Крис Хеджес - Счастливые палачи

07 декабря, 2010
TruthDig.com

Невиновность делает нас соучастниками в преступлениях государства. Ничего не делать, быть «невиновным» с точки зрения государства,  - значит быть виновным.  Это значит санкционировать, через пассивность и послушание, преступления, совершаемые государством.
Быть невиновным в Америке означает  пассивно соглашаться на размещение карательных колоний  вне государства,  на применение пыток к заключенным, даже если эти заключенные -дети. Быть невиновным в Америке означает  молча соглашаться с безжалостным разрушением экосистем, от которых зависит  само существование человека.  Быть невиновным в Америке означает содействовать воровству сотен миллионов долларов мошенниками и спекулянтами с Уолл-Стрит.  Быть невиновным в Америке это наблюдать, как страховые и фармацевтические компании во имя прибыли приговаривают к смерти больных. Быть невиновным в Америке означает отказ от сопротивления войнам в Ираке и Афганистане, которые не только нарушают международные законы, но и привели уже к убийству сотен тысяч людей. Мы живем в странное время, когда невинность означает содействие преступлению.

Непрерывное обнищание рабочих и среднего класса имеет свою ужасающую логику.  Оно укрепляет корпоративные центры власти. Оно ослабляет нас морально и политически. Обманы и преступления, совершаемые корпоративным государством, уходят на второй план по мере того как мы лезем из кожи вон, чтобы прокормить наши семьи, найти работу, оплатить счета.  Те, кто вынужден держаться за ненадежную, плохо оплачиваемую работу, кто борется с растущими процентами по кредиту,  кто давно сидит в болоте безработицы и знает, что огромные медицинские счета их разорят, кто задолжал за дома больше их стоимости, и кто боится будущего,  становятся запуганными и робкими.  Их единственная задача  -  выжить.  Они поднимают с радостью крохи, брошенные корпоративной элитой.  Внутреннее и внешнее давление этой элиты усиливается с каждым днем по мере того, как мы становимся податливее.

Наша коррумпированная правовая система, извратившая принцип “все люди созданы равными,” радикально переделала гражданское общество. Государство относится с одинаковым безразличием к гражданам, независимо от их статуса. Граждане превратились в предметы потребления, стоимость которых целиком определяется рынком, а ценность измеряется их социальными и экономическими функциями.  Богатые поэтому получают вознаграждение в виде сокращения налогов – потому, что они богатые.  Это их функция – монополизировать богатство и инвестировать.  Функция бедных -  оставаться бедными. Бедные не должны отвлекать на себя ресурсы государства или олигархической элиты.  Равенство,  в этой новой правовой парадигме означает, что к нам относятся одинаково безразлично, независимо от ситуации, в которой мы находимся. Эта новая интерпретация равенства, когда на бедных не обращают внимание, а богатые находятся вне контроля; она разрушила правовую систему и ограничения, которые в нашей более ранней истории предохраняли класс малообеспеченных от богатых и корпоративных хищников.

Создание постоянного, беззащитного, и запуганного класса малообеспеченных – наиболее эффективное оружие подавления сопротивления в условиях ухудшающейся экономики.  Огромные массы безработных и неуверенных в будущем людей обходят рабочие союзы стороной,  поскольку согласны на любую, даже самую  лакейскую работу. Из-за разрушения государственных и федеральных социальных программ, особенно в образовании, увеличивается пропасть между ресурсами, доступными крошечной элите и обездоленностью  малообеспеченного класса. Доступ к образованию, например, зависит, из какого класса вы вышли.  Находящийся в долгах средний класс отчаянно пробивается в частные институты, чтобы дать своим детям возможность получить должность менеджера в корпоративной элитe. И в этом все дело. Государственные образовательные институты, дающие возможность учиться всем гражданамa, стоят на пути корпоративного неофеодализма. Но с помощью Барака Обамы корпорации наступают, общественные школы снижают уровень образования и подстраивают свои программы под определенные классы для их дальнейшего трудоустройства, и если вы бедны, то для вас ваше будущее в секторе обслуживания. Начавшийся в таких штатах как Нью-Джерси роспуск учительских союзов - необходимая компонента для развала общественного образования.  Корпорации хорошо понимают, что крепкая общественная образовательная система – препятствие для жесткой кастовой системы.  В корпоративной Америке каждый должен быть прикреплен к своему месту.

Обнищавшие рабочие, потерявшие всякую надежду на защиту от безработицы и  сохранение рабочих союзов, превратились из полнокровных членов общества в запуганных, озабоченных лишь собственным выживанием, людей. Те, кто  обнищал, не интересуются общественными ценностями.  Как показывает история, они будут прислуживать любой системе, даже самой преступной, и за сохранение рабочего места готовы на все.

В обществе есть сектора, в которых по мере ухудшения ситуации, могут возникнуть протестные настроения.  Но государство рассчитывает на большую армию людей, согласных за небольшую плату взять на себя роль добровольных палачей. Трансформация американского общества в корпоративную олигархию приведет к тому, что миллионы будут не только пассивно принимать государство и корпоративные преступления, но и активно участвовать в механизмах своего собственного порабощения.

