Вероника

   Самолет заурчал двигателями, легко разбежался по бетонной полосе и, задрав нос и набрав положенную высоту, лег на нужный курс. Пассажиры начали откидывать спинки кресел, лелея надежду хоть немного подремать. Стюардессы с дежурными белозубыми улыбками медленно прохаживались по салону, больше для порядка, чем по необходимости спрашивая, не нужно ли чего, очень надеясь на то, что ничего не понадобится.
   Пунцово-красный диск солнца уже полностью исчез за горизонтом, погрузив всё и всех в кромешную непроглядную холодную темноту. Только внизу маленькими точками светились огни города и уходившей от него автострады.
   Вероника, запахнув плотнее свою куртку, уютно устроилась в мягком кресле. Как на зло, последний день командировки был суматошным и нервы вымотал до предела. Даже на прощание со старыми друзьями почти не осталось времени.
   Девушка прикрыла глаза в надежде хоть немного поспать, но в памяти внезапно начали возникать события прошлогодней давности, когда она, как обычно, вырвавшись из сумасшедшей вечно спешащей столицы, приехала в свой родной и до сих пор любимый город в отпуск, где она родилась и выросла, и где встретила свою любовь.
                ***
 - Привет, Ника! – раздался звонкий голос, - Откуда ты взялась?
   Вероника обернулась и в следующее мгновения радостно завизжала. Перед ней стояла её давняя подруга Аня, с которой они были знакомы еще с детского сада.
 - Как ты изменилась, подруга! – Вероника с нескрываемым восторгом разглядывала некогда угловатую долговязую девченку, как в сказке превратившуюся в стройную миловидную привлекательную девушку, - Я бы тебя на улице не узнала ни за что на свете!
 - Неужели, я так изменилась? – немного кривляясь и виляя бедрами, рассмеялась Аня.
 - Просто офигеть можно! – Вероника крепко обняла подругу.
 - Ты тоже, надо сказать, прибавила, - Аня критическим оценивающим взглядом прошлась по девушке от макушки до щиколоток, - Имеешь шанс!
 - Какой шанс? – не поняла Вероника.
 - Обратить на себя внимание, - Аня от удивления выпучила глаза, - Ну-ка, повернись!
 - Да будет тебе! – отмахнулась Вероника, - Купаться будешь?
 - Не могу, - Аня сделала серьезное лицо, - Дел много.
 - Какие дела в воскресение? – удивилась Вероника.
 - Ты Катьку Брагину помнишь? – Аня испытующе посмотрела на подругу.
 - Помню! – радостно ответила Вероника.
 - Ну вот! У неё сегодня день рождения, а я еще подарок не приготовила, - начала объяснять Анна, - И цветы не мешало бы купить, да и прикид подобрать.
 - А-а! – кивнула головой Вероника, - Тогда понятно.
 - Кстати! – спохватилась Аня, - Ты тоже приходи!
 - А меня никто не приглашал, и подарка у меня нет, - стала отнекиваться Вероника, но Аня схватила её за локоть:
 - Ерунда! Ты – сама, как подарок! Катька обалдеет от неожиданности! Там все с катушек съедут, когда тебя увидят!
   Договорившись вечером встретиться, Аня упорхнула по срочным делам, а Вероника, скинув свой коротенький пляжный халатик, побежала к кромке воды.
   Погода стояла превосходная. Легкий ласковый ветерок неторопливо гнал к берегу маленькие барашки уже нагревшейся утренним солнцем морской воды. Белый песок призывно скрипел при каждом прикосновении к нему босых ног.
   Вероника медленно вошла в воду, наслаждаясь её прохладой, и, отплыв от берега, легла на спину, подставив утренним лучам своё тело.
 - Наконец-то, свобода, долгожданный отдых! – думала она, беспечно лежа на воде, раскинув руки в стороны, - И отпуск начинается с сюрпризов!
   Немного поплавав в прохладной воде Балтийского моря, Вероника выбралась на берег. Пора было собираться домой.
                ***
   Наскоро перекусив, Вероника занялась приготовлениями к предстоящему визиту, уж очень хотелось предстать перед своими друзьями во всей красе. Она подошла к большому зеркалу, висевшему в спальне, и принялась внимательно себя разглядывать со всех сторон.
   Аня сказала чистую правду. Вероника сильно изменилась с тех пор, как уехала из Калининграда в столицу. Когда-то неуклюжая полненькая неказистая девчонка превратилась в стройную высокую девушку. Густые длинные каштановые волосы, расчесанные на прямой пробор, спадали на округлые плечи плотным водопадом, кругленькое пухлое личико приобрело правильные черты, в немного раскосых "кошачьих" глазах появился тот блеск, которым могут светиться только глаза счастливого человека. Тело, утратив рыхлость и полноту, стало крепким и гибким.
   Вероника в отличие от своих подруг, старавшихся изо всех сил быть похожими на известных красавиц, никогда не гналась за аналогиями. Единственным идеалом была её мать – всегда стройная и подтянутая, соблюдавшая определенный режим, но никогда не изводившая себя различными диетами и ограничениями.
 - Режим и терпение! – часто говорила она дочери, - Только так ты сможешь добиться результата.
   И Вероника терпела. Вместе с матерью два раза в неделю они ходили в тренажерный зал, где под присмотром опытного тренера совершенствовали себя. Девушке эти занятия так понравились, что она с нетерпением ждала этого дня.
   Вероника еще раз оглядела себя со всех сторон и решительным шагом направилась к шкафу с одеждой.
 - Ну, что же! – усмехнулась она, - Если вы хотите, вы получите!
                ***
   Ровно в шесть часов вечера Вероника стояла на площади у старой городской ратуши, ожидая подругу.
 - Ого! – с шумом выдохнула Аня, увидев подругу при полном параде, - Дом моды отдыхает!
   Вероника предстала перед школьной подругой во всей своей красе: короткий белоснежный жакет, застегнутый на одну пуговицу, плотно облегал стройную фигуру девушки, а черная шелковая майка с тонкой бретелькой, обхватывавшей тонкую шею, подчеркивала превосходные формы плотной упругой груди, короткая узкая юбка обхватывала стройные бедра, затянутые в черные чулки из мелкой сетки. Черные лакированные туфли-лодочки на высоком каблуке дополняли этот великолепный ансамбль.
 - Ты, подруга, даешь! – только и смогла выдавить из себя Аня.
   Обменявшись общепринятыми комплиментами, девушки зашагали к автобусной остановке.
 - Может, такси поймаем? – предложила Вероника.
 - Лови, если деньги есть, - с большой долей грусти заявила Аня, - У меня нет.
  - Ладно, не кисни! – ободрила Вероника, - Я плачу.
   Через десять минут они уже подъезжали к старой пятиэтажке, где жила Катя. Поднимаясь по грязной лестнице вслед за подругой, Вероника тихо спросила:
 - Ты не знаешь, кто там еще будет из наших?
 - Славка "Макинтош", - с готовностью ответила Аня, оборачиваясь назад, - Мишаня Жуков. Ну, и кто-то из девчонок.
 - И всё? – Вероника даже удивилась.
 - Катька говорила, что еще сестра двоюродная придет, - отдуваясь, сообщила Аня, с завистью глядя на подругу, с удивительной легкостью преодолевавшие лестничные пролеты.
 - Фу-у! Еле доползла! – сообщила она, останавливаясь у входной двери, - Погоди, отдышусь немного!
 - Кури меньше, - назидательно сказала Вероника, - А лучше вообще бросай!
 - А ты так и не научилась? – с некоторой долей презрения спросила Аня.
 - Я не враг своему организму! – Вероника гордо вскинула голову.
   Переведя дух, Аня нажала кнопку звонка. Распахнувшаяся входная дверь старенькой двухкомнатной "хрущебы" обдала девушек облаком сигаретного дыма и кухонными ароматами, скорее, способными отбить всякий аппетит, чем возбудить его. Гремящая во все возможные децибелы музыка в стиле "техно-поп", моментально заложила уши, и Вероника не сразу расслышала реплику хозяйки квартиры.
