1. Caught in the dead lights

Я духов вызывать из тьмы умею.
  И я, как, впрочем, всякий человек.
  Все дело в том, появятся ли духи.
                У. Шекспир


     День был пасмурный. С самого утра шел обильный мокрый снег, превращая тротуары в одно сплошное месиво.  Однако это ни сколько не влияло на жизнь огромного мегаполиса, оплота цивилизации, вгрызающегося в хмурое небо зубами небоскребов. Яблоко порока, где за шелест денег  оказываются услуги любого характера, покупается и продается все, что только может прийти на ум извращенного homo sapiens.  Деньги здесь – решающая сила. Место контрастов, где наряду  с воняющими, гниющими трущобами возвышаются замки элиты, где рядом с нищим паркуется кадиллак. И где никому нет дела друг до друга.
     Этот город, колоссальное количество раз взрывали на самых громких кинолентах минувшего двадцатого века. И столько же  раз спасали, такие голливудские актеры, как нынешний губернатор Солнечной Калифорнии Арнольд Шварценеггер, вечный Рембо и боксер Рокки -Сильвестр Сталлоне, «Крепкий Орешек», о который поломало зубы не одно поколение террористов, - Брюс Уиллис.
     Атаки пришельцев, падение метеоритов, землетрясения, наводнения, Годзилла, пророчество о судном дне 2012 года, - на этот город обрушивалось кое-что покруче, всех казней египетских, Великого потопа, и Рагнарёка пещерных немцев. Город - Герой, правда только на широком экране с эффектами 3D и стерео звуком, а на деле превращающийся в торговлю наркотиками, извечные войны группировок за сферы влияния над кварталами, проституцию, являющуюся основным двигателем в прогрессе половой жизни общества. Так и тянет крикнуть: «Welcome to the New York! The best place in the world! ». Фишка в том, что любого оного агитатора с плакатом, изливающего искреннюю любовь к своему городу, обсмеёт последний бомж, а в лечебнице всегда найдется свободная палата и пара накаченных санитаров.
     Уильям  Мак-Грегор лежал навзничь на полу, среди кучи различных книг, бумаг, пыли и обиходного мусора, уставившись пустым взглядом в потолок. В комнате царил полумрак, два небольших окна, выходящие на Авеню Стрит, были плотно занавешены. Единственным источником света являлась тлеющая в зубах историка, сигарета. Голубоватый дымок лениво поднимался вверх, закручиваясь в колечки. В голове звенело. Живот скручивали спазмы боли, а к горлу подкатывала тошнота. В еле функционирующем мозгу мелькала лишь одна мысль: нужно завязывать с вечерними попойками. Наощупь он отыскал стеклянную бутылку. Конечно, согласно закону пакости, работающему на восемьдесят пять процентов, она оказалось пуста. Уилл даже не выругался, он простонал. Так ему было плохо.
На небольшом столе, расположенном в дальнем углу комнаты, стоял выключенный ноутбук. А если быть точным, то так же, как и его обладатель, ноутбук тонул в море листов, пустых банок из под пива, недоеденных бутербродов и прошломесячного порножурнала  фирмы Privat, домиком лежащего на клавиатуре. Винтики в мозгу страдальца со скрежетом начали вращаться. Он ведь еще не дописал статью про жизнь и быт древних ацтеков. Какое сегодня число? А месяц?
     В висок ударила тупая боль. Мак-Грегор содрогнулся, и на нос ему с тлеющей сигареты упал пепел. Он резко выпрямился, затушил бычок о подошву ботинка, схватился обеими руками за голову. С последнего дела прошло больше четырех недель. Точнее двадцать пять дней, оно было как раз накануне нового года. Несложная арифметическая операция… двадцать шестое января по Грегорианскому календарю, девятого года третьего тысячелетия нашей эры. 
     - Чтоб тебя! - со стоном бросил он в пустоту.
     Достал новую сигарету. Закурил, ложась на спину, собирая руки в замок за затылком. Со дня на день позвонит редактор, настоящая любовница Дракулы, и будет допытывать про статью. И почему ему досталась именно она? Ну насчет подтянутой попки и третьего размера он, конечно, претензий не имел, а вот относительно всего остального. С такими леди можно переспать пару раз, а потом среди ночи сесть на свой байк и укатить куда подальше, иначе этакая стерва сгноит тебя за считанный месяц после свадьбы. А далее как по сценарию: дележка имущества, машины, детей и собаки.
     Уильям стряхнул пепел в раскрытую «Гражданскую Войну 1861—1865 годов». Плюс у него долг за квартплату за два месяца. Счета, счета, счета. Такими темпами миссис Ридс выставит его взашей на улицу. Пускай на дворе скоро наступит февраль, и температура поднимется выше нуля, спать в коробке среди нищенствующих классов Нью-Йорка ему не хотелось. Поэтому нужны деньги. А чтобы получить деньги, необходимо дописать чертову статью про чертовых ацтеков, которые были истреблены как птица додо несколько веков назад. А чтобы написать, что-то граничащее, по-крайней мере с ересью, ему нужно похмелиться. А на это опять нужны деньги. Уроборос, замкнутый круг.
     Историк поднялся, отряхнул джинсы от хлебных крошек и пыли, потянулся, хрустя суставами. Бездействие его убивало. Ну, хоть что-то, хоть какое-нибудь дело. Мозг становится грудой ненужных молекул, отказывается нормально сопоставлять реальность и иллюзию.
     Включил ноутбук. С рабочего стола белоснежной, ослепительной, но искусственной улыбкой приветствовала полностью обнаженная топ-модель. Уильяму было настолько плохо, что он тут же сменил ее кладбищенским пейзажем,  холмом с покосившимися крестами, среди коих возвышалось скрюченное дерево на котором болтался одинокий висельник.
В ящик даже не совался, ибо тамошние горы спама с бесплатных порносайтов за пятьдесят баксов, полные уныния рассылки от мистера Икс перевести на определенный счет средства в помощь голодающим детям Замбези, предложения быстро и неплохо заработать, просто угнетали; в общем сборище аферистов, где вор на воре сидит и вора подгоняет. А ведь они должны жить скромно.
     Сводка новостей пестрила от событий января. Разрешен газовый конфликт между Россией и Украиной. Надолго ли? Милые бранятся, лишь тешатся. Прошла инаугурация президента Барака Обамы. У нас новый президент? Как же я отстал от жизни. А толку? Предвыборная кампания всегда направлена на широкие массы, а дела на узкие. Сильные мира сего быстро забывают о своих обещаниях, дорвавшись до власти. Airbus A320, следовавший рейсом 1549, авиакомпании US Airways совершил аварийную посадку на воду реки Гудзон в Нью-Йорке. И как я это пропустил? Боже! А причины? Причины? Проклятье, как голова трещит!
Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза рукой. В голове ужасно стучало. Или это в дверь стучат? Точно в дверь! Это редактор. Чертова гарпия, меня нет дома, я уехал на Аляску. На две… нет три недели. И пропал.
     - Мистер Мак-Грегор! – донесся мужской бас из-за входной двери. – Я могу видеть мистера Уильяма Мак-Грегора!?
     Он аккуратно, практически на цыпочках подошел к двери. Немного приоткрыл ее и сквозь образовавшуюся щель посмотрел на нежданного гостя. Человек небольшого роста, коренастый, с высоким лбом в черном замшевом плаще, под которым проглядывался пиджак и багровый галстук в полосочку. Визитер выглядел лет на сорок, лицо тронули первые морщины, на темных коротко остриженных волосах блестели капельки растаявшего снега. В правой руке он держал портфель, в глаза бросались дорогие, золотые часы.
     - Я ничего не покупаю, в благотворительных акциях и переписи населения не участвую, - отозвался охрипшим голосом Уилл.
     - Меня прислал Алансо. Он сказал, вы сможете помочь.
     От Алансо? Ну, наконец-то боги сжалились надо мной! Мой мексиканский друг прислал мне клиента, и, видимо, не из бедных. Нужно будет показаться очень занятым, набожным профи, и тем самым набить себе цену. Неэтично так поступать с чужим горем, но работа есть работа. Спасибо на хлеб не намажешь и в карман не положишь.
Историк отворил дверь, жестом приглашая гостя зайти.
     - У вас всегда так темно? Экономите электричество в условиях мирового кризиса?
     - Отнюдь, просто я статьи пишу научно-исторического характера для одной из газет. А вдохновение требует сосредоточенности. Прошу вас только аккуратнее! Ненароком не наступи… ну вот вы в прямом смысле оставили свой отпечаток на творчестве Сальвадора Дали. Прошу, присаживайтесь. Вон в то кресло.
