1 ч. 8 глава - спальня

Мне снился сон: замкнутое пространство - салон машины. Темнота. Она давит со всех сторон. Я смутно пытаюсь понять, где выход и что надо делать. Внезапно рядом с моим сиденьем загорается огонь. Он начинает прибежаться ко мне, перекидываясь и зажигая всё вокруг. Я сжимаюсь в углу, слёзы бегут по щекам, страх холодным комом сжал горло.
- Нет! Нет! Нет!
Я завопила и распахнув веки, села. В ушах стоял собственный крик. В глазах всё ещё мелькала картина моей смерти, плясали огоньки красного пламени. Я прислушалась к себе, но стук сердца не услышала. Ну да, ангелам не зачем этот примитивный орган.
Несколько раз моргнув, я осмотрелась и с удивлением обнаружила себя лежащей в кровати в странной спальне. Стены были не покрыты не обоями, не тканью и смотрелись немного по-средневековьи, но это не было заметно в общем. Из мебели здесь присутствовал платяной шкаф почти до потолка (зачем, если ангелы могут доставать предметы из воздуха?), зеркало в ореховой раме в рост человека, стол и множество полок с разными книгами, безделушками и шкатулками. Над кроватью на стене было полукруглое окно без стекла, заглянув в которое, я увидела весь Рай как на ладони. Белые, пышные как взбитые сливки облака парили в голубом бесконечном пространстве неба, держа на себе Райский сад, Королевство и горы с водоёмами. Потустороннего мира не было видно. Я предположила, что здание, в котором я оказалась, тоже стоит на облаках. Почему же я его раньше не увидела?
Я спустила ноги с кровати, протёрла глаза. Так. Последнее что я помню, это то, что Клара сказала: "Твои силы вернулись. Теперь ты опять Ангел Белого Огня. Поздравляю!". И всё, я как в воду канула. Но это если не учесть, что я могу в воде пробыть сколько угодно, сдерживая дыхание. Ладно, не будем отвлекаться. Где я? что со мной произошло? где Андрел и Клара?
Посидев так, в абсолютном одиночестве и собравшись с мыслями, я решила обследовать помещение. Как говориться, без паники. Нужно найти следы.
Сначало я подошла к зеркалу. Очень пыльному, надо сказать. Я потянулась, чтобы смахнуть пыль со стекла, но не успела даже дотронуться, как словно чья-то невидимая рука стала водить по зеркальной поверхности, оставляя после себя чистый след. Я замерла, наблюдая, как отражение на глазах становиться чище. Но вот моя рука дрогнула и стекло резко треснуло, раздвоив отражение пополам зигзагообразной линией. Я испугано попятилась, инстинктивно заложив руки за спину, чтобы не повредить зеркало ещё сильней, а заодно и всю комнату. Но свою внешность таки успела рассмотреть. А именно крылья. Они на секунду мелькнули за спиной, когда стекло треснуло. Меня удивил их цвет - белоснежные, с голубыми концами. Цвета голубого огня. Так же изменилась моя внешность. Каштановые волосы теперь отливали рыжим. Глаза приобрели оттенок голубого пламени, при этом оставаясь карими. Всё остальное осталось от Аниты Стиль: полные розовые губы, загорелая кожа и ровное овальное лицо с кучей ресниц, обрамляющих глаза.
Одежда осталась та же - платье-комбинация и лодочки. Я прошлась возле полок. Почему-то осознание пришло сразу: это - моя комната. Я впервые вспомнила, как расчёсывала свои волосы (в тот раз они отливали бронзой, а глаза серебром), стоя перед зеркалом, писала дневник, сидя за этим столом, как рассматривала безделушки, вспоминая земную жизнь, только в тот момент, Египетскую, или средневековую. Жизнь Кассель Сансе, юной принцессы и целительницы египтян тринадцатого века, или Анабель Брюззи, молодой, достойной графини из Америки, восемнадцатого века. Обе жизни, прожитые в разное время, были красочны и беззаботны, но недолговечны. Кассель умерла в двадцать два от неизвестной болезни, которая тогда распространялось по пустыни, а Анабель, как не странно, в восемнадцать, не дожив до свадьбы с графом Бернертом. Её труп нашли задушенной и с перерезанным горлом во сне. Её труп - это можно сказать мой. Ведь Кассель, Анабель и Анита - и есть я.
