Тревога

               
Этот вечер ничем не отличался от вчерашнего или позавчерашнего вечера.
Дни были похожи друг на друга, как близнецы. Весь день стояла изнурительная жара и к вечеру одежда солдат так пропиталась потом, что он высох на гимнастёрке. Она перекрасилась в цвет соли и становилась  жёсткой, грубой,  и шелестела, как жесть. Казалось, что одежда вот–вот поломается, когда солдаты снимали её. Вечером, во время личного времени, солдаты старались постирать  одежду, вымочить соль, чтобы не утром не надеть на тело пропахшую потом, солёную  форму. Температура воздуха на улице была  такая, что солдатское бельё и форма  высыхала за десять минут.
Старшина срочной службы  Марков Иван построил роту, провёл вечернюю поверку личного состава и дал команду «отбой». Через минуту в помещении радио роты наступила тишина. Солдаты, после марш-броска на десять километров,  который они пробежали сегодня утром, а потом целый день занимались строевой подготовкой и учёбой, сразу погрузились в сон.<CUT> Казалось, что никакая сила не может их поднять с постели до самого утра. Стало непривычно тихо, и слышно было, как солдат, стоящий у тумбочки, от безделья стучал рукой по кожаному чехлу штыка автомата, висевшему на его поясе. Старшина и сержанты взводов собрались в каптёрке, чтобы хотя бы немного отвлечься от опостылевшей им воинской дисциплины, которую сами же и поддерживали на протяжении всей службы в роте. В присутствии командиров и подчинённых они называли друг друга только по званию и потому сейчас с удовольствием называли друг друга по имени, как когда-то, до армии, на «гражданке», звали друзей.
- Ваня, чай я заварил, а сахара только на одну порцию. Придётся чай без сахара пить, - разливая чай по алюминиевым кружкам, сообщил старшине  двухметрового роста сержант Николай Сова, заместитель командира первого взвода.
- А ты не можешь послать Котова в столовую, чтобы принёс сахарку? Твои гвардейцы в наряде стоят. Второй солдатик ещё не отдыхает, полы, для отвода глаз, в проходе шваброй натирает. Дай ему задачу – сбегать в столовую!
- Одного, у тумбочки, не хочется оставлять гвардейца. Вдруг проверяющий явится. Чем чёрт не шутит, - возразил Николай.
- Если не хочешь своего солдатика посылать, то сам беги. Это не так далеко. Солдату повар может не дать сахару, а тебе даст, - дал задание старшина.
- Ладно, схожу, - недовольно ответил Николай и, повернувшись, по привычке, через левое плечо, ушёл.
- Солдат, как ты стоишь, - послышался из коридора голос старшины сверхсрочной службы Хилкова, которого за рьяное отношение к службе и к средствам химической обороны, прозвали в роте химдымом. Ещё прошлый год был он в роте старшиной  срочной службы, но, по окончанию срока службы, остался в армии на сверхсрочную службу. Офицеров не хватало, и старшина занимал офицерскую должность, был командиром взвода связистов. Старшина больше любого из офицеров батальона занимался боевой подготовкой со своими подчинёнными, старался как можно больше требовать от них исполнения его приказов, иногда попросту неуместных, чем и заработал у солдат кличку «химдым».
- Принесло его на нашу голову. Почему не идёт домой, спать. Ему ещё в город добираться надо на чём-то, - тихо произнёс Иван, - идём, ребята, посмотрим, чего он хочет.
Сержанты и старшина вышли, полуголые, в грубых тапочках, сделанных из кирзовых сапог путём обрезания голенищ, в коридор и, прислонившись к стене, стали наблюдать за разговором старшины и солдата. Вернее, говорил «химдым», а солдат, вытянувшись в струнку, молча, смотрел на него, съедая глазами.
- Почему сапоги не чищены, в пыли? Я тебя спрашиваю, товарищ солдат?
- Чистил я, товарищ старшина. Мимо солдаты ходили, пыль подняли, вот сапоги и запылились.
