ветке дерева и молчали.

- Пошли, - сказал Роки, - покажу тебе храм цветов и долину.

- Пошли, - ответил Керк, догадываясь, что ему только что предложили немного немало менять устройство  этого мира.

**
Роки провел Керка тайной тропой жрецов. Керк вспомнил это место среди зарослей над узким и опасным водным потоком. Два берега соединялись легким и раскачивающимся мостиком. Следом за жрицей Керк легко перешел через мост, даже не заметив по чему идет. Роки шел осторожнее и оборачивался, убедиться как там попутчик.

Тропа от мостика свернула влево, уводя к сумеречной беседке. Керк улыбнулся, здороваясь. будто жрица стояла рядом. Роки повернул направо и остановился под одним из деревьев, сказал шепотом:

- дальше идем по камням.

Керк посмотрел под ноги и заметил беспорядочно разбросанные камни, ведущие куда-то вглубь джунглей. Беспорядок скрывал пошаговый путь по плоским камням. Камни были разложены под более узкий шаг девушек, создавая не зарастающий проход. Догадаться, что можно пройти в эту строну было сложно. Керк догадался, что танцовщицы пробираются во дворец махараджи именно здесь. Выследить их сложно, а потерять след легко. Под деревьями камней не было, но вокруг широкой кроны камни лежали самым естественным образом, не догадаешься, куда же двигаться дальше.
 
Последняя полоса густых зарослей, и небольшой сад открылся мужчинам во всей красе распускающихся, цветущих бутонов и уже созревающих ягод.

- Сад Сельвии, - пояснил Роки шепотом. Они исследовали местность под реплики Роки:
- Тут у них трапезная…
- Здесь они танцуют…
- Тут проводят много времени, но я не знаю, может быть кухня… хотя, я думаю, тут готовят снадобья…
- Там делают массаж и гнуться как лианы, я туда не ходил, неудобно подглядывать, - смутился Роки.
- Сейчас они опять начнут танцевать, пойдем устроимся поудобнее?

Как весенним утром, когда едва проснувшись выглядываешь в окно и видишь куст или дерево, на котором за одну ночь распустились цветы. Площадка для танцев наполнилась яркими кружащимися и вспыхивающими поднятыми вверх руками и тканями пятнами. Керк смотрел на это буйство красок, великолепие улыбок, роскошь восторга, не понимая, зачем Роки привел его в это место.

Спрашивать у Роки каких-либо объяснений было уже бесполезно. Взгляд юноши был намертво прикован к танцующей Сельвии.
- Я хочу предупредить ее, - спросил совета Роки.
- Лучше спроси ее мнение.
Роки кивнул, не отрывая взгляд от своей танцовщицы, а Керк покинул долину  цветов и продолжил путь к храму Юпитера.

**Керк**
Итак, - думал Керк, - Билл вытащил стрелу. Взял ее у палача и унес в мир странников, останавливая направленную на кого-то смерть.

Прошло время, мир странников отправил посла в мир махараджи, чтобы снова остановить полет стрелы, как сделал некогда сам махараджа.
Мир странников получил стрелу. Арс, Нея, Билл и другие сотрудники центра отказались от жизни во всех ее проявлениях, оставив только одну сторону – все ради цели. Цель спасения человечества, конечно, может оправдать их выбор, объяснить его.
Прошло время, странники послали в этот мир Керка. Керк понимал, что любая стрела не тот ответ, за которым его послали. Керк понял и то, что странники не могут прилетать в мир махараджи каждый раз, когда чья-то рука должна перехватить стрелу смерти, направленной в красоту.

Кто же ты такой, владыка этого мира? Испуганный, спящий среди подушек, под охраной вооруженных людей человек? Тогда, каким образом ты притягиваешь в свой мир помощь из других миров, миров более могущественных и развитых, чем твой собственный?

Вопросы к Глену возникали сами собой, также неожиданно пришел ответ. Махараджа не убивает девушек, но позволяет своей планете думать, что ради власти не остановится не перед чем. Почти успокоившись, Керк пошел дальше по тропе, которая рвалась куда-то  в горы, где в далеко от махараджи жил жрец Юпитера.  На высокой площадке Керк обернулся, посмотрел на поляны и садики  долины цветов. Девушек уже не разглядеть, но Керк улыбнулся им. Очевидно, что девушки не думали о смерти, не боялись и не искали ее. Керк вдруг поверил в то, что Глен не будет убивать даже ради процветания планеты, даже, чтобы сохранить собственную жизнь и власть.

** Роки**
Роки смотрел на Сельвию. Девушка танцевала, ее нежность давала Роки силы, которых он раньше не замечал за собой.

- Как я простой деревенский парень, - думал Роки, - могу забрать девушку – танцовщицу самого махараджи?

Роки думал так и раньше, но сегодня он неожиданно разозлился на самого себя:

- Я не могу ее выкупить. Да, не могу украсть, выкупить, взять в жены. Было бы странно, если я мог это сделать,  не став мастером в каком-либо деле, зарабатывая от случая к случаю, и еще прячась за мамину юбку от всех невзгод.

Когда девушки, а с ними и Сельвия убежали в дом, Роки направился в сад Сельвии, чтобы дождаться ее и предупредить.
Давно, до того, как впервые увидел Сельвию  танцующей, Роки любил резать из кости всякие фигурки. Сейчас он обнаружил у себя кусок простой кости и вытащил нож. Начал резать, подбирая слова для разговора с девушкой,. Кость попалась с оттенками цвета, нож скользил, снимая лишнее, оставляя основу колечка. Увлеченный предстоящим разговором, Роки был удивлен, увидев в своих руках плетеное колечко из простой соломы с застрявшими в нем голубовато-прозрачными цветочками сельвии. Колечко нужно было еще доделать более подходящим инструментом, чем нож, но Роки уже знал:  «она меня выслушает!»
**
Сельвия зашла в сад на минутку и длинного разговора не получилось.
**Огненный лотос**
Утром среди подруг, танцев, цветов и песен, танцовщица Огненный Лотос не забывала об угрозе. Она уже не была уверена, что встреченный в сумерках человек был сам владыка планеты. Пытаясь собрать все свои знания в единое целое, она пришла к ряду выводов:
- человек знал беседку махараджи лучше, чем танцовщица,
- человек наблюдал танец из ниши махараджи
- человек считал, что танцовщице угрожает серьезная опасность во время танца
- человек надеялся, что девушку удастся защитить, если она попадет в нишу махараджи.
Она не знала, что менее бредовая мысль: махараджа чертит на песке у водопада план спасения одной из танцовщиц или человек, который разгуливает по беседке владыки во время танца для махараджи, но не он и опять-таки ищущий план спасения.
Неожиданно она вспомнила белого барса, танец под луной, полет птицы. Барс, мурлыкающий, расслабленный луной и лаской, исчез в зарослях одним прыжком, она даже не успела понять, что произошло, и в какую сторону он убежал.
- Я не помню его, я почти забыла его… Он был моим другом в детстве, мы играли и бегали среди других детей… - на Сельвии лица не было, слова путались.
Огненный Лотос осторожно, как по шерсти барса, провела по золотистым мягким волосам.
- Он думает, что всем танцовщицам  в беседке владыки угрожает опасность. Он думает, нас могут убить… Он хочет защитить меня и всех нас… Только не знает, как это сделать.
Сельвия опустилась на траву сада. Замолчала. Не торопила с ответом, не искала утешения. Просто рядом была лучшая подруга, лучшая из всех, кто танцевал в беседке махараджи.
Огненный Лотос была вынуждена вернуться к схеме, увиденной на песке пляжа. Стрела выпущенная из лука летит очень быстро во всем мире владыки нет ничего быстрее… Или есть? Сам владыка? Говорят, в скорости он может тягаться с ветром… Есть! Мысль! Она опережает и стрелу, и ветер, и летящую птицу, и любого из людей…
Человек, даже владыка мира, не может ничего изменить в рисунке танца, но танцовщица может. Цветы, ленты, скорость и ритм - и никто не заметит, что на цветке лотоса осталось пять девушек вместо семи.  Танцовщица смеялась, звук переливался росой в головках колокольчиков.
Удивленная Сельвия подняла голову. Минуту спустя девушки вместе смеялись над наивностью зрителей и учителей-хореографов, которым совсем уж стыдно было не заметить, что количество танцовщиц изменилось. Сельвия не поняла, как связаны слова юноши и побеги танцовщиц с занятий, но бояться перестала.
**Владыка мира**
Махараджа уже почти исчерпал все способы борьбы за сохранение власти.
Люди знали:
Его слово закон. Его власть справедлива. Выбранный им путь к новым знаниям ведет всех к успеху и создает новые возможности для новых поколений. Он ведет за собой всех, кто живет в этом мире. Мир защищает его, любой ценой. Ведь махараджа самое ценное, что есть в этом мире.
Владыка мира не хотел власти, он даже не хотел любой ценой сохранить свою жизнь. Он не хотел доказывать, что лучше, сильнее, умнее остальных. Не хотел демонстрировать силу. Тем более не хотел убивать невинных и прекрасных танцовщиц. Ни ради получения силы всех планет, ни ради вечной жизни, ни ради уверенности всех людей в его могуществе и праве решать любой вопрос за каждого. Чаще всего он хотел свободы: он искал возможности выбирать свой маршрут, легких нескованных этикетом или традицией движений, мест, где можно скрыться от бдительных охранников его всемогущей персоны.
Звериной тропой, по которой бегал из монастыря воинов подглядывать за танцами цветочниц, махараджа пробирался к храму цветов. Никто не знал его тайны, но он знал тайны своего мира. Просто любопытство. Заросли расступились перед ним и скрыли от посторонних глаз. В своей беседке махараджа спал, не мешая всем думать, что он смотрит танцы. На ветке дерева под прикрытием листвы он смотрел на танцовщиц. Девушки полагая, что никто их не видит, танцевали естественно и смело. Иногда они шалили и кидались срезанными цветами в вазу, забыв все хорошие манеры, которым их учили. Махараджа был в эти минуты отъявленным болельщиком, с трудом сдерживая крики: «давай-давай», «еще чуть-чуть», «эх, ты, мазила», он держался за ветку, чтобы не свалиться от натиска эмоций. Иногда ими овладевало желание  шутить. Они разыгрывали трогательные  клоунады – смешные и грустные. Махараджа беззвучно смеялся или плакал вместе с ними. Лучших танцовщиц учили в храме цветов, чтобы их искусство увеличивало могущество владыки. Так и было в этом мире. Только никто кроме самого владыки не знал, когда и где.
Владыка знал, что по законам, более незыблемым, чем законы самого владыки мира, придет день и час, когда более достойный убьет его, чтобы самому стать владыкой мира. Останется планета и будет по-прежнему вращаться согласно воле и решениям владыки мира. Останутся жрецы храмов планет, храм цветов… Хотят или не хотят жрецы, но именно у них власть и сила, у них знания, собранные многими поколениями служителей Меркурия, Марса, Венеры, Юпитера, Урана, Сатурна, Нептуна, Солнца и Луны. Владыка лишь самый быстрый воин этого мира.
- А еще я человек! И не хочу никого убивать!
Махараджа ускорил шаг, он надеялся, что танцовщицы помогут ему и в этот раз.
**Танец**
В дальней части сада, скрытой от глаз послушниц и наставников танцовщицы, лучшие из тех, что носили имена цветов, те немногие, что танцевали в сумерках догорающего дня в беседке махараджи, начали свой ежедневный танец. Здесь среди деревьев и кустов, образовавших непроходимый заслон, прямо посредине поляны расправил свои белоснежные лепестки лотос. Под ногами прекрасных танцовщиц не было гладких полированных камней, мелкие камушки и песок точно воспроизводили рисунок на полу беседки, их окружал такой же песок и камушки только охристо-красный. В центре стояла обыкновенная большая садовая ваза с широкими краями, наполненная водой. Движения танцовщиц гибкие, точные и холодные создавали ритм дня, побуждали пение птиц и одухотворяли срезанные цветы. Девушки танцевали для неба, джунглей, земли, для цветов и друг для друга.
Когда одна из них, та, что носила имя Огненный Лотос, вдруг изменила ритм, смысл танца, другие танцовщицы отреагировали мгновенно. Танец изменился, запели восхищенные птицы, свободные движения уже не помещались на лепестках лотоса. Свободная живая душа вырвалась на свободу, рассказывая о страхе, сомнениях, надеждах, прося о помощи и позвала куда-то в неведомое. Никогда еще не видели джунгли такого чуда. Никогда еще даже лучшие из танцовщиц этой планеты не были так откровенны и безжалостны с природой.
Танец, как живой, искал свой ритм, свою структуру. Исполнительницы чувствовали и двигались фигура за фигурой, переход за переходом навстречу к какому-то новому миру, которого не было раньше. Будто планеты солнечной системы стали двигаться вокруг Солнца иначе, более свободно и непредсказуемо, но сохраняя правила притяжения и нерушимость самих планет.
Танцовщицы летали как птицы, перескакивая с лепестка на лепесток, вращаясь, над ними перелетали цветы. Вздымались одна за другой волны, разбуженного океана, вспышкой проснувшегося вулкана взлетали руки одной из танцовщиц и пока брошенные ею в вазу цветы метались в воздуху, вулкан тух. Обессиленная танцовщица падала, но вспыхивал новый вулкан, или вырастало дерево, поднимаясь к солнцу от самой земли, распускались новые почки, поляна пропитывалась запахом только что раскрывшихся бутонов. Не успевая отцвести, новые охапки цветов летели в воду. Стебли разбивали спокойствие воды, а лепестки чуть касались поверхности, не теряя своей первозданной прелести.
- Никто не видел, - сказала Жасмин, вставая с охристой крошки и отряхиваясь.
- Нам никогда не повторить этого, - добавила Гвоздика.
- Или чего-то подобного…
Девушкам казалось, что они отдали исполнению все, что было в них заложено природой и годами обучения, но поднимаясь с земли, они с удивлением ощущали новые силы и огромное желание танцевать еще. Так как танцевали только что, и даже лучше.

**танец** глен**
Не успел он устроится на дереве, танец начался. Та, которую называли Огненный Лотос (и где они видели огненные цветы?) вдруг изменила общее обращение к небу и природе. Махараджа увидел свои страдания, сомнения, поиск выхода из тупиковой ситуации. Он стоял, забыв об удобствах, а они летали, падали, снова поднимались, роняли обессиленные руки и  отдавшие силы растения. Он слышал, как они переживали, что никто не видел. Ему хотелось их успокоить:
- Девочки мои, я видел. Видел!!!
Он молчал. Знал, что спасет их. Остальные мысли кружились в голове, как стая испуганных кем-то птиц. Хаос эмоций скакал от гордости до бессилия, от восторга до тоски.
Танцовщицы, высоко подняв головы, и какой-то новой плывущей походкой тихо покинули поляну, а махараджа остался приводить свои мысли в порядок под шатром зеленой листвы.

Теперь танцовщица Огненный Лотос знала, как и когда изменить рисунок танца, чтобы любая из танцующих могла естественно и незаметно оказаться в нише махараджи. Оставался вопрос: оставить ли рисунок на песке у водопада Лебединой верности.
 
**Владыка мира**
Хаос эмоций скакал от гордости до бессилия, от восторга до тоски. Владыка мира снова был мальчишкой, сбежавшим из монастыря воинов, подглядывать за девушками. Ему не преодолимо хотелось шалить:
- Хочу стырить цветок, подползу, проскочу, тут никого нет…
- Хочу цветок из этой вазы
- Могу я хотеть стырить? Я владыка мира или вообще кто?
- Был бы я простым воином-мальчишкой, уже бы взял и даже не заметил.
- Катитесь вниз по тропинке вместе с валунами своей власти!
- Цветок хочу!
- Не хочу другой такой же! Хочу из вазы!
- Не хочу владеть всем миром, хочу владеть одним цветком!
- Ну и пусть завянет! Пусть только на один вечер! Цветок хочу!
Конечно, я спасу их. Если они будут танцевать так, как сегодня, то можно изобразить смерть от стрелы жестокого палача. Прекрасная девушка умерла ради торжества великой идеи нашего справедливого и мудрейшего владыки! – так они будут шептать на площадях. Нет, так будут говорить жрецы. Люди будут плакать и жалеть девушку. Люди будут бояться великого владыку. Выполнять приказы, отдавать в храм самых красивых девушек. Потом придет тот, кто лучше меня, и, это безумие, наконец, прекратиться.
- Я хочу один единственный цветок из этой вазы, одну единственную жизнь, в которой есть радость и печаль. Я – владыка мира. Самый несчастный человек на этой планете.
Махараджа повторил последнюю фразу. Успокоился.
- Выбор всегда остается за мной.   
Он вышел из зарослей. Спокойно пересек всю поляну. По белым лепесткам лотоса, символизирующим божественную власть данную владыке мира, прошел к вазе. Остановился, выбирая тот единственный цветок, который изменил точку отсчета на этой планете. Выбрав, вытащил цветок из воды и так же спокойно, неторопливо и величественно, как подобает махарадже, скрылся в зарослях.

**Роки**
Роки нашел дома более подходящие инструменты и  уселся на ветке дерева, свисавшей над рыночной площадью, ждал не понадобиться ли кому-нибудь из торговцев его помощь. Резал колечко с цветочками сельвии и думал о своей танцовщице. Время летело незаметно. Роки очень удивился, почувствовав, что кто-то раскачивает ветвь, на которой он сидел.
- Чего тебе?


Теперь пришла очередь удивляться местному ювелиру. Один из самых богатых и уважаемых людей деревни не привык к такому обращению. Еще бы его изделия с удовольствием покупали привыкшие к роскоши и красоте жители планеты.

- Последи за моим товаром и покажи покупателям, что попросят? – вопросительно попросил ювелир.

- Конечно, - Роки спрыгнул с дерева и пересел на циновку рядом с разложенными на бархате изделиями ювелира. Роки был так увлечен своей резьбой, что не стал смотреть кольца и браслеты, хотя еще пару дней назад не упустил бы такой возможности. Он лишь кивнул ювелиру и продолжил резать. Но вдруг задумался: как сделать кольцо, чтобы оно не испортило длинные тонкие пальцы Сельвии? Роки поднялся и выбрал кольцо, сделанное мастером-ювелиром. Теперь он рассматривал кольцо не из пустого любопытства. Кольцо не правильной формы круга, а изогнуто, оно ляжет на палец не укорачивая его длину зрительно, а скорее удлиняя. Сельвии это понравиться, - подумал Роки и продолжил свою работу, периодически сверяясь с готовыми кольцами мастера.

Когда ювелир вернулся, Роки уже делал нарезку по ободку, пытаясь воспроизвести плетение корзиночек, которые плела маленькая Сельвия. Мастера тут же обступили клиенты, которые не решались или  считали ниже своего достоинства обсуждать драгоценности с простым пареньком.

