Мыльные пузыри

Перед днём совершеннолетия Герою приснился странный и глупый сон. Впрочем, в памяти не сохранилось ничего конкретного, и только неприятное ощущение не оставляло его весь следующий день.
Герой всегда был весьма здравомыслящим молодым человеком, знакомым с теорией психоанализа, далёким от всей и всяческой мистики. Он привык предъявлять все претензии по поводу снов собственному горячо любимому подсознанию, а оно иногда способно подложить резвого розового поросёнка, хотя вообще-то вполне поддаётся дрессировке. И всё же первая мысль при пробуждении была: «К чему бы это?». А вторая – «Вот ведь бред!».
Третья и последующие мысли разбежались в разные стороны, когда Герой начал получать подарки от всех членов семьи, выслушивать поздравления и добрые пожелания, а затем был отослан родителями подготовить свою комнату к вечеринке (иными словами, сделать её чуть менее похожей на макет Вселенной через две секунды после глобального Армагеддона).
 Настроение именинника быстро стало бодрым и боевым, несмотря на острую жалость к привычному пейзажу – Герой-то знал, как недолго продержится столь любимый старшим поколением порядок! Придут друзья, и мир мещанского уюта в очередной раз будет вынужден признать себя несостоятельным.
Всё шло прекрасно. Но нечто гадкое, вытесненное этим утром из «эго» и «супер-эго», накрепко прицепилось куда-то к подкорке головного мозга, то и дело вызывая ощущение неудобной шершавой занозы и противно щекоча вспышками необъяснимого навязчивого беспокойства.
Но Герой не придавал этому ровно никакого значения – наука в наши дни способна объяснить любую странность, наверняка первый попавшийся психиатр найдёт этому состоянию приличествующее объяснение, полное страшно умных длинных слов, прилепит соответствующий ярлык вроде «кризиса совершеннолетия» и пропишет здоровый образ жизни и полноценный сон.
Ближе к концу празднования беспокойство как будто совершенно улеглось. Но тёплая, липкая, хлипкая тварь в глубине подсознания Героя не исчезла. Она лишь затаилась где-то на рекордной глубине среди придонных зарослей неосознанных желаний, сомнений – подводных камней преткновения, забытых, но не побеждённых страхов и обломков затонувших чувств и воспоминаний. Туда не доходили волны, порождённые внешними событиями, эмоциями и впечатлениями, и щупальца твари медленно извивались в темноте, напоминая сытых неповоротливых угрей.
Среди ночи Герой проснулся от назойливой жажды, довольно часто навещающей людей после весёлых праздников. Хотя склонности к злоупотреблению крепкими спиртными напитками за ним обычно не наблюдалось, на сей раз он немного перестарался, подхлёстываемый приятным сознанием «а мне уже можно!».
Путь на кухню, к заветному резервуару с питьевой водой, лежал через комнату, смежную с родительской. Теперь главное спуститься со своего чердака с минимальными шумовыми эффектами. Дверь гостиной обычно ведёт себя скромно, но временами на неё накатывает, и от сказочно прекрасных звуков воют все окрестные собаки. Рука осторожно толкнула тяжёлую преграду… Не скрипи, ну, не скрипи, пожалуйста!
… … … … … … … … …!!!
Герой замер, стараясь определить, разбудил или нет. Тихо. Успокоенный, молодой человек вознамерился было продолжать путь, как вдруг заметил, что из-под родительской двери пробилось что-то вроде узкой полоски дыма.
Это ещё что такое? Пожар?!?
Он стремительно рванулся в комнату. Где сразу потерялся в клубах странного дыма. Оба родителя прямо-таки утопали в нём, но, судя по всему, чувствовали себя при этом превосходно. Пока Герой напряжённо решал, стоит ли вмешиваться или ему вообще снится очередной дурацкий сон, субстанция начала стремительно меняться. Теперь она стала более вязкой и плотной, но приобрела прозрачность и чистоту окна, вымытого старательной хозяйкой в честь первого погожего дня весны. Получившееся вещество собралось в два тугих довольно крупных шара.
Больше всего они напоминали самые обыкновенные мыльные пузыри. Но на этом превращения не закончились. Внутри переливающихся сфер опять пошло бурление-шевеление. Пузыри начали вытягиваться в высоту и приобретать до боли знакомые очертания. Героя так увлёк процесс, что происходящее почти перестало казаться ему ненормальным.