     - Знаете, у меня не слишком много времени… - бестактно начал пришелец, осматривая комнату,  Уилл тем временем распахивал шторы и морщился от режущего глаза света. – Поэтому я сразу бы хотел перейти к делу, если вы не против?
Мак-Грегор кивнул и устроился рядом с гостем на горке из книг по естественной истории и старых газет. Закурил.
     - Меня зовут Роджер Гвенс, я юрист, - он вытащил из внутреннего кармана визитку и протянул ее Уиллу. – Алансо в общих чертах описал мне род вашей деятельности, однако я во все это не верю.
     - За это в средних веках сжигали на кострах, а в более древние времена таких людей возносили, чуть ли не до Богов. А сейчас демократия. Не вы ли три месяца назад выиграли дело учителя из Невады? – Мак-Грегор из под бровей посмотрел на юриста. – Хм, я тоже был на стороне обвиняемого, уж слишком не целесообразно хоронить собственных жертв у себя на заднем дворике. Даже идиоту было ясно - подстава. Так кто это был? Его сосед? Жена? Или брошенная женщина?
     - Третье, - подтвердил Гвенс, сдерживая кашель в горле. Адвокат являлся сторонником здорового образа жизни, даже иногда утречком совершал небольшие пробежки, а в юности занимался боксом. Поэтому на дух не переносил сигареты и курильщиков. – В Интернете вы найдете все интересующие вас подробности мистер…
     - Просто Уилл.
     - Хорошо, Уилл. Как я уже сказал ни в хиромантию, ни в предсказания, магию и нечисть я не верю. Или не верил. Горе, знаешь ли, меняет наше мировоззрение. Четыре дня назад, Эшли, моя дочь, пропала.
     - Если вы были у Алансо, то должны быть в курсе, что я розыском людей не занимаюсь. Я не детектив. Советую обратиться в полицию, хотя с вашими связями можно прямиком в ФБР. Там вам помогут.
     - Тебе ли не знать, как наша полиция работает? – усмехнулся Роджер, а после скрипнул зубами. – Я был у них. Они проявляют активность лишь в тех случаях, когда это им необходимо. Бюрократы чертовы! Только и знают, что целый день бумажки в отделе перебирать, да корчить важные рожи. Помощи от них дождаться, как из камня воду выдавить.
     - Окэй, мистер Гвенс. Предупреждаю сразу, за спасибо я не работаю. Никаких чеков, кредитных карточек, только наличные. Сумма будет зависеть от сложности дела…
     - Я не стесненный в средствах человек. Деньги значения не имеют. Заплачу столько, сколько скажите.
     Уголки губ историка дрогнули. Чуть-чуть, так, чтобы адвокат не заметил. В глазах загорелся огонек, примерно такой же бывает у тех людей, которые поставили крупную суму на зеро в рулетке и в ожидании следят за маленьким шариком.
     - Все же, почему вы решили прийти именно ко мне? И расскажите о вашей дочери.
     - У меня есть фото, - Роджер открыл портфель и протянул историку фотографию. Девушка была вылитая копия своего отца, такая же темноволосая, с немного вздернутым носиком, только вот глаза, цвета изумруда, скорее достались от матери. – Эшли старшеклассница и образцовая ученица. Она никогда не позволяла себе вольностей. Конечно, бывало она засиживалась с друзьями или ночевала у подруги, но всегда предупреждала нас с Анджелой.
     - Анджела - это ваша жена?
     - Да.
     - У Эшли ведь есть телефон? Его пытались отследить?
     - Безрезультатно. Выключен или поломан.
     - Скажите, ваша дочь, она никогда не употребляла наркотики, спайс или другие курительные смеси?
     -  Нет, я бы заметил, поверь, Уилл. Иногда с подобными личностями приходится работать.
     - Верю, но все же, чего вы от меня хотите, - историк по привычке затушил бычок о подошву ботинка. – Если вам известно чем я занимаюсь, и вы лелеете себя надеждой найти ее с помощью магии, то вынужден вас разочаровать, мои способности намного скромнее.
     - А бармен меня заверил, что ты - профессионал, - адвокат опять стал рыться в портфеле и извлек оттуда сложенный в четверо розовый листок. – Взгляни, это я обнаружил вчера в комнате у дочери. Вот почему я сейчас сижу здесь. Любой на моем месте, возможно, не придал бы этому значения, однако адвокатская практика научила доверять мелочам.
Мак-Грегор развернул листок. Его, скорее всего, вырвали из личного дневника, девушки. Брови Уильяма поползли вверх, а глаза расширились. Перед ним черной гелевой ручкой был начиркан магический ритуальный круг с соломоновой звездой в центре. Обод покрывали надписи на латыни. Несколько секунд историк рассматривал пентаграмму, потом поднял глаза на Роджера.
     - Ты знаешь что это? – нервно спросил Гвенс.
     - Лучше бы не знал. Четыре дня говорите? Это как говорят в боевиках: fully shit. Дайте ваш адрес…
     - На визитке.
     - Еще один вопрос. У вас была дома полиция?
     - Пока нет…
     - Отлично! Наш бридж одной  масти начинает складывается, главное не набрать слишком много карт под конец. Вот только джокер в рукаве у Хроноса. У вас есть машина?
     - Я не могу… - адвокат замялся,  Уилл тем временем уже рыскал среди скопившегося мусора и книг, высматривая свою куртку. – У меня скоро судебное заседание. Я позвоню Анджеле и предупрежу, о твоем визите. Она сейчас дома.
     - Окей босс, - Мак-Грегор обматывал вокруг шеи шарф. Адвокат поднялся.
     - Уилл, прошу, найди мою дочь. Она все, что у нас осталось.
Историк не ответил. Лишь коротко кивнул.

     Статен-Айленд - наиболее удаленный и наименее населенный из всех районов Нью-Йорка. Территориально совпадает с округом Ричмонд и поэтому вплоть до тысяча девятьсот семьдесят пятого года назывался районом Ричмонд. Считается самым привлекательным местом среди горожан. В отличие от других областей, таких как Бруклин или Манхэттен, тут намного спокойнее. Это и настораживало идущего по улице Уильяма. Чем тише омут, тем больше чертей. Людей на улицах было немного, район спальный, да и самый разгар рабочего дня.
     Статен-Айленд также зовут легкими Нью-Йорка. Действительно, дышать здесь намного проще. Отсутствие загазованности, извечного шума двигателей и утреннего мата участников очередной автомобильной пробки делали  протекание похмелья менее безболезненным. Нужно выбираться сюда почаще.
     Мак-Грегор  посмотрел в небо, с которого лениво падали снежинки. В городской суматохе люди редко смотрят на него. Они бегают словно  муравьи, уставившись себе под ноги, как рабы, несмеющие поднять взгляда. Рабы насущных проблем, сводящихся к природным инстинктам. Наш ум – генератор зла. Уилл считал самыми духовно развитыми личностями йог. Если в настоящее время ученные даже близко не могут приблизиться к скорости света, то йоги несколько тысячелетий назад преодолели ее. Без инноваций, без технологий, без прогресса, просто сидя на камне в позе лотоса, созидая и размышляя об устройстве мира. Мысль в доли микрона может перенести человека в любую точку галактики или вселенной. Сверхсветовое движение. Ха! Джордж Лукас в Звездных Войнах о таком мог только мечтать. В извращенном мозгу Уилла родилась картина, где лысые ситхи в желтых робах, с четками наперевес и шлёпанцах вторгаются на Корусант, разнося в пух и прах джедаев. Магистр Йода, наверное, перевернулся  в гробу, если он у него был конечно.
     Погрузившись в мысли об Индуизме и саги о джедаях, он не заметил, как в нескольких футах от него припарковалась серебряная тойота, как из нее с двумя полными продуктов пакетами вышла девушка. Она, к слову, тоже его не заметила, так как держала их за основания, прижав к груди, тем самым заслонив себе большую часть видимого пространства. И случилось то, что обычно случается в таких случаях: Уилл налетел на нее, сбив с ног. Девушка грохнулась на неочищенный тротуар, благо обильный снег смягчил падение, бумажные пакеты лопнули, высвобождая овощи, фрукты  и пачку стирального порошка.
     - Смотри, куда прешь, придурок! – закричала она. – Ты что слепой или тупой?
     - Прости, я тебя не заметил, - Уильям протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Она проигнорировала.
