По-людски
Баба Лина, в который уже раз, показала мне чемодан, где сложены новенькие, отглаженные вещи «на смерть».
- Вот, платье на меня оденете, бельё - всё новое. Венчик - на лоб, молитву - в руки. Если зимой помру, кофточка тут. А то буду лежать вся синяя. Покойники и так-то страшные, а посинею, вовсе никто к гробу не подойдёт. На листочке – телефоны: Володин, Валин, Сашин. Им только позвонить, все приедут. Всё сделают, как надо.
Я слушала ценные указания бабушки по поводу похорон, зная наверняка, что меня не окажется рядом в этот час, день.
Она всё продумала, всё подготовила. Первым делом пристроила деда. И ни в дом ветеранов какой-нибудь, не в военный госпиталь. Бабушка позвонила сыну и сказала:
- Володя, отец для вас сделал всё. Теперь уже ему осталось немного. Надо, чтобы было по-людски.
Володя забрал парализованного отца к себе. Сама же бабушка наотрез отказалась оставлять дом, построенный собственными руками сразу после войны. С которой любимый Мишенька вернулся инвалидом.
- И, ишь, чего задумал, у матери жить. Ты, - говорит,- молодая, у тебя всё ещё сложится в жизни. Детей нарожаешь.
Тогда бабушка построила засыпную избу, в которую принесла своего Мишу, и родила от него детей, троих. Здесь все выросли, и чем особенно гордилась баба Лина, выучились, уехали в город, образование высшее получили. И потом уже мы, внуки, всё лето проводили у бабушки с дедушкой.
Отправив деда в город, баба Лина как-то сразу сникла, усохла. Но она ни минуты не теряла впустую. Готовилась.
По осени выкопала огород. Сложила дрова в поленницу. Взялась белить.
- Вот лягу на Мишину кровать, посмотрю – тенёты по углам. Думаю, помру, бабы придут сидеть ночью. Делать-то нечего, станут углы разглядывать. А потом, и меня уже не будет, а они вспомнят про эти тенёты.
Она белила понемногу. Руки затекали. Да и отмывать пол от извести тяжело. Закончила побелку дня за два до Рождества. Истопила баню. Намылась поздно уже, за полночь. Легла, свет погасила.
А утром соседка Тоня бежала на ферму, и впервые за много лет увидела, что у бабушки окна тёмные. Тоня доила коров и тихонько утирала рукавом слёзы. После дойки зашла в избу, поздоровалась со спящей бабушкой, достала из чемодана листок с телефонами и побежала в сельский совет, звонить в город.
Дети приехали к вечеру. Баба Лина, уже одетая во всё новое, лежала в гробу посреди чистой побеленной избы. И бабы тихонечко перешёптывались: - Всё у покойницы по-людски, даже смерть.
Володя всё время думал, как скажет об этом отцу. Говорить не пришлось. Дед Миша, как только сын вернулся, подозвал его, и спросил:
- Линочку схоронили? Всё нормально?
Володя, молча, кивнул, еле справился со слезами. Вечером выпили по рюмочке, помянули. И он, как школьник, отчитался:
- Могилка, поминки, - всё по-людски сделали, пап.
- Это самое главное. Линочка любила, чтобы всё по-людски, - сказал дед.
Утром он не проснулся.
Свидетельство о публикации №210121701282
Кандидыч 20.12.2010 19:57 Заявить о нарушении
Я представила, что будет со свекровью, если внуки заявят, что ей пора собирать чемоданчик...
Меняются времена, меняются нравы...
Тамара Разумная 20.12.2010 20:02 Заявить о нарушении
Владимир Шебзухов
Басня
Раз воронёнок у навоза,
Телегу взглядом проводив,
Спросил у ворона серьёзно,
(Доселе был он молчалив):
«Чего же не хватает людям?
С утра в трудах, всё для еды.
Навоз клевать они не будут,
А поискать, как я и ты,
Готового, чего такого,
Желания, как будто, нет.
Как просто жить на всём готовом.
Да и живём мы триста лет!»
Хоть глуп и мал, сыночек, ростом,
Один ответ был на вопрос --
«Жить по-людски -- всегда не просто!..
Молчи, сынок, и… клюй навоз!»
Владимир Шебзухов 02.07.2013 00:44 Заявить о нарушении