Чудеса в Управкомхозе

                ПЬЕСА-ВАМПУКА

Действующие лица:

КАТЯ,  секретарша начальника Управкомхоза
ИВАН,  временно исполняющий обязанности начальника Управкомхоза
ЛЮДА,  хорошая знакомая начальника Управкомхоза
ЕГОР,  посетитель


          Приёмная в Управкомхозе. Типичная канцелярская обстановка. Возле двери в кабинет начальника стоит стол, на нём стопка каких-то бумаг, монитор и клавиатура. Рядом два стула для посетителей. За столом сидит молодая секретарша. Прихорашивается. Смотрит в зеркальце, поправляет причёску, приводит в порядок что-то там ещё. Наконец улыбается, довольная собой.

КАТЯ.   (обращается к зрителям) А правда ведь, я симпатичная? (поворачивает зеркало от своего лица к зрителям, словно фотографию) Правда же? (снова смотрится в зеркало) По-моему, очень даже симпатичная! (опять поворачивает зеркало к зрителям) Я бы в себя влюбилась, если бы была мужчиной. Честное слово.

          Кладёт зеркало на стол. Заносит руки над клавиатурой, становится серьёзной, читает на мониторе.

КАТЯ.   Так. «Для капремонта упавшего потолка выделить бригаду штукатуров-маляров. Старшим назначить Крахалёва Ю. Т. (делает паузу, задумывается) Это какого, интересно, Крахалёва? Это не Юрку ли случайно, одноклассника моего? (весело смеётся) Ну, точно! Инициалы — Ю. Т., значит Юрий... как там его... Юрий Та-та-татович! Стало быть, вышел наш Юрка в бригадиры. Сбылась мечта идиота. (к зрителям) Он ещё в третьем классе свихнулся. Хочу, говорит, стать бригадиром! Насмотрелся, дурачок, сериала криминального, и возжелал возглавить банду уголовников, как этот... как его... как Саша Белый. Ну и вот. Ура! Пришло Юркино время! Теперь будет возглавлять бригаду гастарбайтеров. Чем не бандиты? (смеётся) Эх, Юрка, Юрка. Ну, кто же так свои желания посылает ТУДА, НАВЕРХ? (указывает на потолок, подразумевая небеса) Надо ведь очень тщательно формулировать потребности, иначе обязательно вкрадётся какая-нибудь ошибка. И станешь ты бригадиром, да не того масштаба и сорта. (дует на ноготки) Брал бы пример с меня. Я как сразу сказала — «не хочу работать», так твёрдо этой позиции до сих пор и придерживаюсь! И вот, результат! (показывает руками на монитор и окружающую обстановку) Не сказать, конечно, чтобы сразу это получилось. Но всё-таки. Хотя, институт-то я педагогический окончила. Ещё пока  мозги свежие были. Хватило злости. И устроилась вначале в школу, как положено. А та-ам! (в отчаянии хватается за голову) Там же дети! ДЕТИ! С ними же заниматься надо! А они, оказывается, ничего по-хорошему не понимают! Я в своё время ТАКОЙ не была! А они — ТАКИЕ! Я к ним и так, и сяк — не слушаются. Нет, думаю, не согласная я, надо ТУДА, НАВЕРХ, повторно пожелание высказать. Главное, правильно сформулировать, чтобы ошибочки не случилось. Высказала! И что вы думаете? Через неделю на папин день рождения пришла в гости одна наша хорошая знакомая, тётя Валя. И, промежду делом так, поинтересовалась у меня, как, мол, жизнь моя молодая складывается? Ну, отвечаю, вот, в школе сейчас с детьми общий язык пытаюсь найти. Ах, в школе, говорит она, ну, это хорошо, это очень хорошо. Но, тем не менее, есть для тебя одна вакансия. Подумай, может, согласишься её занять. И телефончик мне оставила. Милая тётя Валя. Дай бог ей здоровья. Через некоторое время я оказалась тут. (обводит вокруг руками) Вкалываю! Полгода уже. Не покладая рук. (дует на пальцы) Наши пальчики стучали, наши пальчики устали... А как сюда устроилась, мой начальник мне сразу сказал: береги себя, Катенька. Не лезь в наши бумажные завалы, с ними я сам буду разбираться. Твоё дело — компьютер. Следи, чтобы никаких ошибок в статистику не вкралось. Глаза у тебя молодые, вот и будь любезна. (к зрителям) Золотой дядечка, Бронислав Адамович! Тонко чувствует потребности подчинённого персонала. Не перегружает работой неустойчивую психику молодых специалистов. Ты, говорит, у нас лицо фирмы! Каждый посетитель должен смягчаться душой при виде милой девичьей мордашки! Будь со всеми вежлива, предупредительна. Старайся, чтобы у людей оставалось благоприятное впечатление от нашей конторы, даже если я им в итоге просто запудрю мозги и отправлю отсюда ни с чем. Вот это и есть твоё главное задание — ласково встретить и проводить посетителя. НО! Запомни — в мой кабинет без моего личного разрешения никогда и никого не впускай! Никого и никогда. Есть приёмные часы, есть предварительная запись, вот пусть посетители и придерживаются общих правил. А если кто-то из них попытается проникнуть на запретную территорию помимо регламента — встань грудью поперёк двери и не давай спуску нарушителю порядка! (с убеждением в голосе) И не дам! То-есть, не дала бы... А теперь прямо и не знаю, как быть. Несчастье случилось с Брониславом Адамовичем, в больницу он попал. Говорят, инфаркт. Почти неделю уже отсутствует на работе. (с огорчением) Вот сегодня и прислали вместо него этого... ВрИО, временно исполняющего обязанности... Ну, так-то, вроде, ничего, симпатичный мужчина. И зовут красиво — Кирилл Иваныч. (вздыхает) Только кажется мне, не сработаемся мы. Больно молод. Приставать начнёт. Не удержится. А я не такая. Я ужас какая строгая. У меня планы дальнобойные. Всё выше, и выше, и выше. Не век же здесь коротать! Мне спонсор нужен, вот кто. Такой, который всё знает, всё умеет и всё имеет. Который прошёл огонь, воду и медленные трубы! Вот. И уж конечно не эти здешние чиновники. Тем более временные.

