920

***

У меня приятная, но дешевая рубашка. Поэтому улыбка хотя и приятная, но тоже дешевая. И бунт мой, и уверенность моя, которые улыбка сопровождает и прикрывает, тоже, значит, дешевые...

Вон Солженицын сидит и читает газеты, отыскивая в них статьи о себе и сразу в уме сочиняя ответы. А вон Раджниш, да, это он, тоже сидит и тоже ищет в газетах себя. Рядом сидят, а про «собрата по перу» даже никогда не слыхали! Некогда! Столько проблем с ответами теми же. Это мне делать нечего, вот и наблюдаю за ними, зная обоих в лицо, а толпа тоже взглядом мимо проходит, не зная и очень спеша, потому что еще без газеты...

***

Вспомнил, что раньше нам надо было входную дверь не на один, а на два замка закрывать - удивительно и сомнительно... - вся та жизнь под сомнением…  (В настоящем своем мы постигаем, что есть реальность, будучи окружены толпой призраков из прошлого и миражей из  будущего)


***

«Жалуется на непонимание». В ответ презрительно-надменное: «ну вот еще, жалобщик. Прекрасно мы его понимали...»  Узнав об этом диалоге, криво улыбнулся: «что ж, пусть теперь тоже жалуются на непонимание»...

***

В ней фигурки, одни из которых стреляют в меня, а другие - гладят. Похлопал я ее, например, шутливо газеткой по попке - выскочила фигурка, которая стреляет, но следом семенила и та, что гладит, словно они размножаются от выстрелов или ласк. Но чтобы победить человека, нужна большая армия таких муравьев. Я мечтаю, что ею завладеет целая армия ласк...

***

Вдоль дороги  справа потянулся безрадостный серый урбанизм, и мне захотелось выколоть  свой чудесный правый глаз, чтобы лучше одноглазым дойти... «Завод, что толку, если продукцией своей ты приобретешь весь мир, а душе всех проходящих мимо тебя повредишь? Какой выкуп ты дашь за душу мою? Смотри, придя к власти, я заставлю всех вонючих и ленивых слесарей переквалифицироваться ненадолго и в качестве немедленной  компенсации высадить вдоль всех  бетонных заборов с колючкой  настоящие  цветочки и ягодки… («Лучше продукцией моральный ущерб заберу!»)

***

Придется пошуметь, бунт свой в масштабе один к одному показать, может быть, даже «послать»! Хотя и знаю, что шум ничем не лучше молчания, но только тогда между, наверное, что-то возникнет...

Истина - соль земли, но люди истины - это не только соль, они тоже - житейская пища, просто им ее посолить удается. А другим - нет, у них или сахар, или перчик, или масло... - что угодно – и без соли  выходит по-своему вкусно, но фальшиво, неверно, непросто...

Если человек или организация ведут себя со мной плохо - неумно, недобро - то я их просто зачисляю  в ослы или козы – с которыми  могу с совершенным хладнокровием общаться. Я осла могу и пнуть - а недавно их и убивать научился, даже в глаза не называть человеком...