Скрипачка

Моя маленькая скрипачка.
Ты так красива на этой сцене. Софиты светят прямо на тебя, твоё лицо печально и отстраненно. Смычок в твоих руках пронзает воздух, скрипка звучит в тишине. Зал замер и, кажется, забывает дышать.
Я сам сижу в молчании. Ты не знаешь о том, что я пришёл и я не хочу, что бы ты знала. На тебе мужской костюм, твои некогда шикарные светлые волосы теперь коротки и выкрашены в тёмный цвет. Я знаю, что тебя за кулисами ждёт девушка, что потом вы поедете к ней и будете праздновать твоё день рождение. Я ведь до сих пор помню эту дату. Помню холодный ноябрьский день, когда мы сидели в маленьком кафе на Невском и клялись вдруг другу в вечной любви.
Помнишь, как ты меня любила? Как ты обещала быть со мной навсегда, как уходила от меня, не сказав не слова, а спустя неделю возвращалась, как ни в чём не бывало.
Это теперь ты живёшь в Москве и стараешься забыть холодный Питер, но это был наш Питер. Наш Невский проспект, наша площадь Искусств, наш Финский залив. Всё это принадлежало только нам двоим, и ты так часто смеялась. Я был твоим любимым мальчиком, а ты была моей девочкой.
Я отпускал иногда тебя погулять, и ты возвращалась в мою квартиру с какими-то мальчиками/девочками. Это не было изменой, и я знал это, просто тебе требовалось разнообразие.
Я помню, как ты играла мне на скрипке. Обнажённая и очень худая. Ты играла мне сидя на подоконнике на закате. Ты никогда не смущалась своей ногаты, но очень стеснялась выпирающих костей.
Я помню, как однажды ты ушла. Было утро декабря, за окном было ужасно холодно, шёл снег. Было около одиннадцати утра. Ты только встала с кровати, нежно улыбнулась мне, оделась и вышла из квартиры. Без слов. Так было довольно часто и первый два дня я не переживал, но прошла неделя, а ты всё не появлялась. А потом прошёл и месяц, а я, кажется, сошёл с ума. Вся моя квартира была забита твоими вещами, твоя скрипка лежала в футляре у меня на шкафу, я не трогал твои вещи, так словно ты вот-вот откроешь дверь и войдёшь. Всё лежало точно так же, как в день твоего ухода. Я тогда начал пить, много-много пить. Меня чуть не уволили с работы, от меня отвернулись все друзья. Я не мог и не хотел жить без тебя. Я не знал где ты, но всегда, заходя в твоё любимое кафе, тайно мечтал, что бы ты оказалась там.
Через три месяца после твоего исчезновения меня отправили в командировку в Москву. Сначала я не хотел ехать, ведь ты могла вернуться когда угодно, но от этого зависела моя карьера, и я поехал.
Было самое начало марта. В Москве лежал снег, я жил в отеле недалеко от Арбата и иногда по вечерам после работы заходил в небольшие бары на Арбате, где много пил.
В последний день своей командировки я и встретил тебя. Сначала мне показалось, что я обознался, но это точно была ты. Пусть и совершенно другая, но всё же ты. Ты сидела за столиком вместе с какой-то наглой девицей в короткой юбке. Твои волосы теперь были выкрашены в черный цвет и подстрижены под мальчика. Ты вообще напоминала парня в этой одежде, в этой атмосфере, с этой девицей, которая висла у тебя на шее и целовала тебя в губы при всех в этом пафосном московском баре. Я смотрел на тебя и не мог понять, что ты здесь делаешь, почему ты в этом суетном городе, почему ты теперь выглядишь так. Я не мог к тебе подойти, но пришлось пересилить себя. Ты уже собиралась, когда я подошёл к твоему столику. Ты посмотрела на меня своим кристально чистыми голубыми глазами и улыбнулась. Так же нежно, как в тот день, когда ушла.
- Привет.
Ты сказала это так, словно мы с тобой расстались буквально вчера, будто ты не исчезала три месяца назад. Я молчал и смотрел на тебя, а ты уже без умолку что-то говорила. Я почти не уловил смысла твоих слов, понял только, что эту наглую рыжую девицу зовут Алина, и что ты приехала в Москву автостопом ещё два с половиной месяца назад, через две недели после того, как ушла от меня. Я узнал, что ты работаешь в московской филармонии, что ты стала известной скрипачкой. Ты говорила-говорила, а я всё смотрел на тебя и никак не мог понять смысла твоих поступков, смыла твоих слов. Смысла тебя самой.
В тот вечер я так и не сказал тебе ни слова. Я просто развернулся и ушёл. Я слышал громкий шёпот этой Алины за своей спиной. Она спрашивала кто я такой, а ты подробно объясняла, как ты меня когда-то любила. Ты говорила о любви! Ты хоть сама-то понимаешь абсурдность своих слов? Те, кто любят так просто не уходят, не уходят и всё.
Потом в тот же вечер я напился у себя в номере в гостинице и вызвал дорогую проститутку, к которой так и не притронулся даже пальцем. Впрочем, я рассказал ей всю нашу историю и заплатил ей за это не малые деньги. Я тогда с ней ещё спорил о том, что бы она взяла деньги, а она отказывалась и говорила, что я слишком несчастен, что бы платить.
А на следующий день я уже улетел обратно в Питер. Квартиру я продал вместе со всеми вещами, поселился в совершенно другом районе, поменял работу, нашёл себе идеальную девушку, которая была как две капли воды похожа на ту тебя, что ушла от меня декабрьским утром.
Моя жизнь налаживалась, но через интернет я следил за тобой. Я смотрел все твои выступления, следил за твоей личной жизнью, наняв в Москве детектива. Ты стала для меня идеей фикс, ты заменяла мне всё.
Когда я узнал об этом твоём выступлении, то бросил всё и прилетел в Москву. И теперь я сижу в этом тёмном зале и смотрю на тебя с небывалым восторгом. Вот ты на сцене, такая красивая, такая печальная и погруженная в музыку. Для тебя сейчас существует только эта скрипка, и ты играешь, как в последний раз.
А завтра я снова вернусь в свой холодный город, к своей идеальной девушке, что не пьёт, не курит, не умеет играть на скрипке, но у неё такие же голубые глаза.
И я вижу, что ты счастлива, и это всё что мне надо от этой жизни. Просто, что бы ты была счастлива.

Ноябрь, 2009