«Кого-то мне они напоминают… Ну оооочень знакомого… Из родственников? Друзей? Одногруппников? Стоп! Да это же… Ну да, я и есть! Собственнной персоной!.. Да нет, не может быть… Не так уж и похожи… Этот, отцовский, - галстук, офисная стрижка, органайзер… А мамин-то, ой, держите меня семеро – жених классический, готов к употреблению… И кто ж здесь я? Вот умора! Обязательно завтра парням расскажу, какая ересь с перепою снится!».
Что произошло дальше, Герой так никогда и не узнал. Возвращаясь из кухни с булькающей в желудке объёмистой кружкой воды, он не заметил в комнате ровно ничего необычного и со спокойной совестью проследовал к себе наверх.
А мыльные пузыри, едва закрылась дверь, отделились окончательно от породивших их разумов, посмотрели друг на друга с нескрываемым торжеством и обменялись рукопожатием. Оно сопровождалось гаденьким хлюпающим звуком.
Следующий день не принёс никаких сюрпризов. Герой собирался в институт и не вспоминал о ночных непонятках. Правда, ему хотелось поскорее уйти, чтобы избежать разговора с родителями – он ясно видел, как они выразительно поглядывали на своего сына и наследника с очевидным желанием обсудить с виновником вчерашнего торжества экзистенциальный вопрос о смысле бытия и пользе здорового образа жизни. 
После занятий наш доблестный студент поспешил в университетское общежитие, чтобы узнать, почему его любимая девушка не пришла сегодня на лекции и как она себя чувствует после вчерашнего праздника. «Ещё спит, - с готовностью сообщила ему соседка девушки по комнате, - а я ухожу». Герой воспользовался приглашением войти и сел напротив кровати, чтобы первым, что увидит подруга, открыв глаза, стала его особа.
Во сне лицо возлюбленной приобретало выражение такой неизъяснимой прелести, детскости и беззащитности, что молодой человек сразу начинал чувствовать себя самым смелым, самым сильным, самым умным и самым суперменистым, вполне способным пару раз подряд спасти весь универсум плюс пару-тройку периферийных миров. Да-да, как ни странно, мечты Героя были до сих пор чисты и возвышенны.
Девушка спала, а вокруг неё медленно нарастал неясный кокон из уже знакомой непрозрачной субстанции. И снова из расплывчатого пятна родился мыльный пузырь, полностью повторяющий внешний вид нашего Героя. На сей раз он больше всего походил на рокового красавца из дамских романов, и, в полном соответствии с законом жанра, в руке его позвякивал ключ от дорогой машины.
Герой проснулся от того, что его мягко, но решительно и настойчиво трясли за плечо. Подняв голову и встретившись глазами с улыбающейся возлюбленной, юноша снова почувствовал прелесть окружающего мира, и всё остальное надолго потеряло всякое значение.
Вечером, после тренировки в спортивном клубе, друзья уговорили Героя зайти к одному из них посмотреть редкий авторский фильм, чудом попавший к ним в руки и достойный по меньшей мере полутора десятков оскаров. Диск нужно было вернуть уже завтра, а пока его счастливый обладатель стремился во что бы то ни стало поделиться с лучшими друзьями своей находкой. Герой позвонил домой разъяснить ситуацию, выслушал неизбежные наставления вести себя хорошо и семью не позорить, клятвенно обещал быть примерным мальчиком, и будущие чемпионы погрузились в мир высокого искусства.
Фильм не обманул ожиданий, так что друзья до глубокой ночи делились впечатлениями и соображениями глобального характера – о судьбах мира, роли индивидуального и общественного в истории и о том, как строить отношения с девушками. Постепенно, однако, здоровый сон предъявил свои права и отрезал молодых людей от банальной реальности. Только Герой всё ворочался с боку на бок, не в силах совладать с наплывом впечатлений.
В конце концов он решил, что спасти ситуацию сможет лишь ещё одна кружка чая с вишнёвой настойкой, которую виртуозно готовила бабушка друга, и тихонько пробрался на кухню.
Поэтому он так и не увидел, как на свет появились ещё три его искажённые копии.