- Разговорчики! Где другой солдат? Один ты в наряде? Остальные спят? Поднять весь наряд, - повысил до крика он голос.
- Товарищ старшина, рядовой Куклов по Вашему приказанию прибыл, - отрапортовал старшине, словно из-под земли появившийся солдатик.
- Хорошо, что не спишь, солдат. Открой мне ящики, где противогазы хранятся. Я проверю, в каком они состоянии.
- Не имею права, товарищ старшина. Ключей нет у меня от ящиков. Ключи у старшины роты.
- Немедленно ко мне старшину роты, повысил голос « химдым».
- Товарищ старшина, я здесь. Только, извините - форма одежды у меня не соответствует уставу. Была команда «отбой», рота отдыхает, а вы шумите, товарищ старшина, и можете разбудить солдат. Не по уставу вы поступаете, - стал урезонивать старшина срочной службы старшину сверхсрочной службы.
- Что? Ты ещё мне будешь указывать, как поступать, по уставу или не по уставу. Я приказываю открыть мне ящики с противогазами, посмотрю я, как Вы к армейскому имуществу относитесь, храните его.
- Хорошо, раз приказываете, я подчиняюсь Вам, - Иван, отодвинув плечом старшину, подошёл к ящикам с противогазами и, открыв замки, встал рядом, искоса наблюдая за «химдымом».
- Перебирая один за другим противогазы, он небрежно откладывал некоторые из них в сторону. Закончив осмотр, старшина Хилков обратился к Ивану, - никакого порядка, старшина Марков. Противогазы грязные, металлические части местами покрыты ржавчиной. Немедленно поднять солдат, за которыми закреплены противогазы.
- Товарищ старшина, солдаты отдыхают. Выполнить этот Ваш приказ не могу, не имею права, - Иван демонстративно отошёл в сторону и прислонился к стене. Да ещё и ноги, обутые в «тапочки», скрестил.
- «Химдым» побелел и, с криком, - я тебя, салага, научу уважать старших по службе, - кинулся к Ивану, размахивая кулаками, но вдруг растянулся на полу, зацепившись за подставленную младшим сержантом Семёновым ногу, чем вызвал громкий смех солдат, сержантов и старшины.
- Товарищ старшина, Вам помочь подняться, - протянул ему руку и улыбаясь во весь рот, Иван.
Хилков вскочил на ноги и резко ударил Ивана кулаком в солнечное сплетение, отчего тот тихо, по стене сполз на пол, а сам, резко повернувшись, с криком, - я Вам ещё, уроды, покажу, где раки зимуют, - бросился к выходу из казармы.
- За что же он Ивана ударил? Ребята, уйдёт же «химдым». Бей его тапочками, - и тяжёлые тапочки полетели в старшину, попадая в цель - спину и голову. Старшина бежал, закрывая голову руками. Перед его носом дверь неожиданно открылась, в ней показался довольный, улыбающийся сержант Сова с кульком сахара в руках. Хилков, не ожидавший появления сержанта, столкнулся с ним, в результате чего газетный кулёк порвался и сахар рассыпался на полу.
- Что же ты сделал, идиот, - расстроенный Сова схватил Хилкова за шиворот и прижал к стене, - я тебя сейчас бить буду, - я для ребят сахар нёс, чаю попить, а ты его рассыпал. Ты забыл, как срочную службу служил, и как после отбоя чай с друзьями по службе пил. С сахаром. А сегодня ты у нас  отобрал эту возможность, чая попить.
- Да я же не знал, - от неожиданности жалобно пробормотал старшина, - отпусти меня.
- Держи его крепче, Сова. Он Ивана ударил. Бей его, - слышались крики.
Все тапочки уже валялись вокруг Хилкова, и он выглядел довольно жалко в окружении сержантов, прижатый Совой к стене.
- Ребята, отпустите его, пусть идёт. Старшина нажалуется начальству, мы же и виноваты будем, - попросил подошедший Иван, - вот и попили чай на сон грядущий. Работа для наряда лишняя есть – сахар с пола подметать. Отбой всем! А ты, «Химдым», домой беги, пока мы не передумали и не побили тебя! Дома жена молодая ждёт, а ты противогазы проверяешь. Иди с Богом! Руки не хочется о тебя марать.