     - Своё «прости», знаешь, куда себе засунь! - девушка отбросила каштановую челку с глаз. Мак-Грегор даже немного опешил, они были изумрудные, тот же взгляд.
     - Анджела Гвенс? – на автомате выпалил он.
     - А тебе то что? Ты только посмотри, во что превратились помидоры!? Это теперь чистый томатный сок!
     - Подашь на меня в суд, у тебя ведь муж - неплохой адвокат,- с улыбкой ответил он, нагибаясь и помогая собирать продукты. – Роджер предупредил о моём визите? Я по поводу вашей дочери.
На ее лице вначале отразилось непонимание, сменившееся удивлением, а потом проступила горечь. Она отвела взгляд, убирая мандарины в пакет.
     - Извини, не хотела грубить. Последнее время вся на нервах. Роджер тоже на грани срыва. Каждый вечер выпивает, а у него ведь такое важное дело, это сильно может сказаться на его адвокатской репутации.  Я просто не знаю, что делать!?
Девушка отбросила пакет и закрыла руками глаза. Послышались тихие всхлипывания. Немногие прохожие беспристрастно взирали на них. Такой уж это город. Никто тебе здесь не подаст руку, скорее только пнет.
     - Иди в дом, Анджела, я принесу продукты. У меня к тебе  пара вопросов и еще нужно будет осмотреть комнату Эшли. Потом я уйду.
Она закивала. Мак-Грегор пока решил не говорить о своих выводах родителям девочки. Если строишь теорию на непроверенных фактах, то впоследствии можно пойти по неверному пути, ибо тебя будут вести ложные следствия из данных фактов. С другой стороны все, что у него пока есть - это начертанный на розовом листке  из девичьего дневника круг. Возможно, он был нарисован шутки ради? Молодежь иногда любит все необычное. Историк решил не торопиться.
     Обстановка в доме соответствовала финансовому благополучию хозяев, хотя излишеств не было. Просторная, уютная, чистая гостиная, настолько светлая, что резало глаза. Развалившись на мягком диване, Уилл мысленно вернулся в свою темную обитель. Нужно в кои-то веки собраться и навести порядок, иначе среди гор бумаг и мусора что-нибудь заведется и выселит его. А на улице не июнь.
Пока Анджела готовила кофе, он решил немного осмотреться. Предметы обихода его мало интересовали.  Большего внимания удостоились семейные фотографии, висевшие на стене в рамочках. Историк внимательно осматривал каждую, потирая щетинистый подбородок. Вот Роджер с женой на пляже, скорее всего во Флориде. А тут Эшли с подругами у школы, фото годовалой давности. Здесь вся семья на пикнике с золотистым лабрадором. А вот еще одно семейное фото. На нем девочке лет восемь-девять, а Гвенс тогда носил усы. Мак-Грегор прищурил глаза. Рядом с адвокатом стоял мальчик в светло-зеленой майке и шортиках. Он улыбался. Новая пища для размышлений.
     Уильям вернулся на свое место, упер локти в колени и осмотрел махровый палас. Опасения подтверждались.
     - Уилл, тебе с молоком или черный? – донеслось с кухни.
     - Черный без сахара и два бутерброда, если можно. Твой муж лишил меня завтрака.
Из любой ситуации нужно извлекать выгоду, это он усвоил еще во время учебы в институте. Более того работать на сытый желудок выходит продуктивнее.
     - Извини, что так долго, - она присела рядом с ним, поставив на стеклянный столик чашку кофе и тарелку с бутербродами. – Я все еще неловко себя чувствую за то недоразумение на улице…
     - Забудь, у меня бывало и похлеще, - он принялся за бутерброды с завидным аппетитом.- Мило у вас тут. Плазменная панель под сорок два дюйма, стерео система, iPhone с последними наворотами. А у меня, черт возьми, сотовый древнее самой истории! Жить среди проводов, аппаратуры,  экранов, как в киберпанк-фильмах - это круто.
     - Да, наверное… - как-то отрешенно проговорила она.
     - Я никогда не умел выражать слова соболезнования и поддержки, - он отпил из бокала, видя подавленное состояние Анджелы, – но хочу тебя заверить в одном, твоя дочь жива. По-крайней мере пока.
     - Правда? Ты знаешь, где она? – девушка вскочила с места. – Скажи, с ней все в порядке? Она не ранена?
     - Знаю только, что жива.
     - Но ты ведь колдун?
     - Я историк-публицист. Пишу статьи для одной из газет.
     - Тогда…. Я не понимаю.
     - Ты не  возражаешь, если я закурю? Нет? Спасибо, - он щелкнул зажигалкой. – Скажи, у вас есть собака?
     - Да. То есть была.
     - Чаки пропал прямо перед исчезновением Эшли, - ответила она на немой вопрос Уилла. – Проклятие какое-то! Если, не дай Бог, сегодня еще и Роджер исчезнет, я вообще с ума сойду!
     - Хм, а конкретнее, Анджи, - он и не думал называть ее миссис Гвенс, она слишком молодо выглядела. И имела хорошую фигуру. Относительно жены Роджеру можно было искренне позавидовать. – День? Два?
     - Ну, где-то за день, да. А какое это имеет отношение к пропаже моей дочери?
     - Возможно, самое непосредственное, однако еще от комментариев воздержусь. Спасибо за кофе, - историк бестактно затушил сигарету в чашке. - Я хотел бы осмотреть комнату твоей дочери. Если не возражаешь, конечно.
     - Хорошо. Сюда на второй этаж.
Комната девушки на взгляд Уилла так же была довольно изящной. Обои нежно бежевого цвета с золотистым оттенком, достаточно лаконичные, без рисунков и при этом смотрящиеся нескучно за счет своей текстуры, вблизи выглядящие как жатая ткань. На полу лежал дорогой немецкий ламинат, дуб светлых тонов.
Из мебели здесь присутствовал шкаф-купе, скорее всего сделанный на заказ. Одна его половина отводилась под одежду, а вторая под полки для книг и всяких побрякушек с сувенирами. Когда двери шкафа сдвинуты в одну сторону, получается симпатичный стеллаж для книг, а закрыв его полностью - полноценный шкаф–купе.
За шкафом в углу стоял письменный стол с компьютером, над которым были угловые стеклянные полочки, заставленные рамками с фотографиями, ароматическими свечами и прочими прелестями. Напротив него разместилась немного большая для такой комнаты, кровать. А довершали всю эту картину плотные шторы морковно-золотистого цвета с мягкой воздушной тюлью в полоску.
     Ничего необычного или странного. Уильям смерил комнату шагами, осмотрел все полки. Опустился на колени, заглядывая под кровать. Ничего, никаких следов занятия спиритизмом. Ни травинок, ни кошачьих зубов или мышиных хвостов. Может, действительно он тратит время зря? Шкаф-купе решил не открывать. Это может сойти за извращение, а вторжение в личную жизнь карается законом. Еще Роджер - адвокат, засудит ненароком. Компьютер. Последнее, что осталось проверить.
     - Ты не возражаешь? – он указал пальцем на ПК. – Я быстро. Пролистаю несколько сайтов и всё.
     - Делай, что считаешь нужным, - Анджела с явным нетерпением скрестила на груди руки.
Мак-Грегор запустил машину, присаживаясь в офисное кресло, как его ботинок коснулся чего-то мягкого. Нагнувшись под стол, он достал коричневого медвежонка. Ничего странного, девушки любят мягкие игрушки.
     - Как он тут оказался? – изумрудные глаза Анджелы расширились, и она выхватила игрушку.
     - Все в порядке? – Уилл озадаченно посмотрел на нее. – Он Эшли?
     -Это мишка Дэна. Это его подарок… - слова  застряли у нее в  горле, а на глаза навернулись слезы. – О Боже Денни…
     Она прижала игрушку к лицу и зарыдала. Прошлое так устроено, что причиняет людям боль. Как бы человек не хотел забыть, убежать, оно его порой не отпускает. Уильям сел рядом с ней, обняв ее за плечи.
     - Прости, что задеваю за живое, но Денни - ваш младший сын?
Кивок.
     - Он погиб?
     Опять кивок и всхлипы. Историк успокаивающе погладил ее по голове. Ее было искренне жаль. Так уж вышло, что за полгода своей новой работы он приносил людям больше слез, чем радости. Буревестник.
     - Я пойду умоюсь, - шмыгая носом сказала она, утирая слезы. – Заканчивай побыстрей, ладно?
     - Со скоростью Серебряного Сёрфера, - подмигнул он и вернулся к компьютеру.