          В приёмную входит молодой мужчина и молча движется к двери в кабинет.

КАТЯ.   Ой-ё-ёй! Стойте, стойте, пожалуйста! (отчаянно машет руками, вскакивает из-за стола, закрывает собою вход в кабинет) Ну, куда это вы так без спросу шпарите? Совсем уже!
ИВАН.   (недоумевая) В кабинет... шпарю, куда же ещё.
КАТЯ.   Ну, спасибо, что объяснили. Я так-то догадалась, что не на потолок вы собрались. А, например, здравствуйте сказать у вас желания не возникло?
ИВАН.   (пожимает плечами) Да с удовольствием. Здравствуйте, Катерина Михайловна! Хотя, вообще-то, мы с вами уже сегодня виделись.
КАТЯ.   Что-то не припоминаю. Это где же мы могли видеться, интересно?
ИВАН.   Да вот на этом самом месте. В ноль семь часов пятьдесят минут утра. Неужели вы не узнаёте меня? Я же ваш новый начальник. Таматов Иван Кириллович. Кстати, повторно прошу любить и жаловать.
КАТЯ.   Интересное дело! Сразу — любить и жаловать! И вообще... если это вы Кирилл Иванович, то кто же тогда сейчас находится в кабинете?
ИВАН.   (смущённо кашляет) Ну... вообще-то, там действительно должен находиться я... Но... видите ли, какая штука нелепая произошла... Короче, некоторое время тому назад я вышел... по своим делам.
КАТЯ.   Я, конечно, работаю безумно самозабвенно — Бронислав Адамович, кстати, очень ценил! — но всё-таки я не настолько выпадаю из реальности, чтобы вообще не заметить, как человек вышел из кабинета, рядом с которым расположено моё рабочее место.
ИВАН.   Да я, видите ли... Я не в эту дверь вышел.
КАТЯ.   Ага. Понимаю. Вы выпрыгнули в окно. А ничего, что там решётки стоят? Не помешали? (ледяным голосом) Гражданин! Присядьте, пожалуйста, на стул для посетителей. И ведите себя прилично. Сейчас мы во всём разберёмся.

          Иван повинуется. Секретарша также опускается на свой стул и быстро стучит по клавиатуре. Что-то читает на мониторе.

КАТЯ.   Так. Ну, вот. Что вы мне говорите? В списке посетителей на сегодня Кирилла Ивановича Таматова нет!
ИВАН.   Да ведь я же не посетитель, а начальник...
КАТЯ.   Если вы начальник, то кто сейчас находится в кабинете?
ИВАН.   (нервничает) Что вы заладили одно и то же? Ну, загляните и убедитесь собственноручно, что кабинет пуст!
КАТЯ.   (строго) Надо будет — загляну, вас не спрошу. А будете хулиганить, вызову охрану!
ИВАН.   (стучит по полу каблуком) Бред какой-то. Собственная секретарша не пускает в кабинет!
КАТЯ.   Ничего себе заявочки! Я вам не собственная! И повторяю — в списке посетителей вас нет. Хотите попасть на приём к Брониславу Адамовичу, так запишитесь, как положено. А не надо мне тут сочинять... прозу жизни.
ИВАН.   (после некоторой паузы) Ну, хорошо. Давайте, я вам объясню, что со мной произошло. Может, тогда вы поймёте, что неправы.
КАТЯ.   Вы уверены, что это необходимо? А то вы, между прочим, сейчас крадёте моё драгоценное рабочее время.
ИВАН.   (вскакивает) А вы — моё! (тут же спохватывается, садится) Ну, ладно, ладно. Сочтёмся славою потом. Я всё-таки объясню, раз уж решился. (собирается с мыслями) Значит, так. Надеюсь, вы помните, что утром, когда вы провели меня в этот кабинет, я поблагодарил вас за участие и намекнул, что хотел бы остаться один? Не каждый день, знаете ли, назначают на высокую должность. Требуется некоторое время, чтобы привести мысли в порядок, подышать атмосферой нового пространства, обвыкнуться. И вот, когда вы пожелали мне удачного дня и вышли, я прогулялся не спеша по кабинету туда-сюда, осмотрелся. Обстановочка там, конечно, убогая, прошлый век. Но, в целом, нормально, работать можно...
КАТЯ.   Бронислав же Адамович работал как-то!
ИВАН.   (кивает) Ну, вот я и говорю, работать можно. Тем более, что документация по полочкам расставлена аккуратненько, папочка к папочке, буковка за буковкой. Глазу приятно. Сразу чувствуется большой административный талант у хозяина кабинета.
КАТЯ.   Бронислав Адамович никого к документам не допускал! Лично всё контролировал, сам!
ИВАН.   Ну, вот я и говорю — административный талант. Да я бы в жизнь не прикоснулся к такой красоте, если бы не был вынужден ознакомиться с текущими делами. Пришлось вторгнуться в чужие владения и взять с полки одну из папок. Стал я её перелистывать, тут же, не сходя с места, читать документы. Не спеша, вдумчиво. Увлёкся. Просто не на шутку увлёкся чтением! И как-то так, незаметно для себя, опёрся плечом о боковую стенку шкафа. А на ней, знаете ли, этакая резная фурнитура для красоты приделана, деревянная. Так вот я эту самую фурнитуру плечом и надавил ненароком. А она возьми да и подайся слегка внутрь. Дальше больше. Раздаётся вдруг мягкий такой рокот и весь шкаф начинает двигаться. Делает четверть оборота вокруг своей оси. И открывается моему взору вход в некое помещение. Надеюсь, вы не будете возражать против того, что любопытство — не порок?

          Заинтригованная секретарша отрицательно крутит головой.

