В предверии Рождества

               

По запискам моей бабушки Анны.

-Анют, ты что грустишь? По дому соскучилась? – обратилась ко мне Фрида, расчёсывая свои длинные волосы.
Эта миловидная девушка мне нравилась своим оптимизмом и каким-то весёлым задором.
-Если хочешь пойдём с нами в кино! Девчата тоже идут,- она обвела комнату взглядом, ища потверждения и поддержку у однокурсниц.
Я согласилась и через некоторое время мы уже стояли у билетных касс.
В клубе политэмигрантов я увидела знакомого студента второго курса Геннадия Прахнау. Он проходил дошкольную практику в нашем селе. Долговязый, худющий блондин. Немного наглый, как мне казалось.
Кино было немое. Тапер играл на пианино и подбирал по ходу действия то сентиментальную, то бравурную музыку. Фильм был про гражданскую войну.
Во время битвы будёновцев с белогвардейцами, пианист вдруг заиграл лирическую песню. Это было так смешно, что зал захохотал. Очнувшись, тапер так забарабанил по клавишам, что ушам было больно от этой дикой музыки. После сеанса все только об этом и говорили.
-Девчата, вы знаете этого пианиста?- спросил нас на выходе Геннадий.
-Это же Рихард, с третьего курса! Он частенько здесь подрабатывает игрой на пианино!- с какой-то издёвкой сказал Прахнау.
 Рихарда я уже видела однажды в профкоме. Он один из последних приехал в техникум из села, где помогал убирать урожай с полей.
Это был невысокий стройный парень с правильными чертами лица, с великолепной тёмно-русой шевелюрой. Держался он свободно и непринуждённо. Он что-то рассказывал смешное группе студентов и заливисто хохотал.
Взоры наши встретились лишь на миг, но мне удалось увидеть чудные искорки смеха в его больших карих глаз. Немец с карими глазами! Гм, интересно!
-Конечно знаем Рихарда, -сказала Полина и тут же сообщила как он ухаживал за девушкой из Маркштадта.
-Полина, тебе всё как всегда известно, одной из первых,- заметила со смехом Ирма.
-Ни для кого не секрет, что Рихард все контрольные работы по математике писал за эту Гильду, да и сочинения по литературе даже!,-добавила она
Геннадий шёл с моей стороны и несколько раз делал попытки завладеть моей рукой.
Мне было стыдно громко сказать ему, что мне это не нравится, боясь осуждения моих новых подруг. Я молча отталкивала эту назойливую руку и злилась на него.
Испортил мне вечер!
На другой день меня ожидал сюрприз- меня избрали членом редколлегии нашей стенной газеты. К десятилетию Октября нам надо было выпустить стенгазету и это нам удалось. Номер был такой красочный!
В корридоре ко мне подошёл Геннадий. Он молча протянул мне листок. Это были его стихи, посвящённые девушке А.Г. то есть мне.
Стихи были слабенькими. Я дописала к некоторым мои собственные  измышления и после корректировки вернула их моему ухажёру, надеясь, что он обидится и перестанет меня замечать. Но парень оказался настойчивым. Где бы я не появлялась, он как тень, был рядом.
Я иногда очень скучала по родительскому дому. В такие минуты была готова бросить всё, учёбу и Ленинград, только бы уехать домой! Позже я научилась развеивать свою печаль посещением библиотеки.
 В доме Учёных, бывшем Юсуповском дворце был не только читальный зал, куда я имела пропуск. Там часто устраивались концерты знаменитых артистов или же диспуты, лекции. Я с содраганием входила в кабинет князя Юсупова, где убивали Распутина. Это событие было свежо в памяти всех. Потом бродила по дворцу в поиске книги или же газеты « Вечерний Ленинград» и замирала на некоторое время.
В один из таких ностальгических дней по дому, я возвращалась по Морской в общежитие с намерением купить хлеба. На углу Невского и Морской я увидела перед булочной толпу народа.
Интересно, что за фильм такой, -подумалось мне. Подошла поближе и увидела к моему удивлению, что кинотеатр был закрыт. А толпа, задрав головы смотрит куда-то наверх. На самом краю крыши пятиэтажного здания стоял человек. Он то подходил ближе к краю, то отходил назад.
Я зашла в булочную и через окна стала наблюдать за ним. Человек никак не мог решиться на шаг в бездну. Вдруг на крыше появились три милиционера, а несчастный их ещё не видел.Толпа одобрительно загудела. В это время человек обернулся назад и сразу сделал шаг вперёд. Все закричали от ужаса. Всё кончено. Мужчина разбился насмерть. Оказалось, что это был сторож кинотеатра, бывший князь. Его кто-то узнал и шантажировал разоблачением.
Дрожащая и испуганная я добралась до общежития, где рассказала своим девчатам о самоубийстве мужчины.
А ему так и так не жить было больше!,-сказала Фрида.
-С «бывшими» разговор у Советской Власти короток, к стенке!- добавила она.
Потихоньку разговор перевёлся на приближающие рождественнские каникулы.
- Девчата, кто остаётся в Ленинграде? Пойдём может в клуб политэмигрантов?- спросила помпушка Ирма. –У меня есть льготный билет на ёлку!
- Удивила! У меня тоже- льготный! Анхен, остаёшься,- спросила меня Фрида?
-Нет, девочки, я еду домой. Отец разрешил мне приехать. К тому же я получила билет 45 процентный из-за моего происхождения,-поделилась я
На вокзале я еле вошла в вагон. Весь поезд был забит студентами. Когда мы доехали до Козлово(ныне Мичуринск) нас всех высадили. Пассажиры шумели, требовали отправки, кто-то пел, но тщетно. Начальник станции был непреклонен.. Тогда студенты сочинили частушки, которые пели у дверей начальника. Каждые полчаса делегация студентов стучалась в его дверь и спрашивала нудным и иногда визгливым голосом  «Когда отправят поезд?». В конце-концов терпение начальника лопнуло и он распорядился сформировать состав из « максимок». Поезд тронулся на Ростов. В Ростове основной поток студентов рассосался , стало посвободнее. А вскоре я прибыла на станцию «Богословское». Оставалось два дня до Рождества Христово. Отец уже ожидал меня на вокзале с санями.