И вот тут его ждало разочарование. На системе стоял пароль. Делать было нечего, Уилл стал наобум перебирать наиболее использующиеся. От единицы до шести, потом до семи, «qwerty». Шесть нолей. Hello. Все бестолку. Закусив губу, он еще и еще раз пробовал войти в систему. Безрезультатно. Откинувшись на спинку стула, уставился в потолок, хотел было закурить, но потом вспомнил, где находится. И тут его осенило. Он вбил «Денни».
     - Бинго! – улыбнулся он.
     Рыскать по жесткому диску, не было времени, поэтому он прямиком полез в журнал браузера. На лестнице слышался голос Анджелы, она с кем-то разговаривала по телефону. Брови свелись к переносице. Еще одна часть мозаики встала на место. Чем больше рассеивался туман, тем больше возрастало напряжение. Нужно действовать. Судьба девочки сейчас на острие бритвы.
     - Спасибо. Звони, если что-нибудь узнаешь…
     Уилл вылетел в коридор, чуть было снова не сбив ее с ног.
     - Подруга? Кто лучшая подруга твоей дочери?
     - Аманда Коллинс…
     - Где она живет?
     - Тут не далеко… а в чем дело? – непонимающе спросила Анджела.
     - Вспомни себя в шестнадцать, - поправляя на шее шарф, Мак-Грегор перепрыгивал с одной ступеньки на другую. - Кому ты доверяла самые большие секреты?

     Идти вправду далеко не пришлось. Дом Ананды располагался чуть ниже по улице. Немного скромнее, чем у Гвенсов, но такой же большой. Хозяев дома не оказалось: чета Коллинсов, скорее всего была на работе, а сама девушка в школе.
Устроившись поуютнее на крыльце, Уилл курил одну сигарету за другой, читая ежедневную газету, которую нашел тут же. Точнее ни читал, а просто смотрел на буквы, погрузившись в свои мысли. Он еще не был уверен до конца, что дело из его области. Ниточек много, только вот ни одна из них к верному узелку еще не привела.   
     Рунический круг, явное увлечение магией. И что это дает? Многие подростки любят на Хэллоуин поворожить, побегать в дурацких костюмах зомби, вампиров и Фредди Крюгера. Посидеть на кладбище, потягивая пиво. Собака? Скорее всего сбежала. Эшли засиделась у знакомых или захотела глотнуть свободы. Все рационально объяснимо. А не послать ли всё черту? Вернуться в свою хатку, дописать грёбанную статью про ацтеков, получить свое жалкое жалование, напиться до потери пульса и вновь сетовать на жизнь, что она не как у всех.
     - Вы кто? – Уильям аж вздрогнул.
Опустив газету, он увидел перед собой девушку в сиреневой балониевой курточке, такого же цвета шапочке и синих джинсах. Через плечо была перекинута сумка. Слишком яркий макияж, - значит любит выделяться. На лицо явное стремление быть модной, хотя все вещи определенно дешевые подделки на популярные бренды. Несомненно, лучшая подруга Эшли имела главенство над ней.
     - Аманда? – Уилл придал голосу, оттенок стали, доставая поддельное удостоверение, которым пользовался не раз. – Я - частный детектив Ланс. У меня к тебе несколько вопросов об Эшли Гвенс.
     - Я уже все рассказала Мистеру и Миссис Гвенс,- она насупилась. – А теперь дайте пройти…
     - Твои родители наверно очень расстроятся, - проговорил он ей в след. -  Если узнают, что их дочь прогуливает школу.
     - А вам-то, какое дело? – она гневно сверкнула глазами. – Вы вмешиваетесь в личную жизнь!
     - О, значит, знаем законы, это хорошо - лицо Мак-Грегора было каменным. – Сколько тебе лет? Шестнадцать? А от тебя спиртным попахивает. И не пробуй прожечь меня взглядом, не получится. А это интересно, что такое?
Резким движением он вытащил у нее из кармана пластиковую карту.
     - О, уже сдала на права, мисс О’Коннел? Поздравляю, – ему так хотелось рассмеяться, но он сдержался. – Ну, раз ты так хорошо знаешь законы, тогда просвети, сколько дают за подделку документов? Что? Не слышу.
Девушка замялась под ликующим взглядом историка, опустив глаза. Прежняя заносчивость и дерзость испарились.
     - Что вы хотите знать, детектив? – тихо спросила она.
     - Вот это мне нравиться больше. Сколько ты знакома с Эшли?
     - Мы с ней подруги целую вечность, еще с младших классов. Лет восемь-девять.
     - Ты с ней виделась в день исчезновения?
     - Да, и ничего странного не заметила, - Аманда предупредила вопрос. – Эшли была такая же, как всегда, улыбалась, шутила. Мы беседовали на разные темы, о мальчиках, если вас это интересует. О сексе тоже…
     - О, нет, уволь, - Уилл не снимал каменную маску. – Домой вы шли вместе?
     - Нет, она сказала, что ей нужно еще пройтись по магазинам, и я не стала ее ждать.
     - Угу. А скажи, ты не припомнишь… ну скажем, чтобы Эшли упоминала о спиритизме, или занятием оккультизмом? Не видела ли у нее странную литературу, большие старые книги в кожаных переплетах. к примеру?
     - Нет… Хотя на прошедший Хэллоуин Эшли заявила, что вот было бы здорово вызвать кого-нибудь с того света. Поговорить с умершими родственниками. Узнать что там, после смерти.
     - Там нет ничего, только темнота – печально ответил историк. – Вы проводили ритуал?
     - Вы точно детектив? – Аманда скривилась в недоверии. Уилл из-под бровей посмотрел на девушку.
     - А по-твоему детектив - это мистер Коломбо в светлом плаще с сигарой в зубах и собакой породы бассет-хаунд?  - с первых слов стало ясно, что Аманда не знает, кто такой Коломбо. – В общем забудь. Так вы проводили ритуал или нет? Хм… значит проводили. Это плохо.
     - Что и это уже противозаконно? – в девушку вновь возвращалась дерзость, а возможно, алкоголь дошел до мозга. – У нас свободная страна и свободное вероисповедание! Может, я верю в кельтских богов!? Вот мне нравится Локи, и я хочу его исповедовать, это мое право.
     - Во-первых, малышка, это, - он достал розовый листок с руническим кругом, - из египетской мифологии. А во-вторых, не играй с тем, чего не понимаешь, ибо цена тут – жизнь.
     - Вы псих, - она отступила на шаг. – Я вызываю полицию.
     Девушка достала телефон, пытаясь набрать девять-один-один. Второй раз за сегодняшний день Уиллу  пришлось проявить чудеса ловкости. Схватив Аманду за запястье, он второй рукой прикрыл ей рот. Девушка всячески пыталась сопротивляться, однако Уилл навалившись на нее прижал к стене. С минуту она извилась, пытаясь вначале пнуть историка в пах, а когда эта затея ей не удалась, то девушка цапнула его за руку. Уиил скрипнул зубами и только еще сильнее прижал ее к стене.
     - Жизнь твоей подруги весит на волоске, ты это понимаешь? – он смотрел ей прямо в глаза. – Я ведь знаю, что-то произошло, такое о чем ты не сказала  родителям Эшли.
     - Ммм… - она дернулась.
     - Не корчь такую рожу, а то рано морщинами покроешься. А теперь слушай. Ты была права, я не обычный детектив, но углубленно о роде своей деятельности  распространяться не буду, нет времени. Эшли сейчас в очень тяжелой ситуации, поэтому мне нужна твоя помощь. Как на суде, правда и ничего кроме правды. Если мы будем мешкать, то не сегодня-завтра, Эшли уже не будет с нами. Никогда! Ты понимаешь? Сможешь ли ты жить дальше с  осознанием того, что отчасти и на твоей совести ее смерть? Это будет очень тяжело, может не сейчас и даже не через год, но очень скоро.
Девушка прикрыла глаза, тяжело втянув воздух. Уильям отпустил ее, отступив на шаг назад. Она точно знает, что произошло, Уиллу не раз приходилось видеть отпечаток вины на лице. Вопрос в том, насколько глубокий. Люди - такие существа, что порой винят себя в том чего не совершали. Совесть - больше изъян, нежели преимущество.
     - На Хэллоуин мы проводили нечто похожее на ритуал, - она присела на корточки. – Просто ради шутки. Решили развлечься.
     - Его проводила непосредственно Эшли?