**Храм Юпитера**
Храм Юпитера – нагромождение валунов и обточенных штормами камней располагался высоко на горном плато. Храм окружали причудливо изогнутые сосны. Несколько безжизненных стволов стояли пробитые молнией. Керк смотрел на обожженную кору ветвей и развороченный огнем ствол, надеясь, что дерево выживет. Красноватые пузыри гейзеров согревали холодный воздух, но казались безжизненными из-за странного ломанного ритма пульсации. Ветер еще на выходе из джунглей заставил Керка одеть плащ странника, но даже плащ не спасал от резких порывов ветра. Керка удивило, что ветер бросался из стороны в сторону. Попадая между встречными потоками, Керк чувствовал, что может превратиться в юлу, вращаясь на одном месте.
Впервые за все путешествие по миру махараджи, Керк задумался насколько опасно быть странником. Он представлял сложности, возникающие при получении информации. Мир, места, неприспособленные для жизни или передвижения  тренированного молодого человека, оказались для него неожиданным откровением.
Внутри валуны и камни сохраняли тепло, исходившее от кристалла, расположенного в центре. Суровый и молчаливый верховный жрец, войдя в храм, оказался заботливым, добродушным хозяином. К огромной радости Керка, он приготовил  огромные кружки с горячим и густым напитком. Керк обжигался, пил и приходил в себя.
- Как ты себя чувствуешь, путник?
- Уже нормально, - Керк улыбался.
- Планета, в честь которой построен наш храм, расположена далеко от звезды, она пятая и самая большая из всех. Планета непредсказуема и удивительна. На ней дуют страшные ветра и мерцает северное сияние, есть красное пятно и…
Жрец прервался, понимая, что не астрономия привела сюда путника. Керк вдруг сказал:
- Жаль нельзя увидеть, что происходит на далеких планетах.
- Побывать там может и нельзя, - усмехнулся жрец, - но телескоп у меня есть. И, как я уже сказал, Юпитер – самая большая планета.
Ладони Керка обнимали кружку, даже почти пустая она грела пальцы, тепло от рук бежало по всему телу. Керк мужественно поставил кружку на стол и пошел следом за жрецом. В проходах между камнями небольшие валуны выстроились в лестницу. Наверху на одном из камней стоял нацеленный в небо телескоп,  а второй камень служил площадкой для астрономов. Жрец показал Керку планеты и звезды на небе. Керк приник к окулярам и, естественно, не нашел Юпитера. Изображение в телескопе и реальное небо имели мало общего. Жрецу пришлось объяснять и показывать, потом  настраивать телескоп, приближая поверхность Юпитера и происходящее на нем. Процесс оказался достаточно долгим, чтобы Керк ощутил холод и снова подумал об оставленной кружке. В проеме между камнями светили яркие крупные звезды, ощущалось присутствие Луны и движение облаков, прикрывающих ее диск. Сквозь отсветы лунного света выбранная Керком звезда манила и притягивала его. Странник ждал объяснений, более понятной информации, впитывал свет, находя в нем тепло и холод, оттенки цвета. Голос жреца, оторвал Керка от его звезды.
- Смотри.
Керк уставился в телескоп. Экватор Юпитера обвила змея, Керк не мог понять, что ей надо: толи съесть собственный хвост, толи диктовать всем вокруг свою волю, демонстрируя свою длину, ловкость и еще какие-то ужасающие возможности. Змея выделялась ярким оранжевым цветом. Рядом с ней вращались другие безголовые и пастельные змеи. Бессмысленность их вращения обескуражила Керка.
- Наши ученые говорят, - заметил жрец, -  там может быть жизнь. Другая непохожая на нашу. Мы никогда не сможем встретиться и поговорить за одним столом. Нас всегда будут разделять какие-нибудь скафандры или перегородки. Но мне хотелось бы хоть каким-то образом увидеть мыслящих существ с любой другой планеты. Пусть это будет не Юпитер и даже не планета, вращающаяся вокруг нашего Солнца.
Керк вдруг понял, что на звезде, от которой его оторвал жрец, есть жизнь. Другая, но разумная, и также как жрец, существа там мечтают о встрече с себе подобными. Пусть не за одним столом, пусть в скафандрах…
Еще Керк представил себе голограммы странников, мощные компьютеры центра и решил, что странники обязательно побывают на той самой звезде, что светит сейчас между булыжников храма. Он перевел глаза на небо и пообещал: «жди… если не меня, то кого-нибудь из нас».
Жрец не владел телепатией, но его лицо будто стало светлее. 
Они перекинулись парой слов о красном пятне, и об изменениях в атмосфере Юпитера последнего времени. Но жрец явно хотел поговорить о чем-то другом, а Керк не замечал на поверхности Юпитера ничего достойного разговора со жрецом-хозяином телескопа. Вихри и тени многочисленных спутников, кажется, молнии, разыгравшейся бури – планета явно не предназначена для спокойной жизни. Быстро сменяющие друг друга шторма и всплески  жрец видит каждый день.
- Полюс передает пульсирующий сигнал, - в голосе жреца снова послышалась надежда на встречу с другим разумом.
- Но я не об этом, - продолжил жрец, - видишь темное пятно?
- Нет.
- Как нет? – жрец оторопел, не очень вежливо отодвинул Керка и застыл у телескопа.
Керк наслаждался морозным воздухом и собственной звездой, предоставив жрецу выяснять какие-то сложные и непонятные отношения с темным пятном на поверхности пятой из планет системы этого мира.
- Да, след растворился или закрыт облаками, - жрец слегка расстроился, но продолжал, - понимаешь, я пришел к выводу, что Юпитер – единственная из планет солнечной системы, которая могла бы оказаться на месте Солнца. Когда я вижу, как к его поверхности приближаются космические объекты, притягиваются Юпитером, появляются эти темные пятна, я думаю, может когда-нибудь наш мир измениться, и над нашими головами будет светить другое, более непредсказуемое Солнце.
Жрец оставил телескоп, Керк начал спускаться по камням обратно в тепло и уют храма.
- Я хотел рассказать  тебе, как поспорил с махараджей. Мы встретились в чайной беседке. Как обычно, там были жрица Луны и жрец Солнца. Туда же пришел махараджа. Мы не собираемся в сумеречной беседке все жрецы одновременно. Считается, что события такой встречи могут повлиять на космические процессы. Парад планет - явление ординарное по масштабам Вселенной, но есть древний миф, его очень любят рассказывать жрецы Солнца. Чтобы не устроить катаклизмов, мы стараемся не собираться все вместе в чайной беседке Солнца и Луны.
- Извини, я отвлекся, - жрец вернулся к рассказу о махарадже, - я был настроен очень решительно. Кричал, что нам пора подумать о других планетах, о поисках собратьев по разуму, о способах контакта с ними. Он слушал и никак, понимаешь, никак не реагировал. Присутствовавший жрец Солнца сказал, что поиск других разумных существ, дело опасное. Существа других миров могут оказаться более развитыми, чем мы и просто поработят нас.
Жрец улыбнулся, вспоминая:
- тогда этот мальчишка, в сравнении со жрецом Солнца, он всегда будет мальчишкой, объяснил, что в рабство мы не пойдем, лучше научимся обращать направленную на нас агрессию против самого агрессора. Как тебе?
Керк кивнул, мысль и правда была любопытной. Ты не знаешь, кем и каким может оказаться твой… новый знакомый, но уже знаешь, что делать с агрессией, если вдруг попытка агрессии возникнет.
- Я думал, что он изменит эту планету так, что она станет заметна среди многих других. Мне казалось, что передо мной человек, способный сделать наш мир пристанищем для любого разума, сколь угодно непохожего на наш. Ведь неважно кто из нас умнее, кто дальше ушел по пути эволюции.  После этого разговора ученые всех храмов стали заниматься созданием монастырей воинов при храмах, разрабатывались алгоритмы ответа на атаки, и… вдруг все изменилось.
- Понимаешь, вдруг, совершенно неожиданно для всех нас, вместо поиска неизвестных нам разумов, появился страх. Мы еще не знаем, кого нам бояться, но уже защищаемся.
Керк непонимающе  посмотрел на жреца.
- Ты знаешь, как в нашем мире появляется новый махараджа?
Керк промолчал.
- Любое слово махараджи – закон для всех. Людям часто кажется, что они лучше всех знают, что хорошо для других. Каждый уверен, что он может управлять миром, лишь бы его слово было законом.
Керк задумчиво покачал головой.
- Многие, - поправил себя жрец, - особенно те, кто с этим не сталкивался. Власть над миром можно получить. Легко. Всего одно условие.
Керк молчал. Жрец понял, что путник не задаст вопрос, и продолжал:
- Власть над миром получает тот, кто убьет махараджу. Убьет владыку мира, чье слово закон для всех. Значит, он более достоин управлять нашим миром.
- Власть – награда за убийство? – переспросил Керк.
- Как еще найти лучшего владыку? – спросил жрец.
Керк не мог дать готовый ответ на вопрос. Конечно, ему ничего не стоило рассказать о престолонаследии его мира. О мире странников, в котором нет абсолютного права принимать решения, и нет желания отвечать за судьбу мира. Есть человек, который в силу своих качеств, принимает окончательное решение и ответственность за него. Лучшие из лучших согласны с тем, что он на своем месте. Его работа.
Объяснить жрецу? Нет, Керк не видел способа сделать то, что понятно ему самому, таким же понятным для жреца храма Юпитера.
Жрец прервал затянувшуюся паузу.
- Махараджа пришел к власти, не собираясь убивать предшественника. Так сложилось. Он проник в святая святых – парк махараджи.
Керк вышел из парка вслед за Роки, страннику казалось, что и войти в парк несложно.
**Владыка мира**
- Махараджа бежал по парку, он хотел прорваться к правителю. Поговорить. Ему было, что сказать. Нам всем было, но он был полон решимости и идей. Если бы ты видел махараджу в то время! Он бежал быстрее ветра, скорость вообще его отличительная черта. Когда юный махараджа видел цель, для него не существовали препятствия. Он летел, как стрела, выпущенная из лука.
- Парк весь утыкан охранниками и ловушками. Ловушки примитивные: достаточно наступить на скрытый механизм, и спрятанная в зарослях пружина срабатывает, в наступившего летит камень. Расчеты проведены очень точно. Удар смертелен. Мы умеем защищать своих правителей.
Керк представил, как на чертежах появлялись стрелки, как подбирались размеры камней, как ловушками покрывалась вся территория парка, и ждал, как сейчас жрец уже расскажет ему секрет, каким образом юный махараджа не пострадает. У махараджи отличительная черта – скорость, Но как?
- Он бежал через парк, искал махараджу и орал: «Посмотри на небо!!! Посмотри на небо!!!» Наступал на ловушки, летели запущенные пружинами черные камни, но он не обращал на них внимания. Охранники, повинуясь его приказу, смотрели на небо, а махараджа покинул свои покои и вышел в парк. Камни, набирая скорость, летели друг навстречу другу, столкнулись в воздухе. Один из камней и убил махараджу. Убийца стал новым правителем нашего мира. Так пришел к власти нынешний владыка.
- Этого нельзя было предвидеть...
- Нельзя, - жрец усмехнулся, не принимая прощения, - никто не предвидел даже того, что он ворвется в парк.
- Посмотрим на небо еще раз? – спросил Керк.
В обсерватории, глядя на звездное небо, Керк убедился, что его взгляд не укрылся от внимания жреца. Он так и не подошел к телескопу, просто смотрел на свою  звезду и молчал, и даже ни о чем не думал.
Уже спускаясь по камням, произнес:
- Знаешь, жрец, мне было бы жаль, если б вдруг Юпитер превратился в звезду, никто бы не увидел его загадок, если там есть разум, он наверняка бы погиб в огне. Ведь Солнце – раскаленный гелий и водород, на нем нет, и не может быть жизни. Мне не хотелось бы подобной участи для Юпитера.

**День четвертый**

Утром проснувшись еще затемно, Керк поднялся в обсерваторию. У звезды была какая-то загадка не для жреца, и страннику хотелось ее узнать. Стоя на маленькой каменной площадке, он отыскал звезду. Она немного изменила положение за ночь. Но тщетно просил ее подсказать хоть что-нибудь.
**Путь**
Нашедший Керка жрец вызвался показать короткий путь к беседке Луны и Солнца.
Ветер по-прежнему хлестал в лицо, пульсировал гейзер, но Керку дикие нравы местной природы были безразличны.
- Наверно, - сказал жрец, продолжая вчерашний разговор, - страх победил тогда, когда махараджа понял, что несовершенен. Есть в нашем мире люди в чем-то превосходящие его. И, как когда-то он сам, они могут стать причиной его собственной смерти. Тогда он испугался. Стал думать, как спасти свою собственную жизнь. Перестал быть равным богам. Перестал смотреть в небо.
Жрец не утверждал, спрашивал. Керк покачал головой, они сделали разные выводы, но доказать никто из них ничего не мог. Просто Керк и жрец Юпитера по-разному представляли себе махараджу.
- Это самый короткий путь в долину, - жрец показал на падающий откуда-то с высоты каскад брызг, за которыми угадывался поток воды. Иди за мной.
Они прошли в узкую щель, обещавшую продолжение. Керк думал тут развернет свое пространство теплая и уютная пещера, но оказалось что они находятся под водопадом. Справа мерцал, разбиваясь на туман и брызги, водяной поток, Керк и жрец стояли невидимые и неслышимые под его завесой. Под ними была узкая тропа, слева небольшой водоем, где видимо собирались излишне прыткие брызги. Жрец попрощался, кланяясь и кивая, ему явно не хотелось собрать на свою одежду всю влагу и тащить ее через ветер и холод к храму. Керку место понравилось, несмотря на то что  тут нельзя было услышать даже собственный крик, водопад брызгался отчаянно и лишь красота переливающихся капель останавливала резкие слова в его адрес. Раньше Керк не видел ничего подобного, и ему хотелось понять это место. Как  под водопадом возникла такая ниша спокойствия и безопасности? Внезапно Керк увидел среди нависающей над водой горной породы острые лепестки белого лотоса. Цветков было несколько, они карабкались по горам, сцепляясь с поверхностью стеблями, некоторые висели над водой. Керка привлекло что-то среди белых кристаллов лотоса, он перепрыгнул с тропинки на валун, торчащий из воды, раздвинул стебли и увидел полураскрывшийся бутон фиолетового лотоса.
- Ого, откуда ты здесь взялся такой? Ты ж совсем непохож на цветы вокруг тебя. Они белые, а ты фиолетовый, - Керк посмотрел на белые кристаллы мерцающие холодом среди серого камня и зеленых листьев. Лепестки других лотосов тоже имели намеки на цвет, но не дальше намека. Фиолетовый цветок был живым, молчаливым и чужим среди собратьев. Керк присмотрелся, внутри цветка лепестки не были гладкими, казалось, их покрывали мелкие ворсинки, а в середине наслаждались покоем и великолепием оправы желтые пушистые тычинки. Точно, снаружи такие же гладкие, похожие на кристаллы необычного минерала, а внутри – живые и ворсистые. Керк представил, с каким удовольствием насекомые будут залетать внутрь, ползать, прятаться и собирать пыльцу. Странник усмехнулся, конечно, этот фиолетовый уникум вытеснит отсюда всех своих собратьев. Пыльца в середине образовала светящееся облако, такое большое, что часть не могла удержаться и рассыпалась по фиолетовым ворсинкам. Казалось, ожившие желтые вкрапления передвигаются по фиолетовым ворсинкам, цепляются за них и прямо на глазах у путника рождается что-то новое и никогда ранее не посещавшее этот мир.
За фиолетовым лотосом был еще темный проход. Керк прыгнул дальше, почти стукнувшись лбом об стену. Ему пришлось наклониться, чтобы пройти внутрь…
**Глен**
Махараджа бесшумно и пружинисто скользил по скрытой в зарослях тропе. Его тело  обретало силу и свободу в редкие минуты, когда Глену принадлежал не весь мир, а лишь он сам. Иногда он пробирался узкими проложенными дикими зверями тропами, радуясь свободе. Редко ему удавалось помериться силой с равным, почти никогда – посмотреть на небо, он двигался среди джунглей, заслонявших звезды.  и снова поверить в свой путь среди звезд, к своей мечте, к мечте, объединяющей его с подданными, с другими людьми.
Он знал, что жрецы думают, будто он попал во власть страха, животного ужаса перед смертью. Он не мешал им думать, как заблагорассудится, но не боялся потерять жизнь. Легенды, мифы и знания жрецов – слова, надежда на бессмертие, не подкрепленная действием. Глен – единовластный владыка это мира, учился не только и не сколько у жрецов, он, прежде всего, был воином. В монастыре, где он провел детство, к словам и мыслям относились проще. Знания, полученные им в детстве, никогда никуда не денутся – их помнят пальцы, их воспроизводит все тело, не обращаясь к памяти, разуму или словам.
Глен никогда не сворачивал с тропы, кто бы ни шел ему навстречу. Простой принцип монастыря воинов закалял его и, побеждая очередной раз дикого зверя, он черпал силы в победе. У него и здесь – в дикой тайной жизни была своя свита. Молчаливая, надежная свита диких, как и он сам в эти минуты, обитателей джунглей. Они не будут следить за каждым шагом, они не дадут совета, они не предадут, и, что долго удивляло Глена, их не надо просить, в нужный момент они появляются сами, чтобы прикрыть спину, чтобы оказаться рядом и встретить опасность.
Сейчас он чувствовал, что может все, один против всех и всего, может даже победить собственный страх. У Глена был страх, тайный. О нем, возможно, знали звери, но не могли помочь. Глен спешил к водопаду, там среди камней, под шумом падающей воды, он мог спрятать страх. Если быть честным, хотя бы перед самим собой, там можно попросить помочь. Хотя Глен не знал, кого просить, если ты можешь все, если ты и есть сам владыка мира.

