Про Марью Ивановну и старого генерала. Для женщин

Марье Ивановне в разгар рабочего дня позвонил одноклассник Витюша.  Пригласил на юбилей. Ну и всё круто - загородная дача с ночевкой, баня - сауна, бассейн, бильярд, ну там выпить, покушать, караоке попеть. Ну, кроме своей привычной компании одноклассников, были обещаны еще гости,  его приятели и сослуживцы,  раз юбилей.

А Витюша был мужчина  знатный, достиг высоких военных чинов и высокого уровня материального благосостояния. И друзья у него были под стать.

Поговорив  с Витюшей, для которого она была просто Маша - Маруся, Марья Ивановна мечтательно откинулась на спинку  компьютерного кресла и завела вслух:

«Во… гулять поеду  скоро… Водку пить, в бане париться, в бассейне рассекать. Кроме наших, еще народ будет.. Друзья- сослуживцы. Вот.. Пригляжу там себе какого-нибудь  генерала. Старого, ага, ну пожилого может». 

Коллеги Марьи Ивановны, девушки молодые и средние, работу отложили, слушать приготовились. Улыбаются.

А Марью Ивановну несет…

«Да, старого генерала. Совсем старого. Он, к примеру,  с женой последней молодой развелся, потому как с ней одни капризы и нервы. Всё новые запросы и никакого уважения к сединам. Да еще сексу подавай яркого да частого, а он уж к этому делу не очень способен. А жена дуется, и думай день-ночь - а не завела ли она себе полюбовника. Дети давно выросли и устроены, и вообще за границами проживают. И хочется ему уже ласкового покоя  и  добрую спокойную, и не очень молодую жену. А тут и я, из парилки выплываю,  со своим справным телом и зрелыми годами ».

Марья Ивановна поправила свою грудь доброго пятого размера и продолжала:

«Вот.. И я ему совершенно подходящая… Добрая, непритязательная, работящая, внимательная, ни старости, ни болезней не боящаяся. Духом и телом крепкая, образованием и интеллектом не обиженная, и разговор поддержать могу, и выслушать молча, не перебивая,  кивая да сочувствуя. Могу с ним и рюмочку пропустить, ежели компании захочет. А могу и совсем не пить, только сидеть напротив да улыбаться, да закуску подкладывать. И спать потом уложить.

На богатства его я не претендующая, в любви горячая, коль желание его будет. А не будет – и так ладно, я уж спокойная, и без этого обойдусь. Зато со мной спать мягко и тепло».

 

Коллеги слушали  внимательно и с удовольствием. Они знали, конечно, что жила она давно одна, с мужем разведенная, детей вырастившая, на мужиков не падкая. Никого у нее не было, но мысль о «старичке каком на старости годов для разговору» она периодически коллегам озвучивала.

 « А у генерала моего – дачка теплая, с камином, или с печкой,  и садиком-огородиком, и будем мы там душа в душу поживать летом. А то и зимой. На пенсию вот пойду,  и к земле поближе.

А потом мой генерал помрет.

И тут начнется дележ богатств его, дети налетят, а я уж ему внушу, до того, что ничего мне не надо - ни квартиры, ни счетов в банках, ни машин, ни золота-брильянтов. Оставь мне только по завещанию дачку эту, домик в деревне. И всё, пусть там дети, внуки дерутся. А я с дачкой….»

 Посмеялись молодые сослуживицы, потом в споры пустились, а нужен ли  такой «новый» муж, коль он  старый,  и, небось, больной, ухаживай за ним… а еще капризный окажется, брюзга какая… а «для разговору» замуж выходить не обязательно…не стоит дачка такой цены…

Спорили девы, а Марья Ивановна  улыбалась довольно и загадочно…

Ну можно ж помечтать? О дачке, да пусть и маленькой. О домике, в который  она приедет одна. На время, или вообще, жить.

И виделся ей домик. Теплый домик, а кругом снег, морозит ..К вечеру дело. И калитка – скрип…И идет….

И никого кругом, наконец-то. Только они двое. И жаркий шепот « Машенька.. Я люблю тебя.. Девочка моя..»

И на широкой кровати два жарких любящих тела, которым всегда так хорошо вместе, которые понимают каждое движение, каждое желание, каждый вздох и стон. Которым нечего делить, не из-за чего ссориться, у которых только одно на двоих неделимое общее богатство - Любовь. Любовь двух женщин.