ИВАН.   Вот и я придерживаюсь такой же точки зрения. Поэтому, недолго думая, отложил папочку с документами в сторонку, и проник в неизвестное пространство. Оказалось, это комната, небольшая такая, но вполне уютная. Диванчик там стоит, столик, стенной шкафчик имеется. На полу толстый ковёр. Ну, вот, стою я, разглядываю обстановочку. А за спиной, тем временем, происходит обратный процесс — вход закрывается. Тихонько так, беззвучно. Я почувствовал неладное, дёрнулся было назад, да уже поздно. Попался! Войти вошёл, а как обратно выйти — понятия не имею. Стена передо мной, вся оклеенная обоями в клеточку, да так ловко, что и проём не сразу разглядишь! Благо ещё, на потолке светильник горел, типа аварийного освещения, а то в темноте было бы совсем уже не смешно. Так ведь?
КАТЯ.   (кивает, потом спохватывается) Вообще-то, на смартфонах обычно фонарик есть.
ИВАН.   Верно, есть. Но смартфон-то мой на столе в кабинете остался. И пиджак с документами — в платяном шкафу на плечиках висит. Здорово получилось, правда?
КАТЯ.   (протяжно) Да-а-а... (взволнованно) И как же вы?
ИВАН.   А вы бы как на моём месте действовали?
КАТЯ.   Ну... не знаю... Попробовала бы найти кнопку, которой дверь открывается.
ИВАН.   Разумно. Я тоже попробовал. Но стена была абсолютно ровной и зацепиться оказалось не за что. Дальше?
КАТЯ.   (улыбнулась) Ну! Я бы тогда испугалась и начала кричать, звать на помощь.
ИВАН.   (тоже улыбнулся) Резонно. Я тоже несколько раз громко крикнул... Кстати, почему вы не пришли мне на помощь? Вы же были в соседнем помещении.
КАТЯ.   (пожимает плечами) Я ничего такого не слышала. Ни капельки! У нас тут вообще звукоизоляция очень хорошая. Когда Бронислав Адамович разговаривает с кем-нибудь по телефону и громко ругается, тоже ничего не слышно.
ИВАН.   Откуда же вы знаете, что он громко ругается?
КАТЯ.   (смутилась) Да так... случайно... дверь оказалась неплотно закрыта... Так и то — ругательства можно было различить, а другие слова нет.
ИВАН.   (понимающе улыбнулся) Ну, вот. Значит, надо полагать, звуки из потайной комнаты тем более наружу не просачиваются.
КАТЯ.   Ой, как интересно! И что же было дальше?
ИВАН.   (доверительно наклоняется) Вы знаете... я человек предусмотрительный. У меня с собой, на всякий пожарный случай, всегда имеется миниатюрная «болгарка» с алмазным диском...
КАТЯ.   (в восхищении) Ой, как здорово! И что? Вы... вы эту дверь про... про... пропилили своей «болгаркой» насквозь?

          Иван весело смеётся.

КАТЯ.   (разочарованно) Ай, да ну вас, в самом деле! Шутки шутите!
ИВАН.   Не обижайтесь, пожалуйста. Это я так, уж больно жуткая история у нас получается, надо было немножко разрядить атмосферу. А в общем-то, ничего особенного я не придумал, увы. Просто как следует осмотрел помещение, и за занавеской обнаружил ещё один выход. Он вывел меня в недлинный коридор, который закончился другой дверью. Она была заперта на обычный накладной замок. Повернул я колёсико раз, два, и дверь открылась. Так я и вышел на свободу, с другой стороны здания, прямо во внутренний дворик магазина, куда заезжают разгружаться продуктовые машины. Неподалёку там штабель ящиков стоит, какие-то коробки набросаны, в общем, эту таинственную дверь снаружи почти и не видно. Она похожа на запасной выход, который за ненадобностью заколотили когда-то гвоздями. Вот только гвозди там бутафорские, дверь отлично открывается и не менее отлично закрывается. Замок за моей спиной щёлкнул «собачкой», хлоп, и теперь снаружи туда без ключа не попасть. Вот такие дела, милая Катерина Михайловна.
КАТЯ.   Надо же. А я и не знала никогда.
ИВАН.   Оно и понятно. Другой вопрос — знал ли обо всём этом Бронислав Адамович, ммм? Как вы полагаете?
КАТЯ.   (взмахнула руками) Ой! Это вообще не моё дело!
ИВАН.   (задумчиво) Так-то оно так. (обращается к секретарше, хитро улыбаясь) Ну, так что, Катерина Михайловна, в кабинет-то меня теперь пустите, или как?
КАТЯ.   Ну, что уж я, совсем, что ли, безжалостная? Пущу. Но! Только в моём присутствии! Покажете мне свой паспорт, или что у вас там за водительские права имеются.

          Иван уходит в кабинет, следом за ним движется секретарша. Почти сразу возвращаются. Он надевает свой пиджак. Она рассматривает паспорт, читает вслух.

КАТЯ.   Иван Кириллович Таматов... Красивое у вас имя... (мечтательно) Кирилл!
ИВАН.   (смеётся) Да почему Кирилл-то? Иван меня зовут. Ива-ан.
КАТЯ.   (спохватывается) Ой. Правда. Иван... Кириллович. Как это я так спутала?
ИВАН.   Ничего, случается. Катерина Михайловна, прошу прощения, но мне сейчас нужно ненадолго отлучиться по делам. Где-то, через час я вернусь.
КАТЯ.   Хорошо, Кирилл Иванович... То-есть, Иван Кириллович.

          Иван уходит.

КАТЯ.   (задумчиво) Ну, надо же, какие чудеса у нас тут творятся. Прямо детектив. Вот так живёшь и не знаешь, с какой стороны тебе на голову балкон обвалиться может! (мечтательно) А он ничего. Симпатичный такой... Кирилл Иваныч... И штампа в паспорте нет... неженатый...

          Задумчиво проходится по помещению. Достаёт губку, начинает протирать предметы обстановки, потом из пластиковой бутылки поливает цветок в горшке. Всё это с видимым удовольствием, обусловленным разговором с новым начальником. Слегка наведя порядок в приёмной, снова опускается за стол, с намерением поработать как следует.
          Неожиданно дверь кабинета приоткрывается и оттуда выглядывает молодая женщина.

