День пожилого человека

               
  Примерно в 1989 году по Рязанскому радио промелькнуло сообщение, что Оглоблин Прон в Криуше устанавливал советскую власть, и его потомки требуют льгот и компенсаций. Никакого отряда деникинцев там конечно же не было. Оглоблин Прон - отрицательный персонаж поэмы "Анна Снегина"- это реальный тип с неизменёными именем и фамилией пережил Есенина. Пострадать он мог разве что от своих же  подельников. Ещё живописнее и короче описан Есениным брат его по кличке Лабутя, тот самый, о котором поэт сказал так:

 "Теперь он по пьяной морде ещё не устал голосить:"Мне надо бы красный орден за храбрость мою носить."

 Я спрашивала криушан об этих персонажах. Но мне попадались такие, что и поэму " Анна Снегина"   не читали. Теперь в 2010 году Криуша сгорела, тем кто там был прописан, дали квартиры в Полянах. Так что никто ничего не знает.               

  В сентябре 1993 года в Москве началось противостояние. Мне пришлось приехать в село Ижеславль 2 октября 1993 года. Я зашла по делам к пожилой соседке. Я была полна переживаний, чувствовала что в Москве что-то будет. Но на крыльце у неё лежал огромный кусок мяса. Соседка сказала, что мясо не умещается в морозилке, что в колхозе стало жить хорошо, вот мяса дали, потому что объявили день пожилого человека. Я ничего ей не стала говорить о Москве, если она не понимает,что это мясо в колхозе последнее. На ферме стояла резня.

 Как начинался колхоз с кровавых событий 1929 года - раскулачиванием, высылкой трудового народа, так и закончился кровавыми событиями 1993 года. Получается, что как только простые люди приспособятся к одному укладу жизни, им подсовывают другой уклад, а всё прежнее рушится. Зато комсорги, парторги, красные директора, председатели колхозов  столько нахапали из общественных  закромов за 70 лет, что им не терпелось легализовать награбленное.

  Председатели колхозов, выполнившие директивы нового правительства в 1993 году по уничтожению коров и овец получили награды - звание ветеранов труда, первые и вторые группы по инвалидности, досрочную повышенную пенсию, беспроцентные кредиты и ещё много льгот.

  3 и 4 октября я была на работе в Рязани. Мне сказала одна женщина, что всю ночь на Московском шоссе был слышен гул танков. 5 октября я сама вышла на балкон и тоже услышала этот ужасный гул. Но остальные на работе ничего не хотели знать и слышать. Ещё 2-го октября я подумала, что на этот день уже есть праздники - день учителя, день запуска первого спутника, день рождения Есенина. Зачем же ещё один праздник к этому дню? В соседнем садоводческом колхозе ко дню пожилого человека спилили все яблони и раздали пенсионерам. И вот когда одни разделывали мясо, другие распиливали ветки яблонь, чтобы удобнее бросить в печку, в Москве начались и человеческие жертвоприношения.

 В этих жертвоприношениях участвовали каждый по-своему потомки комиссаров, например гайдар-плохиш, окуджаба, яблинский, - все призывали побольше убивать русских людей.

 "Деятели культуры" накалякали пьянице-президенту кровожадное письмо, хотя тот в эти критические дни даже водку не жрал, был как стёклышко. Их деды - комиссары в пыльных шлемах - самым кровавым способом устанавливали советскую власть, а они не менее кровавым способом рушили советскую власть. Сколько при этом прольётся русской крови их не только не огорчало, но радовало. Точно также в конце октября 1917 года их деды-комиссары расстреливали из артиллерийских орудий юнкеров в Кремле.

 Артистка ахежакова, которую все телезрители жалели за её невзрачность, вообще   прыгала от удовольствия при виде расстрелов людей. Кроме того бывший бессменный комсорг Михайловского района фекличев, тот что лично меня принимал в комсомол, был почему-то в чине полковника, и его подчинённые особо зверствовали.

 Сторонники ельцина с особым цинизмом стреляли по Белому дому снарядами из танков, и даже хотели пустить в ход авиацию. Милиционеры стояли в оцеплении, а их командиры командовали из канализационных люков. Расстреливали безоружную толпу, загнав людей в западню. На глазах ошарашенных телезрителей совершали убийства с особой жестокостью, добивали раненых. Никакой скорой помощи не подпускали. Потом убийцы получили награды согласно своим рангам. Милиционеры, стоявшие на асфальте в оцеплении разузнали, что их командиры, сидевшие в канализационных люках, получили премию в сорок раз больше их! А сколько получили всякие там главнокомандующие, дистанционно приказывавшие расстреливать безоружную толпу, история умалчивает. Многие чины получили звание героя России за расстрел безоружной толпы. Звание героев Советского Союза уже не давали, потому-что Советский Союз эти герои успели развалить. Однако-же после тех событий даже в Рязани курсанты и офицеры стали "стесняться" носить  военную форму.

  Даже у телезрителей случались инфаркты, нервные приступы.
 
   Моя мама долго слушала радио дома. Но у неё был кардиостимулятор. В ту же ночь кардиостимулятор перестал работать. Непостижимым образом даже на механизм подействовало мамино переживание за погибших людей. Сердце самостоятельно билось - 33 удара в минуту. Нужно было срочно снова вставлять кардиостимулятор. В больнице маму спросили, как всё было. Она рассказала, что слушала передачу.  Кардиоврачи посмеялись.  Первая операция прошла неудачно.

 Стали делать вторую операцию. Я не отходила от операционной. Но вот открылась дверь в рекреацию и влетел золотобрюхий лабутя - весь в орденах со своей медицинской книжкой.  Я сразу угадала его намерения - запросто ввалиться в операционную со своими грязными лапами, отвлечь врачей от операции и хлопотать там свои очередные льготы. Он так быстро бежал по рекреации, что  я успела перекрыть дорогу этому негодяю только перед самой дверью в операционную.  Молчаливое противостояние длилось целый час.  Я боялась нарушить тишину в операционной, он всё же постеснялся меня. Я тогда подумала, что предыдущая операция прошла неудачно, потому что какой-то льготник отвлёк врача от операции. Я думала, что у лабути больное сердце, или хотя бы ноги, и он сядет, ведь я же устала очень. Но он не садился, значит был очень здоров. Пришлось и мне стоять. Когда кончилась операция, и врач вышел, этот льготник сразу же к нему. Беседа длилась очень долго.               

   Когда через 12 лет я рассказывала другой своей соседке о том, что власти придумали специально, чтобы отвлечь людей падких на халяву, от событий в Москве -  день пожилого человека и раздали мяса. Соседка слушала, слушала, да и  сказала:

 - Надо же, а нам не дали мяса.-   

 Я не стала ей объяснять, что она тогда не была пенсионеркой. Ведь разговор же не об этом.