В течение следующей недели жизнь Героя превратилась в бесконечный мексиканский сериал. Он умудрился так серьёзно рассориться с родителями, что съёмная квартира стала казаться ему единственным решением, при котором в процессе создания фильма не пострадает ни одно живое существо. Формировалось и крепло впечатление, будто и отец, и мать в упор его не видят, не слышат, что он говорит, и вообще никак не воспринимают своего сына. О чём бы ни пыталось семейство повести речь – диалога не получалось.  Каждая новая попытка пообщаться по-человечески приводила только к новым огорчениям и обидам.
Дальше стало ещё хуже. Героя перестала понимать любимая девушка. Что бы он ни сделал, что бы ни сказал, выходило, что она ждала от него совершенно иного, а он взял и обманул её. Бурные ссоры кончались ещё более бурными примирениями, слезами на груди молодого человека и укоризненными замечаниями вроде: «Вот видишь, на словах у тебя всё правильно и гладко - почему же на деле получается не так?». И Герой терялся в догадках.
Последним прибежищем были друзья. Но изменились и они. Теперь Герой постоянно чувствовал стену, вырастающую между ним и любым из трёх друзей, с кем он пытался говорить о своих проблемах, ожидая, как бывало всегда, поддержки, доброго совета или хоть какого-никакого внимания к своим переживаниям.
Нет, Друг№1 так же с удовольствием беседовал с ним  о творчестве любимого модного писателя, Друг№2 так же каждый раз приглашал Героя на свои фотовыставки, а Друг№3 с тем же интересом обсуждал с ним новое в области разведения декоративных рыбок. Вся четвёрка так же старательно посещали тренировки и так же трепетно относились к спортивным успехам – и собственным, и друг друга. Но стоило лишь заикнуться о личных проблемах Героя – ему тут же давали понять, что он допускает бестактность за бестактностью, перекладывает свой багаж на чужие плечи, вообще ведёт себя не по-мужски и никому не интересен. И что с ним таким общаться никто из присутствующих не собирается.
И вот, когда липкая хлипкая тварь в подсознании Героя решила, что он уже достаточно помучился и пора, пожалуй, переходить на новый уровень, она энергично встряхнулась. Только теперь добрый молодец во всех подробностях вспомнил свои неприятные сны про мыльные пузыри – его неверные, неудачные, искорёженные копии, которые вылепили все значимые для него люди из мерзкой пыльно-туманно-дымной материи. 
Ему ужасно захотелось убедить себя, что это всего лишь глупая игра расстроенного воображения. Глупая и безопасная. Абсолютно безопасная. Монстры из сна нападают только на персонажей малобюджетных ужастиков. Не о чем волноваться.
Не сработало. Утром, за завтраком, едва мать обратилась к сыну, он отчётливо увидел, как между ними вырос полупрозрачный силуэт.
Герой от неожиданности даже забыл ответить, но за него это прекрасно сделал мыльный пузырь. Сволочной двойник отлично владел ситуацией: разговор ни разу не застопорился, не перешёл на повышенные тона, в нём не прозвучало ни одного упрёка или издёвки, и – о чудо! – впервые за несколько недель ни один из собеседников не обиделся на другого!
Дальнейшие встречи с подругой, отцом и друзьями, тщательное наблюдение за ними и за самим собой привели Героя к печально-пугающим выводам: все эти люди общались не с ним, слышали и видели не его, а дурацкие мыльные пузыри, которые почему-то нахально утвердились на его законном месте. Если Герой молчал и вообще никак не проявлял себя, предоставляя двойнику право самому разруливать ситуацию, - всё шло гладко и без претензий. Когда же он позволял себе вмешиваться и активно отстаивать личную точку зрения, дело непременно кончалось ссорой.
Нет, надо действовать! Срочно! Вот только как? Как Герою достучаться до тех, кого он любит, если они безоговорочно приняли за единственную и бесспорную реальность лишь собственные представления о нём, а не его самого? Он размышлял об этом днём и ночью, и наконец – идея пришла!
