Красное пальто

 
 Я шла с мамой и сестрой из детского садика по проспекту Красноярский рабочий, и моё настроение  взлетало и  развевалось, как флаг на ветру! Всё внутри меня было переполнено  новыми  и необычными впечатлениями. 
Вместе с нами по городу шла  солнечная  мартовская  весна, неожиданно наступившая  после холодов.   Весна даже не шла, она  бежала вдоль дороги задорными  ручейками,  унося  в  своём  порывистом потоке  слёзы надоевшей усталой зимы.  Сохранившийся снег хитро прятался  в тени между домами, надеясь спастись от  солнца, и кому-нибудь ещё пригодиться. Но прохожие    шагали  по талому  льду, радовались  хорошей погоде, и  не обращали внимания на серые  щербатые сугробы снега.    Весна  к тому же ещё баловалась. Она, то толкала меня в спину  тёплыми солнечными ладошками,  то дула в лицо   лёгким  свежим  ветерком, то разливалась на пути  лужицами, отражающими в себе, как в зеркале, расплывчато - искаженные изображения  голубого неба и витрин магазинов.
  Но ещё одно чувство не давало мне спокойно воспринимать приходящие природные изменения. Несколько минут назад мы вышли из большого промтоварного магазина, где мама купила мне новое пальто. Зимнее пальто, драповое на ватине, с большим чёрным цигейковым воротником и чёрной блестящей подкладкой. Пальто было красное. И вот теперь я вышагивала рядом с мамой в своей обновке, и мама как-то  особенно  радостно поглядывала на меня.  Пальто было очень красивое, и от него исходил непривычный приятный запах новой ткани, но оно было велико мне. Края рукавов свисали ниже рукавиц, а длинные полы мешали идти, путаясь под ногами.
   Но мама,  примеряя на меня пальто в магазине, сказала:
- Ничего, на следующую зиму будет как раз в пору, да ещё и эта зима не кончилась. Сегодня оттепель, а завтра снова снег пойдёт. Вдруг осенью уже не будет таких красивых пальто или денег не будет. Берём!
   Я шла, радуясь весне и себе, а моё старенькое зимнее пальтишко, из которого я за зиму выросла настолько, что из его коротких обтрёпанных рукавов стала выглядывать  кофточка, было упаковано продавщицей магазина в плотную коричневую бумагу и перевязано верёвочкой. И мама несла его в руке домой. За другую мамину руку держалась сестрёнка Таня. Упакованное пальто тихонько раскачивалось в такт маминым  шагам, и мы дружно шли по тротуару.
  Когда мы дошли до нашего барака, было ещё совсем светло, и мама, разрешив мне немного погулять возле крыльца, пошла с Таней домой. Барак стоял на пригорке и от него во все стороны сбегали ручьи. За день на самых солнечных местах снег растаял, обнажив проталины чёрной влажной земли, покрытой маленькой бурой травкой. От земли пахло теплом, и трава сначала показалась мне живой, но при более внимательном исследовании, я поняла, что трава пробыла под снегом всю зиму и от этого замёрзла и пожухла. Траву было жалко. Тем не менее, меня обрадовало появление проталин. Они, как предшественники будущего лета, торопливо выглядывали из-под снега в ожидании положенного срока. С крыши прозрачными бусинами струилась капель. Она падала со звонкими шлепками в глубокую длинную бороздку, образовавшуюся в снегу под нашим окном. Я уже хотела подняться  на  крыльцо, что бы пойти домой, но тут заметила в конце барака на дороге, ведущей к больнице, Таню и Петьку. Они ходили, согнувшись и что- то высматривали на дороге. Мне стало интересно, и я побежала к ним.
  Оказывается, ребята запускали кораблики. Выпуклая ледяная поверхность дороги была разрезана весенними потоками, бегущими под горку. Потоки размыли лёд до самой глины, и от этого дорога была полосатой.  Завидев меня, Таня ненадолго задержала взгляд на моей обновке.
- Красивое, -  похвалила она пальто. Но потом они с Петькой показали мне свои кораблики из щепок. Щепки плыли вниз по ручьям, как настоящие лодочки!