**Барс**
На скале из неоткуда появилась белоснежное, пушистое и бесшумное облако. Оно прилепилось к скале, и вдруг неуловимой опасной молнией бросилось прямо на Глена. Пушистая и огромная лапа ударила Глена в плечо и повалила на землю. Воин, даже не успев коснуться спиной тропы, метнулся под брюхо, мощный удар лапы прошел по касательной, и вот уже огромный барс и человек, боролись среди гор.
Боролись страшно довольные друг другом, ритуал их встречи сложился раз и навсегда. Начало их первой схватки было точно таким же, тогда барс был голоден, а человек не ожидал нападения. Их встреча могла бы оказаться последней, но стала началом странной и преданной дружбы.
- Бой? – спросил барс.
- Я готов, - ответил человек.
Когда барс бесшумно растворился среди гор, человек прошмыгнул в узкий проход под ревущим водопадом, отделявший территорию  храма Юпитера от остального мира.
Здесь Глен мог думать, легко, как в те времена, когда на нем не лежало бремя ответственности за мир. Тут он позволял себе быть просто человеком.
Вырвавшаяся на волю вода, спокойные безразличные камни, уже обтесанные водопадом, резкие ломанные трещины пространства и редкие растения – странное сочетание даровало владыке мира уют и нежность родного дома. Глен поднял валун и переставил его в небольшой водоем, поправил булыжник на тропе и успокоился. Только теперь он заметил прекрасные кристаллы лотоса, цеплявшиеся за трещины стены. Слева стена воды, справа занавесь цветов лотоса. Глен сделал шаг и оказался на только что поставленном им валуне. Раздвинул кристаллы и, вытащив нож, начертил знак «Жизнь». В монастыре преподавали каллиграфию, и немая благодарность владыки мира упорхнула к монахам. Цветы вернулись, закрывая оставленный владыкой знак.
Путь предстоял долгий, владыка тоже должен был вернуться вовремя. Глен выскользнул из укрытия и…
Путь преградил барс. Глен не понял, и барс повел его, потащил вверх. Они поднимались вдоль падающих струй. Барс легко и быстро, Глен с трудом удерживаясь на почти отвесной стене, рискуя сорваться и осторожно переставляя конечности. Небольшая пещера, куда привел его друг, была обитаема. Самка барса лежала у самого входа и… истекала кровью, Камень воткнулся в ее тело, пробил густую длинную шерсть, Глен вспомнил, у барсов слабые зубы, им просто не вытащить этот чертов камень.
Кровь, как и боялся Глен, хлынула из раны фонтаном, как только камень перестал перекрывать ей выход. Глен наложил жгут выше, и кровь остановилась. Барс стер следы крови с шерсти подруги и уселся ждать. Глен вышел и принес охапку снега, Он хотел приложить его к ране, но дикая кошка слабо мурлыкнула. Глен протянул ей руки, полные снега. Снег уже начал таять от тепла его рук, и кошка медленно, задевая ладонь кончиком языка забирала влагу. Она потеряла много крови. Слишком много. Глен посмотрел на барса, тот уже знал, подруга справится, она будет жить. Глен снова вышел и вернулся, вкатывая в укрытие барсов, снежный шар. Теперь он знал, что дикие друзья безопасности, но жгут нужно снять.
Махараджа спустился к водопаду, метнулся в сторону, сорвал широкий лист с загнутыми краями. Набрав воды, выскочил на тропу и увидел путника, стоявшего в позе бездельника спиной к владыке.
- Прошу вас,  помогите зверю.
Керк обернулся, перед ним с длинным листом дерева, наполненным водой, стоял какой-то местный дикарь с горящими глазами. Дикарь показал направление куда карабкаться и полез следом, держа лист с водой навесу. Керку фокус так понравился, что он тоже попробовал лезть по стене на трех конечностях.
- Только кажется невозможным, - он протянул руку.
Дикарь кивнул, отдал лист и показал Керку барса, сидевшего между людьми и входом в пещеру.
- Мне надо спешить, - сказал удивительный дикарь, уже спускаясь вниз.
Керк вполз в пещеру, сомневаясь, что сможет принять нормальное положение, не разлив воду. Милые пушистые создания вели себя, как ручные котята, учуявшие свежую рыбку. Однако, рана у самки была опасная и глубокая. Жгут остановил кровь, но…
Керк положил руку на кольцо, дожидаясь пока самка напьется. Он не знал, как объяснить барсу, что его подругу нужно кормить. Потеря крови замораживает. Наверно, барс среагировал на какой-то жест и направился к выходу. Странник направил луч света на рану и пошатнулся. Тогда барс одним прыжком выскочил и, набирая скорость, поднял облако снежной пыли.
Вернувшийся зверь обнаружил свою подругу, укрывшую хвостом человека, положил перед человеком только что убитую дичь, еще теплую, и отошел на шаг.
- Жрать будешь? – говорил он всем своим видом, - или уступишь даме?
Керк разорвал тушку на маленькие куски и осторожно начал осторожно кормить кошку.
Барс снова исчез в ледяном тумане.
Кошка оживала на глазах, следующую тушку она раздирала сама. Жгут уже давно не стеснял ее движений. Раненное плечо еще не позволяло ей охотиться. Она не смогла бы даже опираться на больную лапу при движении, но в мурлыкающей кошке уже проснулась гордость дикого зверя.
Вскоре утомившийся барс развалился рядом с подругой, защищая свои телом от непрошенных гостей, которые, впрочем, вряд ли рискнули бы сунуть сюда свой нос. Керк вышел, стараясь не задевать барса.
- ну прям вежливый какой, мог бы и подраться перед выходом, дикие вы люди аристократы, - проворчал барс засыпая, или Керку это только показалось.
Керк увидел море или океан, голубое пространство до линии горизонта, переходило в голубое небо. Джунгли, горы, изгибы рек, прятали и показывали, как туда пробраться. Море стоит того, чтобы потратить на него время, - подумал Керк.
Но прежде чем спускаться вниз, странник вернулся в укрытие под водопадом, зная, что знак нарисован тут для него, хотя когда и кем, еще предстоит понять.
С валуна Керк увидел фиолетовый цветок, бутон уже распустился и стал еще ярче, Тычинки в середине казались источником и жизни, и света одновременно. Знак, открывшийся Керку под сегментами стеблей, тоже символ жизни. Там, в глубине пещеры проход, ведущий к жизни? К какой?
Вдруг Керк поймал себя на мысли:
- А жрать действительно хочется, - усмехнулся, уже спрыгивая на тропу, - дико.
**Берег**
- Ты смотрела мои чертежи? - повелительный голос раздался так неожиданно, что танцовщица вздрогнула.
- Не отпирайся, кроме тебя некому!
 Мысли кружились еще повелительнее и насмешливее: «что я несу – идиот, находящийся под защитой всех планет, царственный владыка неба и земли, моря и суши, придурок, не умеющий разговаривать с людьми», «она нашла недостающее звено моего гениального плана, не думаете же вы, что у махарджи бывают какие-то другие планы?»
- А почему я должна отпираться? ты думаешь, что простая танцовщица будет врать, только потому, что ты владыка мира, владыка неба и земли, вла....
- Все титулы? это уже слишком... давай короче... что ты поняла?
Владыка мира сохранял вид царственный и серьезный, но в глазах заплясали чертики и дразнили его самого и наглую плясунью.
- ах так? можно подумать, я не видела как ты спал? бревно равнодушное и ленивое, а мы между прочим старались, - но вслух она произнесла:
- А что ты рисовал прутиком на песочке?
- можно подумать, лучшую танцовщицу школы цветов не учили, как разговаривать с владыкой, - не произнес махарадж.
- Или я должна обращаться к вам на вы, - склонилась в смиренном поклоне танцовщица.
Чертики взбесились от восторга.
- Что вы прекраснейшая, никогда я не позволю вам перейти со мной от любезного сердцу моему  "ты" к другому обращению.
- ах так, - не произнесла танцовщица, - спорить? ставить в тупик?
- Я задала вопрос и со смирением подданной надеюсь получить ответ…
- ах так, - не произнес владыка мира и... вспомнил, что искал ее, план на песке не реализуешь, нужно еще договориться:
- Да брось ты, я хотел обсудить мой план, без танцовщиц он ничего не стоит, так что забудем про этикет?
- Я поняла, что под лотосом есть подземный ход или просто место, где можно спрятаться.
- Верно.
- Не поняла, почему нужно попасть в нишу махараджи.
Она сморщила лоб:
- Главного не поняла, зачем весь этот план побега?
- Мне надоело править миром, - ответил он первое, что пришло в голову, и задумался. Так вопрос не стоял никогда, еще вчера, еще несколько часов назад его интересовало лишь, как спасти девушку от смерти, чтобы никто ничего не понял.
- Не понимаю - ее глаза округлились, лицо стало беззащитным.
- Я и сам не понимаю, но... я самый несчастный человек в этом мире и самый зависимый из всех, - сказал он сердито.- Ты боишься за свою жизнь? что кто-то захочет быть как ты?- Не очень, - он задумался, - я ведь сбегаю от охраны и, наверно, меня можно при желании выследить...
- Да, мы сидим тут на песке, любой лучник попадет в тебя даже в сумерках, как сейчас.- Ты знаешь про лучника? - быстро спросил владыка.
- Девушки храма Цветов слышат многое... - протянула танцовщица и подумала: «значит, Роки имеет все основания бояться за Сельвию».
- Лучник должен убить девушку прекраснее цветка, что в ее руках в тот миг, когда планета, управляющая цветком, входит в силу, - он построил формулу, как заклинание, -  еще на девушку в момент выстрела должен падать свет луны…
- еще... - он замолчал.
Она тоже молчала.
- Я никого не хочу убивать! – не нужно было говорить ей этого, она не обязана его спасать, но он уже сказал.
- Ты никого не убивал, - вопроса в ее интонации не было
- Откуда ты знаешь?
- Девушки храма Цветов... - начала она.
- Так много слышат, что знают, кого, когда и как слушать, - продолжил он за нее.
- Чтобы не убивать девушек достаточно, чтобы свет Луны не падал на ту...  - она испугалась и замолчала.
- Я же сказал: я больше не хочу править миром!
Немой вопрос, испуг в ее глазах:
- Я хочу сбежать из дворца.
- Как сейчас?
- Навсегда, хотелось бы видеть лица жрецов, когда они узнают, что махараджа больше нет, нигде нет и никто его не видел, - он тихонько засмеялся.
Она улыбнулась.
- Они устроят пышные похороны, найдут другого махараджу и будут убивать танцовщиц.
- Зачем?
- Так велит обычай, понимаешь молодость, сила, величие махараджи и все прочее... но мы же разговариваем без церемоний?
- Власть держится на страхе?
- Трудно представить себе власть без силы, без подавления сопротивления, без страха.
- Куда исчезают те, кто не согласен с тобой? - она вскочила, готовая сопротивляться, совсем забыв о том, что махараджа никогда никого не убивал.
- Я покажу тебе этот путь, - чертики ожили и заискрились, - если ты согласишься пойти туда вместе со мной.
- С чего это? - спросила она и прикусила язык.
- А с чего бы это я стал обсуждать с тобой мой гениальный план спасения танцовщиц?
- Ты еще вчера собирался править планетой, - не сдавалась она, - я видела твой чертеж!
- А сегодня, я собираюсь бросить планету и сбежать с тобой...
- Нет.
- Почему нет? – он закатил глаза к небу, слегка поутихшие чертики вознеслись вврех вместе с глазами, разыскивая подвох.
- Девушки.
- Вот видишь, сейчас мы хорошенько подумаем, потом я выполню твое условие, и ты просто не сможешь мне отказать. Я все правильно перечислил? или есть еще какое-то условия?
- Условие чего?
Глен ругался молча и сосредоточенно: «ты дура, или прикидываешься? я не могу сделать тебе такого предложения, как меня учили - черт побери,  там послы, еще какие-то люди бегают туда-сюда, чего-то там выторговывают, куда-то что-то тягают, какие-то храмы возвышаются, в каких-то поселениях меняются наместники... ну откуда я знаю, что, черт побери, сказать девушке, если ее надо хватать прямо тут, пока не сбежала?
-  Я просто зову тебя с собой.
- Я просто не могу бросить храм цветов и мою жизнь, к которой я привыкла, я не знаю, что тебе сказать. Если ты считаешь, что спасти всех девушек, условие моего согласия...
- Ты права, девушек спасать надо... надо нам обоим. Я могу спрятать любую девушку в подземелье под лотосом, я знаю в какой день, поднимется огонь, дым, никто ничего не поймет... в темноте ее можно провести из парка... я могу тебя предупредить... какой цветок...- Я, наверно, знаю какой, - она кивнула, - цветы управляются планетами, не все, но многие. Когда сильна планета, управляющая цветком, говорят сами цветы... не перепутаешь... но, я могу ошибаться в дне...
- Планета входит в силу...
- Можно понимать по-разному, ... - она задумалась, - погоди, бутоны в беседке?
- Бутоны? в нишах? - он задумался, - они... они чуть-чуть приоткрыты... как тебе объяснить?
- Понятно, девушка просто не должна попасть в лунный луч?
- Даже проще, в лунный луч на лепестке. На том лепестке, который показывает на нишу того же цветка, - он сбился, но она кивнула и улыбнулась.
«Свобода! вот что такое свобода!» - внутри Глена все летало и пело. Хотелось  жить  и на подвиги тянуло неумолимо.
«я могу станцевать любой из цветов планет,
я знаю, как определить день,
я знаю, куда нельзя наступать в лунном свете,
а еще я знаю, что жрецы будут настаивать»
- Мне пора,  - она поднялась с песка и отряхнула песчинки, прилипшие к коже и платью.
Вольный и счастливый махараджа тоже поднялся, ему хотелось насладиться своей свободой... прекрасной безответственностью... всем тем, чего всесильному рабу этого мира так не хватало.
**Керк**
Вокруг все было необычным. Керк не мог понять своего ощущения. Тропа походила на многие другие, пройденные им в этом мире. Джунгли как всегда пестрые, многоголосые и разнообразные не вызывали сомнений. Ощущение чего-то необычного не отпускало. Храм Нептуна уже был почти рядом, когда Керк понял, в чем дело. Он вышел на полуостров, вокруг было море. Керк никогда раньше не был у моря. Может быть, это даже океан. Тут другой ветер, другой запах, другое ощущение жизни и мира. Керк свернул с пути, ведущего к храму, и направился к морю. Ему пришлось спуститься по довольно опасному каменистому спуску, за ним спускались потревоженные им камни, рискуя образовать камнепад, но все обошлось.  Что поделать, если натоптанная тропа ведет не туда, куда хочется идти тебе?

Волны поднимали белую пористую пену, небо спорило с водой за пространство. Справа и слева – вода. Справа и слева от Керка шевелись камни? Нет. Керк понял. Это небольшие черепашки ползли на берег. Они изо всех сил гребли по песку своими ногами-ластами, приспособленными для жизни в воде, чтобы выбраться на песчаный пляж. Керк пригляделся и увидел, как одна такая черепашка уже проделавшая трудный путь от береговой линии к теплому песку, выкапывала в песке ямку. Любопытно, зачем ей ямке в песке? Ой, - Керк опять растерялся. Соседка уже осторожно засыпала песком светлые повернутые острой частью к небу яйца. Осторожно ступая по песку, Керк подошел к воде. Черепахи, засыпав яйца песком, выравнивали поверхность, Керку оставалось только не наступать на плоские сглаженные островки среди пористого песка.

Снова перед ним сливающееся с водой небо. Движение лишь туч и волн. Керк подошел еще ближе. Вода была мокрая, как ей положено, и достаточно теплая, чтобы рискнуть. Керк и рискнул. Он разделся и полез в воду. Плавать, насколько ему известно, он не умел. Тонуть его тоже не учили. Лежать на воде не позволял характер. Керк поплыл, очень осторожно. Его не обрадовали прозрачные куски слизи со щупальцами, норовившие прилипнуть к руке. Ему понравился запах с примесью вяленной, чтобы не сказать протухающей рыбы и водорослей. Волны укачивали его и провоцировали забыться, не двигаться, уснуть. Керк, возможно, не вылез бы из воды даже голодным и уставшим, тут среди волн, водорослей, противных щупальцев он чувствовал себя в своей стихии. Ему казалось, что все тайны и решения этого мира так или иначе связаны с этим морем. Или океаном? Керк не знал, что лучше: чтобы это оказалось всего лишь море, а океан где-то еще, еще неведомый огромный и прекрасный или чтобы знакомство с океаном состоялось сразу и…

- Юноша! Вылезайте из воды! Шторм начинается!

Керк повернул голову. Сверху ему махал рукой какой-то человек, видимо, сильно обеспокоенный. А вокруг…

- Как прекрасно.
Сгустились тучи, небо почернело,  и поднялся ветер. Белые птицы кричали и неслись к берегу, по дороге выхватывая из воды мелкую рыбешку. Кажется, волны несли Керка к берегу вслед за птицами. Он чувствовал себя щепкой на волнах, частью разбушевавшейся стихии. Его восторг не уменьшился даже тогда, когда волны выбрасывая  на берег, почти размазали его по гальке, не давая подняться и уйти. Его швыряло и швыряло о гладкие камни. Он смотрел на раковины, на каких-то мелких созданий в форме звезд, с жуткими передними лапами огромного размера. Смотрел, как они спешат вернуться обратно к воде. Он улавливал ритм волн, и стремился пропустить пену. Она была красива издали, а попадая в рот и на лицо, не  вызывала никаких приятных ощущений. Наконец, уступая крикам человека на скале, он одним движением встал на четвереньки и бросился на берег к своей одежде.

Кричавший исчез из поля видимости.

Одевшись и поднявшись наверх, Керк обнаружил ожидавшего его мужчину неподвижно сидящим на камне.

- Спасибо, - сказал Керк вежливо.

- Первый раз на море?

- А это море?

- Океан, но не самый большой, - усмехнулся человек, - и шторм так себе - больше попугать, чем утянуть на дно.

Они вышли к храму. Оказалось, тропа все же тут была. Жрец храма Нептуна, (Керк уже привык, что вблизи храма верховные жрецы встречаются чаще, чем другие люди, и сами начинают разговор с путником) сказал:

- Я думаю, разум в этом мире, да и жизнь начиналась в море. Мы ищем секреты, как жить долго и не терять свои силы, а морские ежи могли бы жить вечно, жаль, их все время подстерегают опасности.

- Мир, заполненный до краев вечными морскими ежами? – засомневался Керк.

Жрец улыбнулся, Керк понял, что тест сдан, и можно поговорить по-человечески.

- Так получилось, что странствуя, я узнал секрет верховных жрецов, - осторожно начал Керк.

- Ты прав, путник, махараджа может все, его слово закон, но он – человек и смертен. Мир находится в руках жрецов, передающих друг другу знания и опыт.

- Он всего лишь человек, как я, как ты. Значит, имеет право жить, сам выбирая свою судьбу.

- Он выбирает свою судьбу. Ежедневно. Свою и всего мира. Это закон.

- Он знает, что его место займет тот, кто сможет его убить?

- Да.

- Ты думаешь, он не подвержен страху?

- Он никогда никого не убил. Понимаешь, правивший до него владыка погиб случайно. Какие бы события не происходили вокруг нынешнего, он никогда не соглашался кого-либо убить. Хотя ему достаточно было кивнуть, или нажать на кнопку. Понимаешь?

- нет.

- Никто не сможет его убить. Это закон. Владыка не знает. Владыка не боится смерти. Он не хочет никого убивать. Он не даст никого убить, если это в его власти. Пока это так, он бессмертен, - жрец развел руками.
– Вроде морских ежей. Я и сам не понимаю, но таков закон. Закон известен только избранным, но от этого он не теряет своей силы.

Керк понял, что его попросили помалкивать, и кивнул разумности просьбы.
**Маяк**

- Пойдем, я покажу тебе маяк?

Жрец вывел Керка из храма, предварительно нажав рычаг у входа.

- Смотри, - жрец указал на маяк, - мы включаем его  ночью в темноте и в шторм, как сейчас.

На улице ветер разыгрался не на шутку, летели ветки и листья, сорванные ветром. Странно и необычно. Керка бы захватила борьба с ветром и летящие обрывки растений, но он поднял глаза.  Яркий луч света пронзил воздух и ветер, медленно и плавно заскользил над поверхностью моря, освещая его почти до самого горизонта.

- Это надолго, - предупредил жрец, не делая никаких попыток скрыться от непогоды.

- Ничего подождем, - Керк спрятал лицо, только глаза неотрывно смотрели за медлительным лучом света. Керк чувствовал, что самое интересное впереди.

И не ошибся. Томительное ожидание позволило увидеть, как свет изменил направление, вырвался вверх, осветил небо над храмом и замер. Ничего не произошло. Луч вернулся к морю и продолжил медленно скользить по воде.