Письмо получилось далеко не сразу: первый вариант не устраивал Героя своей сумбурностью, второй – неполнотой, третий – чрезмерной пафосностью, четвёртый – сухостью и академичностью, пятый – отсутствием авторской посылки, шестой – перебором аллитераций, оксюморонов и хиазмов, седьмой – нагромождением аллюзий и цитат, восьмой – композицией, девятый – ну и т. д. и т. п., пока Герой явственно не услышал шорох осыпающейся штукатурки и треск стронувшейся с родного, насиженного места крыши. Тогда, тёмной-тёмной ночью он прокрался по безлюдным улицам, влез в окно ХХПХ (Хелатерна Хоум Паблишинг Хаус) и, всецело игнорируя авторский мыльный пузырь (который усердно изображал тихого и покладистого персонажа, начисто лишённого собственного мнения и характера), выкрал первые листки этой рукописи, заменил все существительные «Герой» на местоимения «я» в нужной грамматической форме, сделал необходимое количество ксерокопий и разослал по одной всем своим друзьям, родным и близким.
Жизнь сразу круто изменилась. Родители стали заботливы и внимательны, соглашались абсолютно со всем, что бы сын им ни говорил. Признали даже, что последние несколько недель выдались чересчур напряжёнными для молодого неокрепшего организма, и разрешили пропустить занятия в институте. Парадиз нарушался только тем, что отец и мать почему-то ни на мгновение не оставляли его одного, переглядывались каждые четыре секунды и поминутно спрашивали, не болит ли у Героя голова и не хочется ли ему спать.
О мыльных пузырях не было сказано ни слова. Старшее поколение явно избегало этой темы, а когда сам Герой пытался поднять её, молча слушали, но даже не пытались поддержать. «Им, наверно, просто стыдно за своё поведение, потому и не хочется старое вспоминать, - решил он в конце концов. – Ладно, не стоит мучить их. Я-то знаю, что они меня любят. А это безумие – было и прошло».
Ближе к вечеру позвонил Друг№2 и сказал, что Герой придумал сногсшибательную историю, надо срочно отправить по одному экземпляру в ведущие книжные издательства страны и требовать солидный гонорар, потому что «Мураками и Пелевин горько плачут друг у друга на плече», как выразился темпераментный юноша в порыве бескорыстного восторга. В ответ на наивные многочисленные попытки объяснить, что письмо является правдивым описанием творящихся событий, а отнюдь не художественным вымыслом, гениальный автор был награждён громоподобным трёхголосным хохотом (потому что, как выяснилось, Друг№1 и Друг№3 как раз сидели в гостях у Друга№2) и приглашением присоединиться ко всей честной компании, чтобы обсудить неоспоримые литературные достоинства, жанровое своеобразие и экзистенциально-рефлексивный смысл его выдающегося произведения. Но тут трубку перехватила мать, заявив Герою, что он срочно понадобился отцу в гараже.
Нет, что ни говори, а поведение родителей в тот день было, не вдаваясь в детали, странноватым. Сразу после ужина они стали  мягко, но настойчиво загонять молодого человека в объятия морфея. Убеждали Героя так проникновенно, что у него не хватило духу нарушить сложившуюся за день хрупкую атмосферу взаимного доверия и понимания – он уступил.
Стоило Герою уйти спать, как телефон снова подал голос. Это девушка обеспокоилась, почему его не было в институте и не произошло ли с её бойфрендом какой-нибудь домашней неприятности. Голос подруги сына звучал так неподдельно-взволнованно, искренне и ласково, что несчастная мать не выдержала, расплакалась и сквозь слёзы стала причитать, что её "бедный мальчик", похоже, переучился и сошёл с ума.
Конечно, после таких известий юная леди не могла сидеть сложа руки и моментально приехала к удручённым родителям парня. Она не привыкла ждать подарков от судьбы, и если сумасшествие вторглось в её планы долгой и счастливой семейной жизни, без боя она не сдастся. Решимость девушки передалась и родителям, и вот они уже обзванивают всех практикующих психиатров и психиатрические клиники города.
Так и случилось, что очутился наш Герой в стерильной комнате с мягкими стенами. Отзывчивые люди в белом были внимательны и предупредительны, они ничему не удивлялись, сразу поверили в существование зловредных мыльных пузырей, обращались с молодым человеком в высшей степени бережно и доброжелательно. Родные и друзья в часы приёма посетителей тоже научились общаться непосредственно с Героем, единственным-неповторимым, но говорили они с ним так, как говорят лишь с тяжело больными. Это тоже было не то.
