Крик души или Ночная исповедь старухи

  Небо повисло темной пеленой над ночным городом. Выкатилась огромная луна, а вслед за ней проснулись звезды. Холодный ветер пронизывал все тело, заставляя меня кутаться в свое пальто и придерживать озябшими пальцами шарфик. Я бежала по улице и всякий раз посматривала на часы, боясь, что последний автобус уйдет и путь-дороженька пешком мне обеспечена! А вот и знакомая остановка. Людей практически нет. Я остановилась и стала глядеть на дорогу, надеясь увидеть "двуокий"транспорт с цифрой "4" на лобовом стекле.
  А вот и автобус. Я мысленно возблагодарила всех богов и заскочила в него. Лишь два-три места были заняты такими же пассажирами, как я: уставшими, холодными, опаздывающими к ужину. Я плюхнулась на сиденье и сцепила пальцы рук, чтобы хоть как-то их отогреть. Внезапно я почувствовала на своем плече чью-то тяжелую руку. Я не знаю, что со мной стало в тот момент, испугалась ли я(?), но эта рука показалась мне родной, теплой...
  Я обернулась и увидела старую женщину в сером затрепанном пальто, с посиневшим носом. Она улыбалась своим беззубым ртом, вокруг которого пролегли глубокие морщины, и пыталась что-то мне сказать, но я едва могла разобрать ее слова. Запах вчерашнего перегара (а может быть и сегодняшнего) заставил меня инстинктивно зажать рукой нос. Но я тут же одернула себя за такой неприличный жест и отняла руку от лица. Я еще раз вгляделась в старушечьи глаза и мне стало жаль бедную женщину. Отодвинувшись, я предложила ей сесть рядом со мной. Она отозвалась на мою просьбу, сев на краешек пассажирского кресла, и снова мне улыбнулась.Было заметно, что ей самой неудобно от своего вида, запаха. Но что поделаешь, если жизнь у нее такая...
 - Спасибо, доченька, - прошептала она и опять взглянула мне в глаза. Я невольно вздрогнула от этого темного взгляда и сердце мое будто кто рукой сжал...
 - Пожалуйста, - только и могла выговорить я.
 - Домой ,к мужу, к детям едешь? - как-то отрывисто спросила она.
 - Да, - ответила я. - Опаздываю.
 - Да бог с ним, с опаздыванием-то. Я вот никогда не опаздываю, потому что меня никто не ждет.
 - А дети, муж? - спросила я и почувствовала, как она вся подобралась.
 - А нет их у меня... - горько выдохнула старуха и ее плечи затряслись.
 - И не было? - тихо спросила я.
 - Почему же не было? Были и муж, и дети. Да только я им не нужной оказалась, - с горечью добавила она.
 Если честно, дорогие читатели, я не любопытная. Но эта старушонка вызвала у меня сильное чувство сострадания. Я повернулась к ней всем телом и готова была выслушать ее нелегкую историю Хотела посочувствовать ей, сказать теплые слова, утешить.
  И она начала свой рассказ.

