Кодекс педагога Макаренко

«Вы, Макаренко, солдат, а не педагог. Говорят, что вы бывший полковник, и это похоже на правду. Вообще не понимаю, почему здесь с вами носятся. Я бы не пустила вас к детям».
 

Когда у меня появился ребёнок, и выяснилось, что я совсем ничего не знаю и не понимаю в педагогике, конечно, я кинулась к книгам.
Но они не могли помочь мне. Из каждой книги на меня обрушивалось много умных и хорошо составленных фраз, которые, производя в целом неплохое впечатление, всё же были совершенно бессильны в каждой конкретной ситуации. Теория была, и много, но было совершенно не ясно, как применить её на деле. Малыш устраивал истерики, бил других детей, не слушался меня; я нервничала и страдала от того, что с ним не было никакого сладу.

И единственная книга из всех, что стояли на моей полке, единственная, которая смогла практически помочь мне и вразумить меня, была «Педагогическая поэма» Макаренко.

«— Не читаете педологической литературы? Вы серьезно говорите?
— Не читаю вот уже три года.
— Но как же вам не стыдно! А вообще читаете?
— Вообще читаю. И не стыдно, имейте в виду. И очень сочувствую тем, которые читают педологическую литературу».
 
Прошло почти 100 лет, но изменилось очень мало. Дети по одну сторону барьера, мы, воспитатели, педагоги, психологи, – с другой стороны. У нас умные книги, диссертации, исследования, у них – потрясающее упрямство и природное умение обращать в пыль, в ничто теории и исследования. С нашей стороны – порядок, расписание и разумные пояснения, с их стороны – хаос и воинственная непосредственность. Всё-таки нужно было как-то выбираться их хаоса. И первое, что понял Макаренко:

РЕБЁНОК ВСЕГДА ДОЛЖЕН БЫТЬ ПРИ ДЕЛЕ.

Мы с вами всегда заняты, а малышу что в это время делать? Болтать ногами на стуле, смотреть в окно, баловаться, зевать, играть? Ну не может же он играть 24 часа в сутки? Пока он маленький, он должен делать то же, что и вы… Когда он подрастёт, у него появятся свои дела, отличные от ваших, но они всегда должны быть!

У баловства со спичками и привязывания банок к кошачьим хвостам, у раннего пьянства и подростковой жестокости есть одна первопричина – безделье.

Макаренко были, как ни странно, на руку голод и разруха. Необходимость ремонтировать, здание, вставлять окна, искать кровати, а также элементарная забота о хлебе сплотила малолетних преступников и учителя. «Главной точкой в процессе перевоспитания колонистов стала «хозяйственная забота».

Но первый принцип хорошо работает только при условии, что воспитатель тоже всегда при деле. Если вы требуте от ребёнка делать уроки, а сами весь вечер смотрите телевизор, - не выйдет трудотерапии. Малыш поймёт, что главный смысл жизни – это безделье, и никакими требованиями и пояснениями вы не добьётесь от него интереса к урокам. Ему, так же, как и Вам, интереснее будет телевизор.

«Вы можете быть с ними сухи до последней степени, требовательны до придирчивости, вы можете не замечать их… но если вы блещете работой, знанием, удачей, то спокойно не оглядывайтесь: они на вашей стороне… И наоборот, как бы вы ни были ласковы, занимательны в разговоре, добры и приветливы… если ваше дело сопровождается неудачами и провалами, если на каждом шагу видно, что вы своего дела не знаете… никогда вы ничего не заслужите, кроме презрения…»

Но попробуйте заставить ребёнка работать с утра до ночи, выполняя грязную, нудную и неинтересную работу. Макаренко открыл второй принцип:

РЕБЁНКУ НУЖНА ИГРА.

Все жизненно необходимые процессы в колонии (ремонт, уборку, охрану повозок с продовольствием и т. д.) он построил в форме игры, а сам был в этой игре – вожаком. Он разбил своих подопечных на отряды, назначил в отряды командиров, которые должны были сдавать рапорт о проделанной работе. «Не знаю почему, вероятно, по неизвестному мне педагогическому инстинкту, я набросился на военные занятия… Ребятам все это очень понравилось… Я прежде всего заметил хорошее влияние правильной военной выправки. Совершенно изменился облик колониста: он стал стройнее и тоньше, перестал валиться на стол и на стену, мог спокойно и свободно держаться без подпорок. Уже новенький колонист стал заметно отличаться от старого. И походка ребят сделалась увереннее и пружиннее, и голову они стали носить выше, забыли привычку засовывать руки в карманы».

В подчинении Макаренко были дети постарше и поэтому игры у них были свои, специфические, но это не суть важно. Ребёнку нужна игра.

Здравомыслящая мама знает: вместо того, чтобы кричать на ребёнка весь вечер «Убери игрушки», нужно подогнать к завалу из игрушек самосвал и организовать «вывоз мусора» или «подвоз материалов к новостройке». Ребёнка нужно заинтересовать.

Одна мама рассказывала мне, что никак не могла заставить ребёнка одеваться самого, пока приехавший из другого города дедушка не организовал игру в солдатов. Дедушка зажигал спичку, малыш быстренько натягивал штаны и рубашку. Глупость? Ребячество? Детский сад? Да, и это замечательно, потому что ребёнку НУЖНА ИГРА.

(Только не нужно путать интерес и корысть. Не нужно ребёнку платить или соблазнять его телевизором, компьютерными играми, сладостями. Ему нужна интересная и разнообразная жизнь – а не телевизор).

