Шахматы 2

– Долой короля, долой короля, – доносилось со всех сторон, – долой короля!
Толпа на площади неистовствовала. Король, облаченный в ветошь, был прикован к площадке перед эшафотом. С минуты на минуту должна была начаться казнь. На площади были сооружены: виселица, столб для сжигания и плаха. И только новой королеве была предоставлена великая честь выбрать меру наказания, которая будет применена к старому монарху. Только ее воля могла определить его судьбу. Хотя какая разница ему как умирать долго и мучительно или быстро? Она медлила. Она наслаждалась ревом толпы.
Шум и вонь от собирающихся пожирателей зрелищ нарастали – простой люд продолжал прибывать. Го-ро-жа-не – святая простота! Должно заметить, что на площади не было ни одного крестьянина. Все были заняты в поле – страда. И только горожанам хотелось новых впечатлений. А что может более усладить затуманенный разум, чем казнь; и чем более изысканная и изощренная, тем лучше. Ведь будь на площади одни крестьяне, то вони не было вовсе. Крестьяне следили за собой в отличие от знати и тем более от простых горожан. И настроение толпы в отношении прошлого короля было бы несколько иным, если бы чернь была разбавлена крестьянами. Жаль только весь рабочий народ был занят.
Тот на площадке не был злым или несправедливым. Его единственная вина была в том, что он не был тираном. Он пытался решать все вопросы мирным путем, да только толпе была нужна крепкая рука, а не какой-нибудь мямля!
Солнце поднялось высоко-высоко; так же высоко как высоко восседала новая королева в своем позолоченном кресле на веранде самой высокой башни, воздвигнутой в ее честь. Казнь вот-вот должна была начаться. Одного движения ее пальца было бы достаточно, чтобы привести приговор в исполнение. Однако правительница медлила. Толи полдень разморил ее монаршество, толи ей хотелось насладиться страданиями ее предшественника, толи крики беснующейся черни доставляли ей наслаждение, толи сомнение закралось в глубины ее ледяной души? Теперь никто не узнает об том. Да только промедление это привело к тому, что в звонницу прокрался человек в рубище и начал звонить неистово, что было мочи. Набат подобный звонили только накануне увиденной аль услышанной беды великой, нашествия иродов, либо какого другого горя. Знать, находившаяся неподалеку от королевы сразу же отреагировала негодованием, служители культа презрением, чернь изумлением, а стража замешательством. Монархине, дабы избежать возможного беспорядка в городе, ничего не оставалось, как отдать приказ лучникам и через несколько секунд на замершую от изумления площадь приземлилось тело Митяя – городского юродивого, пронзенное дюжиной стрел. Ахнувшая толпа в испуге отступила от мертвого окровавленного тела и далее, все более отдаляясь, вообще покинула площадь. Минут через пять площадь очистилась. Никто не хотел оказаться под гневом богов. Грех великий убивать их посланников. Страх отречения высших сил был большим, чем страх возможного наказания за неповиновение. Показательную казнь приходилось откладывать, хотя это было крайне опасно …

– Тоша, Тоша проснись, – Лера тормошила Антона, – проснись же.
– Да, – Антон с трудом открыл глаза, – что случилось?
– Ты так стонал, – в голосе Леры звучала тревога. – Тебе что-то приснилось?
– Не знаю, – буркнул Антон, – наверное. Не обращай внимания.
Лера нежно поцеловала своего избранника в небритую щеку.
– Может тебе заварить крепкого чаю?
– Не стоит, – снова буркнул Антон и перевернулся на бок. – Давай будем спать.
Вместо ответа Лера обняла своего любимого, уткнувшись ему в шею. Антон никак не отреагировал на ее жест. Он только запустил руку под подушку – ему так было проще заснуть. И там, в пушистой неге его пальцы коснулись чего-то твердого и холодного. Это была Белая Королева …