- Здесь удобное место для маяка, - пояснил жрец, пропуская Керка в уют и тепло храма, - раньше маяк освещал лишь путь кораблям и лодкам в непогоду. Махараджа предложил обратить взгляд в небо. Наши механики долго колдовали над проектом и сделали прожектор, освещающий  море и посылающий свет в небо.

Направленные вверх лучи света, – задумался Керк, - что это? обращение за помощью к другим мирам?

- Мне нравится жизнь между двух стихий моря и ветра, – объяснил жрец, - но тебе путник нельзя задерживаться в этом положении между. Ты любишь определенность, тебе нравится точно знать цель?

- Верно, - согласился Керк.

Утром они попрощались. Коротко и легко, как люди уверенные в скорой встрече.
**День пятый**
 
Роки проснулся за час до рассвета. Колечко для Сельвии лежало на столе. Темно, но Роки посмотрел на колечко, лучшее из всего, что он сделал за свою короткую жизнь. Во всяком случае сейчас он был в этом уверен. Как подарить колечко Сельвии? Что она подумает? Что скажет? Вдруг она не захочет его носить? Такое простое колечко из кости… Вдруг она не захочет его взять? От такого простого парня, как Роки…
Солнце еще потягивалось за линией горизонта, когда Роки уже раскопал кусочек бивня. У него появился план: сделать несколько украшений для разных девушек долины Цветов. Станет светлее, он отправится резать цветок лотоса для той танцовщицы, что всегда танцует в храме махараджи разные цветы. Ее движения так точны, она не секунды замирает в танце... Ах, если бы я был скульптором, - подумал Роки, -какие статуэтки можно было бы сделать, наблюдая за ней.
Сидя на своей любимой ветке, Роки покачивался и смотрел вниз. Площадь наполнялась людьми, товарами и шумом. Сновали разносчики и обезьяны, неторопливо и величественно, тормозя суету, появлялись и укладывались отдыхать коровы. Роки засмеялся, - они так похожи на нашего владыку в его дворце. Украшение будет цветком лотоса, он похож на кристалл, лепестки как грани, как рисунок ее танца, Она сама похожа на лотос, выделяется среди других и, как запах лотоса, очень выразительна, и долго не выветривается.  Роки опять засмеялся.
Парень покачивался на ветке, посмеивался своим мыслям и резал кулон, изображавший лотос. Цветок – символ императорской власти, с семью лепестками, как в беседке махараджи.
Ювелир, раскладывал товар. Этот парень на ветке, - думал он, - приходит сюда заработать, я щедро плачу за услуги. Почему он опять не видит меня? Чем он занят, что дороже денег? Дороже денег  для него? Ювелир не выдержал и потряс ветку. Роки впрыгнул, он был бы рад заработать несколько монет, но ювелир спросил:
- Что ты делаешь? Режешь что?
Роки показал.
- Заказ владыки? – насмешливо спросил ювелир, внимательно разглядывая еще недоделанное изделие. Роки сумел сделать лотос живым  и симметричным. Каждый лепесток символизировал одну из защищающих власть махараджи планет? Или это только показалось ювелиру?
Ювелир подошел к свои изделиям, покопался и достал тоненькую цепочку с кулоном:
- смотри, что я придумал. Видишь, как проходит цепочка?
Роки внимательно рассматривал.
- Придумано здорово, только цепочка нужна очень тоненькая…
- И длина. Где кулон будет лежать?
Роки задумался. Ничего себе вопросы у этих ювелиров, а по его виду, он оглядел ювелира с головы до ног, не скажешь, что он вообще когда-нибудь касался живой девушки.
- Это меня жена надоумила, - расхохотался довольный ювелир. Роки вспомнил, что об этой парочке по деревне ходили легенды. Может быть, ювелир и не касался других девушек, но, черт побери, при такой жене, зачем они ему.
**Владыка мира**
Утро застало владыку мира  на ветке дерева, покачивающейся недалеко от лотоса, выложенного на тайной поляне долины Цветов. Конечно, мир, которым повелевал владыка, уже давно проснулся. Но, что поделаешь, если молодой человек всю ночь, не отрываясь, смотрел танец, предназначенный именно для него? Когда солнце уже потягивалось, своими слабыми лучами трогая линию горизонта, владыке пришлось срочно искать себе убежище, подходящее для полноценного отдыха.  Ноги, быстрые как ветер, сами принесли его сюда. Теперь владыке оставалось надеяться только на эти самые ноги, поскольку у него был план, и, к сожалению, могли найтись неотложные государственные дела.
Прибежав во дворец, владыка, не теряя скорости, разобрался с делами и сообщил, что желает осчастливить своих подданных посещением. Как они забегали! Слуги переодевали и приукрашивали самого махараджу, будто он уже перестал быть живым человеком. Шлепали босые ноги, и стучали сандалии. Повелительные приглушенные голоса звучали со всех сторон. Махараджа спрятался в беседку, охранники за ним, музыкантов владыка пригласил царственным жестом сам. Только тщательно подобранная свита не даст разрушить сомнительный результат  отдыха на ветке дерева. Услужливая память предоставила владыке возможность насладиться ночным танцем еще раз.
**Деревенская площадь**
Кортеж, сопровождающие выезд владыки мира, покинул территорию парка. Носилки возвышались над яркой многоцветной процессией охраны, слуг, приближенных и прочей свиты сопровождения.  Мелькали опахала и сновали люди. Стучали и звенели украшения балдахина, закрывая от светлейшего взора махараджи джунгли и свиту. Шептались слуги и разносились выкрики церемониймейстера, расчищая дорогу перед владыкой.
Махараджа за годы правления привык к этим неудобствам, как и к одежде, сковывающей движения, царственной позе статуи, в которой полагалось совершать любой выход из дворца, но сегодня атрибуты власти служили его цели.
На деревенской площади свита забегала, выбирая дары и подношения, полагавшиеся по традиции. Носилки владыки остановились недалеко от ювелира.
**Роки**
Смешанные чувства нахлынули на Роки при виде владыки мира. Перед ним за низким балдахином мелькнул не спящий уставший человек, а живой бог планеты в полном великолепии. Как отобрать у такого Сельвию, - с ужасом подумал Роки. Но сегодня он не впал в уныние, а с упрямством продолжил работу.  Он явился сюда во внеурочный час, демонстрирует свою силу, не значит ли это, что махараджа почувствовал нашу, - мелькнула спасительная мысль.
Махараджа, не теряя царственности прямой спины, спустился с носилок. Его тут же обступила вооруженная стража, замелькали опахала. Роки с удивлением поднял голову и поднялся со своего места. На его счастье к своим товарам бежал, отлучившийся ненадолго к жене, ювелир. Стража пропустила ювелира и снова сомкнула ряды, пытаясь вытеснить из образовавшегося круга Роки. 
- Покажи, - повелел владыка мира.
Роки раскрыл ладонь, в которой был зажат цветок лотоса.
- Цветок владыки… - пронеслось по рядам свиты.
«Мне больше ничего не нужно, - с облегчением подумал Глен, - какое счастье, какой подарок, видимо, мир действительно повинуется своему владыке».
- Мой ученик, всего два дня, - ювелир пытался закрыть собой Роки.
Махараджа протянул руку, и цветок лотоса оказался у него на ладони.
- Это кулон, очень талантливая работа, но, к сожалению, еще недоделана, - начал ювелир.
- Ювелиры владыки мира могут себе позволить время, чтобы довести свою работу до совершенства.
Стража вытянулась перед ювелирами владыки мира.
Махараджа обратил свой взор к прекрасным изделиям, выставленным в изобилии перед покупателями.
- Пропустите, - раздался из толпы женский голос, любимая женушка ювелира спешила на помощь своему мужу.
- Моя жена, - пояснил ювелир владыки мира.
Стража неохотно начала расступаться.
- Пропустите, - велел повеселевший махараджа.
- Я покажу вам товары, - предложила женщина обращаясь к владыке, она почтительно склонила голову, но карие живые глаза продолжали смотреть прямо в лицо владыки, - для чего вы ищите украшения?
Свита поморщилась, почти не скрывая своего недовольства.
- Девушки, самые прекрасные девушки, танцуют для меня каждый вечер в беседке парка. Я никогда не выбирал для них подарки, сегодня мне хочется самому выбрать подарки, достойные их танца. 
Роки, не отвлекаясь от работы, провел рукой, поправляя воображаемую накидку.
- Может быть, - среагировала жена ювелира, - вам покажутся подходящим подарком брошки, скрепляющие накидку от солнца и ветра?
Владыка мира и жена ювелира увлеклись выбором, до присутствующих доносились лишь отдельные слова: «очень изящна», «ярче», «торжественнее», названия цветов и оттенки запахов.
Роки сгорал от ревности и любопытства, желая узнать, как выглядит цветок сельвии в брошках, но ювелир все время задавал вопросы, как провести металлические линии, укрепляющие кулон, можно ли сделать тычинки из металла, или будет достаточно малюсеньких вставок. Юноша не мог отвлекаться.
Брошки были выбраны, свита кружила по площади, упаковывая небольшие шкатулки с пышностью и яркостью, соответствующей владыке мира. Кулон лотоса тоже был готов.
Махараджа поднялся в носилки, процессия тронулась дальше.
 
**Беседка Луны и Солнца**
Махараджа прошел в храм Солнца и Луны. Ждать долго не пришлось.
Жрец Солнца появился в беседке бесшумно:
- Ты хочешь устроить парад планет?
- Поясни, что такое парад планет.
- Планеты выстраиваются в линию. Древние знания предупреждают, что парад планет может сопровождаться глобальными изменениями. Жрецы никогда не собираются вместе в этом храме. Древние знания предостерегают, пугают, существующий порядок может быть нарушен. Мы боимся вызвать катастрофу, мы боимся нарушить традиции…
- Почему ты считаешь, что глобальные изменения обязательно к худшему?
- Почему ты думаешь, что нельзя создать более совершенный порядок?
- Почему ты веришь, что жрецы могут вызвать гибель планеты?
- Чего ты боишься, жрец?
Жрец Солнца умел владеть собой, сейчас он скрывал гнев. Готовил чай, возможно, даже более ароматный, чем жрица Луны. Чай для владыки мира, чье слово на планете руководство к действию.
- Мы боимся изменений, мы боимся, что уникальные знания, накопленные в храмах планеты многими поколениями,  станут бессильны, когда грянут перемены. Люди вынуждены сами будут определять свою судьбу и будущее всей планеты. Наши храмы не смогут служить им помощью и защитой.
- Ты боишься, что люди смогут жить без вас? Каждый человек хотя бы раз боялся, что окажется никому не нужен. Кто ты?
Планеты вращаются вокруг Солнца. Солнце – звезда, ее свет, освещает другие планеты нашего мира. Солнце – самодостаточно… Жрец неохотно оборвал мысленную лекцию по астрономии, желающие ее послушать найдутся. Потом.
- Человек…
- Ты сказал «Люди будут сами определять свою судьбу и будущее всей планеты» Что изменится на планете, зависит  от тебя. От каждого человека.
Жрец Солнца кивнул.
Владыка мира спокойно допил чай, поставил чашку, поблагодарил жреца за вкус и добавил:
- значит, я могу уйти
- через два дня, - прозвучало одновременно.
Махараджа покинул беседку. Жрец Солнца остался. Солнце было в самом разгаре. Шатровая крыша надежно защищала от палящих лучей. Сейчас время, когда Солнце имеет наибольшую силу.
**Керк**
Проголодавшийся странник легко нашел фрукты на ставших уже почти родными деревьях джунглей. У себя на родине в графстве Веленов он не отличался склонностью к вегетарианству, но тут было слишком тепло, комфортно и фрукты заменяли Керку все остальные виды пищи. Был у него и походный паек странников, но пока Керк его даже не открывал.
 
Тропа вела в долину. Керк послушно не сворачивал с нее, предпочитая созданный кем-то путь поиску своего собственного. Он не решился бы даже оказаться под могучим толстоствольным деревом, но вдруг начался сильный дождь, от которого хотелось укрыться. Керк стоял под деревом и рассматривал листья какой-то дикой лозы, напоминающие виноградные. Ярко-оранжевые цветы собрались в растопыренные кисти, и их восторженное своеволие побуждало пуститься в авантюру. Наверху шумел ливень, но густая крона приютившего Керка дерева не пропускала капли. Прошло около четверти часа, пока накопившаяся на верхних уровнях вода стала стекать ниже. Керк не видел, откуда падают тяжелые холодные капли, стараясь подчинить какому-то порядку нагловатые оранжевые всполохи лепестков. Керк замер. Он прекрасно понимал, что странник, спасающий от бомбардировки свинцовыми каплями дождя соцветие неизвестного ему вида, - это нечто, выходящее за рамки трудового кодекса странников. Тем не менее, Керк очень хотел, чтобы цветы не сдавались и не теряли своего неправильного вида и по-прежнему торчали во все стороны. Цветы старались. Керк не выдержал и решительно перевел глаза на восковые листья. Капли падали и на них. Лист прогибался под тяжестью и вновь занимал свое положение. Капля, падая, дробилась, ее края разлетались осколками, а середина стекала ленивой цепляющейся за лист массой, чтобы упасть еще ниже. Керк ожидал новой капли, старался не пропустить тот момент, когда частицы капли брызнут во все стороны, а потом после взрыва наблюдать медленное скольжение. Он старался угадать движение листа, размеры и направление брызг, время от взрыва до нового падения.

Дождь уже прекратился, но капли еще падали на лиану. Когда Керк понял, что путь давно свободен, он не выдержал и посмотрел на оранжевые кисти. Странник боялся напрасно. Оранжевые нахалюги пришли к выводу, что падающие тяжеловесные капли - последнее испытание, выпавшее на их долю. Казалось, они, как собаки после купания, отряхнуться, разбросают скопившуюся на их поверхности воду веселыми сверкающими во все стороны брызгами и, нарушая заведенный в джунглях порядок, взметнуться яркими всполохами
**Роки**
Носилки уносили владыку к его танцовщицам, в долину цветов, туда, где жила прекрасная и нежная Сельвия. Роки с надеждой посмотрел на ювелира.
- Мы сегодня славно потрудились, да дорогая? – обратился тот к жене, - пошли-ка домой?
Та кивнула. Втроем они быстро собрались и по дороге успели обсудить будущее. Милейшая женщина сказала Роки, что заглянет к его матушке и расскажет о последних событиях в своей личной жизни, как она выразилась. Роки хихикнул, представил, с каким удовольствием женщины перемоют все его кости и косточки. Потом разнесут новости по всей деревне, и спокойно отправился в путь, намереваясь догнать, а лучше обогнать владыку мира.