 - Ты чего молчишь? – наклонившись к самому уху, проорала девица неопределенного телосложения, облаченная в пестрый длинный до пола балахон, - Я спрашиваю, ты кто такая?
 - Вероника, - испуганно заморгала девушка, вопросительно уставившись на Анну, тихо стоявшую в углу и ехидно улыбавшуюся.
 - Ника! – вдруг взвизгнула девица и всей своей массой повисла на шее растерявшейся девушки, - А я понять не могу, кого еще черти принесли! Проходите, девочки, уже все собрались! Гулять будем!
   Вероника, осторожно ступая по стертым половицам, медленно вошла в комнату и огляделась по сторонам.
   Они с Катей никогда не были близкими подругами, но во время учебы в школе Вероника иногда заходила к ней домой. Её всегда удивляли те условия, в которых жила одноклассница. Квартира, в которой жила Катя, последний раз видела ремонт, видимо, когда строили сам дом. Засаленные пожелтевшие от времени обои кое-где отходили от стен, образуя страшные пузыри, которые со временем прорывались, как созревшие фурункулы, оголяя серые бетонные стены. Пол не знал краски с такого же времени, и по всей квартире зияли бледные пятна проступившей шпаклевки. К тому же сами половицы жутко скрипели. Потолок покрылся темно-серым налетом от обилия табачного дыма. И мать и отец Катерины дымили, не выходя из квартиры, как паровозы.
   И сама Катя не вызывала симпатии у всегда опрятно одетой Ники, пусть немного угловатой. Раскормленное бесформенное тело Кати неприятно колыхалось при каждом шаге, что вызывало злые насмешки со стороны одноклассников, но Катя не обращала на них никакого внимания.
   Вероника вошла в комнату, затянутую обильным табачным дымом, и в нерешительности остановилась. Стоявший в середине раздвинутый стол, покрытый скатертью не первой свежести и неопределенной расцветки, был заставлен "батареей" пивных бутылок, часть из которых была уже давно опустошена. Среди выпивки на пластмассовых тарелках горками были навалены бутерброды с неопределенной начинкой, тут же валялись распечатанные пачки сигарет. Две огромные пепельницы из грязного стекла были переполнены еще дымящимися окурками, источавшими удушливый смрад. А кое-где из-под них торчали обглоданные хвосты воблы – излюбленной закуски к пиву.
   Вероника даже поморщилась от этого натюрморта, но быстро взяла себя в руки. Другой картины она от Катерины и не ожидала. Из клубов дыма внезапно перед ней вырос двухметровый парень в расстегнутой почти до пупа цветастой рубахе с широким воротом.
 - Здорова, Серова! – заорал он, раскинув длиннющие руки в стороны, - Хорошо выглядишь!
 - "Макинтош", - приглядевшись, Вероника узнала одноклассника, - Ты тоже ничего!
 - Стараемся! – заулыбался Славка, - Но где уж нам до тебя! Сразу видно – столица!
 - Да ладно вам! – смущенно отмахнулась девушка, - Будто я виновата в чем-то.
 - А тебя никто ни в чем не обвиняет, - раздался за спиной Славки чей-то сдавленный бас.
   Вероника даже вздрогнула от неожиданности. Из-за широкой Славкиной спины вырос высокий парень крепкого телосложения, затянутый в джинсовые брюки и рубашку.
 - "Маршал", ты, что ли? – Вероника уставилась на парня.
 - Я, Ника, кто же еще! – снова пробасил Миша Жуков, прозванный  одноклассниками "Маршалом" скорее за смелость и азарт, нежели из-за фамилии, - По делам приехала или так, проветриться?
 - На месяц, может, больше, - улыбнулась Вероника.
   Из сигаретного тумана выплыли еще две одноклассницы и театрально расцеловались, окидывая столичную подругу уничтожающим взглядом.
 - Садись, Ника! – прогремела Катька, небрежно раздвигая бутылки и освобождая Веронике место, - Ну, рассказывай, как живешь!
   Девушка, не вдаваясь в подробности, в общих чертах обрисовала свою жизнь и поскорее закрыла тему. Она прекрасно знала своих друзей, знала и то, что, когда она по простоте душевной сообщила им, что её мать переводят в Москву, и она поедет с ней, у многих от зависти даже коленки подкосились.
 - Ты с моей кузиной знакома? – прогнусавила Катька, указывая на тихо сидевшую в кресле блондинку.
 - Антонина, - блондинка грациозно склонила голову.
 - Очень рада знакомству, - почему-то ответила Вероника, поймав себя на том, что не может отвести от неё взгляд.
   Антонина встала со своего места и подошла к открытой балконной двери, встав спиной к Веронике. Девушка смотрела на Катькину кузину, не в силах оторваться. Она смотрела и смотрела на стройную высокую фигуру Антонины так завороженно, как только может смотреть на удава его жертва.
   Высокая стройная блондинка стояла у окна, чуть покачивая крепкими бедрами в такт лупившей во всю силу музыке, словно это был не забойный новомодный стиль, а мерный старый классический танец, и она была ведома своим невидимым партнером.
 - Почему ведома? – Вероника вдруг удивилась собственным мыслям, - Такая женщина сама в танце ведет! И не только в танце!
   Девушка смотрела на Антонину, не пропуская ни сантиметра её восхитительной фигуры. Белая шелковая блузка обхватывала её тело, а широкий кожаный пояс с огромной круглой пряжкой, как бы небрежно застегнутый на узкой талии, подчеркивал внушительный размер бюста. Короткая кожаная юбка обхватывала бедра, облегала округлый зад. Черные полупрозрачные чулки с швом на задней стороне лишь усиливали стройность длинных ног, а туфли на "шнильке" только дополняли эту восхитительную картину.
   Лица Вероника толком рассмотреть не успела, но была вполне уверена, что и здесь тоже всё в полном порядке. 
   Одноклассники, оставив расспросы о Москве, пили пиво, заедая непонятными бутербродами, курили, шутили, перестав обращать внимание на Веронику. И это было вполне объяснимо – она стала для них чужой, недосягаемой, недоступной.
   Еще раз взглянув на Антонину, Вероника внезапно поймала себя на мысли, что какая-то неведомая сила упорно тянет её к этой прекрасной блондинке, лишив душевного покоя, заставляет колотиться сердце, учащает дыхание. 
 - Простите, можно мне с вами постоять? – Вероника подошла к Антонине, - Душно там.
 - Конечно, - блондинка чуть сдвинулась в сторону.
   Девушки стояли и смотрели в окно. Со стороны моря ползли тяжелые дождевые тучи, погружая город в уныние.
 - Дождь будет, - задумчиво произнесла Антонина.
 - Балтийская погода всегда преподносит неожиданные сюрпризы, - попыталась оправдаться Вероника.
   Долбежка сменилась медленной красивой музыкой. Композицию "Summertime" играл какой-то неизвестный оркестр. Гости, разделившись по парам, начала медленно покачиваться в такт музыке.
 - Пойдем танцевать, - вдруг неожиданно предложила Антонина.
 - Всех ребят уже разобрали, - хихикнула Вероника.
 - А мы и без них обойдемся, - Антонина взяла её руку и положила себе на плечо, - Я попробую сыграть роль кавалера.
   Медленно покачиваясь под соло саксофона, Вероника чувствовала, как рука Антонины нежно обнимает её и всё сильнее прижимает к себе. Не желая сопротивляться этим непривычным ласкам, она подалась вперед, и вскоре они слились в одно целое. Вероника положила голову на плечо партнерше и закрыла глаза, ощутив необъяснимое блаженство и умиротворенность. Рука Антонины скользнула под расстегнутый жакет и стала нежно гладить свободную от блузки спину девушки. Вероника еще сильнее прижалась к партнерше ставшими набухать полушариями грудей, губы сами собой потянулись к слегка раскрытому рту, и они слились в страстном поцелуе, не обращая внимания на то, что кто-нибудь мог бы их увидеть. Пальцы Антонины, то нежно касались бархатистой кожи, то с силой впивались в неё, заставляя Веронику вздрагивать.