ЛЮДА.   (негромко) Эй, э-эй! Как тебя там?
КАТЯ.   Ой! А это ещё кто такое? (вскакивает из-за стола, отбегает) Вы кто?!
ЛЮДА.   Я-то?.. Ммм... Да это неважно. Ты мне лучше скажи, Бронислав Адамович скоро появится? (в сердцах) Сколько можно его ждать!
КАТЯ.   (растерянно) А... я не знаю.
ЛЮДА.   (удивлённо) Вот это здорово! (выходит из кабинета, складывает руки на груди) А ты кто здесь будешь такая? Прохожая, что ли? Ну, тогда извини. А секретарша где, не подскажешь? Куда они все подевались, ёлки-палки? Сколько мне ещё ждать!
КАТЯ.   (приходит в себя) Женщина! Во-первых, успокойтесь. А во-вторых, откуда вы взялись в кабинете? Там же не было никого!
ЛЮДА.   А-а-а, то-есть, всё-таки это ты секретарша! Ну, Броник мне и говорил, что прибабахнутая малость. Я и вижу теперь.
КАТЯ.   (с трудом сдерживаясь) Я вас ещё раз спрашиваю, что вы делали в кабинете Бронислава Адамовича? Как вы туда попали?
ЛЮДА.   (прохаживаясь по приёмной) Ты что, не понимаешь, что ли? Зазноба я, единственная и неповторимая у Броника. А в кабинет к нему попала через задний проход.

          Возникает пауза.

КАТЯ.   (с отчаянием) И что же вам нужно?
ЛЮДА.   (деловито) Да мне много чего нужно. Сама, небось, знаешь, женщиной быть это ужас какой затратный процесс!
КАТЯ.   Нет... я в смысле... что вам от меня нужно?
ЛЮДА.   А-а-а... (задумывается) Да так, сущие пустяки. Дай рублей пятьсот, на такси. И всё. (громко смеётся) Да шучу я, шучу, не напрягайся! Ты мне скажи, где это Броника нелёгкая носит? Я уже притомилась его ждать, в засаде. Что это, вообще, за подход такой к женщине! Договорились же заранее! Чего ещё-то ему надо?
КАТЯ.   Так... а... Бронислав Адамович... он же в больнице лежит. Инфаркт у него. Неделю уже. У нас теперь новый начальник. Временно.
ЛЮДА.   (замирает) Ах, вот оно что-о. А я-то голову ломаю, куда он запропастился? Главное дело, и сам не звонит, и на мои звонки не отвечает. Пришла вот, на свидание, как условились. А его и тут нету. А, оказывается,  Броника действительно нету. Весь вышел... Ай-я-яй. (задумывается, затем говорит секретарше) Ты вот что, девонька. Ты меня не видела, я тебя не слышала. Ухожу огородами. Будь здорова!

          Быстро выходит из приёмной.

КАТЯ.   Ничего себе заявочки! Это, получается, к Брониславу Адамовичу через задний проход женщины ходят? Как же так? Он ведь женатый дядечка! Вот это да-а. А с виду и не скажешь. Весь такой положительный-положительный. (задумывается) Интересно, а что там за проход такой вообще? Взглянуть, что ли, одним глазочком, пока Кирилла Иваныча нет? Зайду, как будто бы пыль со стола протереть.

          Некоторое время думает, потом берёт губку и решительно входит в кабинет. Спустя пару мгновений в приёмную возвращается Люда.

ЛЮДА.   Эй, девонька, эй, ты где тут? Куда опять все подевались из моей жизни? (догадывается) А! Ну, понятно. Пошла носик припудрить. Ладно, подождём.

          Садится на стул секретарши, смотрит в монитор. В приёмную входит улыбающийся мужчина с забинтованной головой.

ЕГОР.   (многозначительно) Здра-авствуйте, здра-авствуйте!
ЛЮДА.   (не смущаясь) Здравствуйте. Проходите, присаживайтесь.

          Посетитель поудобнее устраивается на стуле и улыбаясь глядит на Люду.