**Долина цветов**
Кортеж с носилками махараджи въехал в долину цветов. Взлетели встревоженные птицы, встрепенулись цветы. Владыка мира получал отчет  о переполохе, который начался в связи с его незапланированным визитом. Владыке мира переполох был лишь на руку.
Когда носилки прибыли к храму цветов, перепуганные жрецы и наставники предоставили махарадже помещение для отдыха, продолжая суетиться по поводу достойной встречи по всем правилам и в соответствии с традициями.
Огненный Лотос мелькнула в стайке, спешащих переодеваться танцовщиц, Глен успел заметить испуг на ее лице.
Величественно и царственно, как подобает махарадже, Глен ругался, не выбирая выражений, поскольку ругался не вслух: «Курица перепуганная, я приперся в этом дурацком маскарадном костюме сюда специально из-за тебя, а ты… хуже, чем твои наседки и … боже, а как величать этих, с позволения сказать мужчин? Насе… Вот ведь, владыка мира, народов и судеб, язык планеты не выучил… Зато я понял происхождение слова население». Последняя мысль утешила владыку настолько, что он сумел перехватить танцовщицу в ее стремительных перемещениях:
- Через два дня, - выпалил он свистящим шепотом самое главное.
- Что?
- настоящая опасность, парад планет, это непредсказуемо, мне нужна твоя помощь, два дня слишком мало для моего плана…
Она кивнула, испуг исчез, но тут же вернулся, когда она услышала:
- Я не могу сделать тебе предложение, я не смогу предложить тебе стать женой махараджи, владыки мира…, - он усмехнулся, - ну и так далее и тому подобное и…  Я хотел, чтобы ты сама могла выбрать разделить со мной власть или побег, но мы никого не успеваем спасти… или…
Он не успел договорить, традиции разнесли их в разные стороны.
Все было готово. Послы махараджи внесли дары светлейшего владыки.
**Танец**
Махараджа вышел к танцовщицам. Рядом стояла охрана, махали опахалами, кто-то из послов держал поднос с яркими красочными упаковками. Глен вручал каждой из танцевавших в его беседке красивую упаковку, к которой сам не имел никакого отношения.  Владыка ориентировался лишь по цветам, не отличавшимся внутри и снаружи. Он говорил слова восторга их искусством, они отвечали словами благодарности его щедрости. Огненный Лотос, которую сейчас было бы точнее именовать Жасмин, приняла подарок и, молча, поклонилась.
«Проклятая власть, - ругался владыка мира, - даже подарок нельзя подарить по-человечески. Проклятая власть, она опять обманула меня, или я решил ей воспользоваться! Я не узнаю ответ! Никто не может отказать владыке мира! Она примет мой подарок! У нее просто нет выбора!»
Понимая, что сам себя загнал в угол, Глен разжал ладонь и подошел к танцовщице:
- Для тебя у меня отдельный подарок.
На ладони лежал кулон из бивня, между пальцев владыки стекала тонкая серебряная цепочка. В глазах бились упрямые чертики.
- Я не могу принять ваш подарок, владыка мира,
Площадь перед храмом Цветов ахнула.
Танцовщица повернулась к владыке спиной, точеным жестом подняла свои длинные волосы и продолжила:
- если только вы сами не оденете его.
Путаясь в застежке, Глен застегивал цепочку на шее танцовщицы. Площадь не дышала.
«Она смогла. Никто не может отказать владыке мира, а она… Нет, конечно, она не отказала владыке мира. Она позволила мне подарить ей подарок так, как хотел этого я!» - Глен ликовал, а проклятая власть мешала ему наслаждаться удивительной женщиной.
Площадь выдохнула.
- Не будем нарушать традиции, - повелел владыка мира, - я вижу танец лучших танцовщиц мира один раз в день. Мои танцовщицы не должны сегодня приходить в мою беседку в моем парке.
Все, даже охрана, склонились в почтительном поклоне, готовые выполнить каждое слово владыки мира, ибо слово его – приказ для каждого.
**Роки**
Роки влетел в долину Цветов, конечно, он не догнал владыку мира, самого быстрого война этого мира. Роки застал финал танца, видел как девушки и Сельвия принимали подарки владыки мира. Подарки в ярких упаковках не нарушили покой влюбленного. Роки увидел, как владыка разжал ладонь. С места, где стоял юноша, скрытый кронами раскидистых деревьев, не было видно, что лежит на ладони. Но его собственный жест не оставлял сомнений. Роки понял, почему простой деревенский парень вдруг стал ювелиром самого владыки мира.  В этот момент он поверил Сельвии, которая сказала: «я слышала, что он никогда никого не убивал». Теперь и Роки думал, что махараджа скорее будет спасать своих танцовщиц, чем позволит убивать их.
**Сельвия**
- Сельвия, смотри – как только девушка появилась в своем садике, Роки просто бросился к ней, он разжал ладонь
Девушка нежно улыбнулась, «видимо мужчины теперь носят кулоны в руках» и взяла посмотреть украшение.
Роки сиял от счастья и гордости. Сельвия разглядывала свой узор плетения, свои цветы. Удивительная работа создавала впечатление простой детской игрушки, сделанной из соломы и цветов. Сельвия уже готова была произнести: «ну что ты, я не могу принять такой подарок, нельзя же носить на пальце настоящее чудо», но подняла глаза… Она не смогла отдать колечко обратно, сказать «нет» было выше ее сил, даже представить нельзя, что с этого лица исчезнет сияние и гордость… Она улыбнулась, вспомнив как смешно Роки обижается, эти надутые пухлые губы…
- Выходи за меня замуж, - выпалил Роки, потом понял что сказал. Потом понял, что поторопился. Быстро нашел себе оправдание, потому что слово уже сказано и брать его обратно не подобает, такому смелому парню, как Роки.
Сельвия подумала, что она не собиралась замуж, но почему-то кивнула.
Парочка обсуждала назначение Роки ювелиром владыки мира, где жить, какой построить дом, чтобы к ним могла заходить мама Роки, и было место для огромного сада. Больше, чем маленький садик Сельвии, в котором они находились сейчас. Роки посмотрел вокруг. Головки цветов вокруг поникли. Им не хотелось потерять Сельвию.
**Керк**
Солнце уже клонилось к закату, облака закрывали линию горизонта длинными бесформенными полосами, находящими друг на друга. Уже можно было различить  бледную и похожую на призрак Луну.
Керк опаздывал к началу чаепития, но стоило намеку на красное зарево появиться среди темных полос, странник затормозил свое быстрое и бесшумное движение по тропе и замер, ожидая развития заката.
Он так внимательно смотрел, что не мог отследить расширения зоны красно-оранжевого полутона у горизонта. Войдя в беседку, Керк с радостью занял место, с которого будет виден весь закат.
Пившие чай переглянулись. Только тогда Керк понял, что сегодня в гостях у жрецов  солнца и луны очень красивая пара. Мужчина вызывал желание  у каждого представителя сильной половины человечества вызвать его на кровавый бой и в этом бою подпортить его эталонный облик мужественности. Или в пустынном месте, спрятавшись под черным плащом, вынуть кинжал, можно даже с покрытым ядом лезвием, и воткнуть куда-нибудь, чтобы убрать с этого лица уверенное и гордое выражение. Можно уронить на голову что-нибудь тяжелое.
Керк усмехнулся нелепым мыслям скорее льстившим собеседнику, чем устрашающим его, и подумал: «любопытно, какие эмоции роятся у женщин при знакомстве с...»
- Великий жрец храма Марса, - представила гостя жрица Луны и перевела взгляд на женщину.
- Несравненная Жрица храма Венеры, - жрица Луны внимательно смотрела на Керка, ожидая его реакции и заранее предвкушая ее.
Несравненная - это слово характеризовало гостью как нельзя лучше. У этой женщины эмоции не роятся даже при знакомстве с жрецами храма Марса. Таинственность и тайна закрывала от посягательств попытку любого проникновения в мир жрицы храма Венеры.
Невольно вернувшись к "нелепым мыслям", Керк продолжил их бег в том же направлении: «…и, подпортив совершенство мужественности, можно будет, наконец, предстать пред светлые очи совершенства женственности. И может быть...»
Кто-то засмеялся? или Керку показалось? или краснеющее небо усмехнулось в ответ на его "нелепые мысли" или... Во всяком случае, Керк вспомнил о миссии странника в другом мире и взял себя в руки, принимая вид уныло ожидающего экскурсии туриста.
- Черный чай с кусочками абрикоса в честь нашего гостя – наполнила чашку жрица Луны, немного разочарованная тем, что путник не поддался на провокацию. Керк догадался, что алые розы поставлены в вазу в честь гостьи. Смешение ароматов и краски разгоравшегося заката дополняли друг друга. Лунная жрица добавила лишь, что древовидное алое – растение усиливающее влияние и Марса, и Венеры.
Жрец Марса пил горячий чай, обжигая губы, и рассуждал о любви:
- Танец цветов для махараджи, - он перевел глаза на жрицу Луны, - удивительное искусство. Каждый цветок играет в нем свою роль. Танцовщицы - послушницы Храма цветов обучаются с детства  искусству движения и танца. Каждая исполнительница внутренне соответствует одной из сторон любви: гармонии, страсти, нежности, покровительству, противо…, - жрец осекся на полуслове, заметив ироничное выражение на лицах жриц.
Жрец Солнца поддержал:
- Танец цветов древнейшее искусство нашей планеты. Но совершенству нет предела. У девушек в руках цветы, иногда они ими меняются, иногда танец рассказывает  историю планеты, чьи свойства он усиливает. У каждой из танцовщиц есть взаимосвязь и с растениями, и с планетами. Мы, все жрецы, стремились дать владыке не только красоту, но и необходимые ему силы.
- Да, - поддержала жреца Марса служительница Венеры, - девушки танцуют каждая свою мечту о любви, именно поэтому мужчины не могут оторвать взгляд от танцующих послушниц храма цветов.
- Девушка связана с планетой и может повлиять на свойства человека, усиливающиеся влиянием планеты. С другой стороны, девушки берут цветы, воздух во дворце махараджи наполняется запахами. Влияние планеты затрагивает весь наш мир. Дереву, подарившему свой цветок для танца, возвращается энергия из космоса.
- Иначе не бывает, - продолжила жрица Луны, - только черные дыры космоса могут собирать все вокруг себя, да и то до поры до времени.
Керк не запомнил длинный и по своему интересный разговор верховных жрецов о планетах и законах жизни космических объектов. Ему не хватало знаний,  а внимание направлено на закат.
**Закат**
Солнце тонуло в холодно-красном зареве, узкие полосы облаков рассекали пространство над линией горизонта. Золотой диск освобождал место вокруг себя. Красный цвет занимал освободившийся объем, и становился выше и шире. Облака в ужасе медленно шарахнулись в стороны. Над крышей беседки уже становилось темно, но глаза зрителей не вмещали всего неба, были прикованы к линии горизонта, куда медленно и неотвратимо опускалось светило. Будто занавеси задернулись за ушедшим в спальню, вернулись на свои места облака, но зарево красного продолжало буйствовать и неистовствовать на небосклоне.
Жрец Солнца поклонился и покинул беседку. Оставив жриц за беседой о притяжении и влиянии небесных объектов, жрец Марса предложил Керку пройтись. Мужчины попрощались и тоже вышли.
**Жрец Марса**
Жрец Марса привел странника на поляну среди тропического леса. На старых камнях некогда разводили огонь. Вероятнее всего жертвенный, невольно подумал Керк. Огонь горел, точнее едва теплился и сейчас.
- Огонь горит тут всегда в память о жертвах принесенным в жертву разгневанным богам. Чаще всего в жертву приносили прекрасных и невинных девушек, - проронил жрец.  - Говорят, что огонь не погаснет, пока память хоть одного жителя этого мира плачет о жертвах  покорителей и богов.
Жрец храма Марса смотрел на алые язычки пламени. Его жестокое лицо в неровных отсветах  изменилось.
- Путник, ты думаешь, что я знаю женщин?
- Я полагаю, ты им нравишься, - хмыкнул Керк, вспоминая, какую реакцию ожидала увидеть жрица луны.
- я еще застал то время, когда на этом костре сжигали красивых и непокорных. Их приносили в жертву, меняя на богатый урожай или дождь в дни засухи.
- Я был молод, горяч... и не умел любить. Понимаешь, женщины сами искали со мной встречи. Я был на свадебной горе в то время, когда махараджа искал себе жену. Самые красивые девушки мира в сплетенных ими венках пели песни и разгуливали между деревьев. Некоторые раскачивались на лианах, как на качелях,  пели, плели что-то из растений.  Все обучались в долине Цветов. Каждая из них была прекрасна, и каждая по-своему. У меня разбегались глаза. Не знаю, как мог махараджа выбрать лучшую из них. Они улыбались так призывно и заманчиво, а мне приходилось прятаться в  тени деревьев. Все знали, что нет девушки, способной мне отказать.
- Прошло 3 дня. Махараджа так и не смог сделать свой выбор. Ему нравилась то одна, то другая. Не помню, кто посоветовал обратиться ко мне. Сам понимаешь, жена махараджи не может поддаться соблазну, каким бы сильным он не был. Нет у нее  права любить кого-то другого. Иначе махараджа обречен. Махараджа попросил меня познакомиться с несколькими девушками, гулявшими по вечерам на горе.  Я сказал махарадже, что ни одна из девушек не станет для него верной женой. Девушек на свадебной горе становилось с каждым днем меньше, по идее должна была остаться лишь одна. Она могла принять предложение махараджи, и стать его верной женой. Могла бы отказаться, и сгореть на жертвенном огне – прекрасное подношение в поисках милости высших.
Одна из девушек не попалась в расставленные мною сети. Она была хороша и равнодушна. Меня задело именно ее равнодушие ко мне, ничего кроме вежливости. От этой ее холодности, она казалась с каждым часом все прекраснее и непонятнее. Я стал задавать ей вопросы, по сути идиотские, хотя тогда они мне казались умными.
- Чтобы ты сказала, если бы тебе предложил владыка мира стать его женой?
- Я бы тоже ответила: нет.
- У тебя есть возлюбленный?
- Нет.
Знаешь, путник, я оторопел. Она была единственной за всю мою жизнь, чей покой я не смог разрушить. Она не испытывала ко мне ничего кроме холодной вежливости. Я бы понял, если бы она собиралась выйти замуж за махараджу и править нашим миром. Я бы понял, если бы она уже любила кого-то другого. Я не понимал ее. Я не понимал себя. Я был так занят ее отношением ко мне, что не подумал о том, что ее ответ на вопрос, стала бы она женой владыки мира, мог стоить ей жизни.
Не знаю, может быть, она была бы идеальной женой для владыки. Но, как и все девушки, она была с ним знакома, и он однозначно не произвел на нее никакого впечатления. Понимаешь, я хотел убедиться, что выполняю приказ владыки идеально, но не подумал о ней, а продолжал спрашивать:
- Ты вообще не собираешься выходить замуж?
Она улыбнулась:
- но не за первого встречного.
Лучше бы я не спрашивал. Все во мне возмутилось против такого отношения. Я не первый встречный, я… Мне достаточно лишь появиться, взгляды девушек обращаются на меня, будто я какой-то магнит. Любая на ее месте была бы счастлива.
Керк смотрел на огонь, но кивнул, как само собой, соглашаясь с самооценкой собеседника.
Жрец продолжил:
- Она поставила меня в тупик, Мало того, что я не знал, что сказать владыке и его свите. Меня бы подняли на смех. Владыка начал бы делать ей всякие непристойные предложения, звать ее замуж и править нашим миром. Она бы не согласилась,  ее бы сожгли на этом самом месте. Никто не вправе отказать владыке. Это закон. Принесли бы в жертву мифическим богам, избавились бы от непокорной.
Керк повернул голову.
- Я не смог бы попытаться покорить ее. Пойми, мне никогда не приходилось прикладывать усилий, девушки, женщины сдавались сразу. Всегда. Я всю жизнь лишен счастья битвы с непокорной женщиной. Я ничего не сказал о ней. Это был мой шанс, и я не мог его упустить.
Солнце закатилось за горизонт, и оттенки красного медленно исчезли за ним. Среди ночной тьмы лишь слабое пламя жертвенника бросало неясные отсветы на лица мужчин, да холодная Луна подсвечивала поляну сквозь кроны деревьев.
- Я хотел избавиться от этого позора. Хотел убить ее. Хотел ее крови. Ее мучений и страданий. Я сказал махарадже, эта девушка не будет твоей женой. Она создана для богов. Боги хотят этой жертвы. Он посмотрел на меня равнодушно и согласился. Видимо он знал обо всем, что происходило между нами.
- Пойми, путник, я легко покоряю как женщин, так и пространства. Я был очень амбициозен и горяч. Жесток и беспощаден ко всем, кого считал врагом. Каждого, кто смел мне перечить я заносил во враги, - жрец хищно усмехнулся, - ненадолго. Махараджа был равнодушен. Я не мог ему этого простить. Пришел к ней. Сказал, что могу ее спасти от жертвенного огня. Я видел, жизнь била в ней ключом. Я знал, она хочет жить. Понимаешь, - жрец почти кричал, и звук его голоса отдавался эхом среди гор, - она рождена для жизни. За одну ночь с ней я сам бы отдал все. И... я сказал, что спасу ее, если она проведет со мной одну ночь.
Жрец уронил голову на руки. Замолчал.
Керк продолжал смотреть на пламя.
Гордый и своенравный юноша, покорявший все, что встречал на своем пути, стал великим стратегом.
Керк продолжал смотреть на поднимающееся пламя жертвенника, пока глаза юноши, поразившие его в храме махараджи, не заслонили огонь. Глаза, которые он сам рисовал для жрицы луны.
«Мы можем научить вас любить.
Мы можем научить вас любить эту землю.
Мы можем научить вас жить долго…»
В этом мире, - подумал Керк, - есть любовь… Возможно, не в храмах и не для жрецов. Может быть, в моем графстве способность любить подарок древних магов и чародеев. В этом любовь живет среди людей, скорее вопреки жрецам.
Сказать, что Керк думал, было бы преувеличением, он просто смотрел на язычки слабого пламени. Мысли сменялись образами, а образы мыслями.
**Жрица Венеры**
Он очень удивился, когда повернул голову и увидел сидящую между ним и жрецом Марса Венеру.
- Как ты нашла сюда дорогу? – жрец от удивления.
- Не могла отказаться от приглашения. Я ведь жрица храма Венеры. Кто называет планету Вечерней звездой, а кто Утренней. Сейчас ее видно у горизонта, смотрите, - жрица взмахнула рукой, указывая на восток.
Красновато-оранжевые тона уже пробивались сквозь утренний туман. Бледнел лунный свет. Казалось, что воздух наполняется теплыми ароматами. Скоро проснется новый день. Улыбка, скользящая по лицу женщины, дарила этому дню надежду.
Над красноватыми отблесками еще не всходившего солнца темное небо очистилось, появился чистый  голубой нимб прозрачного воздуха, предшествующий восходу. Голубизна растекалась вверх стремилась заполнить небо, а краски горизонта усиливались, переливались красно-желтыми оттенками, обещая новому дню энергию и свет. Перед тем как алый огненный шар выпрыгнул из-за горизонта, ожидающее его появления пространство приобрело удивительный зеленоватый оттенок.
Почти такой, как на пальце жрицы Венеры, невольно отметил Керк. Жрица едва заметно дотронулась до тоненького колечка на пальце, и Керк понял, что сходство замечено не им одним.
- Я воспитывалась в Храме цветов. В одном из самых красивых мест нашего мира девушек учат не только танцам, но и умению понимать и ухаживать за растениями. На территории храма у каждой есть свой уголок. Туда редко кто приходит, без приглашения самой девушки может прийти только ее учитель-опекун. В моем уголке жили мои цветы. О, их было много, самые разные, принесенные с разных мест. Растения не мешали друг другу, они даже цвели по очереди. Я проводила там все свое свободное время и очень любила петь  для себя и для моих подопечных цветов. Мне казалось, что мой уголок живет сам, каждый цветок помогает жить другим. Но еще мне очень хотелось, чтобы был хотя бы один не такой, как у других девушек. Непохожий ни на одно растение, ни в джунглях, ни на берегу реки, ни на выращенные другими девушками. Цветок однажды приснился мне во сне, с тех пор мне его не хватало. Я нашла для него место в своем саду. Искала его везде. Потом пыталась сажать на его место другие цветы, но цветы не приживались на чужом месте.
Жрец и Керк переглянулись, они не понимали откровенности жрицы храма Венеры. Убедившись, чтобы оба не понимают одинаково, мужчины успокоились. Жрица продолжала:
- В храме красивые девушки, в послушницы отбирают красивых. Некоторые стремятся превзойти друг друга в количестве поклонников. Нам помогают и обучают искусству нравиться мужчинам. Среди моих поклонников был простой юноша, ради меня он готов был пойти на край света, достать с неба звезду.
Жрица снова провела пальцем по единственному колечку, украшавшему ее руку.
- Приснился мне цветок со светло-зелеными кристаллами соцветий на длинной стрелке. Хрупкие и нежные цветы обволакивали нежным и тонким запахом все вокруг. Если не задумываться, то запах можно и не почувствовать, - жрица помолчала и продолжила: удивительно то, что остальные запахи джунглей, ярких сильно пахнущих цветов становились незаметны, когда цветочки-кристаллы раскрывались.
- Цвел он очень редко. Все остальное время в нем не было ничего хрупкого и нежного: узловатые стебли, мясистые листья с красноватой подкладкой. Конечно, по бархатной верхней поверхности уложен тонкий серебряный узор, но есть цветы, украшенные и золотыми нитями.
Мужчины опять переглянулись. Им хотелось сказать что-то для того, чтобы участвовать в разговоре на равных, но ни одного из них не воспитывали в долине Цветов.  Жрица заметила, что мужчины заскучали, и продолжила рассказ о своем поклоннике:
- Он узнал, какой цветок я хочу, и пошел искать приснившийся мне цветок. Потом я узнала, как он погиб в своих странствиях.
Женщина замолчала. Языки пламени были почти не видны. Солнце уже вышло из-за горизонта и перехватило право освещать поляну.
- Вот почему ты всегда под вуалью тайны, - понял жрец Марса.
- Да, я сразу научилась быть сдержаннее в желаниях и в проявлении своих чувств.
Керк кивнул, понимая ее. Жрецы поднялись и, продолжая разговор, отправились в сторону сумеречной беседки. Светила луна, но рассвет уже близко. Керк остался на том же месте.
**День шестой**
Внезапно из зарослей появился дикарь, спасавший барсов. Он и вывел Керка из состояния между сном и реальностью.
- Путник, ты будешь нашим священником на свадьбе, - толи спросил, толи констатировал дикарь.
Керк никогда не был на свадьбах и покачал головой.
Дикарь удивленно ждал чего-то. Керк тоже удивился, ему казалось, что жест в этом мире понятный и не оставляет сомнений в отказе. Повторил:
- Нет.
Дикарь задумался, удивился еще больше, помолчал и сообщил:
- Понимаешь, я владыка мира…, мое слово закон…, никто не может мне отказать…
- Понимаю, - обрадовался Керк и продолжил после паузы, - не знаю, как тебе объяснить, но я странник в этом мире, я из другого мира…
- О! тем более, ты просто настоящая находка для меня! Я-то все думал, почему мне так захотелось найти именно тебя! – обрадовался дикарь, точнее владыка мира.
Керка опять посетило недоумение, он уже догадался, что отказать этому дикому владыке мира, действительно, нереальное занятие…. Может быть потому, что тот знал, что отказать ему просто нельзя. Сказано, написано, любой может подтвердить, если кому-то непонятно очевидное… Может быть, потому, что не только скорость, но и дикий напор отличали Глена от остальных людей этого мира.
- Сейчас объясню, - Глен уже заметил, что странник, кажется, задумал недоброе, незаконное что-то, - я непростой человек, я закон для всех, но никто не может быть законом для меня. А мне, странствующая твоя башка, нужен священник, для обряда, мне надо, чтобы я сам знал, что есть сила выше любого владыки мира. Понимаешь? Чтобы мое слово стало законом для меня, и я знал, что этот закон выше, чем власть махараджи на планете.
- ого!
- ты гость моего мира, ты не подчиняешься законам, ты редкий человек, сам посуди, кого я еще могу просить?
- согласен… но я никогда не был на свадьбах…
- я тоже, невеста - не знаю… но ты ведь… - Глен задумался на секунду, - ты ведь странник!
- я вынужден с тобой согласиться, - заявил Керк, - хотя для владыки мира есть обряды, ты же можешь напрячь всю планету ради своей свадьбы, по всем правилам и традициям вашего мира…
- да, ты правильно понял, я ухожу с ней, от правил, традиций и власти над всем миром! Спасибо!
- Жду тебя у барсов, - деловым тоном добавил владыка мира.
- Тебе опять нужно пояснять, - Глен обрадовался непониманию  странника, - будто поставил в тупик какого-нибудь наставника, - там самая высокая гора, там ближе всего к небу, к звездам, а мне всегда хотелось видеть звезды…
- Я думал выше всего храм Урана, - пояснил Керк.
- Нет, плато Урана - самый высокорасположенный храм, для храма нужно много места, растения, обряды… У барсов просто чистый снег, пещера и… - секундная пауза, - и еще там будем мы!
Керк, возможно, придумал бы еще что-нибудь, чтобы не стать священником в чужом мире, но Глен не дал:
- Я убежал, мне еще подготовиться надо и невесту… - уже на бегу добавил Глен, - привести. «это я вовремя спохватился, уговорить этого странника один раз мне, кажется, удалось, но повторить второй… хм… лучше не пробовать».
«это я с мужчиной такой смелый, решительный, а, что я буду блеять Тиаанне?» - с этой мыслью Глен исчез в зарослях решать государственные и личные проблемы.