   Прозвучали заключительные аккорды, и парочки, нехотя разлепляясь, стали возвращаться за стол.
 - Давай убежим отсюда, - вдруг предложила Антонина.
 - Неудобно, - протянула Вероника, уже готовая следовать за своей партнершей куда угодно.
 - А мы тихо исчезнем, - прошептала Антонина, склонив голову к самому уху, - Никто и не заметит.
   Молчание было красноречивым знаком согласия. Не спеша, не привлекая внимания, девушки выбрались из квартиры, стараясь не стучать каблуками, спустились вниз и вышли из подъезда на улицу.
 - Поедем ко мне, - предложила Вероника, - Только это далеко, в центре города.
 - Нет, - мягко улыбнувшись, прошептала Антонина, - Мы сейчас поедем ко мне.
   Вероника удивленно посмотрела на блондинку, и Антонина поспешила пояснить:
 - Мне после смерти моих родителей достался дом на побережье. Я его отремонтировала и обустроила на свой вкус. Я здесь бываю нечасто, но когда приезжаю, то живу в нем.
 - А где.., - Вероника хотела еще что-то спросить, но Антонина, угадав вопрос, сказала:
 - Я живу в Москве. У меня там фирма.  "Три грации", может, слышала?
 - Нет, никогда не слышала, - замотала головой Вероника, - А что это такое?
 - Косметический салон, - коротко и как-то обыденно ответила Антонина, - Вернее, целая сеть, владелицей коей я являюсь.
   Свернув за угол, они поравнялись с новенькой "Маздой" вишневого цвета с затемненными стеклами и скрытыми фарами. Порывшись в сумочке, Антонина выудила оттуда связку ключей.
 - Садись, - пиликнув сигнализацией, она распахнула дверцу, - Прокачу с ветерком!
   Вероника в один миг оказалась в мягком кожаном кресле. Конечно, она и раньше сидела в машинах такого класса, и у матери Вероники, тренера по фитнесу и владелице элитного спортивного зала, машина была, пожалуй, круче, но этот автомобиль принадлежал Антонине, и этим всё было сказано.
  Примерно через четверть часа "Мазда" остановилась у высокого решетчатого забора, за которым виднелся аккуратный двухэтажный особняк. От калитки к самому крыльцу тянулась дорожка, выложенная декоративной мраморной плиткой, уложенной с такой тщательностью, что можно было совершенно не опасаться сломать каблук или споткнуться о плохо подогнанные стыки.
 - Входи, - тихо произнесла Антонина, распахнув входную дверь.
   Вероника, озираясь по сторонам, вошла в просторную прихожую. Зажегся мягкий голубоватый неоновый свет, осветивший жилище новой подруги. Девушка с интересом рассматривала обстановку, удивляясь рациональности хозяйки этого дома, сумевшей минимальной обстановкой создать максимальный уют. Мебели в комнате было мало, но Вероника поняла, что и этого вполне хватает для комфортного проживания. Особенно её поразило то обстоятельство, что в комнате не было привычных ей шкафов и комодов, которыми, как правило, заставляли свои квартиры большинство её знакомых, чтобы потом распихать по многочисленным полочкам и ящикам всю мелочь, находившуюся в квартире, независимо от того, нужная это вещь или же нет.
   В центре стоял небольшой обеденный стол, удививший Веронику не меньше отсутствия шкафов. Стол был сделан из толстого матового стекла и хромированного металла. Каркасы четырех стульев так же были сделаны из такого же металла, а сами сидения выполнены из белого пластика. Журнальный столик отличался от большого стола только размерами и формой, а два низких глубоких кресла, не смотря на свои массивные размеры, создавали впечатление лёгкости и воздушности.
   В дальнем углу стоял большой низкий диван, покрытый белой шкурой, очевидно, медвежьей. Глядя на него, Веронике захотелось зарыться в этот мягкий ворс и утонуть в нем.
   Антонина включила кондиционер, и комнату быстро наполнил свежий прохладный воздух, такой желанный после душной прокуренной Катькиной квартиры.
 - Хочешь что-нибудь выпить? – Антонина подошла к Веронике сзади и нежно обняла её за плечи.
 - Что-нибудь прохладное, - ответила девушка, почувствовав мягкое прикосновение к своей спине.
 - У меня есть прекрасное белое вино, - предложила Антонина и направилась к бару, встроенному в стену рядом с диваном, - Ты садись, не бойся и пиджачок снимай.
   Вероника скинула ставший ей надоедать узкий жакет и медленно опустилась на диван. Длинный мягкий ворс покрывала с готовностью принял её разгоряченное тело в свои объятия, и девушка даже застонала от удовольствия, вытянув вперед уставшие от высоких каблуков ноги.
 - Как у тебя хорошо, - прошептала Вероника, принимая из рук Антонины высокий стакан с янтарной жидкостью, - Прямо уходить не хочется.
 - А ты оставайся! – засмеялась хозяйка этого Рая, - У тебя ведь целый месяц свободный, и я тоже в отпуске. Мы славно проведем время.
 - Я не знаю, удобно ли, - пожала плечами Вероника.
 - Удобно, не переживай, - улыбнулась Антонина, присаживаясь на край дивана рядом с ней.
   Они чокнулись и отпили по глотку. Прохладное вино растеклось по жилам девушки, медленно погружая её в сладостную негу. Отставив стакан в сторону, Антонина облокотилась на спинку дивана и стала нежно гладить по волосам девушки. Её пальцы скользили по густым прядям спадавших на обнаженные плечи волос, и Вероника непроизвольно потянулась к новой подруге. Ей вдруг захотелось прижаться к Антонине всем телом, слиться с ней, ощутить её теплоту, вдыхать едва уловимый аромат её восхитительных духов.
 - Можно, я тебя поцелую? – запинаясь от волнения, спросила она, с надеждой взглянув в прищуренные глаза блондинки.
 - Я сама сгораю от этого желания, - прошептала Антонина, придвигаясь к Веронике.
   Горячие губы девушки заскользили по её лицу, едва заметно касаясь бархатистой кожи, ощупывая каждый сантиметр, мягкие подушечки пальцев нежно прикоснулись к затянутым в шелк блузки плечам, едва подрагивавшим от каждого прикосновения.
   Вероника вдруг часто задышала и, издав тихий стон, припала к шее своей любовницы, опускаясь всё ниже к часто вздымавшемуся треугольнику напрягшейся груди. Антонина, обхватив двумя руками голову девушки, лаская её волосы, прижала сильнее к себе.
 - Подожди, - почти беззвучно прошептала она, расстегивая блузку.
   Распахнув края шелка, Антонина неуловимым движением расстегнула расположенную спереди застежку тоненького лифчика, и большие плотные полушария грудей, вырвавшись на свободу, уперлись в лицо Вероники, которая жадно захватила набухшие соски губами и стала их жадно сосать, облизывая языком темные окружности вокруг них.
   Страстное дыхание девушки обдавало жаром напрягшееся тело Антонины, возбуждая её. Блондинка часто и прерывисто задышала, выгибаясь всем телом навстречу все более настойчивым ласкам партнерши. Руки, прижимавшие к груди  лицо Вероники, задрожали, пальцы импульсивно захватили прядь волос, от чего девушка даже взвизгнула.
 - Прости! Прости меня,  родная! – простонала Антонина и ослабила хватку, - Прошу тебя, продолжай, пожалуйста!
