878

***

Дети всю жизнь играют в машинки, ну а взрослые всю жизнь играют в богов. Играют с огнем. Пытаются стрелять из пушек своей философии, но ядра в полете своем не могут миновать неба, а оно всех лишает задора... Выходит, взрослых мало, раз кругом одни машины…

А вот и кролики - тоже желают  сравняться в росте и с кожевниками, и с мясниками... Ах, это такая грустная история. Тем более, что им регулярно является идея составить из себя сильную руку – быстренько расплодившись на миллион. Так-то же слабые все, слабо махают рукой - мол, ничего не могу, нервы мои разлили меня, сделав рекой…

***

Чувствую отцовский характер в себе - минутами с такой силой,  словно это не я, а он. Опять он! Меня нет! И его нет – в нем дед! В нас всех кто-то первоначальный, он идет через нас как по туннелю, по  дороге, но от нас зависит, дойдет ли, и повернем ли мы дорогу на свободу...


***

««Красиво»? А не ядовито?» Красиво, но ядовито скучно. Профессионалы-мухоморы, вечерками  хозяйничают  на своих, наверное, уже европейских кухнях...

***

Стакан, в стакане сок, музыка и два танцующих аквалангиста...

 Молоток, в молотке забивание гвоздей всем - ногтями, пальцами, глазами, волосами и слезами...

Гвоздь, избиваемый молотком в стакане - помешал ему исполнить роль чайной ложечки…

***

Здесь многие могучие круги утверждали замкнутость колоннами своими, а многие могучие углы - пыточность  шкафами своими и я  попытался выйти, но все остальные предметы, сбегаясь, уже  отвлекали, теребили, и манили...
                ***

Рожа черноречивая, желающая сделать пакость – что, кстати, не так просто при нынешней безработице-то - это я о продавщице в нашем магазине; сходите, проверьте - их там много, но с такой рожей - одна...

А у него время очень медленно течет и мне даже кажется, что он только его и разглядывает. Движений - по чайной ложке, а дел - по капле? Ну нет, часа два-то в день он, наверное, напрягается. И, видимо,  такой свежий в эти два часа, что у него всё получается...