**Роки**
Роки встретил утро на любимом дереве. Оно уже именовалось не иначе, как дерево счастья. Во всяком случае, мама была солидарна с Роки в этом вопросе.
Сейчас он намеревался сделать из куска бивня  колье для клиентов ювелира владыки мира. Колье по задумке походило на розовый куст. Отдельные розы, распустившиеся среди немногочисленных листьев,  смотрят прямо на тебя. Роки уже разметил цветы по краям, а в центре, где у Сельвии такая трогательная впадина, будет один бутон, непохожий на остальные, еще нераскрывавшийся… «Только мне нужно чем-то отбелить бивень, пусть все колье будет обычное, а бутон белый», - планировал Роки.
Ювелир застал его в задумчивости, и громко приветствовал на всю площадь:
- Привет тебе, о ювелир владыки мира!
- Привет тебе, о ювелир владыки мира! – подхватил очнувшийся Роки, увидел, что ювелир сегодня не один, и добавил:
- Привет тебе, о жена ювелира владыки мира!
Все трое были очень довольны собой и эффектом, который произвело их приветствие на окружающих.
- Роки, - перешел на шепот ювелир, - сдается мне ты плохо знаком с тонкостями обработки металлов для ювелирного искусства?
- Я, - не сбавляя громкости, удивился Роки и уже тихонько добавил, - я вообще не знаю ничего об этих тонкостях.
Он уставился на ювелира, недоумевая, как про такого честного простого и прямого парня, как Роки, вообще можно было подумать, что он что-то знает про получение и обработку металлов.
Супруги переглянулись очень довольные своим новым партнером.
- Ну вот, мы и подумали, может быть, ювелиру владыки мира стоит посмотреть, как….
- А можно? Да? – Роки так обрадовался, что забыл, как, по его мнению, должен держаться на площади деревни один из ювелиров владыки.
- Можно, - ласково сказала женщина, - я найду, что сказать покупателям, не бойтесь, идите.
- И что ты им скажешь? – полюбопытствовал ювелир.
- Что со мной советовался сам махараджа, подбирая подарки для своих танцовщиц, а разве есть в нашем мире девушки более достойные подарков, чем они?
- нет, - выдохнул Роки, не подумав.
- есть, - заявил ювелир и на глазах всей площади поцеловал свою жену.
Площадь разочаровано занялась своими делами, увидев, что ювелиры владыки покидают ее.
**Керк**
Керк уже жалел о том, что согласился. Однако, путь странника вел его от храма к храму. Керк встал и пошел привычной уже тропой среди джунглей. Утро только начиналось, пели ранние птицы, просыпались звери. Закрывшиеся на ночь цветы еще стряхивали  ночную росу и прохладу. Странник поймал себя на том, что предстоящая свадьба владыки волнует его больше, чем задание странников. «Я ведь хочу, чтобы этот мир изменился, чтобы владыка мира, тот, кто принимает решения один за всех, не должен был бояться за свою жизнь. Хочу, чтобы у него было право на счастье. Ему действительно, не найти человека более подходящего, чем пришелец… - успокаивал себя Керк, - значит мне лучше согласиться с тем, что свадьба владыки – часть решения задачи, поставленной странниками». Керк продолжал идти, откуда-то взялось ощущение, что он должен торопиться, время поджимает. «Мир сам подсказывает мне, - подумал странник, - может быть, подскажет еще раз?». Он поднял глаза от тропы и увидел огонек где-то впереди среди зарослей. В ту сторону он и направился.
**Жрец Сатурна**
Неожиданно заросли уступили место разлившейся здесь некогда вулканической породе фиолетово-красного оттенка. Керк с удивлением шагал по непривычной поверхности, будто попал на другую планету. Лава не оставила места для жизни, странник упрямо искал хотя бы намек на траву, на мох, хоть на какое-то растение у себя под ногами.
Когда странник поднял глаза, перед ним, уже довольно близко возвышался такой же созданный застывшей лавой многогранник. По угловым граням горели факелы, Керк пошел быстрее, ожидая вскоре встретить людей и отдохнуть по-человечески. Вокруг, Керк огляделся по сторонам, все пространство заполнял туман или еще что-то сияющее и плотное, может быть дым? Лишь узкие растопыренные листья верхнего яруса джунглей угадывались за завесой. Под ногами кроме магматической породы ничего не было, но пространство вокруг многогранника постепенно осваивали какие-то растения вполне приемлемого зеленого цвета. Насколько мог судить Керк, растения принадлежали к разным видам и отличались друг от друга.
Вблизи многогранная конструкция выглядела еще более странно. Керк еще раз огляделся по сторонам, но не увидел ни вулкана, ни хотя бы гор. Непонятно, как образовалась поверхность, по которой он шел. Разлившаяся лава, выросшая в странное сооружение, видимо застывала очень быстро. Поверхность сооружения состояла из вздувшихся и лопнувших пузырей разного размера. Факелы вставили просто в образовавшиеся пустоты, поэтому огонь нарушал общую картину правильной формы, вписанной в круг. Сверху сооружение смотрелось как  знак свыше. Керк вспомнил споры странников о том, как могли бы разумные существа с разных планет, сообщить друг другу о своем существовании. Соотношение диаметра и длины окружности  не вызывало возражений. Тут что-то другое, но близко, шестигранник легко получается, если разбить окружность, тем же циркулем. Получится как раз шесть точек. Гексагон.
- Любопытно, природа постаралась или люди удачно скрыли свое мастерство?
- Природа, - ответил приглушенный голос, - мы только дверь сделали, ну и внутри, конечно, все на наше усмотрение нами же и создано.
- Жрец Сатурна? Если не ошибаюсь? – Керк решил не отставать в споре интеллектов.
- Странник, вы редко ошибаетесь. Почему из-за меня вы должны делать исключение? – парировал жрец Сатурна.
- Странное у вас тут место.
- Я привык здесь жить, и мне нравится. Еще у меня есть дом, жена и дети. Я вижу их реже, чем мне бы хотелось. Я единственный из жрецов у кого есть семья, и…
Керк слушал. Они сидели на мягкой поверхности странного помещения, в котором не было мебели, и все предметы пространства, казалось, плавного перетекали один в другой. Поверхности предметов удивляли разнообразием фактур, вероятно, ориентироваться в этом храме проще ощупью, чем глазами.
- Я жил спокойно в кругу семьи, несколько друзей заглядывали к нам на огонек почти ежедневно. Сад приносил мне приличный доход, а производство специй увлекало всех, кто постоянно бывал в моем доме. Однажды пришли люди, незнакомые мне раньше, назвались жрецами храмов. Тогда я запомнил только жрицу Луны.
Керк кивнул.
- Они объяснили, что их выбор пал на меня. Я буду новым верховным жрецом храма Сатурна.
- Я думал, - переспросил Керк, - жрецом можно стать только, если с детства попадаешь в храм, потом становишься послушником…
- Да, так обычно и бывает. Видимо, все дело в том, что я поспорил с махараджей. Он шествовал по площади города, щедро рассыпая свои милости направо и налево. Восторженная толпа приветствовала владыку, собирая дары. Благодарно и громко звучали голоса народа. Снова бросалась собирать фантики. Я стоял, и мне было как-то безразлично: и он сам, и его щедрость, и реакция толпы. Так или иначе, он повернул ко мне и спросил:
- Как ты думаешь, что могли бы назвать временем и плодородием? К чему можно отнести и то, и другое слово?
Я удивился, посмотрел ему в глаза. Вообще говоря, прямо смотреть в глаза владыки считается нарушением закона или порядка. Во всяком случае, я ответил:
- Плодородие, урожай зависит от времени года, нужно время, чтобы выросли и созрели семена, чтобы стало плодоносить молодое дерево. Нужно время, чтобы из цветка получился плод.
Он задумался, повернулся к свите:
- Я хочу помнить этого человека. Запишите его имя. Покупайте только у него плоды и семена, все, что есть в его саду.
Жрец продолжал:
Толпа продолжала ликовать. Вокруг нас двигались и шумели какие-то люди. Он не забывал о них.
Он не мог знать, есть ли у меня сад. Кстати, я не продавал плоды, только готовые специи и приправы. Их и сейчас продает моя семья. Слуги записали мое имя. Мои специи действительно есть на кухнях храмов и дворцов махараджи. Плоды моих деревьев по-прежнему ем лишь я и мои близкие. Иногда я присылаю махарадже любопытные фрукты, просто в память о том разговоре.
- может быть, - поддакнул Керк задумчиво,  подумал про себя: «махараджа ищет необычных людей, не боящихся  мыслить? И умеющих мыслить нестандартно?»
- Они долго просили меня, но мой дом, моя семья… Все-же уговорили посмотреть на храм Сатурна. Я бродил тут среди магмы, смотрел на факелы. Кстати, они так и горят. Я не знаю, подливают ли масло или меняют их, когда я дома, но они так и горят, не меняясь. Я понял, что мне самому придется отвечать на вопрос: почему тот или иной предмет, вещь или явление вдруг принципиально меняет свое качество. Что нужно для того, чтобы явление вдруг стало другим, как цветок превращается в плод. Время?
- Время, наверно, лишь одно из условий?
- Вот именно! И каждому нужно разное время, чтобы измениться… -жрец посмотрел на Керка еще внимательнее (что ни говори, его манера смотреть прямо в глаза, действительно, уникальная), - хочешь, оставайся здесь? Будем думать вместе?
- Ты верно сказал, жрец, я странник. Всего лишь странник… в этом полном загадок и нерешенных вопросов мире.
- Так я и думал… ну что ж, - жрец улыбнулся, мгновенно превращаясь в доброго семьянина в ожидании гостей, - пошли фруктов попробуем?
- Не откажусь, - улыбнулся Керк.
- Расскажи, как проходила твоя свадьба, - попросил странник.
Жрец замедлил шаги, поднял голову, взгляд его мечтательно перенесся на что-то невидимое Керку.
Керк ждал. Наконец, жрец Сатурна повернул голову к нему:
- Неважно, как проходила свадьба, важно, как и с кем ты живешь.
Они опять пошли быстрее.
- Мы хотели быть вместе всегда, - жрец застенчиво улыбнулся в сторону, - мы и сейчас хотим быть вместе.
Возможно, жрец подсказал бы будущему создателю свадебного обряда еще что-нибудь, но мир вокруг пришел в движение. Откуда-то как колобки выкатились мальчишки и облепили жреца с криками:
- Папа! Папочка пришел!
- С ним еще какой-то дядя, - потише братьев сообщила девочка и тоже бросилась отбивать свою законную часть жреца. Счастливый и смущенный взглядом постороннего дяди на происходящее, жрец отбивался от пацанов и незаметно помогал дочери забраться повыше. Когда малышка надежно повисла на шее, успокоенный жрец пояснил:
- Мои младшие.
**Беседка махараджи**
Владыка мира сидел под механизмом лотоса и расчищал пространство.
«Не надо было вчера так сильно выпендриваться, - думал Глен, - все годы правления я усыплял бдительность подданных, чтобы сегодня увеличивать подземный тайник? Хорошо еще, что вообще есть чем заняться, пока многочисленные стражники моей нескромной персоны перестанут стучать своими пятками по голове»
…
Когда махараджа убедился, что путь свободен, было уже поздно бегать по ювелирам и переодеваться, дикарь покинул тайник со скоростью ветра и помчался к самой высокой вершине своего мира.
**Пещера барсов**
Керк поднялся в пещеру. Он хотел еще раз убедиться, что ее рана зажила и с кошкой все в полном порядке.
Барс приветствовал ползущего по крутому подъему Керка громким «мяу», в котором Керку послышалось знакомое «жрать хочешь?»
Барсиха лежала и облизывала собственную лапу. Процесс сопровождался самодовольным мурчанием и сосредоточенностью.
В дальнем углу пещеры... горел огонь. Какая-то гибкая тень двигалась вокруг варева и напевала, удивительным образом соединяя самодовольное мурчание дикой кошки, булькание в котле и собственные движения.
Керк застыл не желая нарушать гармонии, но любопытство подтачивало изнутри и, наконец, не выдержав, он подошел ближе.
Через нескольких шагов он узнал  танцовщицу. В первый день в беседке махараджи она танцевала с цветами жасмина. Она... Она была совершенна, прекрасна.
Девушка заметила вошедшего и ее движения приобрели отточенность. Сейчас она напоминала поверхность лепестков лотоса у тех кристаллов, что висели за водопадом. Ей можно было восхищаться, но нельзя дотронуться.
- Ты вылечил?
Керк кивнул. Голос ее совершенно не портил, очаровывал, но не манил. Керк невольно подумал, какая она с тем, кого любит.
- И я лечу. Травами, цветами и танцами, - она смущенно улыбнулась. Керк понял, что она не сталкивалась с магией, похожей на магию колец Света. Она надеется обменяться знаниями, раз уж так получилось, что судьба свела двух магов в одной полутемной пещере.
Керк, чувствуя себя уличным торговцем от планеты Веленов, вынул кольцо Света и протянул его девушке.
- Оно магическое, делится энергией...
Она не взяла колечко, но робко спросила:
- Тебе не жалко энергии для моего эликсира?
- А что это? - спросил Керк, хотя жалко ему точно не было.
- Нас долго учили этому, но я попробую объяснить. Мы соединяем красоту цветов, разрушение и силу огня... Вот смотри - тут настой сгоревшего в огне дерева жизни... она искала слова и видела, что Керк не знает этого дерева.
Керк махнул рукой, она продолжила:
- Видишь верхний слой? он более густой.
Керк кивнул.
- Его нужно собрать и добавить в масло растений
Керк опять кивнул, как давят масло, он видел в графстве.
- Потом все перемешивают на медленном огне, добавляя цветы...
- Но без души все-равно ничего не получится... ну очищение только... никакой магии...
- А откуда в котелок попадает душа? - удивился Керк.
- Я передаю свое настроение танцем, пением, мыслями... разве ты так не умеешь?
Керк задумался. Одел кольцо Света и направил луч в котелок.
Девушка замерла, но не остановила его.
Свет пропитал всю поверхность густого эликсира. Потом маги наблюдали удивительное зрелище: жидкий свет исходил из котелка, наполнял нишу пещеры, а свет огня мерк, уступая пространство магическому свету.
Волшебные всплески метались по нише, повторяя рисунок языков пламени костра, а танцовщица продолжала объяснять:
- Потом эликсир будет остывать, я разолью его в небольшие формочки
- Он будет постепенно твердеть и созревать.
- А потом?
- Потом можно будет мыться, - она улыбнулась, - кожа очистится, вернется эта пещера, это настроение, мурчащая дикая кошка, ты, мои чувства, ароматы цветов, положенных в котелок. Все вместе и будут защищать  от ... от всех напастей, - она засмеялась. Керк почувствовал, как в котелок попадали звонкие искры смеха счастливой женщины, и представил себе, каким может быть мыло с этими звенящими искорками.
- Этот из цветов лотоса, - продолжила танцовщица, - знаешь там, внизу под водопадом?
- Видел
- Я искала желтые или красные, меня называют Огненный Лотос…
- Я думал, ты – Жасмин.
- Я танцую с Жасмином, но Лотос самый сложный цветок, цветок владыки... обычно белый... а я танцую, как огонь... поэтому так и назвали... я жила... живу..., -  она сбилась
- Ты уже познакомился с моей будущей женой? - донеслось от входа в пещеру.
Керк кивнул.
- Тогда, раз все в сборе: священник, жених и невеста, свидетели....
Дикая кошка перестала мурлыкать, повернула голову...
К ней подошел барс и лизнул языком куда-то в ухо...
Женщина засмеялась.
- Раз все в сборе, пошли венчаться! - голос потерял иронию и сомнение.
**Новый обряд**
Еще светило Солнце, хотя день клонился к вечеру, уже взошла Луна, но ее свет не мог соперничать с солнечным. Оба светила по мере сил освещали вход в пещеру. Керк вспомнил формулу жреца Солнца: «тот, кому будет светить Солнце, тот, кого будет вести Луна»
Керк стоял перед входом, где сгрудились двое людей и их свидетели – барсы. Четверка ждала настоящего обряда венчания. Конечно, они вежливо выслушали все доводы Керка, и почти вежливо послали их в никуда. Глен и танцовщица не могли обойтись без обряда. Никто не должен был знать того, что знает лишь Керк, двое людей и пара барсов. Кошки не могут быть священниками, жених или невеста тоже. Керк мог плакаться кому угодно и сколько угодно.
- Давай уже, - сказал барс невежливо и, смягчая, - жрать хочу.
Керк успокоился, что ни говори приятно иметь дело с барсом, который свято чтит ритуалы. Особенно, когда сам же их выдумывает. Или выкапывает из памяти? Впрочем, неважно.
- Здесь под защитой вечных камней гор, под охватывающим бесконечное пространство взглядом неба, перед живыми свидетелями, чей разум не вызывает сомнения, я хочу спросить вас.
Звери вышли из пещеры и встали справа и слева от Керка.
- Готовы ли вы при свете солнца и под проливным дождем, в  радости и в беде согревать друг друга теплом своей кожи и своей нежностью, идти своим путем сквозь тернии и звезды, делясь тайнами и открытиями?
- Да, - прозвучало одновременно. Глен вышел из пещеры, а танцовщица сделала шаг, но своды все еще закрывали хрупкую фигурку от неба.
- Хотите ли вы, - продолжал Керк, - быть вместе во времени  пространстве от произнесенного вами «да» и…
Девушка вышла из пещеры и опять одновременно они выдохнули
- Да.
Хотя Керк и не собирался ничего говорить о смерти, об ограничении, они синхронно перебили его мысль. Керк, вдруг почувствовавший себя в роли священника почти богом, увидел в этом хороший знак и огляделся. Далеко-далеко от них где-то над равниной поднималась радуга. Все цвета яркими полосами украшали джунгли где-то внизу.
- Смотрите, - сказал Керк.
- Смотрите, - сказал Глен и показал в другую сторону, над горами чуть ниже них сверкала вторая радуга.
Глен не хотел больше прятаться и представился:
- Глен.
- Керк, - странник кивнул, и Глен догадался, что его имя не тайна для странника.
- Тиаанна, - представилась танцовщица.
Барсы подошли ближе к людям, не имея возможности назвать свои имена, но принимая общие для всех правила.
- А что ты скажешь нам просто от себя, путник, - спросила девушка.
Я хочу подарить вам кольца. Они помогут вам не потерять друг друга. И еще они умеют призывать солнечных зайчиков. Зайчики скачут, валяют дурака и скрашивают время ожидания.
Керк засмеялся, протянул кольца. Глен смотрел на свое кольцо не очень понимая, что с ним делать. Танцовщица сразу протянула руку со смешно растопыренными пальцами:
- Одевай!
Муж послушно надел кольцо на безымянный палец, чем, понятное дело, порадовал Керка, и тут же обнаружил на своем пальце кольцо от супруги. Прекрасная танцовщица-колдунья могла бы уже пуститься в пляс, но ждала, не скажет ли путник еще что-нибудь.
- Я желаю вам найти путь к людям, - Керк улыбнулся, - ты был бы простым парнем среди обычных людей, может быть таскал бы тяжелые корзинки на рынке. А ты танцевала бы на площади в дни праздников и торжеств, или лечила, как вы захотите.
Да – выдохнули они одновременно и бросились, наконец, в объятия.
Барсы сцепились и покатились по снегу, для них человеческий обряд оказался почти непреодолимым испытанием терпения.
Глен и Тиаанна успокоили Керка:
- не волнуйся, парень, мы все знаем этот путь
- знаем, и никому не скажем, - спускаясь к водопаду, поддержал Керк.
**В пещере**
Их ожидал огонь,  зажженный Гленом, аромат эликсира, разлитого Тиаанной в формы, и огромное количество фруктов, принесенных Керком.
- Они похожи на многочисленных потомков и прочих домашних жреца храма Сатурна, - весело заметил Глен, догадавшийся о происхождении фруктов. Собственно он и задел шелк, в котором заботливо собранные домашними и многочисленными отпрысками жреца Сатурна, лежали фрукты. Фрукты раскатывались по пещере, подпрыгивая, стукаясь о неровную поверхность пола. Звуки гулко отражались низкими сводами пещеры. Начиналась семейная жизнь владыки мира.
**Керк**
Керк устал.