Он понял – надо выбираться. Да, в клинику назойливые двойники проникнуть не смогли, но скрываться от них в дурдоме всю оставшуюся жизнь – не слишком ли?
Значит, надо принять их правила. Поиграть.
И беспокойный пациент прекратил донимать окружающих своими фантастическими россказнями, начал вновь интересоваться положением дел во внешнем мире, проявлять беспокойство о том, что много пропустил и вынужден будет сдавать экстерном сессию, расспрашивал друзей, кто выиграл на соревнованиях, сожалел, что сам не смог поучаствовать. Для профилактики врачи подержали Героя под своим присмотром ещё немного, но в конце концов настал тот ясный, светлый и погожий день, когда пришла пора прощаться.
Главный врач гордо смотрел вслед своей бесспорной профессиональной победе, которую бережно выводили под руки мать и подруга, был несколько сентиментален и полностью доволен собой. На мгновение ему показалось, что фигура удаляющегося больного теряет чёткость, будто его обволакивает гигантский мыльный пузырь. Доктор тряхнул головой и тщательно протёр очки. Помогло.
За стенами психушки Героя ждал стройный ряд знакомых карикатурных копий – по штуке на каждого, с кем предстоит общаться. И стоило отцу заговорить с сыном, как между ними закачался расплывчатый прозрачный силуэт. Но теперь Герой знал, что ему делать.
Поднявшись к себе в комнату, он в первую очередь бросился к ящику комода и выудил оттуда английскую булавку. Внимательно оглядел острую часть, попробовал ногтем. Задумался. Нет, слишком рискованно. Гораздо надёжнее будет спуститься в гараж и взять отточенное стальное шило.
Ещё одно ничем не примечательное утро. Герой спустился к завтраку, с удовольствием ощущая в кармане обнадёживающие покалывания. Мать повернулась к нему, и между собеседниками сейчас же замаячил ненавистный третий-лишний. Герой с наслаждением ткнул в него заточенным остриём. Пузырь с противным всхлипом лопнул и исчез навсегда.
Раздался грохот. Мать лежала посреди кухни в глубоком обмороке. На шум вбежал отец. Непонимающе глянул на сына. И так же молча упал рядом с женой, когда второй враг Героя разлетелся микроскопическими каплями пены.
Родители быстро пришли в себя. Падение не нанесло практически никакого ущерба их здоровью – так, пара ушибов и ссадин. Но они смотрели на молодого человека так, словно не узнавали его. И ничего не говорили.
Герой же принялся действовать дальше.
Друзья сознания терять не стали. Всего лишь превратились из близких людей во что-то вроде шапочных знакомых. Привязанность усохла до формальной вежливости, понимание скукожилось и закатилось в уголок, стремление быть вместе сморщилось и покрылось плесенью, доверительные разговоры выродились в формулу фатального безразличия: «привет, как дела – и у меня нормально».
Оставалась последняя надежда – любимая девушка. Но её пузырь Герою не удавалось проткнуть ни шилом, ни раскалённым гвоздём, ни мастерски заточенной отвёрткой. Пришлось перерыть весь хлам в гараже в поисках старой отцовской электродрели с победитовым сверлом. Родители, к слову сказать, так и не разговаривали с Героем после того, как он уничтожил их мыльные пузыри. И было в этом молчании что-то вроде глубокого искреннего и неизлечимого разочарования.
Последний оставшийся в живых двойник откровенно издевался над молодым человеком, но Герой был полон решимости покончить с ним. Он уже всё понял. Родители видели в нём прежде всего своё биологическое продолжение, поэтому им оказалось не под силу перенести, что сын вовсе не таков, как им хотелось – что ж, обижаться не на что, на то и существуют дети. Друзьям в нём было дорого лишь то, в чём их вкусы, цели, мировосприятия совпадали. Когда они увидели, насколько это мало – почувствовали отчуждение. И это естественно тоже – людей на планете слишком много, но каждый – один и всегда одинок.
А вот девушка полюбила его не за ДНК и не за совпадения. Она поймёт, да, обязательно поймёт, и будет только рада, когда между ними больше не будет ничего чужеродного, лишнего, лживого. Ей нужен он сам – настоящий, единственный. А то, что именно её мыльный пузырь оказался самым жизнестойким, - ну, это просто... просто потому, что он последний! Она здесь ни при чём!