 Я тоже нашла возле забора подходящую щепку и, поднявшись на самую высокую точку дороги, пустила свой кораблик под горку в плавание. Щепка стремительно понеслась по воде, я радостно побежала за ней, поскальзываясь на снегу. Но вскоре моя лодка застряла, упёршись в кромку льда. У ребят тоже корабли сели на мель. Что бы плавание продолжалось, мы всё время разворачивали щепки в нужном направлении. Мы так увлеклись своей игрой, что уже перестали замечать, что наступаем в лужи. Но это было не страшно, ведь на нас были валенки с галошами, под которыми весело хрустели ломкие льдинки.
  Солнечный мартовский вечер сменился сине-фиолетовыми сумерками. Стало прохладнее. Но деревянная флотилия, преодолевая препятствия, продолжала свой бесконечный весенний  маршрут.  Мы бегали по дороге, то и дело приседали, что бы помочь своим лодочкам. Длинные рукава пальто мешали, а рукавицы стали совсем мокрыми. Я сняла рукавицы и засунула их в карманы. Теперь щепки перестали цепляться за шерстинки, и стало гораздо удобнее. Руки мёрзли, но я с вдохновением тащила свой кораблик на более широкое место в ручье. Петька, обгоняя  нас с Таней, упал в мокрый снег, но его раскрасневшееся лицо  сияло от радости.
- А моя лодка  всех обогнала! - кричал он, весело шлёпая вниз под горку.
- А прошлый раз моя обогнала! – отвечала Таня, заправляя под платок выбившуюся прядь тёмных волос.
- А моя лодка всех дальше уплыла! – выкрикнула я, и снова побежала на горку.
 Стало совсем темно. Таня ушла домой, а мы с Петькой, как две чёрные птицы, продолжали прыгать и суетиться на уже подмерзающей дороге.
- Наташа, иди домой! Это мама звала меня, выйдя на крыльцо.
Я в последний раз пустила свою лодочку на воду, посмотрела ей вслед, и нехотя побрела к крыльцу. Петька проскочил вперёд меня, и скрылся в своей комнате, оставив за собой на полу коридора следы глины.
  Глаза, привыкшие к темноте улицы, как-то резко отреагировали на свет электрической лампочки, свисающей с потолка. Вся обстановка комнаты, казалось, расплывалась в желтоватой дымке этого света. Я стояла возле дверей и пыталась замёрзшими пальцами расстегнуть тугие петли пальто. Отец сидел за кухонным столом, держа на коленях Таню. Мама стояла у печки. В комнате было тепло и аппетитно пахло супом.
- Почему так долго гуляла? Я же сказала немного погулять и домой, - мама обернулась ко мне. И вдруг я увидела, как  мамины глаза наполнились каким-то горьким отчаянием, а стрелочки её бровей приподнялись и сморщили лоб.  Она схватила меня за плечи и повернула к себе спиной.
- Что ты сделала с пальто?! Ты что, в лужу упала? - взволнованно спрашивала мама, а я ничего не понимая, крутилась во все стороны, пытаясь разглядеть, что же там такое страшное она увидела на мне. Рукава пальто почти до локтей были тёмными от сырости, а из карманов торчали мокрые рукавицы. Мама сняла с меня пальто и, растянув его на всю ширину, трясла над моей головой. Пальто, как большая красно-чёрная бабочка взлетало надо мной, махая грязными рукавами- крыльями и заслоняло свет. И тут я окончательно поняла, во что оно превратилось. Весь вечер, приседая на корточки и подталкивая свои кораблики, я не замечала, что длинный подол окунается в лужи и грязь. Подол так промок и испачкался, что стал тяжелым и совсем потерял свой первоначальный  красный цвет.
 Мама, ругала меня, рассматривая испорченную вещь и, чуть не плача, говорила:
- Вот тебе и пальто на следующую  зиму! Хоть  выбрасывай!
Потом к обвинениям подключился отец. Я, молча, выслушивала свалившиеся на меня упрёки, низко опустив голову, и разглядывала свои обветренные  в «цыпках» пальцы.
-Лучше бы я гуляла сегодня в старом пальто, в нём было бы гораздо удобнее. А теперь и пальто жалко и маму жалко, - думала я, беспрерывно шмыгая носом.