ЕГОР.   Я — Чебурашка. Вы, наверное, в курсе?
ЛЮДА.   (делает зрителям уморительно удивлённую рожицу, затем участливо обращается к Егору) И давно это с вами случилось?
ЕГОР.   Нет. На прошлой неделе. В четверг. После дождя.
ЛЮДА.   Так вам нужно обязательно показаться врачу! В таких случаях нельзя заниматься самолечением.
ЕГОР.   А я уже. (показывает на повязку) Видите? Это они сделали. Врачи.
ЛЮДА.   Вас, наверное, оперировали?
ЕГОР.   Да нет. Так, помазали чем-то голову, и забинтовали.
ЛЮДА.   И всё?!
ЕГОР.   Нет. Я забыл. Ещё рентген делали. На предмет наличия повреждения костей.
ЛЮДА.   И?
ЕГОР.   Всё нормально. Трещин и проникающих ранений не обнаружено.
ЛЮДА.   (потрясённо) Вот это да! Вот это у нас медицина!
ЕГОР.   Согласен! Далеко шагнула медицинская наша наука! Я и оболтусу своему постоянно говорю — учись, учись, как следует! Не кому-нибудь, а тебе предстоит овладевать современными сложнейшими приборами и аппаратами! Тебе предстоит двигать научно-технический прогресс всё дальше и дальше! Не ленись!
ЛЮДА.   Так у вас и дети есть?
ЕГОР.   Есть. Мальчик.
ЛЮДА.   (делает зрителям удивлённую рожицу) И что... он тоже... Чебурашка?
ЕГОР.   Странный вопрос. Конечно! Если папа Чебурашка, то кем же ещё может быть его сын?
ЛЮДА.   Ну... мало ли... бывают же исключения из общих правил.
ЕГОР.   Не! Зачем? Об этом и речи никогда не шло. Да и с какой стати я должен был делать такой подарок жене? Хотя... надо признаться, мама у нас любого мужчину за пояс заткнёт! В клетку к хищникам войти — для неё раз плюнуть!
ЛЮДА.   Это как?
ЕГОР.   (машет рукой) Да-а... в зоопарке и не такое бывает!
ЛЮДА.   (делает рожицу зрителям и хватается за голову) В зоопарке?! А с какой стати ваша жена находится в зоопарке?
ЕГОР.   Так она там ветеринаром работает.
ЛЮДА.   О, господи! А я уже бог знает что подумала. Испугалась даже.
ЕГОР.   Не. Она животных любит. А если любишь животных, то не страшно. Страшновато бывает родным и близким, волнительно, знаете ли! Мало ли.
ЛЮДА.   Значит, ваша жена — ветеринар?
ЕГОР.   Ну, да. Зверский доктор. Она бы и меня вылечила, если бы в тот роковой четверг рядом со мной была. Но, увы! (разводит руками) Теперь её уже нет!
ЛЮДА.   Что, неужели всё-таки случилось несчастье?
ЕГОР.   (вздыхает) Да. Случилось.
ЛЮДА.   Боже мой…. И кто же её... это самое... съел?
ЕГОР.   Съел её один бородатый мужчина. Укротитель тигров. Из цирка. (смотрит на замершую в ужасе Люду) Да нет, не в том смысле, что съел! Из семьи увёл!
ЛЮДА.   (облегчённо вздыхает) А-а-а... Ну, это ещё куда ни шло.
ЕГОР.   Да-да. Нет, так-то я её понимаю. Кто я, и кто он! Я — обыватель, каких много. А он — красавец мужчина! Аполлон Бельведерский! Одно слово — укротитель! Сейчас они вместе с моей женой в цирке работают. Всё на гастролях, да на гастролях. То по стране, то за рубежом. Интересная жизнь! Что и говорить. Так... звонят иногда... узнать о здоровье сына.
ЛЮДА.   Да, это, конечно, очень грустно. И что же, вы вот так, вдвоём с сыном, и живёте?
ЕГОР.   Так и живём. Привыкли уже. Куда деваться. Се ля ви.
ЛЮДА.   Да-а-а... Вот и мы с дочкой тоже вдвоём остались...
ЕГОР.   Как? И вы тоже? Такая симпатичная женщина! Неужели кто-то добровольно согласился уйти от вас? Не верю!
ЛЮДА.   Не добровольно. Выгнала!
ЕГОР.   Во! Вот в это верю! (спохватывается) Нет, не в плохом смысле, конечно! А в том смысле, что в вас чувствуется характер. Если по столу кулаком стукнете, однозначно по-вашему будет!
ЛЮДА.   Ах, если бы всё так просто... Поначалу-то совсем другое было. Глупая я была, доверчивая. Торговый техникум закончила, продавцом в магазине работала. Всё, вроде, нормально шло. Встретился один, интеллигентный. Дружить стали. Мне бы ещё тогда повнимательней присмотреться, задуматься, да остановиться вовремя. Но нет, спешила жить и чувствовать! Поженились. А он, пока официально не оформили отношения, одним был, а как вместе жить начали, абсолютно другим оказался! Куда мои глаза глядели, непонятно. Раньше он всё вокруг меня увивался, Милочка то, Милочка сё. Давай принесу, давай подам, давай помогу, не утруждай себя, я сам! САМ... А потом выяснилось, он — маменькин сыночек, с детских лет испорченный чужой заботой. Дело дошло до того, что мамочка единственно в туалет его на руках не носила, а так всё на ней было, и стирка, и глажка, и готовка, и уборка, и так далее, и тому подобное. А сыночек — не дай бог перетрудится! Он же, как-никак, в контору ходит, штаны просиживает, надрывается, родненький, ни за что, ни про что. Ну, вот этот родненький с материнской шеи теперь на мою и перепрыгнул, давай, мол, вези, раз уж подвернулась под