Наконец, скользкая плёнка поддалась. Герой приготовился, но вдруг его ударило воздушной струёй. Она была так сильна, что Героя отбросило к противоположной стене. Он не удержался на ногах и упал. Прямо на острые прутья каминной решётки.
Из мёртвой головы Героя выползла толстая тварь и, лениво перебирая щупальцами, поплыла по воздуху. Её никто не заметил.
На другой день Героя похоронили.
«Он мог бы сделать такую карьеру!» - думал отец.
«Он мог бы быть прекрасным семьянином» - думала мать.
«С ним можно было здорово дружить» - думали друзья №1, 2 и 3.
«Это была моя единственная настоящая любовь» - думала девушка.
А работники кладбища никак не могли взять в толк, откуда в могиле столько грязной мыльной воды.
И только когда головы всех близких людей Героя забились всякого рода неотложными делами, вытеснив воспоминания о нём на задний план, тёплая хлипкая тварь в последний раз конвульсивно дёрнула щупальцами и лопнула.

ДУБЛЬ 2
Перед днём совершеннолетия Герою не приснилось ничего странного или глупого. Ему вообще никогда не снились сны.
Тёплая липкая хлипкая тварь с длинными толстыми щупальцами так и не смогла пробиться к его подсознанию и сдохла под дверью.
Это не помешало Герою чётко и ясно проследить историю появления мыльных пузырей в его жизни. Ему было даже интересно наблюдать, каким его видят родственники, подружки и приятели. А вот разводить панику и усложнять себе жизнь совершенно и очевидно ни к чему: мало ли на свете несуразиц! Из-за каждой напрягаться – нервная система не казённая!
Никаких ссор и взаимных недоразумений не последовало. Если всему окружению Героя приятнее общаться не с ним, а со своими представлениями о нём, - да пожалуйста! Так ли уж трудно припрятать на время своё истинное «я» за пазуху и отождествиться с одной из своих многочисленных копий? Оригиналу всё равно, а собеседнику приятно.
Мало-помалу Герой настолько привык сливаться в единое целое с мыльными пузырями, что у него даже пропала необходимость ежедневно принимать душ.
Летели недели, Герой знакомился с новыми людьми, они создавали новые мыльные пузыри, которые работали, и все были счастливы. Герой отхватил себе отличное место под солнцем, его принимали во многих домах, старались получить его расположение, любой вечер с его участием становился событием, о котором потом долго говорили. Все вокруг считали Героя самым лёгким собеседником и самым интересным человеком, какого они когда-либо встречали. Словом, он каждый день убеждался, что сделал правильный выбор, и только посмеивался, вспоминая себя в дубле первом.
«Мой сын сделал прекрасную карьеру», - гордо говорил отец.
«Мой сын – отличный семьянин», - не менее гордо вторила мать.
«Я нашла мужчину своей мечты», - наперебой хвастались подружки.
Приятели (без номеров, со счёта Герой давным-давно сбился) напропалую козыряли знакомством с истинным Героем времени.
Даже начальники и подчинённые не чаяли души в таком чудесном шефе (или работнике), считали его подарком судьбы и лучом света в тёмном царстве.
При таком ритме бытия естественно, что столь востребованному персонажу редко случалось вырваться из окружения восторженных обожателей. Да, Герой с трудом мог вспомнить, когда в последний раз он был один. По всей вероятности, очень давно.
Однако погожий денёк n+первого времени года что-то сбилось в системе его безукоризненной жизни, и на несколько минут карусель приостановилась. Герой оказался в своём кабинете наедине с самим собой. Но с этим собеседником он уже много веков назад разучился общаться, а потому ни о чём не думал, а просто ждал, когда нерадивые механики заменят стёршиеся шестерёнки, наладят и перезапустят привычный механизм его существования.
Вдруг дверь без стука и без звука распахнулась, и в кабинет Героя ворвалась внушительная толпа мыльных пузырей. Самих по себе, без породивших их носителей.
Каждый двойник держал в руке по обыкновенной швейной иголке.
Пузыри подошли к Герою и синхронно коснулись его остриями игл. С противным всхлипом Герой лопнул, и его не стало.
А мыльные пузыри жили долго и счастливо.
И умерли в один день.