Девушка с косой

                Girl with a Scythe
                Fr;ulein mit Erdzunge
                (фантасмагория)


«Звонок в дверь… Хозяин подходит, открывает. Видит Смерть стоит! Всё, как положено: в капюшоне, с косой… Только уж очень маленькая! Он – весь такой ошарашенный… А Смерть ему и говорит: «Да не ссы, ты, мужик! Я не к тебе! Я – к канарейке»! – Анекдот


                I
     Отсутствие оригинального и не затасканного сюжета... Вот, что может привести Настоящего Писателя до самоубийства! Смерть - в игле, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце… Заяц, вероятно, в шоке!
     Так, что же это за штука такая «Смерть»? Переход в Мир иной! Отсутствие Жиз­ни. Распад на безымянные молекулы и атомы! А может истина сокрыта в парадоксальном софизме, гласящем, «когда есть я, нет смерти, а когда есть смерть, нет меня»? Безусловно, одно: все основные религии и их «ереси» полагают Смерть завершением Земного Пути! А дальше... А вот дальше начинаются расхождения. Порой - весьма существенные и путан­ные. Но я не стану эксплуатировать благодатную, а главное денежную тему: «Какая она? Жизнь после смерти». Ведь, кто уже не с нами, тот не расскажет, а, кто уверяет, что отту­да вернулся, может и соврать: спьяну, сдуру, за деньги или Ad majorem gloriam...[1]

                Этюд в готических тонах
      Я проснулся! Словно в огромном пустом зале случайно тронули струну. Она запела-задрожала, и её пронзительный жалобный вопль, унесся ввысь. Замерев где-то там. Наверху. Оставив щемящую боль.
      Насколько всё-таки причудлива и избирательна человеческая память!

***
      Однажды мой вспыльчивый, но в общем–то добрый отец решил научить меня катать­ся на велосипеде. От, ушедшего в армию, соседского внука остался видавший виды «Ор­лёнок», с облезшей зелёной краской, проржавевшими ободами колёс, единственной рези­новой ручкой на руле. Вечером я выкатил велик на дорогу и взгромоздился на изрядно вытертое седло. Отец, придерживавший нас сзади, неожиданно сильно толкнул вперёд. Педали крутнулись под ногами, и я подался вперед, пребольно ударившись о раму. Ма­шина, почуяв слабость седока, принялась нагло извиваться на, ставшей вдруг узкой, доро­ге. Зигзагообразное движение продолжалось недолго…
      Я лежал на заплёванном асфальте, пребольно разбив коленку, получив в придачу ещё и незаслу­женный подзатыльник. Отец ушёл. Побрёл домой и я, зарёванный, с кровоточащей раной, ведя за рога строптивую машину. Обучение продолжилось…
      Но, чем подробнее объяснял и показывал отец, тем хуже получалось у меня. После каждой неудачи батя запальчиво и словоохотливо бранился, обидно обзывая меня, един­ственного в мире человека, неспособного научиться абсолютно элементарному делу, ко­торому даже медведи в цирке учатся! Через несколько дней бестолковых тренировок, я без ведома отца, потихоньку вывел «велик» на дорогу, и мы неуверенно покатили, виляя из стороны в сторону…


***
      Я стою на зябком мокром песке у самой кромки и жду, когда из серой густой пелены появится лодка. Я стою, зажав в кулаке несколько медных монет Харону, удивляясь, что впервые, проснувшись, помню весь сон… От начала и до конца!

***
      В один из дней мне пообещали купить велосипед… То есть абсолютно новый, прямо из магазина! Я долго не мог уснуть, а проснулся с ощущением тихой радости…
Новое приобретение было идеальным и блестяще чёрным. Никелированный руль за­вершался двумя шикарными коричневыми оребрёнными рукоятками, колёса были преду­смотрительно прикрыты крыльями. А ещё нам дали: насос со шлангочкой, «семейный» ключ, отвёртку, запасной ниппель, тюбик клея и кусок «сырой» резины. И всё это богат­ство помещалось в специальной кожаной коробочке, прикреплённой под рамой. Машина издавала головокружительный запах нового железа, смазки и резины. Гордо держа руль, я докатил это чудо до самого дома, и все мальчишки по дороге сопровождали меня откро­венно завистливыми взглядами. В тот же вечер я выехал покататься…
     Первым делом я гордо продефилировал через двор соседней пятиэтажки, ерзая худой попой по раме. Велосипед был ещё мне велик, потому что покупался, как и многие мои вещи «на вырост».
      Вмиг сбежались знакомые пацаны, собралась небольшая очередь. Проехавший круг, терпеливо становился в спину предыдущего…
Мы проглядели, откуда вдруг появился Мишка – отчаянный хулиган и гроза всего нашего района. Он лениво подошел, цыкнул через зубы слюной, и в нависшей тишине по­вис хриплый вопрос. Я гордо выступил вперед. Мишка разодрал рот указательными паль­цами, и лихой разбойничий свист вспорол синюю тишину мирного летнего вечера. Пулей подлетел очередной гонщик, и велосипед беспрекословно передали хозяину квартала.
     Мишка катался долго. Ненасытно долго… Мы молча стояли, терпеливо ожидая, ко­гда он пресытится…
     Очередной раз проезжая мимо нашей немогучей кучки, Мишка притормозил, выра­зительно цыкнул слюной точно мне под ноги, оглядел окружающих и… Уехал. Пацаны разошлись незаметно.
      Батю встречал меня в воротах нашего двора, в правой руке он держал широкий офи­церский ремень… Отец привел велик обратно, но больше недели я не мог на него садить­ся.