руку, дурочка. И, главное, куда что подевалось! Ни помощи, ни интереса, ни понимания, ни в кино там, или в театр сходить, ни-че-го. Придёт из конторы, сядет возле телевизора, и пялится, и пялится на экран, да пиво литрами дует. Я уж иногда не выдержу, пойдём, говорю, хоть погуляем, на людей поглядим! А он удивляется, зачем куда-то идти, когда тут всё есть — и в экран этот чёртов рукой тычет. Теперь телеканалов-то столько развелось, что смотреть не пересмотреть. Ну, вот... А потом дочка родилась, ещё хуже стало. Ревновать начал. А-а-а, говорит, ты мне вообще внимания не уделяешь, один ребёнок у тебя на уме! Ну, я терпела, терпела, а тут с работы пришла как-то раз, на взводе. У кассы-то тоже простоишь полдня на ногах  — несла-адко! Да ещё иной покупатель попадётся такой несознательный, что прямо хоть бери да лупи его по голове чем ни попадя! Ну, вот и вернулась домой немножко расстроенная. Сунулась, по привычке, на кухню, чего-нибудь разогреть покушать, от моего-то не дождёшься никогда заботы. Да тут и спохватилась — что-то в доме не так. Я — туда, я — сюда, шмыг по комнатам. Этот сидит у телевизора, футбол какой-то смотрит, аж закостенел весь, как памятник очередному проигрышу наших футболёров. Я ему и говорю — где Настёнка, фанат несчастный? Он луп-луп на меня глазками своими пучеглазыми. Что-то засучил там руками, забормотал ерунду. Ну, я и поняла — увлёкся, хорёк, футболом, и за дочкой в садик не сходил. Ка-а-ак я стукнула кулаком! Да не по столу, а в лоб ему. Откуда только силы взялись, я ж с работы никакущая пришла. В общем, закатился мой хорёк куда-то за диван. Ну, мне там его искать некогда было, я — ноги в руки и бегом за Настёнкой в садик. Хорошо, воспитательница у нас ответственная женщина, посидела с ребёнком, выручила, спасибо ей. Забрала я дочку, вернулась домой. А этого хорька и след простыл! Свинтил куда-то. Ну, ладно, думаю, по крайней мере живой. А то удар-то получился совсем недетский, мало ли. А на другой день свекровь прибегает, вся в мыле, как лошадь после забега. И давай вопить, ах, ах, ребёнок пришёл с синяком в полхари! (к зрителям в негодовании) Ребёнок! Тридцать лет ребёнку!.. Такая ты, разэтакая, руки распускаешь! Не позволю!.. Зинаида Андреевна, говорю, тихо так, чуть ли не вполголоса, Зинаида Андреевна, обернитесь. Та прямо аж подскочила, думала, там опасность какая-то подкрадывается сзади. А я и говорю, видите дверь входную? Вот и закройте свой рот и эту дверь у себя за спиной. Иначе я за последствия не отвечаю. И сынулю вашего заберите навсегда. Чтобы я его ещё раз только на суде увидала, где нас разводить будут, и больше уже никогда не встречала. Иначе он ляжет, а я сяду. Он — в гробик, а я — на нары... Н-ну, наверное, голос у меня очень убедительный был. Да ещё ножик кухонный почему-то в руке оказался. Так что Зинаиду Андреевну как ветром сдуло. И ни её самой, ни хорька этого я до суда не видела. Заявился только однажды родственник ихний за вещами. Отдала я ему то, что сочла возможным отдать, и велела больше не появляться. В общем, избавилась я от балласта. Не без хлопот, конечно, но избавилась. И — красота! С тех пор летаю по свету вольной пташкой.
ЕГОР.   Да-а-а... Вот как в жизни-то бывает. Но вы просто молодчина! Так и надо!.. А у меня, знаете, тоже история — крыша начала протекать. Ещё в прошлом году. Просто беда! И предупреждал ведь я, что это может плохо закончиться. Так нет же! Не вняли голосу разума! И вот вам результат! (показывает на голову) На прошлой неделе, в четверг, ливень ка-ак дал-дал! И всё!
ЛЮДА.   А «всё», это что вы имеете в виду?
ЕГОР.   Как, а вы здесь разве не в курсе? Меня же по телевизору показывали.
ЛЮДА.   Нет, ну почему не в курсе. Так-то я тоже ребёнком была. Да и сейчас люблю мультфильмы посмотреть.
ЕГОР.   Ха! А кто же не любит мультфильмы посмотреть! Тем более наши, советские! Это же вообще мировые шедевры! Куда там всяким ихним диснеям!
ЛЮДА.   Вот и я о том же.
ЕГОР.   Ну, да ладно с ними, с мультфильмами. У вас-то здесь, в управлении, как дела в этом отношении движутся? Я же должен понять, куда пришёл. Будет хоть какой-нибудь прок от моего визита, или нет? Или телевизионщики зря старались, и напрасно на меня своё драгоценное время тратили?
ЛЮДА.   Ну, что вы! В этом не может быть никаких сомнений — в случае с вами телевизионщики старались абсолютно не зря! Мало того, что вас полюбила вся наша страна, так и за рубежом многие теперь знают Чебурашку! Это точно!
ЕГОР.   (удивлённо) Да? Вы думаете? Когда же они успели? Всего-то неделя прошла.
ЛЮДА.   Почему неделя? Эти прекрасные мультфильмы показывают уже десятилетия!