“Как показывает история, в любом обществе безработица приводит к тому, что маленький человек отчаивается, перестает нормально функционировать и теряет собственное лицо,” – пишет Ханна Арендт в своем эссе 1945 г. “Она подготавливает его к последней стадии, когда он добровольно принимает на себя любую функцию, в том числе палача».

Репрессивным органам государства не требуются фанатики или садисты, достаточно обычных отчаявшихся граждан, которым нужна работа, которые согласны на подчинение. Арендт рассказывает о еврее, которого отпускают из Бухенвальда. Освобожденный еврей встречает среди эсэсовцев, выдаюших свидетельство об освобождении,  своего бывшего одноклассника; он смотрит на него и не верит своим глазам. Охранник-эсэсовец объясняет своему бывшему другу: “Понимаешь, я пять лет был без работы. Они могли делать со мной все, что хотели.”

Арендт также цитирует интервью с охранником концентрационного лагеря Майданек. Охранник признается, что помогал отправлять людей в газовые камеры и хоронил живых. Но когда ему сказали: “Русские вас повесят”, он разрыдался: “За что?  Что я сделал?”.

Можно представить, что если когда-нибудь будет применен закон к страховым компаниям, ответственным за смерть сотен тысяч американцев, которым было отказано в медицинской помощи,  мы услышим те же оправдания из уст служащих страховых компаний.  Более всего пугает в коллапсирующем обществе не убийцы, садисты, преступники и психопаты, которые поднимаются из аморальных низин к верхушке власти, но огромное количество обычных людей,  становящихся соучастниками преступлений государства.  Я видел, как это происходит на примере войн в Эль-Сальвадоре и Боснии.  Легко понять разъяренного врага.  Тяжелее понять рационального и нормального человека. Истинное зло, по мнению Гете,  не всегда прощупывается. “Чужая душа - потемки.”

Александр Солженицын в книге “Архипелаг Гулаг” пишет о близком друге, который вместе с ним сражался во Вторую мировую войну. После войны за противодействие коммунистическому режиму, Солженицына сослали в советский гулаг. Его друг, лояльный режиму, напротив, стал следователем. Солженицын был вынужден признать чудовищную правду. Большинство из тех, кто служил в карательных органах, не были патологическими людьми.  Они были просто слабыми.

“Если бы только преступления совершали подлые люди,  тогда их можно было бы отделить от всех остальных и уничтожить, - пишет Солженицын. - Но линия, разделяющая добро и зло проходит через сердце каждого человека.  А кто решится уничтожить свое сердце?”

Расширение общественных и частных органов безопасности,  начиная от  государственных  служб до наемных сил в Ираке и Афганистане, и разрастание внутренних секретных служб существует благодаря тому, что  “обычные” граждане, многие из которых любящие отцы, матери, сыновья и дочери, спутали подчинение и невиновность. В ход идут семейные ценности, в особенности пропагандируемые христианскими правыми, как единственное определение общественной морали.  Политики, включая президента Обаму, предающие рабочий класс, развязывающие войны, отбирающие дома в пользу банков, и отказывающиеся признавать принцип habeas corpus, морально “на высоте”, потому что они лояльные мужья и отцы.
Супружеская неверность, а не корпоративные преступления, становится в этой абсурдной ситуации самым тяжким моральным преступлением.

Бюрократы,  поддерживающие незаконные войны в Ираке и Афганистане,  корпоративные структуры, усугубляющие человеческие страдания, называют себя  добропорядочными невинными гражданами, строго соблюдающими законность в стране.  Такое извращенное понимание гражданского участия не требует от нас никакой морали и даже здравого смысла. Делай свою работу.  Не задавай вопросов.  Не думай.  Если такие бюрократы будут привлечены  за участие в преступлениях по развалу демократического государства,  их реакцию не трудно предугадать: она будут той же, что у охранника Майданека.

Функционеры, служащие в таких корпорациях как Goldman Sachs или ExxonMobil и совершающие преступления, считают, что их хозяева снимут с них персональную ответственность.  Они служат корпоративным структурам, которые убивают, и как замечает Арендт, корпоративный служащий “не считает себя убийцей, поскольку совершает убийство не из личных мотивов, а по долгу службы.”  Возвращаясь домой, корпоративный человек ведет себя тихо.  У него или нее, нет потребности совершать насилие.  Насилие совершают корпоративные системы, на которых они работают – это они загрязняют окружающую среду, обкрадывают население, калечат и убивают.

Если вы не совершаете акты неповиновения, даже самые незначительные, вы виновны в  увековечивании преступлений. Если вы ничего не делаете, чтобы указать на преступления, вы соучастник. 


__________________________
Крис Хеджес - старший сотрудник The Nation Institute и автор колонки в Truthdig.  Его новая книга "Кончина либерального класса" ("Death of the Liberal Class.")
Copyright © 2010 Truthdig, L.L.C.