     - Да. Вроде ничего не обычного. Она что-то проговорила, кажется, на латыни. Мы посмеялись, а потом… потом … ее голос странно изменился. Стал каким-то другим. Она захрипела, закашляла и замолчала. Точнее губы шевелились, но голоса не было. Как в немом кино. Затем ее глаза закатились, и она упала в обморок. Мы никому об этом не сказали, решили, что это от абсента.
     - Абсент? Хорошая штучка. - Историк закурил. – Больше к ритуалам вы уже не возвращались?
     - Нет.
     - Ясненько. Ты знаешь, как погиб Денни?
     Аманда посмотрела на него снизу вверх.
     - Его сбила машина.
     - А где его похоронили?
     - На Кладбище Грин-Вуд…
     - Что ж, благодарю, это все, - он впервые позволил себе улыбнуться и подмигнул девушке. – Извини за беспокойство. Увидимся.
     - Катись к черту!
     Развернувшись, Уилл быстрым шагом направился к автобусной остановке. Осталось вытащить последнюю нужную карту до бриджа.  И сделать так, чтобы ничего лишнего не осталось на руках. Ведь джокер у Хроноса.

     Кладбище Грин-Вуд находится в Бруклине и мало известно даже коренным ньюйоркцам. Катафалков здесь нет, убитых горем родственников тоже. Грин-Вуд не похож на оплот религиозности, хотя христианских крестов тут не мало. Кладбище всегда отпугивает живых, и с одной стороны это правильно. В последнем приюте человека должно быть тихо и спокойно. Если мы в извечно бурлящей, бьющей через край, суетливой жизни не можем даже спокойно вздохнуть, то после нее должны ощутить истинный покой.
     Историк неспешно, бродил среди серых надгробий. Сегодня на кладбище воцарилась поистине мертвая тишина. Это место не вызывало у него ровным счетом никаких эмоций. Ни страха, ни трепета. Ничего. Хладнокровное спокойствие. С хмурого неба, кружась, вновь стали падать снежинки. Краем глаза Уилл читал некрологи. Лучший друг. Любимый отец. Непревзойденная актриса. Для чего? Для чего все это пишется? Разве мертвым не все равно, что скульптор выбил долотом на холодном камне? Важнее было сказать, все эти слова при жизни. Ведь даже одно слово порой может спасти. Историк видел много похорон в своей жизни. Однообразные и одинаковые, как по хорошо отрепетированному сценарию. Слезы, всхлипывания и тучи громких слов. Спектакль, да и только. Мак-Грегор давно пришел к выводу: бренное тело не должно быть отдано на съедение деструкторам и сапрофитам. Мысль о том, что  тобой в течение нескольких месяцев будет закусывать целая колония разного рода червей, вызывала настоящее отвращение. Кремация, сожжение в пламени, так чтобы остался один пепел.
     Ему вспомнилась статейка, как в далеком 1866 году «Нью-Йорк Таймс» назвал три мечты ньюйоркца: жить на Пятой авеню, гулять в Центральном парке и быть похороненным на Грин-Вуде. Действительно наряду с могилами здесь расположились живописные лощины, пруды и рощи. Кусочек рая на земле, для тех кого уже нет с нами.
Наконец, он нашел его, то самое серое надгробие. « Даниэль Рэджинальд Гвенс ». Мак-Грегор присел на корточки. Снег засыпал плиту примерно на треть, но острый глаз историка сразу же увидел то, чего хотел. Расчистив сугроб, Уильям обнаружил сначала три огарка свечи, а потом кусок шкуры с золотистой шерстью. Ему не требовалось доставать сложенный вчетверо розовый листок, дабы сравнить пентаграммы.  Наихудшие его опасения подтвердились. Времени мало. Очень мало. Всепоглощающий Хронос не прощает ошибок.
     - Бедный Чаки, - произнес историк, сворачивая лоскут кожи. – Эшли, что же ты наделала.
     Уже набегу, он набирал номер адвоката. Возьми трубку! Твою мать, возьми трубку, Роджер! Сейчас нельзя сбрасывать карты, ведь ставки слишком высоки. На счету каждая секунда. Хронос, будь у него лицо, наверное презрительно бы улыбнулся. Извечный враг, и святой спаситель.
     - Уилл, я же сказал у меня заседание… - шепотом отозвался Гвенс.
     - Нашел… - задыхаясь, говорил историк, огибая надгробия, подобно тому, как машина слалом огибает оранжевые пластиковые колпаки на автодроме. – Точнее знаю, где ваша дочь… Быстрее… Время уходит…
     - Нашел!? Где? Где она?
     - Там где погиб Денни, - Уильям остановился и тяжело закашлялся. Мысленно попросив прощения у некой Стефани Маллан за то, что он так бесцеремонно присел на ее надгробную плиту и продолжил. – Я более, чем уверен, что девушка сейчас там. Впрочем, никто не застрахован от ошибок, но многие нити сходятся именно там.
     - В Центральном парке? – выпалил адвокат. – Я немедленно еду туда.
     - Не рубите сгоряча, Мистер Гвенс. Одному туда ехать опасно…
     - Знаешь что?  А мне плевать!
     - Я сказал: без глупостей, - в голос Уильяма вернулся оттенок стали. – Если вы не хотите загубить все, чего я сегодня добился и окончательно потерять свою дочь, то не езжайте туда в одиночку. Сначала заберите меня. Боюсь, дело приняло очень серьезный оборот.
     -  Ты себя слышишь, парень!? Это моя дочь! Она может быть ранена!
     - Я понимаю ваши чувства. Однако самостоятельность может навредить не только жизни Эшли, но и вашей собственной. Надеюсь, хоть это вы понимаете? Подумайте о жене. Каково будет ей, если она еще и вас лишиться…
Несколько секунд адвокат молчал. На заднем плане слышалось, как судья зачитывает приговор.
     - Где ты, черт возьми?
     - В Грин-Вуде. Поторапливайтесь, - Мак-Грегор повесил трубку и закурил, посмотрев на свинцовое небо.
     Высоко в полнейшем хаосе, словно потревоженный пчелиный рой, мельтешились голубоватые мертвые огни. Сегодня их было особенно много. И это пугало.
 
Роджер Гвенс выжимал из мотора машины все, что мог. Уилл отрешенно смотрел в окно, погрузившись в свои мысли. На его руке мирно тикали часы. Каждый щелчок секундной стрелки, быть может, приближал их к непоправимому. Схватка с судьбой всегда тяжела. Сможет ли он сегодня отвоевать еще одну жизнь или потерпит полное фиаско? Хоть он и продолжал хранить каменную маску на лице, подсознательно историк понимал, что теперь на нем лежит ответственность за жизнь девочки.
- Что ты делал на кладбище? – нервно спросил адвокат, притормозив перед светофором. Историк вытащил из-за пазухи лоскуток светло-золотистой кожи и бросил его на колени Роджеру. Тот некоторое время в полном непонимании рассматривал его.
- Что это? Кожа?
- Да собачья, - скривился Уилл явно недовольный тем, что его вырвали из мира собственных дум. – Неужто не узнаете мистер Гвенс? Когда-то вы ласково гладили ее обладателя по загривку.
- Ничего не понимаю. О чем ты?
Историк лениво взял кусок кожи, повертел его в руках и хмыкнул.
- А это вы узнаете? – он показал обратную сторону.
- Звезда… как у…
- Как у вашей дочери в дневнике, - закончил Мак-Грегор.  – Я сейчас все разложу по полочкам. На первый взгляд для филистера, это может показаться сценарием к фильму  Секретные материалы или дешевым сюжетом для книги. Однако, моя хоть и не долгая практика показывает совсем обратное. В двадцать первом веке, в веке информатизации и технологий, в самых потаенных его уголках еще живет магия. И в этих каменных джунглях она становится диким зверем.
- Избавь меня от всей этой болтовни, - нервы адвоката были натянуты как струны хорошей бас-гитары, а голос хрипел. – Какое все это отношение имеет к исчезновению моей дочери?
- Самое непосредственное, старина, - Уиил потер плечи и задрожал, как будто озяб. – По некоторым источникам первое упоминание о данной пентаграмме встречается в Легендарной Книге мертвых  древних египтян…
- «Мумию» я смотрел.