          Некоторое время оба смотрят друг на друга. Потом Егор начинает смеяться. Люда встревоженно наблюдает за ним.

ЛЮДА.   Что с вами? Может быть, что-нибудь успокоительное нужно? Что вам прописали врачи?

          Егор хохочет. Люда не знает, что делать. Смотрит растерянно по сторонам. Егор понемногу затихает, вытирает платочком глаза.

ЕГОР.   Вы, наверное, думаете, что я сейчас наброшусь на вас и начну кусать?
ЛЮДА.   Ну, что вы! Я так не думаю. Ну... так... немножко... беспокоюсь за вас. И всё.
ЕГОР.    Можно было бы долго объяснять чего и как, но я сделаю проще.

          Люда насторожённо смотрит на него. Егор достаёт из кармана листок бумаги и подаёт Люде.

ЕГОР.   Прочтите, пожалуйста.

          Люда осторожно разворачивает листок. Читает. И начинает смеяться.

ЛЮДА.   О, господи! Как вы меня разыграли!
ЕГОР.   Это не я, это вы сами себя разыграли.
ЛЮДА.   Ой, ну вы уж простите меня, пожалуйста.
ЕГОР.   За что? Получилось-то забавно. Кстати, со мной подобное уже не в первый раз происходит.
ЛЮДА.   Конечно, если имеешь такую фамилию, оно и немудрено! Это же надо! Чебуражко! Через «ж», с окончанием на «о»!
ЕГОР.   (пренебрежительно машет рукой) А, ничего страшного. Мне даже нравится. Всю жизнь смеюсь. И все вокруг смеются. И пацан мой весёлый растёт, с детских лет привыкший к подшучиваниям. Никакие обиды ему не страшны. Здоровенький такой, крепенький! Если кто-то слишком уж заиграется, запросто может и в ухо засветить. И мама не горюй!
ЛЮДА.   Это очень хорошо. Я вам прямо завидую белой завистью. Моя-то мимоза обидчивая растёт: всё не так, всё не по ей, суп жидкий, жемчуг мелкий.
ЕГОР.   (задумчиво) Да уж. Бывает и такое. (внезапно оживляется) А вот, кстати, насчёт необычных фамилий. Случай у меня был. Идём мы как-то с приятелем по улице. Вася его зовут. Беседуем, значится, воздухом свежим наслаждаемся. Смотрим — впереди, на скамейке, две девицы сидят. Симпатичные такие, лет под тридцать, ну, самое то, короче.
          «О! — говорит мой приятель. — Сейчас я тебя познакомлю с сёстрами!»
          «С твоими сёстрами?» — спрашиваю.
          «Нет, они меж собой сёстры родные.»
          «А. — говорю. — Ясно. Ну, давай. С хорошими людьми чего ж не познакомиться.»
          Подходим к девицам, кланяемся. Тут он и бухнул, ни с того, ни с сего, весело так:
          «Здоровеньки булы, мужики!»
          «Ой, Васенька, привет! — отвечают девицы. — Какими судьбами?»
          «Да вот, — говорит, — на променад вышли, прогуляться. Знакомьтесь, это приятель мой старинный, Чебурашка!»
          Смеются сестрицы, ручки протягивают, поздоровкаться то-есть:
          «— Саша!»
          «— Женя!»
          Ну, думаю, попал в переплёт, по всему выходит какая-то петрушка нетрадиционной ориентации! Иначе с какой стати Вася их мужиками обозвал?
          «А вы какими судьбами в наших краях?» — тарахтит меж тем приятель мой.
          «К подруге решили в гости наведаться. Вот, сидим, ждём её. Скоро домой вернётся с работы.»
          «Эх, мужики! — подмигивает им Вася. — Какая удивительная встреча произошла! Подумать только! Сошлись в кои-то веки в одном месте мужики и чебурашка! Так, может, того, выпьем по такому поводу винца в кафешке?»
          А дальше выясняется, что Мужики — это фамилия такая, редчайшая! По падежам не склоняется, и ударение у неё на последний слог приходится. Представляете себе?
ЛЮДА.   (изумлённо всплескивает руками) Ну, надо же!
ЕГОР.   И получается, что первая сестра это Александра Мужики, а вторая — Евгения Мужики! И вот я, Егорий Чебуражко, шагаю как именинник, под ручку с обеими! И всё так чинно, благородно!
ЛЮДА.   Да-а-а... Сколько же всего удивительного на белом свете происходит! И какие хорошие люди бывают! (смотрит на Егора с симпатией)
ЕГОР.   А то! Не то, что некоторые. Например, начальник ваш.
ЛЮДА.   (с недоумением) Мой начальник? (к зрителям) А он-то с какого перепугу здесь? (к Егору) Вы про директора магазина, что ли?
ЕГОР.   Какого ещё магазина? Я про вашего начальника! (указывает на кабинет рукой) Про Польского Бронислава Адамовича!
ЛЮДА.   (спохватывается) Ах, да! Что-то я немножко выпала из реальности. Видимо, под впечатлением от беседы со столь приличным и интересным мужчиной.
ЕГОР.   (расплывается в улыбке) Спасибо на добром слове!.. Но вот начальник ваш... слов нет!
ЛЮДА.   А в чём проблема? Ну-ка, ну-ка. Я, знаете ли, имею некоторое влияние на Бронислава Адамовича.
ЕГОР.   Очень хорошо! (энергично тыкает пальцем в воздух) И повлияйте на него! Нельзя же так, в самом деле. Заявка на ремонт крыши была сделана ещё бог знает когда, а дело с места не сдвинулось до сих пор! А в результате — вот! (указывает на свою голову)
ЛЮДА.   Боже мой. А что случилось-то вообще?
ЕГОР.   Да житейская история. Ничего особенного. Крыша над моей квартирой протекать стала. В прошлом году. На потолке пятно образовалось. Я пришёл к нам в ЖЭК и сделал заявку на ремонт. На этом всё и закончилось. В смысле, крыша как текла, так и продолжает течь дальше. И пятно на потолке всё растёт и растёт. После каждого дождя увеличивается в размерах. Ну, что... Делать нечего, иду в ЖЭК повторно, спрашиваю, чего тянем резину, товарищи, когда ремонт начнём? Да нет, отвечают мне, работа уже идёт, не беспокойтесь. Уже комиссия обследовала чердачное пространство и сделала свои выводы. Уже соответствующее уведомление отправлено в Управкомхоз. Теперь ждём распоряжения от товарища Польского. (делает гримасу) Прекрасно, говорю, товарищи! Но потолок-то у меня не просыхает. Нельзя ли как-то ускорить процесс принятия решения и командирования ремонтно-строительной бригады на подведомственную территорию для проведения восстановительных работ на объекте жилищно-коммунальной сферы?
ЛЮДА.   (смеётся) Как это у вас красиво прозвучало. Как песня!
ЕГОР.   (поднимается и кланяется) Спасибо на добром слове. Вот вы меня понимаете! А начальник ваш до сих пор ничего не сделал. Ни ответа, ни привета, ни людей, ни материалов. Ну, и вот, на прошлой неделе прошёл очередной ливень. Крыша, как всегда, протекла, и кусок потолка обрушился мне на голову! Чего и следовало ожидать. Вуаля.
ЛЮДА.   Ой, ну зачем же вы под опасным местом стояли?
ЕГОР.   Так я не стоял. Я тазики подсовывал под струйки воды, что с потолка текли. Подсовывал, подсовывал... а потом — рраз! И ничего не помню! Очнулся в больнице.
ЛЮДА.   Ой-ё-ёй! Страсти какие.
ЕГОР.   А всё из-за чего? Из-за того, что ваш начальник слишком долго думу думает!
ЛЮДА.   Ой, да не начальник он мне вовсе, что вы!
ЕГОР.   Как не начальник? А кто?
ЛЮДА.   Да так... просто знакомый.
ЕГОР.   А что же вы здесь делаете? В гости пришли?
ЛЮДА.   Да мне... секретаршу надо увидать. По личному вопросу. А она куда-то вышла. В туалет, наверное. Вот, сижу и жду, когда вернётся.
ЕГОР.   Н-да. Что же вы сразу не сказали. (улыбается) А я вам тут всякие глупости рассказываю.
ЛЮДА.   И вовсе не глупости. А очень даже интересно вы рассказываете.
ЕГОР.   Правда?
ЛЮДА.   Правда.

          С симпатией смотрят друг на друга. Видно, что готовы продолжать беседу бесконечно долго. Но тут в помещение входит Иван Кириллович.

ИВАН.   Здравствуйте, товарищи. Вы на приём? Что-то я не вижу Катерину Михайловну... Где она, не подскажете?
ЛЮДА.   Понимаете... она отлучилась... По неотложной надобности... А вот Егор... то-есть, гражданин... к вам на приём.
ИВАН.   А-а-а! Да ведь это же Егор Петрович Чебуражко! Очень рад познакомиться воочию. Видел вас по телевизору, в программе городских новостей. Как ваше самочувствие?
ЕГОР.   Здравствуйте, Бронислав Адамович. Спасибо на добром слове. Самочувствие у меня нормальное.
ЛЮДА.   (вполголоса) Это не Бронислав Адамович.
ЕГОР.   (с недоумением) А кто?
ИВАН.   Меня зовут Иван Кириллович Таматов. В данный момент я временно исполняю обязанности начальника Управкомхоза.
ЕГОР.   А Польский где? Сняли с должности?
ИВАН.   (смеётся) Пока ещё нет. Но дело движется именно в этом направлении. Поэтому сейчас гражданин Польский некоторым образом очень занят.
ЕГОР.   Во как! Шёл я на приём к одному, ругаться, а попал к другому, благодарить!
ИВАН.   Ну, благодарить-то ещё рановато. Однако, обещаю, с проблемой вашей разберёмся, будьте уверены...

          Вдруг все замирают и настораживаются. Слышны приближающиеся звуки. Кто-то ритмично произносит — ой... ой... ой... ой... И вот на сцену выходит секретарша. Она прихрамывает и сопровождает каждый шаг ойканьем.
          Одновременно все спрашивают:
          — ЧТО С ВАМИ?!

КАТЯ.   Ногу подвернула. Ой.

