Театр теней. Лишь бы королеве не было грустно

 

Сане, прелестной королеве испанских кровей, чей вопрос: «Гёте не разглядел в Гамлете негодяя, или нарочно подставил читателей и толкователей Шекспира?» и вдохновил меня на сию писанину, посвящается.






Вопрос вот в чем: можно ли считать негодяем одержимого, чьи действия, целиком и полностью, продиктованы стремлением к одной лишь цели – самоаннигиляции.

Да, Гамлет, подобно взбесившемуся риноцеросу, растоптал свою любовь. Впрочем, а любил ли он Офелию вообще, может это только она его и любила? Нет ли какой-то тайны, во, вроде как, второстепенном персонаже – Горацио? Уж больно часто, для второстепенного-то персонажа, мелькает он на заднем плане, эдакой тенью Гамлета (и не слишком ли много теней для одной пьесы – будто в индонезийском театре: тень Гамлета – Горацио, тень отца Гамлета, и за всеми ними – тень Шекспира, который – то ли существовал, то ли нет). Я бы непременно раскрутил этот подспудный сюжетец. И так, версия №1 – Гамлет и Горацио.

А еще эта не по-сыновни горячечная привязанность Гамлета к Гертруде. Мы же наблюдаем тут типичный случай ревности. Ох, не Гертруда это – Иокаста. Вспомните, хотя бы, его страстное с ней объяснение (когда он, все же признаем это, господа присяжные заседатели, совсем не желая того, заколол несчастного Полония, отца Сломанного Цветка).

Да, руки Гамлета залиты кровью. Куда там Клавдию, старый влюбленный осел всего-то и сделал, что помог другому старому ослу избавиться от своей бренной плоти на какой-нибудь десяток лет раньше срока. Какова была продолжительность жизни в ту полулегендарную эпоху? Напомню – речь идет даже не о елизаветинской Англии, в елизаветинской Англии жил Шекспир, а вот Гамлет, точнее Амлет, вероятный прототип принца датского, по некоторым источникам, жил ещё в языческие времена, то есть до 827 года, когда Дания приняла христианство. Пятидесятилетний мужчина тогда – глубокий старец, с избражденным морщинами челом и убеленный сединами мудреца. Если кому-то вообще удавалось в те дни доползти до столь почтенного возраста.


Рядом с ним - легионер, под грубым кварцем.
Он в сражениях Империю прославил.
Столько раз могли убить! а умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.

60-летний же конунг – это из области ненаучной древнескандинавской фантастики. Я, кажись, не встречал такого ни в одной их саге. Боюсь, самому вдохновенному, в своих поэтических враках, скальду подобное показалось бы слишком ирреальным. Драконы с ундинами, и тролли с цвергами выглядят намного убедительней (да и кто знает, может они и вправду существовали, а потом какая-нибудь экологическая катастрофа, вероятнее всего техногенного характера и… в общем – не нам о том судить, а то ведь, так можно отрицать что угодно, кто из вас, к примеру, видел вживую могучих туров, быстроногих приднепровских тарпанов, добродушную птицу додо или тасманийского сумчатого волка, да и самих тасманийцев-то кто из вас видел? ). А что Гамлет? Нечаянный убийца Полония, осознанный – Клавдия, косвенный – Гертруды, психологически, морально – Офелии, в честном (со стороны Гамлета) бою – Лаэрта.

Мы кого-то забыли? Ах, ну да. Розенкранц и Гильденстерн. Розенкранц и Гильденстерн мертвы – привет Стоппарду – и тоже по вине съехавшего с катушек принца. Но они так, «пушечное мясо» Шекспира. Вот кто истинный негодяй – ухлопать целую монаршую семью, для того лишь, чтоб позабавить, поразвлечь праздную толпу, охочий до душещипательных, кровопускательных и кровосмесительных зрелищ плебс (да, да, знаменитый «Глобус» был обычным балаганом для «подлого люда»). На такое, уверен, не был бы способен ни неистовый Максимилиан, ни Юровский с Гриневицким, ни Гаврило Принцип, не говоря уж про Джона Бута, Поля Бреда или Соломона Шварцбарда. Они – просто мрачные фанатики. Он – беспринципный (в отличие от вышеупомянутого Гаврилы) торгаш, типичный show-maker, словно прибывший на машине времени в эпоху Рыжей Бесс из ХХІ столетия.

Хотя, разве в ту эпоху мало было своих деляг? Да и что взять с ростовщика и мясницкого сына(или его отец был, все же, мебельщиком – не помню), обзаведшегося гербом с изображением потрясающей копьем десницы (to shake a spear) за определенную мзду (казна уже тогда нуждалась в периодических вливаниях, хоть до кризиса в нынешних его масштабах ей было еще далековато). По мне, так ему не копьем бы потрясать, а груши обтрясывать – someone who shakes a pear. В чужих огородах, разумеется. Кстати, Шекспир еще тот конъюнктурщик: разве ж такая пьеска не могла прийтись по вкусу и самой королеве!? Ведь что на фоне всех этих трупов (что называется «и мать родную не пожалеет»), сколько их там, к слову, вместе с самим Гамлетом, ну и отцом его, конечно, 9, если не ошибаюсь, так вот, что на их фоне декапитация какой-то бедной шотландской родственницы? Лишь бы королеве не было грустно.


О, моя королева, все написанное выше – не более чем шутка. Неумелая шутка глупца Риголетто. Ею я надеялся развеять Вашу печаль. Простите мне мой деланный цинизм, убогость мысли и слога, и не казните меня презрением. Я старался в меру своих способностей, что возьмешь с несчастного дурака. Лучше послушайте, как мелодично позвякивают бубенцы на моей шапке. Динь-динь, динь-дилинь. О, лишь бы моей королеве не было грустно.

P.S.: но варианты Гамлет/Горацио и Гамлет/Гертруда я бы не стал вовсе отбрасывать. Честное слово – в этом что-то есть, при умелом-то подходе. Ежели что, деньги – пополам. Мне - за идею, вам - за исполнение... 


Рецензии