***
       Так, что всё-таки за штука такая жизнь!? Краткий интервал времени, отведённый вспыхнувшей спичке, что, сгорая, затухает, скорчившись в чьей–то могущественной ру­ке!? Майя[1]… Иллюзия, скомканная памятью и слишком красивая, чтобы быть реально­стью!? Сон. Но если жизнь – это всего лишь сон, тогда Смерть – это ПРОБУЖДЕНИЕ! А они... Все оставшиеся там… в Аду. Даже и не догадываются, что… спят!
     Как?
     Лодка?! Уже! Так быстро…

                II
      Венки-могилы, памятники-заупокойные мессы… Гадания-спиритизм, книги-статьи… Страх перед жизнью и болезненное любопытство одних оборачивают в весьма прибыльный бизнес другие. Клубы для самоубийц и сайты для них же с подробно пропи­санными вариантами ухода. Верёвка. Электрический ток — вода. Ноги — в тазик с рас­твором, как цемент станет — на дно канала... Одежда-атрибутика, мода-причёски. Неудо­влетворение жизнью привело к созданию двух мощных и… процветающих молодёжных субкультур: «Готы» и «EMO».
      Ярко-красная граффити днём оборачивается человеческой кровью ночью. А ведь это только «кровь виновного – водица! Невиновного — беда»! Непонимание истинной сути смерти уводит сознание в пустоту, окутывая душу мраком. Отсутствие Света полага­ется за норму! Символ радости и счастья пятиконечную звезду замкнули в безысходный круг, превратив в зловещий пентакль… Религия стала ширмой, а безверие - сутью. Никого уже не испугать адом и не прельстить раем. ДОлжные быть эталоном нравственности де­монстрируют противное... Всё можно получить здесь и сейчас! Были б деньги! Игры ра­зума уводят в виртуальную бесконечность, а надругательства над Природой уже не про­ходят бесследно, вызывая быстрые и весьма болезненные ответные удары. Но «ничто не ново под луной»[3], и сбывается над ними пророчество: «слухом услышите - и не уразуме­ете, и глазами смотреть будете - и не увидите».[4]

                Этюд в готических тонах
      Он услышал щелчок предохранителя и зачастили, не сливаясь в очередь, одиноч­ные выстрелы. Латунные гильзы с весёлым звоном посыпались на тротуар. Слепой рой разозлённых пуль разорвал тонкую, пронзительно зазвеневшую связь между прошлым и будущим. Непреодолимая сила бросила, сразу ставшее непослушным тело, на заплёван­ный асфальт. Сознание затухало огоньком на обугленном полене, пульсирующей пурпур­ной точкой, умирающей под серым пеплом золы. Змея времени растянулась-завибрировала-задрожала, заглатывая собственный хвост.
      Жрал… Спал… Жил! Окруженный толпой, оказался чудовищно одинок… Перед собственной смертью. Вырвавшейся оттуда… Где под тонким слоем земной коры бушует раскалённый океан. Иногда он напоминает о себе, выбрасывая в небо смрад и пепел, а не­довольно булькающая багрово-красная мга важно сползает вниз, выпуская на Землю, ис­купленные души. Для перерождения!?
     Красное и чёрное...
     «… и вот, конь бледный, и на нём всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним».[5]
     Но не внемлют предупреждениям люди, и словно неразумные дети забавляются застывшими каплями излившегося древнего зла. Но придёт Время и переполнятся казав­шиеся бездонными подземные хляби. И перестанет Земля Быть!
Вспышкой Сверхновой[6] озарив чьё-то ночное небо.
      «И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих».[7]
     Чёрное и Красное…»