«Но педагогика семейного коллектива не может лепить ребенка из ничего. Материалом для будущего человека не может быть ограниченный набор семейных впечатлений или педагогических поучений отцов. Материалом будет… жизнь во всех ее многообразных проявлениях».

На основании этого убеждения Макаренко вывел третий принцип (для него, в силу объективных причин, этот принцип был первым и главным).
РЕБЁНКА ФОРМИРУЕТ КОЛЛЕКТИВ.

«Ребёнок и коллектив» - это самая сложная часть наследия Макаренко. Для меня очевидно, что ребёнок должен с определённого времени воспитываться в коллективе («Школа беспристрастна и строга, как сама жизнь, - писал Андрэ Моруа. – В ней царит равенство») и также для меня очевидно, что хорошие жизнеспособные здоровые коллективы (школы и детские сады) у нас можно пересчитать по пальцам одной руки. Сейчас в школе равенство не царит, там царит произвол и Дух денежных знаков (Макаренко говорил: «Сорок сорокарублевых педагогов могут привести к полному разложению не только коллектив беспризорных, но и какой угодно коллектив»). И, тем не менее, ребёнок остаётся существом социальным, и «нельзя основывать всё воспитание на интересе… воспитание чувства долга часто становится в противоречие с интересом ребенка, в особенности так, как он его понимает. Я требовал воспитания закаленного, крепкого человека, могущего проделывать и неприятную работу, и скучную работу, если она вызывается интересами коллектива». Говоря иными словами, РЕБЁНОК ДОЛЖЕН УМЕТЬ РАБОТАТЬ В КОМАНДЕ.

Если нас, родителей, не устраивают нынешние школьные порядки, мы должны объединиться в свою, родительскую, команду, и на общественных началах отстаивать интересы своих детей, их право расти в нормальном детском коллективе, где не всё покупается за деньги, где над детьми не издеваются и не бьют их, где недоступно спиртное и наркотики. Но спрятать ребёнка под своё крыло – это тоже не выход. Ребёнок должен уметь жить в коллективе.
___

Парадокс в том, что мы считаем Макаренко отцом коллективизма и коммунизма, а между тем, он в советской «колхозной» стране создал совершенно капиталистическое предприятие, которое не только находилось на самоокупаемости, но и приносило доход, и от этого дохода зависело благополучие и материальное благосостояние всех воспитанников. Дети работали НА СЕБЯ. (Иначе почему, вы думаете, опыт Макаренко с таким интересом изучают во Франции и Германии?)
 
У Макаренко ещё много интересных находок, но я не буду загружать вас всем сразу. Достаточно, если вы запомните и попробуете применять 3 главных правила.
 
Макаренко всё же руководил специфическим коллективом, и не все его методы можно перенести на конкретного домашнего ребёнка. Но Макаренко понял главное: искать пути к ребёнку надо не с учебником в руках и не в умных чужих мыслях. Подходить к ребёнку нужно с любовью и, что ещё более важно, со ЗДРАВЫМ СМЫСЛОМ. И если каноны педагогики противоречат любви и здравому смыслу – нужно вымести их вон.

«С вершин «олимпийских» кабинетов не различают никаких деталей и частей работы. Оттуда видно только безбрежное море безликого детства, а в самом кабинете стоит модель абстрактного ребенка, сделанная из самых легких материалов: идей, печатной бумаги, маниловской мечты... «Олимпийцы» презирают технику. Благодаря их владычеству давно захирела в наших педвузах педагогически техническая мысль, в особенности в деле собственно воспитания. Во всей нашей советской жизни нет более жалкого технического состояния, чем в области воспитания. И поэтому воспитательское дело есть дело кустарное, а из кустарных производств — самое отсталое».

Увы.


* * *

Список источников:

Макаренко А. С. «Педагогическая поэма». - Москва : Художественная литература, 1987

Макаренко А. С. «Книга для родителей». – Макаренко А. С. Собрание сочинений в пяти томах. Том 4. – Москва: Правда, 1971
http://reader.boom.ru

Макаренко А. С. О воспитании молодежи. Игра. - Сборник избр. педаг. произведений (2-е изд.) под общ. ред. Г.С. Макаренко. – Москва: Всесоюзное учебно-педагогическое изд-во Трудрезервиздат, 1951
http://www.hrono.ru/libris/lib_m/makarnk_igra.html
 
Соколов Р. В. «Православные истоки педагогического опыта А.С. Макаренко: к 120-летию со дня рождения». - Электронный журнал «Православие и мир», 13 марта 2008 года
http://www.pravmir.ru/article_2754.html
 
Гётц Хиллиг «Новости о Макаренко: печальные выдумки сумского профессора» http://zt1.narod.ru/vydumki.htm

Кумарин В.В. «Макаренко, какого мы никогда не знали»
http://www.hrono.ru/libris/lib_k/kumar_makar.html

Александр АБАРИНОВ «Патриарх общественного воспитания»
http://www.zn.ua/3000/3300/62344/

Юрий Чапала «Антон Макаренко - Магеллан педагогики»
http://www.proza.ru/2009/05/23/175

Людмила КУЧЕРЕНКО «Антон Макаренко и Астрид Линдгрен — два мира детства»
http://www.zn.ua/3000/3300/62491/

Материалы сайтов:
;
http://www.psychologos.ru;
http://genefis-gbr.ru/view.php?id=125.