Ощутив на щеках что-то мокрое, я осознала, что опять плачу. Воспоминания о прошлых жизнях оставили щемящую боль, сожаление, что в общем, не прожила не одной полноценной жизни, не родила детей, не вышла замуж. Не разу. Это как минимум не справедливо. Ха, а кто тут говорит о справедливости? жизнь вообще не справедлива. Даже для ангела. Особенно для ангела.
Я выдвинула из стола один ящик и нашла стопку чёрною-белых фотографий. Среди них были маленькие портреты, нарисованные красками, или даже нацарапанные на камне, как первобытные люди. На них была изображена я в образе Кассель. У меня там были гордые и немного резкие черты лица, но неизменными оставались каштановые волосы, хоть и прямые, и карие глаза. Как египтянка я смотрелась прекрасно.
На черно-белых снимках я была уже Анабель. Более мягкие черты лица, но взгляд свойственный богатой леди. Естественно, бледная кожа, что было как правило в средневековой элите. В платье до пола с пышной юбкой и высокой причёской мне тоже очень шло. Серия снимков где я маленькая, но это уже были скорее портреты, нарисованные красками. На некоторых я замечала свою мать - точнее мать Анабель, но это одно и тоже. Высокая, статная женщина, с тёмными волосами, немного раскосыми глазами...
- Мама! - ошеломлёно воскликнула я, вглядываясь в родное лицо. Неужели во всех жизнях моя мама была одна и та же?!
Я улыбнулась этой мысли и сложила портреты на место. Нужно будет добавить в коллекцию фотографии из последней жизни. И проведать родителей на Земле. Обязательно.
Книги были в основном из прошлого века, английского издательства. Все как будто новые, наверное я поддерживала их какой-то магией. Всего пять-семь штук. Предполагаю, просто для истории. Дальше шли разные безделушки - ожерелья, открытки, кольцо с огромным рубином. Увидев кольцо, я почувствовала острое желание его надеть. Нахмурившись от внезапной потребности, я надела его на указательный палец, боясь что оно разломиться, подобно зеркалу. Но нет. Легло, как налитое, а руке стало приятно, словно на неё натянули тёплую перчатку в холодную ночь. Я поняла, что всегда носила это украшение, будучи ангелом.
На конец я добралась до шкафа. В нём оказались исторические костюмы - одежда Египетской принцессы, средневековые платья, которые я (Анабель) любила одевать. Моё внимание привлекла сорочка с белой кружевной тесёмкой и воротником. Оно было заляпано почти свежими не большими каплями крови (не смотря на прошедших почти три сотни лет) - от раны на шее Анабель, причиной которой стала её смерть. Моя смерть.
Было больно видеть эту кровь, одежду, вспоминать ту жизнь. Я зарылась лицом в белоснежные кружева с контрастными пятнами крови и опустилась на пол. Ноги не держали. Нахлынувшие воспоминания о прошлых жизнях сбили меня с колеи.
Ткань пахла маслами и духами, чистыми женскими волосами, что свидетельствовало о принятой Анабель ванной перед своим последним сном. Я воскресила события в свой памяти: вот я залезла в ночнушку, отпустила Джи - свою помошнику - и легла в постель, чтобы уже некогда не встать в этом теле.
Уткнувшись в ткань ещё сильнее, я всхлипнула, скорее всего не в первый раз за всё своё ангельское существование.

Продолжение тут: http://www.proza.ru/2010/12/20/1128