                III
      Инфляция, девальвация, реинкарнация! Есть жизнь после смерти? Нет жизни по­сле смерти! Даёшь гранты! И учёные материалисты всерьёз озаботились поиском ответа. Но особенно в этом преуспели американцы – даже бессмертную душу сумели взвесить! Нация лавочников!
      А разобраться! Что такого хорошего в цепочке бесконечных реинкарнаций? Это ж сколько ещё злобы, нищеты и боли надо вынести, чтобы обелиться! Да и очистят ли? А христианство! Один Армагеддон чего стоит! А ведь на него ещё и не всех пригласят! А и позовут… На чью сторону? Куда спокойней материализм! Раз и всё! Точнее - ничего! То есть абсолютно!

                Вестник
      Никогда наперёд не знаешь, что придётся сообщать в этот раз… Однако volenc-nolens!
      Она окаменела… Только крупные узловатые пальцы бессмысленно теребили ба­хрому, видавшей виды плюшевой скатёрки. До моего прихода она ещё как-то крепилась. Надеялась на ошибку в военкомате, опечатку в госпитале! Но появился я и отнял надеж­ду! Как у малыша конфету!
      Те, к кому я приходил до неё почему-то считали меня "интуицией".
      «Всё! Я своё дело сделал. Пора уходить! А и захотел бы объяснить, так уже не услышит! Лимит своих слов я исчерпал.
      Через неделю получит цинковый ящик с замазанным белилами окошком.
      Заскорузлый от крови тельник внутри... Рваный грязный камуфляж, кирзовый ботинок, две ноги, три ру­ки… Но ведь не её же сына!
      Достать бы ей письма и взорваться справедливым гневом, давясь слезами, соплями и болью… Хрень! Забыл, какой век на дворе! Нет тебе ни писем, ни телеграмм! Мобилы, ЭСЭМэсы и эти... Как они там… «Продвинутые юзеры»!
      Не... Итернета у него там не было!
      Не могу я так больше! Не могу! Покончить бы со всем одним махом!
      «- Эй вы! Там… Наверху. Скажите ей, что надо вскрыть гроб и направить ДНК на экспертизу. Ведь там не её сын!
      - Как это зачем? Чтобы у неё появилась Надежда!
      - Ложь - конь во спасение!?[8] Да знаю я! Знаю! Что "отец лжи - дьявол!"
      - А я и не претендую на авторство! Я знаю, что вы знаете, что так сказал Джош Биллингс.[9]
      - Ё маЁ! Напугали ежа голой жопой! Что такое плюс одна тысяча лет мне по сравнению с вашей вечностью?»
      У неё ожили глаза и враз успокоились пальцы. А я… Вернее, те 20 грамм, что остались от меня[10], отправились восвояси.
     И мой Ад всегда будет следовать за мной!
     Ибо никогда наперёд не знаешь, что придётся сообщать на этот раз».


***
Ф. Энгельс: «Жизнь есть способ существования белковых тел, существенным моментом которого является постоянный обмен веществ с окружающей их внешней природой, при­чем с прекращением этого обмена веществ прекращается и жизнь, что приводит к раз­ложению белка».

М. В. Волькенштейн: «Живые тела, существующие на Земле, представляют собой от­крытые, саморегулирующиеся и самовоспроизводящиеся системы, построенные из био­полимеров — белков и нуклеиновых кислот».

М. БишА: «Жизнь — это совокупность явлений, сопротивляющихся смерти».
Второе начало термодинамики: «Жизнь — это процесс, или система, вектор развития которой противоположен по направлению остальным, «неживым» объектам вселенной, и направлен на уменьшение собственной энтропии».

В. Н. Пармон: ««Жизнь — это фазово-обособленная форма существования функциониру­ющих автокатализаторов, способных к химическим мутациям и претерпевших доста­точно длительную эволюцию за счёт естественного отбора».

А. А. Ляпунов: «Жизнь — это высокоустойчивое состояние вещества, использующее для выработки сохраняющих реакций информацию, кодируемую состояниями отдельных мо­лекул».

А. Ф. Самойлов: «Жизнь — это замкнутый круг рефлекторной деятельности».

ПУБЛИКАЦИИ
Бывший "Литературный Башкортостан", а ныне - "РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА", международный художе­ственно-публицистический журнал, № 39 февраль 2011 - «Содержимое Смерти» («Девушка с Косой»)