- Однако реанимировать умершего прочитав всего на всего пару слов на древне-египетском, увы и ах невозможно. Лично я еще не встречался с воскресшими мертвецами, и храни меня Пресвятая Мать Заступница от подобного контакта. Подробнее изучив письмена вокруг звезды, я пришел к выводу, что это более поздняя модернизация, осуществленная скорее всего Александром Калиостро. Предполагаю, что он использовал данный ритуал для того чтобы, вступать в контакт с потусторонними силами. Проще говоря, вызывал души умерших. Для проведения этого ритуала требуется три свечи из красного воска, собачья шкура и немного собственной крови
Резкий поворот, и шины протестующе завизжали.  Ехавший навстречу додж затормозил и засигналил, на что Гвенс ответил неприличным жестом, в виде кулака с оттопыренным средним пальцем.
- То есть моя дочь хотела вызвать призрака? И кого же?
- Я думаю, вы знаете ответ, мистер Гвенс. Вашего сына.
Теперь они резко затормозили у обочины. Роджер так сильно сжал руль, что костяшки пальцев побелели, а лицо приняло багровый оттенок. Он тяжело дышал, словно пробежал эстафету. Историк понял, что еще чуть-чуть, и его наниматель взорвется.
- В это тяжело поверить. Тяжело поверить в то, что не укладывается  в рамки привычного мышления, что нельзя увидеть, потрогать. Поехали, мистер Гвенс. Вы пришли ко мне за помощью. Я помогу и попытаюсь спасти вашу дочь, взамен вы будете беспрекословно следовать моим приказам. Шаг в сторону и все дело падет прахом.  Тогда за безопасность вашей дочери я не отвечаю. Не пытайтесь прожечь меня взглядом. Или соглашайтесь на мои условия или я уйду.
Адвокат тяжело выдохнул. Он боролся с самим собой. Либо поверить всей той несуразице, что ему наговорил историк, либо поддаться гласу рассудку и все же обратиться в полицию. Роджер надавил на педаль газа.
- Рад, что мы все еще в одной команде. Итак, я продолжу. Скорее всего, Эшли считала себя виноватой в смерти Денни. Многое в вашем доме напоминало ей о нем. Я знаю, вы даже оставили его вещи, его комнату, игрушки. Все это давило на нее со страшной силой. И в конец концов она сломалась. Она стала искать способ вернуть его. Читала оккультную магию, возможно, посещала  различные клубы. По большей части нынешняя литература - это чистой воды вымысел, сказки, фантазии обкуренных идиотов и ничего нестоящие картинки, но ведь даже в куче дерьма может оказаться золотой самородок. К нашему несчастью, Эшли откапала один из них. Именно вот этот, - он пальцем указал на пентаграмму. – А в итоге расплатился за все бедный Чаки и пара десятков других бездомных собак.
- Ты хочешь сказать, что это кусочек моей собаки?!
- Говоря по существу: ваша дочь забила и освежевала пса.
- Чушь! С твоих слов выходит, что Эшли - одержимая психопатка, снявшая шкуру с Чаки для какого-то чертового ритуала и вызвавшая с того света душу собственного брата? Так получается? Еще пара минут, и в нашей психушке станет на одного пациента больше. Или двух.
- Вы правильно заметили мистер Гвенс. Она одержима. И мы единственные, кто в состоянии ей помочь.  Если будем медлить, то ее эго, под воздействием инородного паранормального субъекта диссоциируется. И я даже боюсь представить, что тогда станет с сущностью Эшли.
На глазах историка Роджер согнулся и постарел на несколько лет. Он так сильно устал от всего, ему было по-настоящему плохо. Всё, чего он хотел - это просто найти свою дочь, самое дорогое, что у него осталось. Они подъезжали к парку. А часы все также щелкали, неустанно изничтожая сокровенные секунды.

Уговоры никчему не привели. Роджер категорически отказывался ждать Уилла в машине. Историку ничего не оставалось, как взять его с собой. Людей в парке было не очень много. Кто-то выгуливал собак, кто-то просто дышал свежим воздухом. На скамейках сидели влюбленные парочки и о чём-то мирно щебетали. Мак-Грегор отчасти был мизантропом, он недолюбливал людей.
Уилл уверенно шел к своей цели. Он знал, где она. Вокруг мельтешились голубоватые огоньки. Они обычно собираются вокруг сильного эктоплазматического субъекта, например неуспокоенного духа. Энергетика питает их подобно тому, как солнечный свет питает растения. Для человека они безвредны, и лишь некоторые, те, кто близко подошел к точке невозврата, могут их видеть. Их было так много, что они образовали неспешно текущую светящуюся реку, плавно огибающую стволы деревьев, фонари и лавочки. В глазах историка от призрачного свечения начало рябить. Выступили слезы, в ушах появился звонкий, противный свист. Пульс усилился, его бросило в жар. Невольно Мак-Грегор оттянул шарф.
- С тобой все в порядке, Уилл? – спросил Роджер. – Вид у тебя как у покойника.
- Да всё … всё нормально…
- Нормально? Да тебя хоть выжимай! Пот градом катится. Не хватало мне еще, чтобы ты тут свалился.
- Их слишком много… - Мак-Грегор остановился и на секунду прикрыл глаза. В ушах свистело, как обычно свистит вырывающийся из чайника пар.
Историк достал сигарету и щелкнул зажигалкой. В мгновение ока светящиеся огоньки запаниковали и разлетелись прочь, как пчелы, которых обдали дымом. Они испугались живого огня.
- Кого много, Уилл? Мы здесь одни.
- Нам туда, - кивком головы историк указал на небольшую тисовую  аллейку.
Тишина стала подавляющей, нарушаемая только шумом двигателей проезжающих вдалеке машин и хрустом снега под подошвами. Они неспешно шли по вымощенной дорожке. Голые ветви деревьев, окутанные в снежную вуаль, жутковато нависали над их головами, будто пытались схватить. Опускались густые сумерки.
- Где же она? Мы уже не первый час бродим. Ты уверен в том, что моя дочь именно в Центральном парке?
- Более чем.
-Тогда ответь мне, почему мы до сих пор ее не нашли? Ты ведь маг или экстрасенс, как мне сказал Алансо. Так наворожи чего-нибудь, прочитай заклинание, в конце концов. Если это требует дополнительных финансовых затрат, я готов заплатить. Ты только скажи…
-ОК, - историк остановился и, раскинув руки в разные стороны, проговорил: - Contra spem spero! In angutiis amici apparent! Indenium mala saepc movent! Хм может я что-то забыл? Ах да… Abra-kadabra! Что? Я глупо выгляжу да?
- Полным кретином.
- У Алансо богатая фантазия. Я ведь предупреждал, что я - не чертов  Гарри Потер, на метле не летаю и палочки волшебной у меня нет.
- Оно и видно, - буркнул адвокат. – Что теперь делать? Уже темнеет. Сегодня мы ничего больше сделать не сможем.
- Ошибаетесь, - Уилл улыбнулся. – Я вижу ее.
- Что!? Где?
- Следуйте за мной, - Мак-Грегор побежал.
Он видел ее. Точнее ауру. Яркое, синее свечение среди деревьев. Он бежал не разбирая дороги, порой спотыкаясь о выступающие корни. Уильям не ошибся. Он нашел ее. Времени оставалось мало. Нужно изгнать духа. И тут Уилл трижды проклял себя. Ведь у него с собой ничего не было. Абсолютно ничего, что могло хоть как то подействовать на эктоплазматический субъект. Только знания.
Девушка, что-то напевая себе под нос, лепила снеговика. Ее некогда уложенные волосы растрепались, а одежда промокла и испачкалась. Эшли Гвенс их совершенно не замечала, так сильно она была увлечена своим творением.
- Эшли! – отец рванулся к дочери, оттолкнув Уильяма, прежде чем тот что-либо успел сказать.
- Стой! Стой, дурак!
Роджер обхватил дочь и прижал ее к груди. Он еле сдерживал слезы, осыпая ее поцелуями. Она жива, с ней все в порядке. Однако Мак-Грегор счастье Гвенса не разделял. Он видел то, что  другим было не доступно. Бледно-голубоватое мертвое свечение окутавшее, стан девушки, словно погребальный саван. Леденящее душу. Призрак Денни обладал колоссальной энергией, с которой раньше историку сталкиваться не приходилось. Он зол, зол на то, что его не могли оставить в покое все это время. Эшли тревожила его, не давала покоя. Длинные ночные разговоры на городском кладбище. Уилл видел, как мальчик улыбался, но в этой улыбке слышался безумный крик боли. Историку стало не посебе. По спине пробежала капелька холодного, липкого пота.
- Ну давай малышка, - Роджер поднялся с колен. – Пойдем домой, ты вся околела. Нас ждет мама. Она так за тебя переживала. Теперь все будет хорошо…
Девушка смотрела на него и продолжала улыбаться. Потом перевела взгляд на Мак-Грегора, и улыбка моментально исчезла с ее миленького лица. В глазах вспыхнули недобрые огоньки.
