Почта

"Ура! Почта работает!" Вхожу с супругой в почтовое отделение сразу же после открытия. Пустовато: мужчина моих лет как-то лихорадочно заполняет бланк  непосредственно в проёме приёмного окна,  недвусмысленно широко расставив при этом локти. Ещё более взволнованная женщина в шубе,  брюликах и надвинутой почти на самые глаза чёрной меховой шапке мечется, по-другому не скажешь, через весь зал от одного окошка к другому. Напрасно: по ту сторону непрозрачной перегородки слышен бодрый голос только одной работницы.

Через пару минут  от беспокойного метания посетительницы, вида пишушего мужика с растопыренными локтями и выстроившейся за нами небольшой очереди в душе возникает и всё вытесняет далёкое, почти забытое, но до боли родное щемящее чувство: "Не хватит!"

"Чего тебе не хватит?!" - спрашиваю сам себя. "Да всего! Как это уже не раз случалось!" - отвечает мой же голос  из оттуда. "Упаковочной бумаги для сахара, как в детстве, когда пришлось принести два килограмма сахарного песка на дне маминой хозяйственной сумки. Мест в общем вагоне поезда к бабушке в Алма-Ату. Холодной воды или пара в душевой крейсера "Комсомолец", на котором проходил курсантскую практику. Не срезанных остатков  мяса на огромных кусках свиного сала, продаваемых в мурманских магазинах по талонам в конце смутных восьмидесятых. Сигарет матросам, водки - офицерам и мичманам, билетов на самолёт и поезд из Мурманска в  отпуск - семьям. Самых обычных товаров в магазинах".

Прокрутив свои нечаянные думы,  отмечаю, что всё, кажется, становится на свои места: "голос за кадром" громко сообщает, что очередь одна, но процесс будет идти в двух окошках - на приёме бандеролей и посылок, и там, где касса. Коробки страждущим придётся тоже покупать в порядке очереди.

Подросшая за нами очередь не ропщет. Бесноватая дама уже не бегает - надёжно стоит у окошка с  кассой, а "захватчик прилавка" - у другого. Наконец, мужчина под комментарий работницы победно заканчивает свои манипуляции с заполнением бланка и, к моей радости, избавляется от своей бандероли. Ещё немного и почти с сожалением сдаю работнице свою, заботливо обшитую женой посылку. Супруга рассчитывается.

Душевно всклокоченный, с учащённым пульсом, уставший от внезапно нахлынувших переживаний, как после хорошего советского фильма, выхожу на крыльцо. Сквозь голые деревья проступает серое декабрьское небо. "А всё не так и плохо!"