   Вероника еще с пущей страстью припала к соскам, обхватив их своими вспотевшими от перевозбуждения пальцами, стала перебирать ставшую упругой грудь своей любовницы. Антонина выгибалась, подставляя страстным ласкам своё разгоряченное тело, постанывая и тяжело дыша. Внезапно, сильно выгнувшись вперед, она одним рывком расстегнула оставшиеся пуговицы на блузке и, привстав, задрала, на сколько это было возможно, свою узкую кожаную юбку, открыв взору Вероники великолепные,  уже успевшие немного загореть, крепкие бедра и плоский тугой живот.
   Девушка сползла на пол и, упав на колени, припала жадным поцелуем к миниатюрным шелковым слип-трусикам, едва прикрывавшим промежность, к этому времени уже наполнившуюся  густой горячей смазкой, соки которой обильно проступали сквозь тончайший материал.
   Вероника принялась жадно слизывать ароматную влагу, показавшуюся ей вкуснее самого изысканного напитка. Обхватив Антонину обеими руками за талию, она с азартом ласкала маленький упругий шарик клитора, наслаждаясь его подвижностью.
   Желая помочь своей подруге и усилить ощущения, Антонина зацепила двумя пальцами тонкий шелк трусиков и сдвинула его в сторону, при этом до предела разведя ноги и уперев каблуки в толстый ворс покрывала.
   Вероника губами обхватила блестевшие от соков половые губы и  принялась настойчиво пропихивать свой острый язычок в мягкую влажную пещерку, слизывая выступившие на поверхность крупные капли смазки, чувствуя, как Антонина извивается под её ласками. Стоя на коленях перед подругой, она почувствовала, как трусики её намокли, а низ живота запылал огнем желания. Но останавливаться девушка не хотела, стараясь довести свою любовницу до пика наслаждения.
   Всё тело Антонины покрылось крупными каплями пота, тело задрожало, словно его подключили к розетке. Издав долгий протяжный чуть хрипловатый стон, она пару раз содрогнулась всем телом и замерла, расслабленно раскинув руки в стороны.
   Вероника, всё еще стоя на коленях, посмотрела на неё снизу вверх и ласково улыбнулась, целуя внутреннюю сторону бедер любовницы.
 - Спасибо тебе, золото моё! – прохрипела Антонина, бессильно развалившись на диване, - Я сегодня побывала в Эдеме.
 - Где? – не поняла Вероника.
 - Не важно, - блондинка медленно приходила в себя.
   Сладко потянувшись, как будто после хорошего крепкого сна, она медленно выпрямилась и, притянув к себе, усадила сиявшую от восторга Веронику на диван.
 - Ты была просто восхитительна! – Антонина поцеловала девушку в губы.
 - Я очень хотела, чтобы тебе понравилось, - зардевшись, прошептала Вероника, отвечая на поцелуи.
 - Пойдем, примем душ, - предложила блондинка, - А потом поднимемся в спальню.
   За окном лил дождь, сверкали молнии, грохотали раскаты грома, но любовницы этого не замечали. Их тела сплелись в позиции 69, их руки были нежны и настойчивы, губы жарки.  Лаская друг дружку, они, то выгибались дугой, то бессильно распластывались на огромной кровати без сил, но уже через пару мгновений снова приникали губами к самым сокровенным частям тела, и всё  начиналось с начала.
   Никто из них не знал, и не хотел знать, сколько времени это продолжалось.
 - Я тебя люблю! - шептала Вероника, лаская подругу, - Я тебя очень люблю!
 - И я тебя люблю, - ласково улыбаясь, отвечала Антонина.
 - Я хочу пить, - Вероника хотела встать с кровати.
 - Я тебе принесу, - Антонина, опередив её, вскочила на ноги и вышла из спальни.
   Вероника потянулась и удобнее улеглась, ожидая свою любовницу.
 - Какая она красивая и гордая, - думала девушка, - И зачем ей мужчины нужны?! Она сама любого мужика за пояс заткнет, сто очков форы даст и еще в выигрыше останется.
   Антонина вернулась, держа в руках два высоких стакана из темного стекла, в которых плескалась какая-то прозрачная жидкость. Протянув Веронике один стакан, блондинка, отпила из другого, пристально глядя на подругу.
 - Какая вкусная, - девушка, мурлыча от удовольствия, медленно потягивала сладковатую жидкость.
   Утолив жажду, девушки с новыми силами бросились друг другу в объятья. Но организм человеческий небезграничен, и вот уже, обнявшись, девушки крепко спали и видели только цветные сны.
                ***
   Солнечный луч настырно пытался пробиться сквозь тонкие тюлевые занавески, закрывавшие широкое, во всю стену, окно спальни. Ливший всю ночь дождь, к утру закончился, тучи уплыли на материк, нехотя уступая место мягкому Балтийскому солнцу. Радостно пели птицы, приветствуя новый день, стройные сосны, слегка покачивая стволами, сбрасывали последние капли дождевой воды, застрявшей в хвое. Шумело море, неторопливо накатывая ленивые волны на белый песок.
   Солнечный луч нагло уперся в нос спавшей Веронике и начал щекотать ноздри, будто призывая девушку проснуться. Вероника лениво открыла глаза и сладко зевнула. Ей совсем не хотелось просыпаться, но неутомимый луч скользил по лицу, щекоча его.
   Вероника поводила носом и захотела его почесать, но внезапно почувствовала, как какая-то неведомая сила держит ей руки за спиной. Приподняв голову, девушка с удивлением посмотрела на себя: кто-то ночью умудрился надеть на неё черный обтягивающий комбинезон из блестящего материала, отдаленно напоминающего резину. Ступни ног так же были обуты в черные блестящие тапочки, а на щиколотках красовались строгие наручни, отливавшие никелем.
 - Что за черт? - буркнула Вероника, - Кто это шутит так?
   Сон слетел с девушки в мгновение ока. Она стала ворочаться, извиваться на кровати, но очень скоро поняла, что не может освободиться от оков. Наручники на руках и ногах прочно её держали, сделав абсолютно беспомощной.
 - Тоня! – жалобно позвала Вероника, но ответа не последовало, - Где ты?
   Ответом было полное молчание.
 - А если на нас напали грабители, – подумала Вероника, - И Антонина тоже скована и лежит где-нибудь внизу, а ответить не может, потому что ей заткнули рот? Только зачем они натянули на меня эту одежду? Хорошо, что и мне в рот не запихнули кляп!
   Вероника попыталась спустить ноги с кровати, чтобы встать и прыжками добраться до подруги, но вскоре поняла, что и этой возможности она была лишена. Шею стягивал широкий кожаный ошейник, от которого тянулась к спинке кровати тонкая короткая цепь.
 - Тонечка! – опять позвала Вероника.
   Дверь медленно открылась, и в проеме появилась Антонина живая и здоровая, в длинном прозрачном пеньюаре, сквозь который еле различимо проступало тончайшее нижнее белье. Распущенные волосы спадали на плечи и завивались колечками, мастерски подведенные глаза сияли от удовольствия, а чувственные приоткрытые губы манили и дразнили, обнажив ровный ряд жемчужных зубов.
   Присев на край кровати, Антонина погладила беспомощную подругу по груди, обтянутой тонким латексом, и, наклонившись, поцеловала её в губы.
 - Доброе утро! – мягко произнесла она, - Сейчас я тебя буду кормить.
 - Освободи меня! – взмолилась Вероника.
 - А ты мне такая больше нравишься! – усмехнулась Тоня, - Я уверена, что и тебе это тоже скоро понравится.
 - Что понравится? – не поняла Вероника.
 - В том, что ты ощущаешь себя беспомощной, полностью зависимой от другого человека, есть какая-то скрытая тайна.
 - Я в туалет хочу, - захныкала Вероника.
   Антонина отстегнула цепь от кровати, сняла оковы с ног, помогла девушке спуститься на пол и повела в туалет.