- А это мистер Мак-Грегор, он помог найти тебя. Спасибо тебе, Уилл, ты вернул мне самое дорогое. Приезжай завтра в мой офис, и я рассчитаюсь с тобой.
- Работа еще не закончена, мистер Гвенс, - тот же оттенок стали в голосе, и взгляд из-под полуприкрытых век. – Я еще не вернул вам дочь… по крайней мере полностью. Мы видим образ Эшли, но не ее саму.
- Ну что у тебя за шуточки!? - адвокат засмеялся. – Моя дочь здесь, рядом.
- М-да? Отсутствие нормальной температуры тела, пульса и дыхания. Неужто не заметили, Мистер Гвенс? Для нормального организма эти признаки означают биологическую смерть, но не для одержимого. Не так ли, Денни?
Девушка оскалилась как маленький зверек. Отец почувствовал, как острые ногти дочери больно впились в его ладонь.
- Уилл мы сегодня все устали, - Роджер пытался разрядить обстановку. – Давай уже заканчивать со всем этим. Не знаю как, но ты нашел мою дочь и с работой справился безупречно. Я тебе благодарен. Однако сейчас ты уже переходишь рамки разумного.
- Знаете, почему она ничего не говорит?
- Психологический шок, твою мать!
- Мертвые не могут говорить устами живых, - Мак-Грегор скрестил на груди руки. -  Денни, я вижу твои страдания, я ощущаю их. Тебе не давали покоя, не хотели отпустить, снова и снова заставляя переживать ужасные мгновения смерти. Однако сейчас тебя здесь держит гнев. Простой гнев. Ты ожесточен и это нормально. Я тоже был бы преисполнен ненавистью к тем, кто по три-четыре раза за неделю заставлял меня умирать вновь и вновь. Позволь я тебе помогу освободиться. Отпусти Эшли, ею двигало чувство вины, она не хотела причинить тебе боль. Не знала. Оставь ее, и я подарю тебе покой. Обещаю.
Девушка слушала, немного склонив голову набок. Мистер Гвенс звучно втянул ноздрями воздух и уже отрыл рот, чтобы высказаться, как внезапно его дочь пошла навстречу Уильяму. Она остановилась в трёх шагах от него. Он не мог слышать, ибо звука не было, как в старом немом кино. Он прочел по ее губам одно единственное слово. Месть. Мак-Грегор был безоружен. Он даже не успел сложить ладони в жест и произнести заклинание. Ноги оторвались от земли, а ночное небо закружилось перед глазами. Историк больно ударился спиною о ствол старого тиса. Дыхания перехватило, а мир вокруг окрасился миллионом радужных огней. На грани обморока он слышал крик Роджера, как тот звал Эшли, просил ее остановится, прекратить это безумие, но она его не слышала. Наступил момент отмщения.

Фары несущегося форда на мгновение осветили перепачканное грязью лицо молодой девушки. Водитель вдавил педаль тормоза, протяжно сигналя. Визг мотора. Дорога, покрытая ледяной коркой, увеличила тормозной путь в разы. Возможно, ему просто показалось. Улыбка. Улыбка на ее лице. Глухой удар. Тело девушки подлетело в воздух, перекатилась по крыше серебристой машины и отлетело на несколько футов в сторону. Она лежала, распластавшись на тротуаре. Струйка крови змейкой сбегала из уголка рта к подбородку, а глаза были закрыты.

Над двойными белыми пластиковыми дверьми ярко горел светильник с режущей глаза красной надписью «Идет операция».  Анджела, уткнувшись в плечо мужа, тихо плакала. Тот что-то нашептывал ей, гладя по волосам. Врачи сновали туда-сюда с хладнокровными лицами, казалось, им было все равно. Это всего лишь их работа, каждый день они видят не одну смерть.
Уилл сидел неподалеку, прислонившись спиной к стене. Голова трещала. Врачи констатировали у него сотрясение. Историк поправил повязку на лбу, постоянно сползающую на глаза. Его бросало в дрожь от этого места. Слишком много света, слишком много белого. Двери, потолок, каменная плитка на полу. Одежда. Запах хлора, вызывающий тошноту. В таких местах много энергии. Как отрицательной, так и положительной. Много эмоций. Мыслей. Чувств. Все переплетается в одну ужасную паутину. Мак-Грегор ощутил себя мотыльком, запутавшимся в липких нитях. Не выбраться, не убежать. Хорошо хоть здесь не было мертвых огней. Считается, что за гранью нашего мира есть существа, полностью отличные от растений и животных, что нам знакомы. Люди издревле боялись этих странных созданий.
Мак-Грегор поднялся на ноги, держась рукой за стену. Голова кружилась. Врачи настаивали на госпитализации, но он категорически отказался.
- Все будет хорошо, дорогая, - шептал Роджер. – Они - профессионалы и свое дело знают.
- Почему? Почему именно наша девочка, - сквозь слезы говорила Анджела. – За что это все нам? Сначала Денни, теперь она…
- Мистер Гвенс… - прохрипел Уилл.
- Прости меня, парень. Я не верил… я тебя не послушал. А ты был прав. Если бы не моё упрямство, ничего этого бы не случилось. Проклятие!
- Что сделано, то сделано. В нашем мире слишком много вещей, в которые люди не верят до самого последнего момента, однако в том, что случилось с Эшли, моя вина. Я должен был это предвидеть и не торопить события. Как видите, ошибки умных людей страшны втройне.
- Ты сделал все, что мог. Сколько я тебе должен? – Гвенс вытащил бумажник из черной кожи. – Я просил тебя найти мою дочь, и задачу свою ты выполнил.
- Нет! – Мак-Грегор отрицательно покачал головой. – Я нашел Денни, а не Эшли. Наше дело еще не законченно, мистер…
- Просто Роджер. Меня от этих формальностей уже тошнит.
- Хорошо, Роджер. Нам еще кое-что предстоит сделать.
- Что еще можно сделать Уилл? – Анджела посмотрела на него красными от слез глазами. – Наша дочь там, за этими дверьми между жизнью и смертью.
- Она уже мертва, - холодно проговорил Мак-Грегор, но тут же стал объясняться – Понимаете, тело и душа неотделимы друг от друга. Существует крепкая ментальная связь между сознанием, душой и телом. Если дух покидает тело, то разум впадает в состояние психоделического анабиоза. Наступает клиническая смерть, следствие которой является биологическая. Конечно, сейчас возможно долго поддерживать биологическое существование организма с помощью искусственных аппаратов жизнеобеспечения. Жаль, что нет техники, которая искусственно бы генерировала душу.
- Ты говоришь о душе как об инструменте, - всхлипнула Анджела, утирая слезы. – Как  о чем-то обычном. Это моя дочь! Как можно быть таким хладнокровным?
- Душа – совокупность психических явлений, переживаний, основа психической жизни человека. Но у нас сейчас нет времени на лекции по парапсихологии. Говорю прямо: там, на операционном столе лежит пустая оболочка. Корпус. Врачи могут спасти ее, время залечит раны, но Эшли уже не будет такой как раньше. Она часами будет сидеть в молчании, уставившись в одну точку. Нужна ли вам такая дочь?
- Что нужно делать, Уилл? – спросил мистер Гвенс.
- Так, для начала заедем ко мне за кое-каким инвентарем. Нужно быть во все оружии. Анджела, ты оставайся тут и, - он достал небольшую куколку, вырезанную из бумаги, испещренную иероглифами и протянул ее девушке. Пока медсестра перебинтовывала его голову, он тайком спер  ножницы и пару листов, - жди новостей. Каков не был бы исход этой ночи, ты все узнаешь. Она тебе в этом поможет.
- Каким образом? – Анджела подозрительно рассматривала несимметричного бумажного человечка.
- Если я погибну, то иероглифы померкнут и растекутся. Значит все, пропало.
- А если все получится?
- Тебе позвонит Роджер, - историк откашлялся и улыбнулся. - Проклятая мокрота. Ваши дети заблудились среди мертвых огней, но я постараюсь вернуть их.
- Обещаешь?
- Я не люблю давать обещания, - Мак-Грегор отвернулся - Боюсь не сдержать их.
- Мы скоро вернемся, Анджи, - Роджер поцеловал жену. – Как закончится операция, обязательно позвони мне. Все будет хорошо. Уилл славный малый, он справиться.
-Я все слышал, дедушка.