- Им еще предстоит бежать, взявшись за руки в долину, ей в храм Цветов, ему сразу в парк махараджи. Он будет делать вид, что спит, спрятавшись в подушках, она танцевать. Может быть, в этом и заключается смысл? – мелькнула мысль.
Керк шел по джунглям. Близилась ночь. Тропа вела среди многоярусных зарослей деревьев, разномастных листьев и шороха качающихся лиан. Мелькнул огонек. Керк даже не был уверен, что какой-то источник света существует на самом деле. Он искал какой-нибудь проход, поворот в ту сторону. Пройдя в бесполезных поисках слишком далеко, странник хотел уже было вернуться назад, но тропа повернула. Огонек блеснул более отчетливо, и Керк решительно нырнул под завесу листьев. Впереди угадывалось что-то необычное, вокруг чего расступались высокие деревья. Керк обрадовался, но двигался, не теряя осторожности. Вскоре ему открылась пространство, заполненное синей темной неподвижной водой. Подойдя ближе, Керк увидел ночное небо, лежащее перед ним. Яркие, но холодные звезды залетели сюда искупаться и погреться. Сейчас они наслаждались покоем и безмолвием, близостью кувшинок, раскидавших свои широкие листья по водной глади. Казалось, звезды ждут чего-то.
Керк не знал, спугнет их звук, дуновение ветра или они прибыли сюда для какого-то тайного действия. На всякий случай он замер, желая увидеть все. Из зарослей неба было невидно, но по воде проползло отражение одинокого облака, закрывая свет звезд. Керк уже успел удобно устроиться в гамаке из свивающих лиан. Ему казалось, что звезды меняют свое положение на небе, но так ли это он не знал. Незаметно Керк уснул. Во сне звезды продолжали светиться среди густого синего великолепия, то подплывая к кувшинкам, то прячась за тенью облака. Вдруг их что-то спугнуло, звезды, поднимая брызги вспорхнули, перелетели на ветки деревьев и растворились в глубине зарослей. Лишь одна яркая искрящаяся точка продолжала светить, будто ничего не случилось. Она превратилась в горящую огнем на воде лилию. Где-то вдали заржали лошади. Лунный луч скользнул по воде, выхватывая ярко-синие кувшинки и призывая к спокойствию, Все шорохи и звуки смолкли, в тишине пробуждалась мелодия. Колыбельная песня, которую Керк слышал очень-очень давно, только слов разобрать не мог. Облако опять закрыло свет, безмолвие, неподвижность, глубокое синее пространство. Опять все оживает, светится, как магические камни, обработанные кузнецом на родине Керка. Камни медленно поворачиваются. Всплеск воды. Шум крыльев. Отражение ярких ослепительных звезд в синей бездонной воде пруда. Откуда-то падают капли. По воде расходятся круги. Яркие синие цветы тянут ладони и листья к небу на другом берегу. Вода. Отражение звезды в ней.
Керк проснулся, ночь уступала свои права. Синело горное озеро среди зарослей, еще поблескивала одинокая звезда на поверхности воды. Светился огонек костра или факела где-то вдали.
Керк выбрался из своего убежища. Подошел к воде и прежде, чем зачерпнуть воду, сказал:
- Спасибо, что услышала меня.
**День седьмой**
Вчера Роки научился работать с металлом. Он был горд, и сделанное им колечко простой гладкой поверхностью напоминало ему, что, наверно, он и правда будет ювелиром. Сегодня  он хотел снова продолжить работу над колье, хотя бутон цветка… Роки не мог представить бутон, ждущий чуда. «Если бы Сельвия была здесь, - подумал ювелир, - я бы сразу понял, чего мне не хватает»
- Роки, - закричала Сельвия снизу. Она стояла под деревом и смотрела на лицо Роки. Лицо менялось из задумчивого, потом непонимающего кто его зовет, стало радостным.
- Здравствуй, - сказал Роки уже на земле, – ты пришла?
- У меня немного свободного времени.
- Я познакомлю тебя с мамой?
- А она у тебя строгая?
- Нет, она лучшая мама на свете, пошли, - Роки потянул Сельвию за руку.
Они быстро познакомились. Сельвия получила большую корзинку, красивую. «Я бы сплела такую с удовольствием», - подумала девушка.
По традиции деревни, раз в году все женщины собирали лепестки роз и варили варенье. Лепестки были у всех одинаковые, а вот варенье… Варенье составляло предмет особой гордости всего дома. Его ели в праздники и угощали гостей. Им хвастались. Его смаковали.
Сейчас все женщины собрались у кустов, которые давным-давно посадили вокруг полей. Они пели. Они радостно приветствовали тех, кто подходил.
Лепестки красных роз лились в корзинки потоком, водопадом или  огромными каплями алого дождя. Они переливались разными природными оттенками  и играли со светом и тенью,
Роки, смотрел на Сельвию, она была очень изящна и грациозна. На других девушек, они тоже были хороши, хотя… зачем на них смотреть, когда рядом Сельвия? На розы, заслонявшие своим цветением весь куст, его листья и стебли. Огромные махровые цветы смотрели прямо на ювелира. Тонкие, полупрозрачные, просвечивающие в лучах солнца лепестки в центре еще не раскрылись полностью, не развернулись. Под ними прятались еще лепестки, другие, которые еще невидны. Вокруг уже полностью сверкающие своей красотой, самые первые из лепестков, служили ориентиром для следующих. Лепестков становилось все больше и больше, они образовывали полусферу, а некоторые цветы превратились  в почти полный шар.
Керк тоже подходил к деревне. Селянки собирали лепестки. Лепестки падали в корзинки, на кустах оставался густой зеленый рисунок листьев. Рядом с каждой девушкой зеленого становилось все больше и больше, а цветущие розы, казалось,  никогда не закончатся. Керк заметил, что некоторые бутоны женщины оставляли. Яркие красные цветы на зеленом фоне выглядели удивительно прекрасными. Керк подумал: «роза может быть только одна, тогда ее видно всю, тогда она по-настоящему манит своей загадочностью и запахом, среди многих она теряется, наверно, девушки так легко отрывают головки именно поэтому».
Роки смотрел только на один из таких цветов, оставленных на стебле. Бутон еще не распустился полностью, лепестки еще не образовали шар. Они плотно прижимались друг к другу. Только самая верхушка бутона начала раскрываться, обещая великолепие красот, нежных лепестков и буйство фантазии. Среди моря алого насыщенно цвета, здесь и там поднимающегося и опускающегося волнами, этот бутон был совершенно особенным, почти белым. Роки подошел поближе стараясь разглядеть рисунок каждой жилки, кромку каждого лепестка, который уже показался из еще неожившего водоворота.
Жрец Солнца, как обычно, закрытый от всех, тайный пропитанный многовековыми традициями владыка настроений  и мнений жителей, тоже был здесь. Как все мужчины он смотрел на алые всплески и цветы. «Как быстротечно время жизни красоты, - думал он, - лепестки превратятся в варенье. А у тех, что остались, потемнеют и пожухнут края. Долго коричневые, ржавые пятна будут темнеть на некогда роскошных кустах, а потом и они упадут на землю».
- Роки, пойдем, - подбежала к парню красивая и чем-то знакомая девушка, - мы уже набрали полные корзинки. Ты почему выбрал этот бутон?
- Он как ожидание чуда. Он похож на тебя. Он похож на наше будущее.
- Пойдем? – спросила красивая женщина, подходя к ним.
- Да, мама.
Последних слов жрец Солнца уже не слышал. Он яростно уходил подальше от деревни, от этого парня и этой девушки, от людей и от прекрасных роз. Он не ждал от будущего чуда. Он забыл, как это делается, или никогда не знал. Он всю жизнь искал знания, красоту, вся прелесть многообразия жизни была доступна его уму. Его ум преобразовывал этот мир, ради этого жрец искал знания, об этом думал. Жрец Солнца страдал, он не поверил цветку, не увидел красоты будущего, доступной простому деревенскому парню. «Как его зовут? – зачем-то стал вспоминать жрец, - ах да – Роки».
**Керк**
Керк спешил. Он не знал, есть ли у экзамена ограничение срока, но Керк верил этому миру, а мир торопил, успокаивал и звал дальше. Дальше? Керк придет в храм Урана. Замкнется круг храмов планет. Странник должен, видимо, выбрать артефакт для головоломки. А Керк так и не знает, что принести из этого мира в мир странников.
«Тебя ведет звезда, с тобой любовь женщины, родившей тебя на свет, ты выбираешь единственную из прекрасных роз… но выбор… Выбор ты совершаешь сам!»
Керк остановился, здесь он встретил появление на свет голубого птенца. Где-то здесь… Керк довольно долго искал, пока, опустив к чему-то голубому среди лиан и листьев, не обнаружил сидевшие в гнезде голубоватые комочки перьев с голодными, распахнутыми в ожидании родителей клювами. Птенцы еще явно не завтракали и истошно возмущались. Впрочем, один из них явно хотел выбраться и слетать сам. Туда, откуда со всеми вкусными жуками и насекомыми возвращаются родители. Птенец был еще так мал, что при всем желании не мог перемахнуть через высокие стенки гнезда. Его попытки растолкать братьев, забраться кому-нибудь из них на спину казались смешными. Керк не знал, как поступить, ему хотелось помочь этому маленькому беспомощному упрямцу,  пусть не взлететь, но хоть попробовать расправить крылышки и помахать ими, стоя на чьей-нибудь спине. Другие птенцы, оставив вопли о пище, неожиданно прониклись новой игрой и, расталкивая друг друга, лезли вверх, стараясь оказаться выше всех. Если одному из птенцов удавалось забраться и устоять на спине соседа пару минут, то другие начинали волноваться и старались своими клювами ухватить за крыло, чтобы стянуть вниз. Спина, служившая подставкой, тряслась и извивалась. Стоял гомон и писк. И только один птенец во всей цыплячьей чехарде знал, зачем забираться на спину, лезть наверх. Керк смотрел на малыша и тоже мечтал, что пройдет совсем немного времени, в небе появится стремительная птица с четким контуром сильных крыльев, способных перенести куда угодно. Странник подмигнул птенцу: «я знал тебя еще яйцом». Малыша подмигивание ничуть не смутило, он не знал страха поражений, ему подавай победу и быстро: «но ты еще не знаешь, как я буду летать».
Керк представил птицу цвета неба, медленными взмахами поднимающуюся и сливающуюся с  воздухом. Небесно-голубая птица набирает скорость, пространство ломается, рассекается почти неуловимыми контурами крыльев. Образуются новые воздушные потоки, никогда  не существовавшие раньше… Мир меняется.
Мир вокруг меня меняется, - удивился странник.
**Арс**
Все мы любим нарушать правила, особенно легко те, что сами и придумываем, особенно бесхитростно нарушаются правила, когда никто не может нас уличить. Директор центра странников, конечно, был почти святым человеком. Но, - ухмыльнулся Арс, - ключевое слово «человек», даже не сомневайтесь.
Арсений Матвеевич сидел в своей маленькой как у всех сотрудников комнате и смотрел на маленькую модель голографического зала. Конечно, он не мог смотреть записи, или миры, где он не был. Он мог лишь подглядывать за Керком, конечно, в свободное от работы время. Арс и подглядывал, почти все время, поскольку знать и понимать, что делают сотрудники центра – это ведь и есть основная задача директора этого самого центра. Не так ли? Ну хорошо-хорошо одна из основных задач.
- Да, Керк, ты перекроил наш мир по самые уши, - обращаясь к голограмме думал Арс.
- Ты создал новый обряд: «светит Солнце и ведет Луна», тебе еще свет разумной звезды и уникальную розу?
- Ты ничего не знал, поэтому ты выдумал свои правила. Они, совсем, понимаешь, совершенно другие. Они ничего не имеют общего с нашими правилами странников. Возвращайся скорее, мы будем спорить, хочешь, я найду где-нибудь шпаги? Мы будем драться. Мне нравятся твои правила. Тебе нравятся мои. Значит, наш мир ждут перемены, ведь в нашем мире ты странник, в правилах которого первым пунктом: «ты пришел в этот мир, чтобы изменить его».
**Плато Урана**
Керк прошел мимо чайной беседки по краю плато. Одинокому путнику доступен не тронутый облаками и разговорами, не ожидающий ночи простор неба. Косые листья, струившиеся вдоль колонн, не мешали видеть его безграничность. Керк почувствовал себя птенцом, еще никогда не покидавшим гнезда. Воздух подхватил его желание и вывел к краю скалы.
Вид, открывавшийся отсюда, невозможно описать словами, да и надо ли? Если ты стоишь и сдерживаешь последний шаг перед полетом. Над тобой распахнувшее объятия чистое небо. Под ним зеленые, салатные, изумрудные гладкие и шероховатые листья, каждый из которых поймает, спружинит и отбросит вверх – идеальная страховка. Конечно, ты знаешь, что не птица и что у тебя нет крыльев, но ветер подхватит тебя и понесет.
Чуткий слух Керка уловил звук воды. Повернув голову, странник с удивлением обнаружил, что не на вершине мира. Справа горы поднимались еще выше, поток воды стекал вниз, поднимая блестящие в дневном свете капли и мелкие камни. Керк снова повернулся к небу, но желание взлететь не пропало. Кто-то положил ему на плечо руку.
- Путник?
Керк обернулся, перед ним стоял незнакомый жрец
Керк кивнул, согласился с тем, что в этом мире странника называют Путником...
- Жрец храма Урана. Воздух - моя стихия. Но, если хочешь увидеть небо, то мой храм выше, - жрец взмахнул рукой в сторону бегущей воды. Там не  посидишь в уютной беседке, глядя на закат или восход. Там тянет летать еще сильнее. Там воздух так чист, что открывается подлинная сущность вещей.
- Какая сущность? - Керк еще не успел привыкнуть к манере жрецов сразу говорить о самом главном с совершенно незнакомым человеком. Ни о чем, даже имени, не спрашивая, рассказывать тайны, из-за которых бились воины, и великие умы теряли рассудок.
- Пошли, сам увидишь.
Тропа поднималась между нагромождений камней и огромных стволов, обвитых лианами так сильно, что коры почти не было видно. Керк еще раз посмотрел на жреца. Тот шел легко, будто не по камням, а по воздуху. Керк поглядывал на белое колечко и успокаивал себя, что жрец в любом случае далеко не уйдет, но на самом деле не было у Керка привычки лазать по горам, и он не успевал за жрецом. Но и признаваться в этом Керк тоже был не намерен. Так они и шли около часа под плохо скрываемое дыхание Керка.
Подвиг восхождения стоил того, весь мир открылся Керку с вершины. Джунгли сверху покрывали полосы узких листьев, их трепал ветер и палило солнце. Изогнутые крыши храмов светились среди деревьев, по открытым пространствам были разбросаны небольшие поселения. Отсюда видно весь мир: долину, горы, море, храмы и парк махараджи.
- дворец махараджи? - спросил Керк
- Мне жаль его, - сказал жрец, - властелин мира не видит даже подобранных для него храмовых танцовщиц. Он прячется, он боится, он не может даже спать. Программа, тщательно подобранная жрецами всех планет, спасает ему жизнь, здоровье и даже молодость. Правда, какой ценой!
Он не видит небо, не слышит музыки, падающих капель дождя, не чувствует вкуса еды, я не видел, чтобы он смеялся.
Керк кивнул, он и сам думал, что владыка - самый несчастный человек в своем мире. Минуту спустя странник улыбался, владыка мира знает тайны своего мира, умеет находить то, что сделает его счастливым человеком… Керк по-прежнему верил в Глена… даже ждал, что придумает удивительный дикарь, скрывающийся под  масками всесильного владыки.
- Однажды, - продолжал жрец храма Урана, - я видел его смеющимся. Очень давно, всего один раз. Как владыка он посещал храмы. Уран - седьмая планета нашей системы. Холодная, покрытая облаками - газовый гигант. Владыка появился здесь строго по очередности планет. Я его старше на пару поколений, но это моя тропа. Он единственный, кто сумел обогнать меня на моей же тропе. Я тогда назвал его - способный обогнать ветер. Он стоял на этом самом месте. Смотрел, как ты смотришь сейчас. Мы говорили об Уране, его влияние распространяется на  время. Весь мир был перед ним, как на ладони, он мог изменить его, как угодно, по своему усмотрению.
- Чтобы ты изменил в своей жизни, если бы это зависело от тебя, - так он спросил. Странный вопрос. Я ответил:
- Ничего.
Это правда, я здесь счастлив, уже много-много долгих лет.
- А я бы стал странником, бродил бы по дорогам. Был бы переполнен воздухом и счастьем, как сейчас, находя новые прекрасные места этого необъятного мира.
Он так сказал. Ему принадлежал весь мир, а он хотел стать бродягой.
Я не выдержал, раскрыл ему секрет, который сам узнал случайно мальчишкой. Если ты устанешь от земных хлопот, если ты захочешь все начать сначала, боги позовут тебя.
Я не верю в богов, я верю в знания, - пояснил жрец, - но так звучит легенда талисмана, который я отдал ему.
- Только боги знают твое подлинное имя. Не раскрывай его никому, и когда услышишь свое подлинное имя, сделай правильный шаг. Всего один, но в нужную сторону. Твоя жизнь начнется заново, ты не потеряешь своих талантов и...
Меня прервал смех.
Он заливался так счастливо, так беззаботно и заразительно, как умеют смеяться лишь ...
даже не знаю. Если ты слышал этот звон, если видел такое лицо... его не забудешь.
Насмеявшись вдоволь, махараджа протянул мне перстень, сказав, что я сделал ему самый лучший подарок в его жизни.
Керк посмотрел на  массивный перстень кустарной работы.
Голубой алмаз, - пояснил жрец, - магический. Помолчал и добавил:
- У нас нельзя принять подарок и не ответить тем же. Если в предмете есть подлинная магия, перестанет действовать. Его смех - лучший подарок. Когда тут идут перистые облака, обещая смену погоды, в них переливается солнце, освещая все перья веера. Я снова слышу этот смех. Благодаря ему, я не боюсь жить даже вечно.
- Перстень я взял. Тут  дарят  от чистого сердца. Место такое. Никто не может вернуть то, что подарено здесь. Если пожалеешь, то пропадет магия предметов.
Жрец пожал плечами.
Керку захотелось подарить ему что-нибудь, как спасибо за тайну, за это место, за этот разговор. Керк снял колечко белой магии, у него были еще и, он мог быть уверен, что никогда не пожалеет, чтобы с ним не случилось.
- Ты мне сделал подарок. У меня руки чешутся подарить тебе вот это. В этом мире (тут жрец кивнул) магия может быть неизвестна, я думаю лучше не рассказывать? Самое интересное - еще неразгаданная тайна?
- Как еще непокоренная вершина, - согласился жрец. Он протянул руку, и Керк передал ему кольцо.
Керк передал ему кольцо и в этот момент окончательно понял, что он из другого мира, и скорее всего единственный, кто знает о талисмане, о том, как он действует и одновременно с этим знает имя, подлинное имя правителя. Единственный, кто может использовать талисман: позвать правителя, и тот сделает шаг. Шаг, чтобы начать жить с чистого листа.
 **Арс**
Арс подглядывал, его опыт подсказывал, что события будут развиваться быстро. Подглядывал, не покидая своей комнаты, опыт подсказывал ему, что в его центре собрались отчаянные ребята, которые любят правила. Очень даже любят, особенно за то, что их можно нарушать.
- Ну что ж, надеюсь в голографической места хватило всем.
- Любопытно, только мне кажется, что Керк не заметил заговор жрецов, но сумел предотвратить его? – спросил опытный администратор Арсений Матвеевич, ни к кому не обращаясь.
**Жрецы**
Они появлялись на плато Урана один за другим. Керк недоумевал. Жрецы миновали сумеречную беседку, опасаясь древнего пророчества. Поднимались по нелегкой тропе на плато Урана.
Первым появился Меркурий. Слегка запыхавшийся, очень довольный, что пришел первым.
- Что скажешь? – поинтересовался жрец Урана.
- Все будет хорошо, - в тон ему ответил жрец Меркурия.
- Тут не кричат чайки, - удивленно сообщил жрец Нептуна.
- А барсы заходят? – спросил жрец Юпитера.
Жрец Марса вел под руку жрицу Венеры, они перешептывались, лишь на минуту отвлеклись от разговора, чтобы кивнуть собравшимся.
- Фруктов хотите? – развернул узелок щедрый жрец Сатурна.
- Не откажемся, - ответил за всех гостеприимный жрец Урана.
Вместе как Марс и Венера, появились жрец Солнца и жрица Луны.
Вместе обнявшись, видимо, не заметив, что они уже в поле видимости появилась еще одна пара.
- Я хочу уйти.
Жрец Солнца кивнул.
- Он хочет уйти. Никто не вправе отказать владыке мира.
- Палач тоже должен прийти,  я его вызвал.
**Палач**
Все огляделись палача нигде невидно, зато его было слышно. Его крик доносился с тропы:
- Я не желаю становиться махараджей!
- Не хочу, чтобы меня ненавидели!
- Не хочу, чтобы меня боялись!
Палач появился и, останавливаясь, прокричал сквозь подорванное подъемом дыхание:
- Не хочу, чтобы те, кому положено меня защищать все время думали, как бы прикончить меня!
Глен вежливо кивнул палачу.
- Но махараджа не может так просто умереть…
- А он и не умирает, - заявил жрец Меркурия, - моему предсказанию можно верить: он будет жить долго и счастливо. Жрец перевел глаза на прекрасную и молчаливую Огненный Лотос. Она благодарно кивнула. Жрец подмигнул и продолжил:
- и их многочисленные потомки...
- ладно-ладно, - перебил жрец Марса, - речь не об этом.
- ты не будешь стрелять? - переспросил махараджа
- нет, - палач боялся превратиться во владыку мира.
**Плато Урана**
- Смотрите, вот схема моей беседки. Девушки убегают. Беседка загорелась. Вся поляна охвачена огнем. Меня нет. Никто не виноват. Верховные жрецы управляют планетой. С чего вдруг загорелась беседка?
- мы вместе будем управлять планетой? все?
- да, подождите вы управлять, - лунная жрица наморщила лоб, - еще махараджу убить надо...
- нет, ну надо ж испортить такую красивую идею! - возмутился жрец Юпитера. Палач целится в странника и нечаянно убивает махараджу.
- ты не мог бы кричать тише? - махараджа не потерял чувства юмора, - или какую награду ты хочешь за отличную идею государственного переворота?
Жрица Луны улыбнулась:
- Исчезает махараджа или еще кто-то?
- я, - прошептала Огненный Лотос
- да, я не один, я с женой, - махараджа насмешливо оглядел жрецов, но они все смотрели на Огненный Лотос. - Я оставляю вам власть на этой планете, но на мою женщину...
Вдруг все замерли.
Жрецы подошли к Керку и к Тиаанне, каждый поочередно дотрагиваясь до правого плеча владыки и до левого его жены, так предполагал один из самых древних обычаев планеты - маленькая часть свадебного обряда махараджи, которая выполнялась только в парад планет.
Ритуал завораживал, происходило что-то удивительное. Каждый молча делал то, что предписывал исконный древний обычай жрецов. Но никто из верховных жрецов планеты никогда не присутствовал при этом обряде. Каждый перечитал древний пергамент и точно повторял то, что в нем изложено.
Что-то менялось. Невидимо. Неслышно. Непонятно. Это ощущали все.
Опять все замерло. Будто пропитываясь какой-то невероятной энергией и силой.
**Палач**
Палач, видимо, оказался тут случайно.
- я бы тоже хотел исчезнуть, - тихо  сказал палач, - люди никогда не забудут того, что я палач, - пояснил лучник.
Палач сломал стрелу. Задумался. Протянул лук и колчан Керку
- Возьми, ты избавил меня от этого груза, хороший лук, отличные стрелы, сам делал, я умею…
Вокруг закивали, с уважением глядя на лучника.
- там у меня будет другое оружие, - стрелочник секунду подумал, - или другой лук.
**Плато Урана**
Неохотно, подчиняясь необходимости, жрецы вернулись к плану владыки:
- трое? - спросила жрица Луны
- трое мы не поместимся? - испугался палач.
- Поместимся, я осмотрел подземелье, - успокоил владыка, но палач заметил, как кивнула Огненный Лотос, и поверил танцовщице, которую не раз держал под прицелом.
- Думать не о чем, - обрадовался жрец Юпитера, - Огненный Лотос хотела сразить владыку в самое сердце…
- да, - махараджа улыбнулся и подошел к жене, - ей это удалось.
По лицам восходящих на престол заскользили улыбки, задумчивая зависть. Какие лица, будто беседка уже горит, и лица меняются, освещенные неровным пламенем.
Они бы так и стояли, завороженные огнем, но жрец Юпитера вспомнил, на чем остановился:
- Танцовщица Огненный Лотос, лучшая из всех танцовщиц нашей планеты, решила сразить владыку мира в самое сердце. Ее танец может усыпить бдительность самого свирепого стражника. Но доблестный лучник, охраняющий нашего владыку, успел выстрелить. Его стрела всегда летит прямо в цель. Но танец Огненного Лотоса так стремителен, что стрела пролетела мимо. Лотос беседки махараджи принял удар на себя, и беседка вспыхнула. В огне погибла танцовщица и охранявший махараджу стрелок. Сам владыка ушел в небо. Его в последний миг призвали боги, чтобы он стал одним из них.
- нет, - заупрямился владыка, чертики плясали, ему хотелось шалить и, он ни за что не хотел расставаться с замечательным чувством подростка, обдурившего всех взрослых сразу, - к богам без нее не буду возноситься! 
Все опять перевели глаза на девушку.
- но, ведь ты вообще не будешь возноситься, - мягко сказала танцовщица, - мы спустимся в подземелье...
- а люди? они будут считать тебя преступницей, отнявшей у них владыку мира?
- да, но ведь я отнимаю у них владыку?
Жрицы Венеры и Луны переглянулись:
- мы устроим так, что женщины планеты поймут, как хотела сразить танцовщица владыку мира, - улыбнулась жрица Венеры.
- мы подскажем им, - вкрадчиво добавила жрица Луны.
Жрецы и владыка попытались найти на лице Керка хоть какой-то намек на то, что хоть где-то мужчинам удается чувствовать себя повелителями мира после подобных заявлений. Керк не оправдал их надежд.
- Может быть вам не уходить? - спросил жрец Солнца, - вы оба бессмертны и обладаете всей полнотой власти на этой планете? вы получили доступ ко всем древние знаниям, известным когда-либо живущим жрецам.
Молодожены переглянулись, чертики заискрились:
- сначала мы будем вместе, без планеты, без власти – вдвоем… потом подумаем, может и вернемся…
Керк улыбнулся.
- кто вас венчал? - строго спросил жрец Солнца, на сей раз пытаясь угрожать.
- я - смиренно склонил голову Керк.
- а, ну да, ну да, - угроза пролетела мимо.
Пора.
Глен, Тиаанна и лучник уходили с плато. Жрецы смотрели им вслед. Будто расставались с чем-то дорогим, окружавшим их с самого раннего детства.
**Огонь**
- смотри, путник!
Внизу там, где был дворец махараджи, поднимался огонь. Жадные языки пламени слизывали добычу, обретая внутреннюю силу и поднимаясь все выше. Над огнем появился дым, пряча в себе землю парка вокруг дворца и деревню. Вся долина оказалась в тумане. Только в центре вырывались на свободу искры, они взлетали и таяли в пространстве чистого неба. Яркие непокоренные отголоски пламени восхищали Керка:
- уходящие в бесконечность, - произнес он цитату из когда-то где-то слышанного, пытаясь вспомнить, когда и где.
- Они так и шли взявшись за руки... в бесконечность, - добавил о своем подошедший жрец Нептуна.
- Та женщина, - жрец Марса надеялся, что Керк помнит о ком идет речь. Керк помнил и сразу понял, что женщина со свадебной горы жива. Может быть, мне..., - жрецу не хватало слов, - не хватает и того пространства?
- ты найдешь его, если захочешь, - согласился Керк и предупредил, что нужно искать новый путь, -  но не путь под огнем приведет тебя к бесконечности мира.
Верховный жрец Марса кивнул.
- он держал ее за руку как будто это та стрела, чей полет он остановил в детстве. Думаешь,  она может остановить смерть? - спросил жрец Меркурия.
- Сон был пророческим, - пожал плечами Керк.
- Он смеялся, он снова смеялся так, что слушая звон его смеха, хотелось шалить со временем и пространством, - улыбаясь во весь рот, сообщил жрец Урана.
Керк улыбнулся.
- Просто он перестал бояться за танцовщиц, за жизнь людей. Страх отпустил его, - пояснил жрец Юпитера.  - Мы ведь можем сами  защитить свой мир? всех людей нашего мира?
Керк посмотрел в небо.
- Он изменился, - подал голос жрец Сатурна, - и мы изменились вместе с ним.
- и остался собой, тем, кто поймал стрелу...
Жрицы согласились с Керком раньше, чем он закончил фразу.
 