                ***

 "Когда я была молодой, мать с отцом берегли меня как зеницу ока, потому что единственной дочерью я у них была. А потом первая любовь! Вышла замуж наперекор всей родне. Родители не приняли его, мол, не ровня он мне. Но молодо-зелено... Думала, что мы вместе все невзгоды переборем. Прожили несколько лет. Были ссоры, куда без них молодым-то?! А потом и дети родились у нас, красивые, все в отца! После рождения второго ребенка я почувствовала отчуждение мужа. Пойми, доченька, женщина знает, когда муж начинает гулять на стороне. Это проявляется во всем: в его отношении к тебе, в постели. Да во всем! И все закрутилось как в мыльных операх на телеэкранах: измена, ревность. А однажды он поздно пришел домой и поставил точку одним словом - ухожу. Плакала, рыдала, да и отпустила. Зачем любить того, кому ты не нужна? Зачем быть с тем, кому не в радость с тобой? Ради детей? Они все равно бы поняли со временем, что произошло. Легче было им сказать, что отец не хочет жить с нами, чем рассказать о другой женщине.
  Осталась у меня одна отрада - мои детки. И вот выросли они - Анечка и Витенька. Да только не на радость, а на горе. Стали к отцу наведываться (я им не могла запретить видеться с папой), там целыми днями пропадали. Иногда по неделям домой не приходили. Понимаю, что условия жизни мужа их больше привлекали, чем наши, но где те любовь и ласка, которую я им дарила? Разве в доме отца они ее получали? А я была хорошей матерью. Даже детки мне не раз шептали на ухо, что я самая любимая, нежная, ласковая мать.
  И вот однажды пришел муж. С порога заявил: "Я забираю детей. У них нет условий для нормальной жизни, обучения. Да и ты, говорят, выпивать стала." Я клянусь, доченька, что в то время в рот и капельки не брала. И работала на двух работах, чтобы содержать деточек. Иногда усталая приходила среди ночи и в чем была одета падала на кровать, чтобы поспать хотя бы два-три часа.
  Был суд. Дети сказали, что хотят жить с отцом. Я смотрела в их глаза и плакала от предательства. А они, уходя с мужем, даже не взглянули на меня, видно стыдно им было от своего предательства. Муж подошел и напоследок решил меня втоптать в грязь. "Родить - родила, а уж мы воспитаем, как следует", бросил он мне в лицо. Поверь, девочка моя, я ему не могла и слова в ответ сказать, так он меня ранил, растоптал...
  С тех пор я живу одна. Стала часто выпивать. Не могу смириться с одиночеством. В доме все напоминает о былой веселой жизни, в которой были муж, дети. Но стоит мне вернуться в действительность, грубо говоря, отойти от очередной пьянки, как я с болью понимаю, что одна и никому не нужна. А вчера я шла по городу и увидела Анечку, доченьку свою любимую. Она шла со своими друзьями. Я взглянула ей в глаза,а она отвернулась, чтобы никто не понял, что я, алкашка, ее мать. Мне было так больно, что я хотела остановиться, упасть ей в ноги и горько плача, молить, чтобы она мне сказала хотя бы "здравствуй, мама". А ведь я им всю себя отдавала, любила их больше жизни своей, была рядом и в горе, и в радости...
  И вот опять я возвращаюсь в пустой дом, где меня никто не ждет..."

  Замолчав, она издала странный звук и отвернулась от меня, украдкой вытирая набежавшие слезы. В горле у меня будто ком встал. Пальцы судорожно сжались. Монотонный голос кондуктора объявил мою остановку. Но я не могла подняться, словно неведомая сила удерживала меня. Я нашла название этой силе - человеческое сострадание. Взглянув на старушонку, я увидела, что она встает. Ее сгорбленные плечи будто осели под тяжестью лет. Она побрела к выходу и, рассчитавшись с кондуктором, сошла на следующей остановке. Я не знаю, зачем я пропустила еще две остановки, но бежала домой, не замечая холода. В голове роились мысли, а сердце обливалось кровью.
  Я не могла забыть исповедь старухи, которая появилась в моей жизни на двадцать минут, но доверилась мне, будто знала всю жизнь. Войдя в дом, я взглянула на своих детей и мужа. Они были рады моему приходу. Подошли, поцеловали, согрели своей любовью. Нет, я не искала в них каких-то предателей, не имела в уме ни одного подозрения!Но одно я поняла с еще большей силой: как прекрасно, когда ты не одинок в этой жизни, а вечером тебя ждут к ужину, любят и готовы согреть своей нежностью и теплотой! Но почему-то именно сегодня мне не хотелось идти к столу, разговаривать с домочадцами. Я притворилась немножко больной и ушла к себе в комнату, чтобы выплакать слезы, которые стояли в моих глазах. Я почему-то не могла забыть старушонку в сером затрепанном пальто, с посиневшим носом...