Изделие номер 2

   Работа продвигалась медленно, тяжело. Материал попался твердый, с трудом поддающийся обработке. Толстые пальцы, привыкшие к большим, монументальным произведениям сейчас, при создании малой формы, слушались плохо.
 
   От неудобного вынужденного положения — работать приходилось, низко склонившись над верстаком — ныла поясница, натруженные мышцы спины требовали расслабления. Так и тянуло выпрямиться и протяжно потянуться всеми членами. Однако и отставлять начатое резона не было. Сделать — и забыть.
 
   Нещадно палило жаркое солнце, мастерская располагалась под открытым небом. «Эх, хоть бы облачко на небе. Надо было бы навес какой-никакой соорудить». Скульптор вытер со лба капли пота, смахнул рукавом с кончика носа одинокую каплю. Вздохнул и искоса взглянул на сына, что вертелся рядом. Помощи от него не было никакой, да и какая от мальца помощь, только отвлекал любопытными вопросами.
 
   Наконец он со сладостным стоном облегчения выпрямился, прогнулся назад, поддерживая обеими руками поясницу, и попросил:

   — Сынок, у тебя ножки резвые, сбегай к роднику, принеси водицы. В горле пересохло, да и лицо сполоснуть — вспотело.

   — Сейчас! — с готовностью откликнулся тот, подхватил жестяной кувшин и вприпрыжку устремился вниз к источнику по едва заметной тропинке.

   — Ну вот, похоже, получилось, — удовлетворенно подумал мастер. — Будет сыну забава. Теперь бы только назвать как-нибудь. А назову-ка я — Естественная… Нет, ну какая же естественная?! Вот! Я назову это Единственной Вариацией Адама. Сокращенно — Ева.

   Бог низко склонился над своим новым творением и вдохнул в него душу.