 - А что я там буду делать? – поинтересовалась Вероника, - Ты же меня упаковала в этот мешок полностью.
 - Тут есть молния, - успокоила её Антонина, - Я её расстегну, ты сделаешь все свои дела, а я потом её снова застегну.
   Недоуменно пожав плечами, Вероника пошла за подругой.
   Антонина оказалась очень заботливой и ласковой "госпожой" по отношению к своей "рабыне". После всех утренних процедур она навалила на спинку кровати целую гору подушек, аккуратно усадила Веронику и снова сковала ей ноги. Потом она водрузила перед ней небольшой столик на коротких ножках, уставленный тарелочками, чашками, ложечками и маленькими ножами.
   У Вероники от ароматов, исходивших от приготовленного Антониной завтрака, даже голова закружилась. "Госпожа", присев на край кровати, повязала девушке на шею большую белую салфетку и принялась её не спеша кормить. Она вкладывала ей в рот небольшие кусочки поджаренного хлеба, смазанного вкуснейшим маслом, на который клала по желанию "рабыни" то маленький ломтик ветчины, то сыра. Потом подносила к приоткрытому рту чашку с ароматным кофе и заботливо вытирала губы.
   Вероника была на седьмом небе от счастья, не веря, что рабство может быть таким прекрасным. Единственное, пожалуй, неудобство ей доставляли руки, закованные за спиной в строгие наручники, у которых вместо цепи или кольца, обычно соединявших браслеты, был шарнир, слишком ограничивавший движения кистей рук. Но девушка скоро перестала обращать на это внимание.
   Покончив с завтраком, Антонина унесла столик на кухню и, вернувшись в спальню к своей рабыне, легла рядом с ней, распахнув пеньюар и положив её голову себе на плечо. Вероника прижалась щекой к тонкому шелку лифчика, обхватывавшему призывно вздымавшуюся грудь подруги и,  закрыв глаза, погрузилась в приятную дрему.
   "Госпожа" лежала рядом, нежно поглаживая вьющиеся волосы подруги. Рука скользила по водопаду черного шелка волос медленно и ласково. Незаметно Антонина стала поглаживать затянутую в тонкий латекс напрягшуюся грудь девушки, теребя кончиками пальцев призывно выступавшие соски, которые постепенно твердели от возбуждения.
   Вероника, не открывая глаз, потянулась к губам "госпожи", и вскоре они сплелись в жарком поцелую. Их язычки бегали, как заводные, стараясь проникнуть глубже в полость рта, руки Антонины всё крепче прижимали к своим губам голову "рабыни", не переставая гладить её густые волосы.
   Вероника начала тихо постанывать, почувствовав, что любовный сок начинает обильно выделяться из влагалища. Антонина медленно расстегнула молнию на комбинезоне и улеглась между ногами девушки лицом к истекавшим горячей смазкой половым губкам. Раздвинув пальцами блестевший от возбуждения бутон, она стала водить языком, постепенно увеличивая амплитуду, пока не наткнулась на вздувшийся бугорок клитора. Обхватив его своими губами, "госпожа" стала усердно сосать этот шарик, наслаждаясь его упругостью и податливостью.
   Вероника застонала еще громче, выгибаясь навстречу жарким и жадным губам подруги, запрокинув голову назад. Она задергала скованными за спиной руками и завертела головой в разные стороны, не в силах сдерживаться и, издав протяжный долгий стон, обмякла, бессильно рухнув на кровать.
   Тоня снова легла рядом с девушкой и обняла её за плечи. Вероника потянулась к лицу блондинки и принялась слизывать с её губ сок, довольно урча, как кошка.
 - Тебе понравилось? – Антонина крепче обняла подругу.
   Не произнося ни слова, Вероника утвердительно кивнула в ответ и еще сильнее прижалась к плечу своей очаровательной "госпожи", вдыхая пьянящий аромат её великолепного тела.
 - Пойдем на море, - после небольшой паузы предложила Антонина, - позагораем, искупаемся, если вода не холодная.
   Вероника, молча, подергала скованными за спиной руками. "Госпожа" поцеловала её в лоб и вышла из  комнаты. Девушка осталась лежать на боку на широкой кровати, уткнувшись в ворох подушек. Одежда из латекса – вещь хорошая, но в ней по городу не пойдешь, за сумасшедшую могут принять, Да и из знакомых может увидеть кто-нибудь. Тогда сплетни будут нарастать, как снежный ком.
   Вероника перевернулась на другой бок, лицом к двери. Антонина что-то долго не возвращалась, и девушка уже хотела её позвать, но дверь медленно отползла в сторону, и в комнату вошла Тоня в длинном до пола махровом халате. Пройдясь перед глазами Вероники, как манекенщица на подиуме, блондинка театрально развязала пояс на талии. Халат бесшумно скользнул вниз, и глазам девушки открылся потрясающий вид молодого женского тела, слегка прикрытого тонюсеньким бикини из белого почти прозрачного латекса.
   Вероника только и смогла, что ахнуть, увидев такой пляжный ансамбль.
 - Класс! – воскликнула девушка, рассматривая подругу.
 - У меня еще есть, - сказала Антонина, снимая с Вероники наручники, - Снимай комбинезон и примерь вот это!
   Она королевским жестом бросила к ногам Вероники тоненький купальник цвета морской волны.
 - Класс! – опять произнесла девушка, но, задумавшись, добавила, - Только всё же видно.
 - Ну и что? – Антонина вскинула бровь, - Кроме нас на берегу никого не будет. От дома тропинка идет прямо к морю, и мы там будем совершенно одни. Хоть голышом купайся.
   Не долго думая, Вероника натянула на себя купальник, и девушки, смеясь, побежали к морю.
                ***
   В волю назагоравшись и даже осмелившись один раз войти в воду, они вернулись домой такими же веселыми,  быстро приготовили нехитрую закуску и, пообедав, завалились в постель отдыхать.
 - Ника! – Антонина легонько дотронулась до плеча подруги, - А к кому ты в Калининград приехала? Тебя искать не будут?
 - Мой отец здесь живет, -  сонно ответила Вероника, - Он работает в здешнем лесничестве.
 - Егерь, что ли? – уточнила Тоня.
 - Старший лесничий Калининградской области, - уточнила Вероника.
 - И что? – не унималась Антонина.
 - Он с ранней весны до глубокой осени из леса не вылезает, - Вероника зевнула и перевернулась на другой бок, - У меня есть ключи от его квартиры. Могу приехать в любое время, только он просил никаких компаний в дом не водить.
 - А он с вами не живет? – не отставала блондинка.
 - Давно уже не живет. Они с мамой характерами не сошлись.
 - Ну, хоть такие родители, - грустно заключила Антонина, - А у меня вообще никаких нет. И родственников тоже почти нет. Иногда так тоскливо бывает, что выть хочется. Одно спасение – работа.
   Веронике вдруг стало так жалко подругу, что она, позабыв про сон, повернулась к ней,  крепко обняла её за плечи и прижала к себе.
 - Тонечка, я тебя никогда не брошу, - прошептала она, покрывая её лицо поцелуями, - Никогда не брошу!
 - Но я бываю иногда странной, - Антонина мягко отстранила подругу, - Вот, сегодня я тебя в железа заковала. И резиновая одежда мне нравится.
 - И мне всё это нравится, - улыбнулась Вероника, - И я согласна, чтобы ты меня связывала или заковывала в наручники.
 - А я думала, что ты испугаешься, - Тоня тоже обняла девушку, и они мирно заснули.      
   К вечеру небо снова заволокли тяжелые свинцовые тучи. Начал накрапывать мелкий дождь. Ветер, дувший с моря, рвал верхушки деревьев, раскачивая их в разные стороны, будто пытаясь вырвать с корнем.
   Но в доме было тепло и уютно. В камине мерно потрескивали дрова. В доме царил полумрак, но сонливости, не смотря на пасмурную погоду, не чувствовалось.
