Кире нравились одинокие волки

   Кире с детства нравились одинокие волки. Было что-то в их одиночестве пронзительное, притягательное. Да и они сами, не понимая почему, порой подпускали ее настолько близко к себе, что она видела свое отражение в их глазах с желтыми крапинками. Иногда они даже позволяли ей себя погладить. Порой брали ее с собой, чтобы вместе  посидеть у костра. Сажали ее к себе на колени, рассказывали суровые мужские истории, которые она даже и понять не могла до конца. Порой, в их глазах застывали слезы. И тогда Кира обнимала их. Волки удивлялись и целовали своими обветренными губами ее розовую от мороза щечку. И Кира смеялась! Звонкий смех прорезал морозный воздух, разносился далеко-далеко по окрестностям. И тогда начинался снег. Крупные белые хлопья падали на ее ладони и таяли. Волки играли с ней, помогали лепить снеговиков. Только потом они почему – то убегали. Всегда убегали, а Кира не могла понять почему. Да они и сами не знали почему. Было в ее бескорыстной привязанности что-то такое, что пугало их, заставляло бежать дальше. Дальше от себя. Время шло. Кира взрослела. Волки сменяли друг друга. Она старалась к ним больше не привязываться, потому что знала, что они все равно уйдут. А история повторялась снова и снова. Волчье одиночество, полночной диалог, недопитое кофе. Ее разорванное сердце. Ведь несмотря ни на что, волки – дикие животные. Ее тепло лишь на мгновение парализовывало их. Заставляло оставаться рядом.
      Когда она повзрослела, ее присутствие радовало и смущало их одновременно. Она любила сидеть прислонившись к ним спиной, чувствовать их дыхание в свой затылок… Нравилось, когда они перебирали ее волосы. Но больше всего ей нравилось тонуть в их таинственных, притягательных глазах и отдавать им на растерзание свое сердце. Ведь, наивная, она думала, что сможет своей любовью лишить их этого волчьего одиночества. Волки ей нравились с детства.