918

***

Опоздал, не состыковался, и сразу всё развалилось, теперь надо ждать то ли час, то ли два, и непонятно где, раз заперто - в фойе дурацко, а на улице солнцепек и, разумеется,  ни одной лавочки... В итоге, забрел в какой-то частный сектор, где к забору привалился, кайф ловить в теньке, в бурьяне пустошь обозревая словно поле. И вроде бы поймал кайф, обозрел некое кино с собою в главной роли, но после увидел на спине гигантское серое пятно от этого дурацкого забора – а ведь уже   встречался с ним с людьми, пытаясь сделать вид, что всем доволен...

***

Я уже железно не верю в нее: «железо - это, я вам скажу, классная штука. Я с ним дома опять Голландию завел и даже развожу цветы...»

Отменно приветлив со мной, но замечает мою усмешку и становится сдержан и подозрителен. Что делать, так я помогаю им меньше фальшивить…

Одинокая сентиментально-уродливая тетя на пляже Борхеса читает – да, мудрости ей явно не хватает…

Жажда хэппи-энда, конечно, отличается от жажды справедливости, но все же я сочувствую и ей: «правильно, не дадим хотя бы на бумаге и в кино победить не тем, кому так надо». …Давайте, все станем писателями и режиссерами, мечтателями за пуленепробиваемыми стеклами, и в то же кино примемся ходить как друг другу в гости…

Надоело жить днем  - за тридцать лет - переехал в ночь бесплатно. Надоела дневная Татария - переехал в ночной Татарстан  бесплатно. Населил его знакомыми людьми, что днем вымерли, а ночью спят, сделал всех хорошими - бесплатно...

Думают раз в сто меньше, чем нужно - вот почему на два порядка зануднее, чем треба поклоняются Богу. Мол, Ты уж прости нас за то, что мы избегаем всех «спорных вопросов» - которых - чувствуем - столько, что любые храмы развалятся, утратив начальство единства... (Я, например, прощаю. Я же многому у них хочу научиться. Отлично плавать и нырять, например; и петь обычное пение (примерно так же это делается, как и плавание с нырянием, я сегодня это понял - а ведь тоже уже сто раз об этом, казалось бы, думал...)

«Отлично» - это когда удивлен сам себе. «Хорошо» - это когда удивлены только другие, а сам лишь удовлетворен и согласен, раз «что-то, все-таки, вышло»…
(А «удовлетворительно» - это когда удовлетворены и согласны на заурядность твою лишь другие - троечником быть не хочу...)

У меня не мания собственного величия, а мания ничтожества обычных людей. Человек – бог, превращенный в мусор. Земля - свалка, на которой эти отходы без конца что-то строят. А я пока лишь червяк, пытающийся выползти из мусора... Никто не протягивает руку! Все  норовят переехать! Они капитулянты глубоко эшелонированные, контуженные и оглушенные с самого рождения миром огромного взрыва...

Ах, потом ты поймешь, что жизнь никогда не бывает удачной. Каждый день ты как партию в шахматы играешь с невидимым компьютером, и он обязательно побеждает, и ты опять падаешь, до утра мудрея и теряя сознание...

Ах, и писанина тоже никогда не бывает удачной. Мы верим, что удача сопутствует нам,  пока лишь не забрались в ловушку поглубже. Дальше хочется только кричать «кончайте! откройте!»...

(На этом слове меня настигла паника: заметят, что пишу, что я чего-то прямо на дороге, на улице пишу - и подумают про то, чего это я пишу такое, интересно. Ну, уж ты придумай мне оправданье, дядя, ты же не зверь, теперь я это вижу. Может, вон то расписание электричек  себе пишу или диссертацию, где меня наконец-то осенило, или письмо несуществующему до околицы и околесицы другу... Не шпион же, здесь только рельсы, дуги и мосты. И кусты. Проверь кусты, на всякий случай - всякое бывает, в запрошлый год  во все кусты кидал чего-то. Но ныне - нет, ныне у меня другое: я подряд на всех лавочках сижу...)