Романтическая ночь

  Конечно же можно начать рассказ с того, как мы пересекали Францию, описать чистенькие городочки с обязательным готическим куполом местной церкви, виноградники в Провансе, тянущиеся до самого горизонта, или оливковые сады, мелькающие за окном нашего "Форд-Фокуса". Речь пойдёт даже не о прогулках при луне по ночному Парижу и не об ужине в ресторане при свечах, цветах и с шампанским. Нет, об этом в другой раз.
  Было начало октября, но уже достаточно холодно для этих мест и времени года. Термометр в машине показывал, что на улице всего лишь минус четыре градуса. Мы проехали почти полторы тысячи километров из итальянской Пизы в Париж и сейчас, измученные долгой дорогой два часа кружили по Парижу в поисках стоянки, когда я, наконец, увидела большой синий знак с буквой "Р" (Parcheggio), что означает "стоянка", и стрелкой, указывающей вниз. Оказывается, почти все стоянки в Париже находятся под землёй.
   Поставив машину, мы поднялись на лифте наверх и оказались почти  в центре Парижа. Решили, что идем в первую попавшую на пути гостиницу, и уже через десять минут она нам и попалась, прямо возле церкви Св. Магдалены. Гостиница была, очень уютная, с запахом кофе и живых цветов. За окном нашего номера не было ничего интересного, только стена соседнего дома, стоявшего в двух метрах от нас и закрывавшая прекрасный вид на "Place de la Concorde", с шикарным фонтаном из малахита с позолотой.
  Антонио уснул мгновенно, а мне не спалось, долго ворочалась с боку на бок, потом приняла таблетку снотворного и, наконец, почувствовала, что поплыла в "царство Морфея". Уже начала  засыпать, как рядом послышалось тихое похрапывание. "Этого мне только не хватало"- подумала я и осторожно похлопала Антонио по плечу. Храп прекратился,но только на  минуточку. Будто клапан открывался и закрывался в горле у Антонио. Храп шёл по возрастающей, как "Болеро" Равеля. Если вы не слыхали этой музыки, послушайте при случае и вы меня поймёте! Это была какофония звуков высоких и низких тонов , это была симфония, исполняемая оркестром! Это, в конце концов, была песня! Да-а-а, это надо было слышать! Мощнейший храп разрывал гостиничную тишину. Содрогалась кровать и я на ней! Казалось, Антонио сейчас взорвётся сам и  взорвёт всю гостиницу "вдребезги пополам", как говорил наш любимый юморист Жванецкий. И вдруг, на самом пике этого концерта, клапан в горле, вдруг, закрылся, Антонио всхлипнул и затих. Наконец-то, дождалась! Я перекрестилась, улеглась по-удобнее и приготовилась уснуть. Не тут-то было! Не прошло и пяти минут, как всё повторилось сначала, один к одному. Ну, ребята, это уж слишком! С каким видом завтра, не выспавшись,  я буду смотреть Париж?!  Такого подвоха я от него не ожидала.
   Я хлопала его по плечу, переворачивала на другой бок, зажимала ему нос, свистела, чмокала, как чмокают поросёнку, когда зовут к кормушке... . Антонио замолкал, но только на короткое время.
   К полночи я выдохлась и поняла, что спать мне этой ночью не придётся.  В отчаянии долго стояла у окна. Потом пошла в ванную комнату и, сидя на краешке ванны, смотрела в зеркало на своё совершенно измученное лицо. "." И вдруг шлёпнула себя по лбу: "Придумала!" Закрутив краны покрепче и вытерев ванну насухо, я перетащила сюда свою подушку и второе одеяло. Устроив себе в ванне уютное ложе, свернулась "калачиком" и мгновенно уснула. Под утро, часа в четыре, слышу осторожный стук в дверь и испуганный голос Антонио: "Tesorо,(сокровище, значит, золотце) ты здесь?" "Si,- говорю,- здесь". "Что ты там так долго делаешь?" "Сплю"- говорю, что, мол, ещё можно делать в ванне. Антонио, наверное, растерялся, потому что за дверью сначала было тихо, а потом послышался неуверенный смех, похожий на похрюкивание и через мгновенье он уже безудержно хохотал: "Почему ты спишь в ванной, tesorо mio?" "Да потому что, если бы я знала, что ты устроишь мне это представление, я бы вообще осталась дома!" "Выходи, золотце, поспи на кровати, я уже выспался и не буду тебе мешать." Спасибо на добром слове! И я, не глядя на него, перехожу досыпать на кровать, таща за собой по полу одеяло и разминая на ходу занемевшее от неловкого лежания тело.
   Утром за завтраком Антонио, нежно заглядывая мне в глаза, рассказывал: "Проснулся, тебя рядом нет. Ждал, ждал, потом встал: в туалете пусто, а в ванной дверь заперта изнутри." Он очень испугался, что я с собой что-то сделала. Фантазия его рисовала в голове жуткие картины:-"О, Боже, она повесилась, а может перерезала себе  вены, но зачем, зачем?" Я, уже не сердясь, смеялась вместе с ним: "Увидеть Париж и умереть? Но ведь я его ещё не видела! Эх, Антонио,  жизнь прекрасна и  удивительна, и пока я жива, вся впереди!"
   Вот такая "романтическая ночь" была в Париже. Ведь романтические ночи бывают разные. Я это поняла через несколько лет, вспоминая и улыбаясь этому нехитрому случаю. И Антонио тоже вспоминал и тоже посмеивался.
   Утром мы поехали смотреть Париж на красивом двухэтажном автобусе. Для каждого туриста на сидении были приготовлены маленькие поролоновые наушники жёлтого цвета. Вкладываешь их в уши, находишь свой родной язык на пульте, нажимаешь кнопочку на боковой панели автобуса и идёт синхронный перевод о том, что сейчас находится перед твоими глазами и что ты проезжаешь. Вижу, Антонио все наушники: и свои, и мои, и чужие стал заталкивать себе в карман. "Что ты делаешь?"- удивилась я. "Это тебе в ушки на ночь, чтобы ты меня не слышала и спала спокойно."- невозмутимо ответил он.