   Девушки сидели перед потрескивавшими поленьями в глубоких креслах и молчали. Вероника вдруг поймала себя на мысли, что без Антонины она уже не сможет существовать, что все её давние друзья как-то сами собой отошли на второй план, уступив место новой знакомой, так стремительно ворвавшейся в её мир и заполнившей собой всё свободное пространство. Она смотрела на облизывающий поленья огонь и пыталась понять, как это могло произойти.
 - Странно, - думала Вероника, - Я никогда не замечала за собой лесбийских наклонностей, тем более, любовных игр с наручниками.
Латекс я еще могу понять. Красиво и возбуждающе смотрится. Но кандалы – это что-то новенькое.
   Тем не менее, ей это нравилось. Девушка вспомнила необычность своих ощущений, когда Тоня оставила её одну скованной по рукам и ногам, беспомощную и доступную. У Вероники от этих воспоминаний даже дыхание стало прерывистым, она почувствовала, как моментально намокла промежность, и голова стала немного кружиться.
 - Что с тобой? – заметив, как тяжело стала дышать подруга, Тоня в  неподдельном испуге повернула голову, - Тебе плохо?
 - Нет, Тонечка, - вяло, словно сквозь сон, ответила Вероника, чему-то улыбаясь, - Мне очень хорошо! Мне так хорошо еще никогда не было!
 - Фу, а я уже испугалась, - вздох облегчения вырвался у Антонины, - Ты меня так больше не пугай!
 - Не буду, Тонечка! – пообещала Вероника и крепко обняла подругу.
                ***
   Утром Вероника проснулась очень рано. Антонина еще мирно посапывала, совсем по-детски положив руку на плечо подруге. Девушка сладко потянулась и соскочила с кровати. Солнце спряталось за небольшое облако, каких было на небе множество.
 - Пойду, приготовлю завтрак, - решила Вероника и тихо, чтобы не разбудить Антонину, выскользнула из комнаты.
   Вскоре по дому разнесся аппетитный запах свежего слегка подогретого хлеба и сваренного кофе. Вероника вовсю хозяйничала на кухне, готовя стол для утренней трапезы, когда туда вошла еще не проснувшаяся "госпожа".
 - Прошу к столу! – бодро сказала Вероника, сделав глубокий реверанс, - Как спалось моей госпоже?
 - Великолепно, - улыбнулась Тоня.
 - Что изволите покушать? – Вероника всё глубже входила в роль, заметив, что Антонине это нравится.
 - Чашечку кофе с чем-нибудь вкусненьким, - немного жеманно парировала она, садясь за стол.
 - Будет исполнено! – Вероника налила из большого глиняного кофейника дымящийся ароматный кофе и положила на маленькую тарелочку своё произведение кулинарного искусства, - Кушайте, госпожа, приятного аппетита!
   Антонина величественно кивнула и принялась за еду. Девушка стояла чуть поодаль и наблюдала, как "госпожа" завтракает, в любой момент готовая выполнить любое её желание.
   Допив кофе, Антонина измерила подругу с верху до низу и заявила:
 - Раз тебе нравится, то надо будет приодеть тебя соответственно.
 - Да, госпожа, - ответила Вероника, опустив глаза и сложив руки за спиной, как и положено настоящей рабыне.
 - Вот и замечательно! – нарочито строго сказала Тоня и вдруг рассмеялась, обняла Веронику и прижала её к себе, - Милая моя рабыня!
   Тут уж не выдержала сама Вероника и залилась звонким смехом, но вскоре снова стала кроткой и тихо сказала:
 - Выдайте мне униформу, госпожа! Пожалуйста!
 - Я потом посмотрю, что у меня есть, - пообещала Антонина.
   Погода стояла отличная, и девушки засобирались на пляж, но раздался телефонный звонок. Антонина говорила не более пяти минут.
 - Мне нужно отъехать часа на два, - серьезно сказала она, - Ты меня подождешь?
 - Что-нибудь случилось? – насторожилась Вероника.
   Антонина отрицательно покачала головой:
 - Ерунда! Мелкие проблемы с моим бизнесом. Я управлюсь и скоро вернусь.
   Мельком взглянув на настенные часы, Антонина произнесла деловым тоном:
 - У меня есть минут сорок. Пойдем, подберем тебе спецодежду.
   Они поднялись на второй этаж и вошли в маленькую комнату, расположенную рядом со спальней. Вероника от обилия одежды и обуви широко раскрыла глаза. У неё самой гардероб был приличный, но подруга перещеголяла её в разнообразии фасонов и материала.
   На металлических перекладинах были развешаны платья и костюмы из джинсы, кожи, шерсти. Отдельную вешалку занимали наряды из латекса. Такая же градация наблюдалась и в обуви.
   Антонина окинула хозяйским взглядом свою сокровищницу.
 - Ну-ка, примерь вот это, - она протянула Веронике платье из черного латекса.
   Девушка чуть не задохнулась от восторга. Скинув халатик, она стала натягивать тонкое резиновое одеяние, разглаживая рукой складки и любуясь блеском и эластичностью своей новой одежды.
   Тоня помогла подруге справиться с этим непростым одеванием, потом еще раз окинула оценивающим взглядом свою "рабыню" и прищелкнула пальцами:
 - Чего-то не хватает!
 - Чего не хватает? – удивилась Вероника.
   Антонина порылась в шкафу и вскоре извлекла оттуда небольшой белый передник из тонкого сатина.
 - Вот чего не хватает! – с улыбкой сказала она.
   Повернув Веронику к себе спиной, Антонина повязала передник на талию, аккуратно расправив бантик.
 - Вот теперь полный порядок! – оглядывая подругу со всех сторон, довольно сказала она, - Стопроцентная горничная у богатой барыни!
   Вероника подошла к зеркалу. Платье обтягивало её стройную фигурку, выделяя каждую черточку. Из широкого декольте призывно вздувались два упругих шара сжатых тугим материалом грудей, способных вывести из равновесия кого угодно. Ягодицы, обхваченные нижней частью узкого и очень короткого платья, стали выпуклыми и манили к себе, как магнит.
   Антонина, не сумев совладать с собой, провела ладонью по проступившим сквозь латекс соскам, заставив Веронику сладостно застонать. Девушка откинула голову назад и уже хотела прильнуть губами к подруге, но Антонина мягко отстранила её.
 - Мне нужно ехать, - тихо сказала она, - Потерпи немного.
 - Я понимаю, - Вероника опустила голову, - Я буду ждать тебя и скучать.
 - Хочешь, я тебя свяжу! – вдруг воскликнула Антонина, - Связанная и в этом наряде ты будешь смотреться просто великолепно!
 - Хочу, - обрадовано воскликнула Вероника.
   Они прошли в спальню, и Антонина бережно уложила подругу на кровать, перевернув её на живот. Заведя руки за спину, она набросила на запястья тонкий кожаный ремень и затянула его, застегнув на маленькую пряжку. Таким же образом Антонина связала Веронике лодыжки и затянула ремень чуть ниже колен.
   Повернув свою беспомощную рабыню на бок, Антонина погладила её по волосам.
 - Ты будешь лежать смирно? – нарочито сердито спросила она, глядя на девушку.
 - Да, моя госпожа, - кротко ответила Вероника.
 - И не будешь кричать? – опять спросила Антонина.
 - Нет, не буду, - Вероника уткнулась лицом в её ладонь.
 - На всякий случай, - Антонина быстро вышла из комнаты и вскоре вернулась, держа что-то в руках.
   Вероника с интересом наблюдала за подругой, пытаясь угадать дальнейшее. Антонина тем временем приподняла Веронике голову и надела на шею широкий кожаный ошейник, тот самый, который на ней был в то утро.
 - А теперь открой рот! – приказала Антонина.
 - Зачем? – Вероника выпучила глаза.