Жрицы Луны и Венеры стояли в стороне, не вмешиваясь в разговор мужчин, но когда к Керку подошел жрец Солнца со словами:
- Спасибо, тебе странник, заглянувший в наш мир и изменивший его.
жрицы подошли к Керку и протянули ему небольшие холстяные мешочки.
- Подарок тому миру, откуда ты пришел, - пояснила жрица Венеры.
- Откроешь дома, - попросила лунная жрица, любившая тайны.
Кекр не знал, что ответить, просто стоял и собирал подарки жрецов, пока жрец Солнца не выдержал и не выдал Керку котомку, в которую Керк и сложил все. Он превратился в настоящего путника, и ему оставалось только отправиться в путь. Керк поклонился и пошел по тропе вниз. Вспомнил, что ставил себе задачу вернуться из этого мира только после того, когда появится уверенность в том, что владыке не понадобиться помощь каких-то внешних сил. Жрецы смотрели ему в след, странник чувствовал их взгляды, хотя не оборачивался.
Он мог бы нажать на свою сережку прямо сейчас, его не смущали свидетели. Он лишь хотел убедиться, что огонь, полыхавший на месте беседки махараджи, не помешал людям пробраться подземным ходом и исчезнуть... из поля видимости.
**Керк**
Керк пошел обратно нелегкой тропой от плато Урана, мимо сумеречной беседки… Путь до пещеры барсов длинный.
Уже на подходе к водопаду Керк посмотрел на небо, открывавшееся для глаз нескончаемыми зарослями джунглей. В небе парила птица цвета неба. Медленными взмахами длинных сильных крыльев птица поднималась вверх, сливаясь с воздухом. Небесно-голубая птица набирает скорость, пространство ломается, рассекается почти неуловимыми контурами крыльев. В небе образовались новые воздушные потоки, никогда  не существовавшие раньше. Они уходили в невидимое пространство за вершинами гор, за кронами деревьев, вдаль на неведомое Керку пространство.
**Вершина мира**
Керк провел в этом мире всего несколько дней, но уйти отсюда было даже труднее, чем из родного мира Веленов.
Керк ускорил шаг и спрятался за стеной воды. Потрогал фиолетовый кристалл лотоса, прощаясь. Под извилистыми стеблями мелькнул иероглиф "жизнь", нарисованный Гленом. Рядом новый "любовь". Керк улыбнулся. С ними все хорошо, - подумал он. Подумал и добавил простой знак бесконечности. Может жрец Марса и не знает этой перевернутой восьмерки, но... Керк не знал, как обозначается бесконечность в этом мире.
Он уже собрался выходить, но заметил какой-то предмет, завернутый в простой кусок холста. Предмет лежал на камне в грубине пещеры. Керк перепрыгнул через воду и поднял предмет. В глубине пещеры начинался узкий проход, которым и ушли Глен, Тиаана и лучник. Этим же путем прошли до них все исчезавшие из этого мира несогласные.
Керк с трудом поборол искушение пойти вслед за ними.
- Я сдаю экзамен, - убеждал он себя.
Вышел, обернулся и собрался залезть наверх, попрощаться с барсами. Барсы стояли на краю и ждали странника.
- Откуда эти барсы всегда знают, где нас ждать?
Округлившаяся фигура кошки подсказала ему, что лезть ближе не нужно. Барс приветливо заметил:
- жрать не хочу, - или Керку снова показалось.
Странник уже поднял руку к уху, чтобы перенестись в голографический зал.
Мир махараджи тоже не хотел отпускать странника, иначе чем объяснить вспыхнувший ярким огненным светом снег на вершине горы над барсами? Керк видел, как там, на вершине встретились лучи Солнца и свет маяка Нептуна.
**Мир странников**
Керк появился в зале голограмм слегка заторможенный, его хвалили, кричали, что он сдал экзамен. Из общей картины встречи он выхватил только восторженные глаза Неи и голос Билла:
- Что это за запах?
От вопроса Керк очнулся и развернул ткань. На ладони лежала ярко-оранжевая корона или бутон - примитивная форма могла символизировать и то, и другое. Керк понял, что именно этот эликсир варил с Тиаанной в пещере. Лучшего подарка для мира странников  было не придумать.
- Это лучше любого мяса, - решительно сказал Билл.
- Не мог прихватить, чтобы на всех хватило?
Керк протянул свою котомку на растерзание замученным  целесообразностью людям.
Дети любит подарки, но и им далеко от взрослых странников, впервые столкнувшихся с ароматами натурального мыла.
- Не зря Тиаанна говорила, что танец придает ее мылу неповторимое очарование. У каждого кусочка мыла свой запах, свое настроение...
- Если бы танцовщицы видели вас сейчас, - мечтательно вздохнул  Керк, - они были бы, наверно, счастливы...
- Это оно, это мыло, - восторженно прошептала Клея, - я читала...
Мыло? дальше уже никто не слушал, Керк тоже.
Мыло, сделанное Тиаанной, он снова завернул в ткань и протянул Нее.
**
Роки и Селена уже подходили к деревне, но вдруг Селена зашептала:
-  смотри, вон там, где ледники... Видишь?
- Что это?
- Огонь?
- Нет, там снег и лед, я знаю это место, - недоумевал Роки
**
- Действительно, что это? - спросил Арс.
Голограмма увеличилась. Странники увидели странную жилу, выходящего на поверхность металла, похожего на золото, но более яркого.
- Любопытно, - еще раз протянул Арс.
- да уж, все ювелирные изделия, какие я видел, - сообщил Керк, - из серого металла, вроде серебра. А Роки подался в ювелиры и получается у него, судя по всему, очень даже неплохо.
- Совсем любопытно, - Арс решительно вышел из помещения.
- Куда это он? - оторопел Керк.
- Арсений Матвеевич пошел думать. Сейчас всех заставит.
**
- Он сказал, "будущее зависит от каждого из нас".
Жрецы спускались от храма Урана к беседке Солнца и Луны, обсуждая порядок правления на планете.
- Огонь на ледяной скале, - закричал жрец Марса.
- Нет, это не огонь, - поправил жрец Нептуна, - луч маяка...
- У Керка все хорошо, - сказала лунная жрица.
- Он успел убедиться, что у владыки все в полном порядке, - тихонько дополнила жрица Венеры.
Слышали ли ее другие жрецы неизвестно. Планете махараджи предстояла новая эра.