- Товарищ старшина, что за шум у поста дневального был, - спросил из-под одеяла солдат, когда Иван расстилал постель.
- Наряд полы плохо помыл, вот и пошумели, - ответил старшина и через минуту уже спал, по-детски уткнув голову в подушку.
     Только недолго спал старшина и вся рота. Через пятнадцать минут зазвонил телефон дневального, и поступила от дежурного по полку команда «Тревога».
  - Рота, подъём. Тревога, - во всю мощь своего голоса закричал стоявший у тумбочки солдат. Разбуженные командой солдаты и сержанты поспешно натягивали на себя обмундирование, обували сапоги и выскакивали в проход.
- Посыльные, за офицерами, - и захлопала дверь в казарму, выпуская солдат, бегущих подымать с тёплых постелей офицеров роты. Только посыльному за старшиной Хилковым никуда не пришлось бежать. Хилков был в роте и наблюдал за своим взводом.
 Двери оружейной комнаты  уже были открыты старшиной, и солдаты, схватив личное оружие, бежали к ящикам с противогазами, после чего вставали в строй. Старшина провёл поверку личного состава и доложил прибывшему со штаба офицеру о построении роты.
- Товарищи! Поступила вводная. В районе танкодрома враг занял оборону. Необходимо выбить его с занятых позиций. Командуй, старшина!
- Рота, слушай мою команду! Направо! Бегом – марш, - и застучали подбитые подковами каблуки солдат по полу казармы, потом, за пределами части, по грунтовой дороге, поднимая едкую пыль. До танкодрома было километров пять, бежать пришлось по просёлочной дороге, укатанной танками, с ямами и пылью. Офицеры и сержанты бежали вместе с солдатами, иногда подбадривая их криками, - Не отставать! Подтянись! Смотреть под ноги!
- Рота, слушай мою команду! В одну шеренгу – становись! Враг справа!
Интервал два метра! Окопаться, - посыпались команды, когда рота прибыла на место. Солдаты лихорадочно принялись окапываться и, спустя час-полтора усиленной работы, были выкопаны окопчики в человеческий рост. Хорошо, когда рост солдата метр с кепкой, Ему и окопчик мелкий нужен, а сержанту Сове пришлось нелегко – копать ему пришлось на глубину почти в два раза глубже, чем самому маленькому солдатику. Ярко светила луна, звёзды высыпали на небосводе, чтобы полюбоваться слаженной работой солдат.
Где-то трещал кузнечик да свистел суслик, беспокоясь за своё глупое потомство, которое могло в любой момент попасть в лапы коварного филина. Но солдаты ничего не видели и не слышали, занятые одним – копанием окопов.
- Товарищ капитан, разрешите обратиться – подошёл к капитану Савельеву командир второго взвода лейтенант Гаврилов.
       - Слушаю Вас, лейтенант.
       - Интересно наше начальство учёбу планирует. Вчера марш бросок у роты был, сейчас рота не спит, по тревоге окопы копает, днём роте надо будет быть целый день на строевых занятиях, а вечером на сутки в наряд заступать. Какой солдат выдержит такую нагрузку. Не понимаю я. Ведь не военное сейчас время, чтобы так нагружать личный состав.
- Не знаю, лейтенант, сам об этом думаю. Но, знаете, приказы начальства не обсуждаются, - и он, не спеша пошёл вдоль окопов, проверяя их качество.
Солнце уже взошло над горизонтом, когда рота прибыла в казарму и с удовольствием выполнила команду – отбой.
Через неделю сверхсрочника старшину Хилкова разжаловали в младшие сержанты и перевели на танкодром. Оказывается, «химдым» позвонил с проходной части дежурному по дивизии, что на него напали в радио роте сержанты и закидали тапочками, сделанными из солдатских сапог. Не разобравшись, офицер, чтобы навести порядок, объявил тревогу. Вот поистине – большое усердие не всегда полезно!
</CUT>