 - Я заткну его, - Антонина поднесла ко рту девушки скомканную тряпку.
 - Я не х…- замотала головой Вероника, но Антонина, не дав ей договорить, стала запихивать кляп в рот, придерживая голову за затылок.
   Затолкав тряпку, она несколько раз обмотала рот длинной полоской из плотной материи и затянула на крепкий узел на затылке мотавшей головой и тихонько мычавшей Вероники. И, напоследок, Антонина защелкнула карабином цепь от ошейника, пристегнув его к спинке кровати.
 - Ну, вот! – она снова погладила свою пленницу по голове, - Жди меня, а я постараюсь не задерживаться.
   Антонина поцеловала в лоб жалобно мычавшую Веронику и вышла из комнаты, плотно прикрыв дверь. Девушка слышала, как в замочной скважине повернулся ключ, и через несколько секунд весь дом окутала тишина.
                ***
   Вероника открыла глаза и немного, на сколько позволяла цепь, приподняв голову,  увидела в зеркале напротив свое отражение. Затянутая в черный блестящий латекс, связанная по рукам и ногам, с заткнутым ртом, совершенно беспомощная, она неожиданно ощутила приятную негу, расплывавшуюся по всему телу. Девушка вдруг поймала себя на мысли, от которой даже содрогнулась, что ей начинает это нравиться, возбуждает её. Она подергала руками, словно пытаясь освободиться, хотя, эти попытки, она знала, ни к чему не приведут, попыталась вытолкнуть языком кляп. Тоже безрезультатно. Покрутила головой, позвякивая цепочкой.
 - Ловко Тоня меня связала, - подумала Вероника, - А сама она хотела бы хоть раз оказаться связанной?! Судя по её гардеробу, Антонина очень любит латекс. Видимо, она держит такой прикид и в московской квартире тоже. Не станет же она таскать с собой кучу чемоданов, набитых резиной и железом.
   Неуклюже ворочаясь, Вероника легла на другой бок и обнаружила одну особенность: при каждом движении латекс начинал слегка тереться о соски, возбуждая их. Тугой корсет, плотно обхвативший грудь, приятно сдавливал её, делая упругой и чувствительной. От такой своеобразной ласки низ живота увлажнился и заныл.
   Вероника попыталась дотянуться связанными руками до промежности, но ничего не получалось. А между ногами уже бушевал настоящий пожар, разгоняя жар по всему телу.
   Перевернувшись на живот, как гусеница, она подползла к горе подушек и улеглась на них, уперев в них подбородок.  Прогнувшись назад до отказа, ей удалось наконец нащупать узкий подол обтянувшего бедра платья, и Вероника стала медленно поглаживать узкую ложбинку между ягодицами, массируя анус. Кожаный ремень, стягивавший колени, не позволял раздвинуть ноги, и пленница не без труда пропихнула палец между бедрами, к тому времени уже покрывшимися потом от охватившего её возбуждения.
   Вероника не надела трусики, и теперь густая теплая смазка, обильно выделявшаяся из влагалища, помогла пальцам раздвинуть половые губы и проникнуть вглубь пылавшего желанием лона.
   Лаская свою киску, девушка стала тереться напрягшимися сосками о скомкавшееся под ней покрывало, еще больше возбуждая себя и сладко постанывая от получаемого удовольствия.
   С каждой минутой возбуждение нарастало, и вдруг всё тело пронзила сильная судорога. Вероника громко засопела и неожиданно для себя издала долгий протяжный стон. Сильнейший оргазм сотряс её молодое тело. Девушка выгнулась в дугу, подчиняясь рефлексам, и в следующее мгновение обессилено обмякла в изнеможении. Сладко постанывая, она закрыла глаза, мысленно повторяя пережитые ощущения, и вскоре уже крепко спала, зарывшись головой в подушки.
                *** 
   За окном сгущались сумерки, постепенно заволакивая комнату мраком. Снова стал накрапывать мелкий дождь. Вероника, уткнувшись носом в подушку, тихо лежала на кровати.
 - Уже вечер, - подумала она, - А Тони всё еще нет. Не могла же она забыть про меня.
   Вероника приподняла голову и посмотрела на электронные часы, стоявшие на трюмо.
 - Одиннадцатый час, - девушка не на шутку испугалась, - Может быть, что-то случилось?
   Вдруг она услышала за дверью легкий шорох и инстинктивно напряглась всем телом. Повернулся ключ в замочной скважине, и в дверном проеме появилась тяжело дышащая Антонина.
 - Я немного задержалась, - отдуваясь, сказала она, подходя к кровати, - Дело было срочное.
   Вероника потянулась к ней, тихо мыча, но цепь натянула и без того тугой ошейник, и девушка снова уронила голову на подушку. Тоня, присев на край кровати, наклонилась над ней и стала нежно целовать девушку через плотно завязанный рот. Потом она отстегнула цепь, но оставила ошейник и развязала Веронике ноги.
 - Ты, наверное, в туалет хочешь, - Антонина помогла ей подняться, - Пойдем, я тебе помогу.
   Вероника завертела головой, давая понять подруге, что хочет освободиться от затычки во рту, но Антонина, будто бы и не замечала этого.
   Покончив с гигиеническими делами, Тоня отвела всё еще связанную Веронику в большую комнату и усадила на диван, снова стянув ей лодыжки ремнем.
 - Посиди тут, моя хорошая, - тихо сказала она, - А я  приготовлю что-нибудь поесть.
   Антонина удалилась на кухню и вскоре прикатила оттуда маленький сервировочный столик, на котором дымились две тарелки с чем-то очень аппетитным и ароматным.
   Развязав платок, Антонина медленно вытащила кляп изо рта Вероники и вытерла ей губы салфеткой.
 - Развяжи меня, - попросила Вероника, - У меня руки затекли.
 - Тебе ведь нравится быть связанной, - рассмеялась Антонина.
 - Нравится, но не всё же время, - Вероника задергала руками и ногами.
 - А если я хочу, чтобы ты была всегда связанной, - глаза Антонины блеснули недобрым светом.
 - Ты шутишь, - Вероника даже поёжилась от пронзившего её холода, - Ты ведь пошутила!
 - Нет! – твердо сказала Антонина, нанизывая на вилку небольшой кусочек мяса,  - Я вовсе не шучу. Теперь ты будешь связанной и с кляпом во рту.
 - Зачем тебе это нужно? – в голосе Вероники уже чувствовался нескрываемый страх.
 - Потому что я так хочу, - совершенно спокойно ответила Антонина, отправляя в рот Веронике очередную порцию мяса.
 - Ты  с ума сошла? – взвизгнула Вероника, - Меня искать будут.
 - Пусть ищут, - Антонина с безразличием посмотрела на девушку и вдруг расхохоталась, откинув голову назад.
 - Очень смешно, - пробурчала Вероника.
 - Испугалась? – Антонина, успокаиваясь, вытирала глаза маленьким платком, - Я пошутила. Я же тебя предупреждала, что немного странная.
   С этими словами Антонина освободила свою пленницу от пут.
 - Шуточки у тебя! – в сердцах крикнула Вероника, на ходу срывая с себя передник и платье.
 - Не сердись, - грустно ответила Антонина, - Прости меня. Сядь, поешь немного. Я больше так шутить не буду.
   Немного успокоившись, Вероника села на диван и, молча, доела ужин. Антонина наблюдала за подругой, не говоря ни слова. Да и самой Веронике не хотелось общаться со своей недавней тюремщицей, по воле которой она целый день пролежала на кровати связанной и с кляпом во рту.
   Эту ночь девушки провели в разных комнатах, одновременно придя к обоюдному соглашению, что сегодня любви не будет.
                ***
   Утром следующего дня за заавтраком Вероника сообщила, что сегодня она поедет к своему отцу в его хозяйство.