          Секретарше помогают добраться до стула и опуститься на него. Иван Кириллович приседает на корточки и ощупывает ногу Кати.

ИВАН.   (взволнованно) Так. Так. Если это вывих, то надо обязательно вправить сустав на место. Лучше всего сразу вызвать врача!
КАТЯ.   Спасибо. Вы мне не ту лодыжку осматриваете.
ИВАН.   Ох, извините!
КАТЯ.   Не извиняйтесь. У вас такие добрые руки... Мне сразу полегчало!
ИВАН.   (смущённо кашляет) Ну... так ведь я недаром посещал курсы по оказанию первой медицинской помощи.

          Люда и Егор понимающе переглядываются.

ЕГОР.   Ну, я, пожалуй, пойду. Думаю, что теперь мой вопрос будет решён должным образом. Не стану утруждать вас своим присутствием. Всего доброго.
ИВАН.   (поднимается) До свидания, Егор Петрович. Как я уже сказал, можете быть уверены, я лично прослежу за решением этого вопроса!
ЛЮДА.   Ну, и я тогда тоже пойду, пожалуй. Тоже не буду утруждать вас своим присутствием.
ИВАН.   И вам всего хорошего.

          Остаются вдвоём с Катей.

ИВАН.   Катерина Михайловна, милая... где же вы ножку повредили? Через порожек споткнулись?
КАТЯ.   (смущённо) Простите меня, Кирилл Иванович... то-есть, Иван Кириллович... Но вы же сами говорили, что любопытство не порок.
ИВАН.   В смысле? (внимательно смотрит на секретаршу, начинает догадываться) А-а-а!.. Так вы, значит?.. (синхронно указательными пальцами обеих рук показывает на кабинет)
КАТЯ.   (кивает) Ну, да. Я... хотела просто стереть пыль со стола. И... нечаянно открыла этот тайный ход. А потом... войти-то в ту комнатку вошла, но никак не ожидала, что шкаф так быстро вернётся на своё место. Ну и... пришлось пройти через тот коридор и выбраться на волю так же, как это сделали вы. Только, когда уже возвращалась сюда, на улице нечаянно наступила каблуком на камень. Нога подвернулась и вот... Кое-как доковыляла. Здание, оказывается, ужасно длинное, да ещё в подворотне ворота оказались заперты на цепь. Пока до следующей арки добралась, пришлось делать остановку, чтобы передохнуть немного. Ужас какой-то.
ИВАН.   (сочувственно) Бедная девочка.
КАТЯ.   (жалобно) Пожалейте меня, Иван Кириллович.

          Приближаются друг к другу. Влюблённо смотрят друг другу в глаза.

ИВАН.   (нежно) Кстати. Бронислав Адамович ваш оказался самым настоящим жуликом.
КАТЯ.   (нежно) Что вы говорите! Какой пассаж!

          Продолжают диалог нежными влюблёнными голосами.

ИВАН.   Представьте себе. Деньги, отпущенные на ремонт домов, он ловко уводил в свой карман.
КАТЯ.   (качает головой) Кто бы мог подумать.
ИВАН.   Да он уже давно был на подозрении. Просто несчастный случай с гражданином Чебуражко стал последней каплей.
КАТЯ.   А-а-а... Да-да, припоминаю... Чебуражко... ему, кажется, что-то на голову упало.
ИВАН.   Совершенно верно. Ему на голову упал потолок.
КАТЯ.   Ай-я-яй. Как это, должно быть, больно.

          Иван и Катя берут друг друга за руки.

ИВАН.   Больно — не то слово. Ещё и обидно как!
КАТЯ.   О, как я вас понимаю, Кирилл Иванович!
ИВАН.   Я очень, очень рад, Катерина Михайловна!

          Тянутся друг к другу губами. Но в последний момент останавливаются.

КАТЯ.   (утвердительно) Так вы из полиции, Иван Кириллович.
ИВАН.   Я из прокуратуры, Катерина Михайловна.
КАТЯ.   Никогда не думала, что работники прокуратуры могут быть такими... такими... как вы!
ИВАН.   Спасибо... Я тоже не ожидал, что у столь отрицательного персонажа, как Польский, может работать секретаршей такая... такая... как вы!
КАТЯ.   Спасибо. (задумчиво) Бедный Бронислав Адамович...
ИВАН.   Что такое? Почему?
КАТЯ.   Ну... Ко мне-то он был добр и чрезвычайно предупредителен. А теперь... после всего этого... останется ли он вообще жив? Инфаркт, это ведь так серьёзно!
ИВАН.   (смеётся) Да нет у него никакого инфаркта.
КАТЯ.   (удивлённо) Как нет? А что же у него есть?
ИВАН.   Воспаление хитрости у гражданина Польского, исключительно воспаление хитрости! Решил, видите ли, на некоторое время спрятаться в больнице, переждать опасность. Он вообще товарищ предусмотрительный. Видите, вот и запасной ход из кабинета у него имеется, на всякий случай.
КАТЯ.   (потрясённо) Вот это да! А... а где он сейчас?
ИВАН.  Из больницы, где он с помощью кое-кого из медперсонала симулировал инфаркт, гражданин Польский доставлен «куда надо». Тоже, на всякий случай. А то мало ли чего. Кстати. (делает таинственный вид, прикладывает палец к губам) Не исключено, что он вообще американский шпион!
КАТЯ.   Ах! Какая у вас опасная профессия!
ИВАН.  Ничего. Я привык... Ммм... Катерина Михайловна... а вы не будете против, если я сейчас ещё немного поработаю с документами в кабинете?
КАТЯ.   Нет, я не буду против. (вздыхает)
ИВАН.   А после работы мы отправимся с вами куда-нибудь... на прогулку.
КАТЯ.   (расцветает) Я буду очень рада.
ИВАН.   Ну, вот и славно, договорились.

          Иван уходит в кабинет. На сцену выходят Люда и Егор.

КАТЯ.   (обращается к зрителям) Ну, вот. Я же говорила, что если правильно посылать ТУДА, НАВЕРХ, свои пожелания, то они обязательно сбудутся!
ЛЮДА и ЕГОР.   (подходя к Кате) И это действительно так!

          Выходит Иван.

ИВАН.   Что и требовалось доказать!

                КОНЕЦ