 - Папа ждет, когда я к нему приеду, - попыталась оправдаться девушка, - Я, все-таки, его дочь, и он меня любит.
 - Любит? – Антонина чуть не выронила из рук чашку.
 - Да! – воскликнула Вероника, - Любит! И маму до сих пор любит! И переживает за нас обеих! И помогает, чем может!
 - Ладно, ладно, - Антонина попыталась успокоить не в меру распалившуюся подругу, - И я тебя тоже люблю!
   Вероника как-то холодно взглянула на подругу, криво усмехнулась и пошла одеваться.
 - Когда ты вернешься, Ника? – плаксивым голосом спросила Антонина, - Я буду тебя ждать.
 - Занимайся своими делами, - Вероника на ходу застегивала свой жакет, - Я не имею понятия, когда вернусь. И домой заехать тоже надо.
   Антонина опустила голову и тихо произнесла, глотая слезы:
 - Я понимаю, ты на меня сердишься. Я виновата перед тобой.
   Вероника стояла перед подругой, скрестив руки на груди, и бесстрасстно глядела на неё, прищурив один глаз. Какой же жалкой и беспомощной сейчас выглядела эта женщина, совсем недавно казавшаяся гордой и независимой.
   Не в силах больше себя сдерживать, Антонина разрыдалась и бросилась к Веронике, обхватив её ноги. Слезы, размазывая тушь, текли у неё по щекам, оставляя черные рваные полосы.
 - Прости меня, любимая моя! – рыдая, шептала она, стоя на коленях и всё сильнее прижимаясь к ногам Вероники, - Не оставляй меня, молю тебя!
   Девушка тоже не выдержала этой пытки, и вскоре они обе, опустившись на пол, обнимали друг друга и целовали.
 - Что ты, Тонечка! – шептала Вероника, покрывая страстными поцелуями зареванное, перепачканное в размазанной косметике лицо подруги, - Это ты меня прости! Я никогда тебя не брошу! Я обещаю тебе, что скоро вернусь, и мы снова будем вместе.
   Антонина припала к дрожавшим губам Вероники, её язычек легко и уверенно проскользнул в рот, и девушки сплелись в страстном и долгом поцелуе.
   Ласки понемногу успокоили Антонину, и она ослабила объятия, позволив Веронике встать на ноги.
 - Тебе действительно необходимо ехать к отцу? – переводя дух, спросила Антонина, постепенно успокаиваясь.
 - Да, необходимо, - Вероника о чем-то раздумывала.
 - Тогда поезжай, - грустно согласилась Антонина.
 - Я через пару дней вернусь, - пообещала Вероника и прижала голову подруги к своей груди.
                ***
   Вероника вернулась через пару дней, как и обещала. Антонина, лишь только завидев подъехавшее такси, бросилась навстречу выбиравшейся из машины подруге и повисла у неё на шее, осыпая её лицо поцелуями, чем ввела в глубокий ступор водителя, от удивления распахнувшего во всю возможную ширь не только глаза, но и рот. И если бы Вероника сама не протянула ему деньги, парень так бы и уехал без оплаты.
   Сидя на открытой веранде и потягивая ароматный свежесваренный кофе, Вероника рассказывала подруге о своей поездке к отцу, о том, как они ходили на рыбалку, как она, сама поймав огромную рыбину, еле втащила её в лодку, о том, как гуляла по не тронотому цивилизацией лесу, наслаждаясь запахом хвои и пением птиц.
 - Одним словом, оттянулась на славу! – сделала своё заключение Антонина, когда Вероника умолкла, прерывисто дыша от возбуждения.
 - Ага! – игриво ответила девушка, но, внезапно став серьёзной, добавила, - Но всё это время я очень по тебе скучала.
 - Правда? – Антонина приподняла тоненькую, как ниточку, бровь.
 - Абсолютная, - Вероника тряхнула головой, - Мне и в самом деле тебя не хватало.
 - Мне тоже, - улыбнулась блондинка, и подруги залились веселым смехом.
   Казалось, что ничего в отношениях подруг не изменилось, но именно, что только казалось. Девушки ходили на пляж, загорали, купались, гуляли по городу, сидели в кафе и, конечно, ласкали друг друга. Но стоило только Антонине заговорить с Вероникой в повелительном тоне, одного лишь взгляда девушки было достаточно, чтобы Тоня моментально менялась, став кроткой и покорной.
   А однажды, проснувшись утром, Вероника с удивлением обнаружила свою подругу стоявшей у изголовья кровати на коленях в том самом черном узком платье из латекса и белом переднике. Руки спереди были скованы наручниками, но не теми, которые Антонина надела на спавшую Веронику после их первой ночи, а другими, с тонкой цепочкой между браслетами, скорее обозначавшими подчинение, чем ограничававшими свободу. На ногах тоже позвякивали кандалы, позволявшие делать небольшие шажки.
 - Доброе утро, моя госпожа, - проворковала Антонина, глядя в глаза Веронике с преданностью собаки, - Я приготовила завтрак.
   Девушка чуть не захлебнулась от восторга. Глядя на свою рабыню, Вероника забыла всё на свете. Обхватив Антонину за шею, она стала с жаром ласкать распущенные золотые волосы подруги, покрывать поцелуями лицо, шею, на которой красовался кожаный ошейник, потом добралась до широкого разреза, из которого призывно выпирали напрягшиеся полушария грудей.
   Забыв обо всём, они вскоре обе лежали в постели, предаваясь любовным играм, полностью, без остатка отдаваясь друг дружке.
                ***
   Дни, то стремительно летели, то ползли, как сонные черепахи, но неумолимо приближался тот день, когда, как бы этого и не хотелось, но нужно было возвращаться в сутолуку вечно спешащей столицы с её правилами, скорее похожими на закон джунглей, где каждый – сам за себя и против всех.
   С приближением этого момента Антонина заметно изменилась, став грустной, иногда даже угрюмой. В те дни, когда погода не баловала солнцем, она подолгу простаивала у окна, глядя на унылый пейзаж, и Веронике стоило больших усилий вывести её из этого оцепенения.
   За день до отъезда Антонина, тихо подойдя к подруге, сидевшей в кресле у камина, опустилась перед ней на колени и положила голову на плечо.
 - Нам скоро придется рассаться, - грустно сказала она, - Ты вспоминай меня.
 - Что с тобой, Тонечка? – Вероника обняла подругу за плечи.
 - Я знаю, - продолжала Тоня, - Ты уедешь и забудешь меня.
 - Почему ты так решила? – девушка внимательно посмотрела на подругу.
 - Ты до сих пор на меня злишься, - заключила Тоня.
 - Нет, я уже забыла об этом, - спокойно ответила Вероника.
 - Спасибо тебе! – Антонина снова прильнула к плечу, - Я ведь только внешне такая независимая. А по сути я очень одинока. В друзьях у меня никто подолгу не задерживается. А в результате вокруг меня всегда царит пустота.
 - Милая ты моя девочка! – на глаза Веронике навернулись слезы, - Я тебя очень люблю!
 - Тебе нужна полноценная семья! – вдруг выпалила Антонина, - А я...
   Вероника медленно поднялась с кресла, потом помогла подруге встать с колен и прижала её к себе, обхватив за плечи.
 - Да что ты знаешь про меня, - не выпуская её из объятий, прошептала Вероника, - Был у меня парень, слишком много за себя знал. Думал, что он – Бог и Царь, а на деле оказался последним мерзавцем. Я с тех пор вообще мужчинам не верю.
 - И ты пострадала от них, - вздохнула Тоня.
   Так они стояли, обнявшись, не заметив, как наступил вечер. Их последний вечер. А если...
                ***
 - Уважаемые пассажиры! Наш самолет... – голос стюардессы звучал ровно и мягко.
   Вероника открыла глаза, полет подходил к концу. Через пару часов она уже будет дома, где её любят и ждут. Ждет самый дорогой на свете человек – её Тоня!