- Берегите себя. Я буду вас ждать, - Анджела смотрела им вслед, а на глаза вновь навернулись слезы.

Уильям метался из одного угла комнаты в другой, громко сквернословя всякий раз, когда спотыкался об очередную книгу, пустую бутылку или угол стола. Роджер в этот раз остался в машине, решив, что с него достаточно одного единственного раза пребывания в обители Мак-Грегора, сильно травмировавшего его психику.
В который раз Уилл проклинал себя за то, что раньше не навел порядок в комнате. Рюкзак, как оказалось, находился за сливным бочком унитаза, сухие лепестки дикой розы в морозилке, а защитные талисманы в виде прямоугольных лоскутков бумаги с иероглифами вообще затерялись среди Private журналов полугодовой давности. По возвращении, если конечно он вернется, то обязательно избавится от половины хлама. И вымоет полы.
Последнее, что оставалось найти это – мала, его буддийские четки из можжевельника.  Конечно же, под подушкой. Главное свое сокровище и оружие он всегда хранил при себе, однако сегодня допустил оплошность, которая могла стоить ему жизни. Аккуратно, словно боясь порвать тонкую нить, соединяющую сто восемь бусин,  историк обмотал четки вокруг запястья левой руки так, чтобы красный «хвост» лег в ладонь. Вроде все. Глубоко вздохнув, Уильям тихо прикрыл за собой входную дверь. Ему не впервой приходилось бороться против паранормального субъекта, но всякий раз легкая дрожь пробивала тело. Последняя раздача этой ночи, финальный кон. Сложиться  ли победный  бридж, теперь завит только от него, его умений и удачи. Поправив на лбу бинтовую повязку, Уильям быстро, через одну ступеньку, пошел вниз.

- А днем он выглядел намного приветливее, - заметил Уилл, смотря из-под полуприкрытых век на темные окна особняка Гвенсов. 
Роджер не мог видеть того, как яркая река света обвивала его дом, подобно гадюке закручивающейся кольцами вокруг пойманной мыши. Весь дом испускал бледно-синеватое потустороннее свечение. Его контуры расплывались, становились нечеткими, утрачивали единство геометрии. В глазах стояла ужасная резь,  они начали слезиться. Историк не отводил взгляда, продолжая созерцать это исступление паранормальной энергии. Оконные проемы оставались черными, словно за ними вообще ничего не было, превращая светящийся дом в оскалившийся белый череп.
Они припарковались на противоположной стороне улицы за углом, так чтобы со стороны крыльца их не было видно. К чему была такая осторожность, Роджер не понимал, но спорить с Мак-Грегором не стал. Историк рылся в своем небольшом рюкзаке, раскладывая по карманам куртки инвентарь.
- Итак, Роджер, чтобы не происходило у тебя в доме, ни в коем случае туда не заходи.
- Ты уверен, что тебе не понадобится помощь?
- Ну, если бы ты был компетентен в экзорцизме, спиритизме или уж, на худой конец, в криптозоологии, то возможно мы спели бы дуэтом, - усмехнулся Уилл, – а так, не обижайся, но ты только будешь мешать. Еще упаси Пресвятая Мать Заступница, в тебя вселится дух собственного сына, что мне потом делать? Меня Анджела порешетит. Твоя стезя – юриспруденция, а не изгнание нечисти.
- Хорошо. Сколько тебе понадобится времени?
- Ну, с полчаса должно хватить.
- Значит, через полчаса я переступлю порог.
- И еще одно, - историк вручил Гвенсу прямоугольный листок бумаги, исписанный иероглифами. – Как я уже говорил ранее: мертвые не могут говорить устами живых. Когда войдешь в дом задай любой вопрос, к примеру: кто лучший барабанщик в мире? Если ответа в течение первых пяти секунд не последует, стреляй в голову или сердце. А этот талисман держи при себе. Какую-никакую, а защиту он обеспечит.
- О чем это ты? – адвокат свел брови к переносице. – И откуда ты знаешь, что у меня есть пистолет?
-  Во-первых: ты бывший военный, а у вас всегда есть при себе пушка. Во-вторых: когда мы подъезжали к поликлинике, я ненароком изучил содержимое твоего бардачка. Уж извини, но страсть к исследованию и любопытству у меня в крови.
- Я служил в Афганистане, но тебе это откуда известно? – не переставал удивляться адвокат.
- Фотографии в гостиной. Помни, Роджер; я - человек, а значит, моё тело может стать прибежищем для разгневанного духа. Однако мне известны кое-какие фокусы, и, если я стану одержимым, то некоторое время смогу удерживать Денни в себе. Всё понял? В голову или сердце.
- Понял. Надеюсь, до этого не дойдет.
- В случае чего скажешь, что в дом проник грабитель, или придумаешь что-нибудь в этом роде. Историй ты знаешь много.
Уилл открыл дверь и вылез из машины. Ночной воздух порывами холодного ветра ударил в лицо.
- Сынок! – окликнул его адвокат. – Ключи. Или ты все же решал поиграть в грабителя?
- Нет, я думал просто постучать, - улыбнулся историк.
- С Богом, Уилл.
Мак-Грегор отсалютовал и быстро направился к дому Гвенсов. Под майкой играла дробь, но он был настроен побеждать. В уголках глаз выступили слезы. Мистический свет причинял почти физическую боль. Горло жег холод, лёгкие горели, дышать было невозможно. Непроизвольно историк начал дрожать, пальцы рук, сжимающие четки, занемели в считанные секунды. Без задних мыслей он вставил ключ в замочную скважину и распахнул дверь. Скрываться не имело смысла, без сомнения Денни уже знает о том, что на его территорию проник посторонний.

В гостиной стоял полумрак и все тот же жгучий холод. Возможно, на простого человека присутствие призрака так сильно бы не сказалось, однако Уильям давно стал одним из тех, кого полушепотом называют «странными». Он чувствовал призраков, видел мертвые огни, слышал зов неживых, порою пересекал тонкую грань материальных и параллельных миров. С тонкой иронией Мак-Грегор частенько сам себе говорил, что легкая естественная смерть в теплой постели ему не достанется. Судьба на пару с Законом Пакости этого не допустят.
Закрыв за собой дверь, он быстро приколол канцелярской кнопкой к ее косяку прямоугольный листок бумаги с заклинанием. Магические письмена мгновенно ответили: иероглифы стали испускать слабенькое красноватое свечение. Оставалось еще пять. Он должен заманить призрака в ловушку. Одним из священных символов в буддизме является бесконечный узел. Одни интерпретируют его как представление нескончаемого круговорота бытия, другие – как символ вечности, третьи – как знак неисчерпаемости знаний Будды. Это и символ взаимозависимости всех явлений во Вселенной. Если у него все получится, то, захлопнув капкан, он лишит Денни большей части магической силы. Если же нет, то, вероятнее всего, что на Грин-Вуде в скором времени будет пополнение.
Дальше он направился к окну, и в следующее мгновение еще один талисман слабовато замерцал в полумраке. Уилл бросил взгляд на дом на противоположной улице, за которым стояла машина Роджера. Интересно, но из окна призрачного свечения видно не было, скорее всего, энергетика призрака гасит всё снаружи: звуки, свет, возможно, даже искажение реального пространства. Выводы здравого рассудка его нисколько ни радовали. В случае осложнения ситуации он даже на помощь позвать не сможет. Да и звать в принципе некого.
Отмахнувшись от удручающих мыслей, историк отправился на кухню, чем большую площадь дома сможет охватить узел, тем действеннее будет заклинание. Пальцы левой руки нервно перебирали четки. Организм требовал никотина.
Радостный, детский смех, эхом донесшийся со всех сторон. Уильям осмотрелся вокруг. Он ощущал его, но не видел. Сердце отбивало чечетку. Смех повторился. Не мешкая, он пригвоздил очередной талисман к дверце навесного  кухонного шкафа. Легкий шорох за спиной. Историк резко развернулся, готовясь к контратаке. Слабое дуновение, могильным холодом дыхнувшее ему в лицо.
- Ты пришел поиграть? – радостный детский голос. – Поиграем?
- Нет, Денни, - отозвался историк, медленным шагом возвращаясь в гостиную, и бешено озираясь по сторонам. -   Думаешь, я вот так просто забуду, как ты меня шваркнул об старый тис? Я очень сильно люблю свою голову, она у меня одна…
- Давай! Давай поиграем, – смех. – В прятки! Найди меня! Я здесь…
Отовсюду Мак-Грегор улавливал волны сильнейшей чужеродной энергетики. В этом, на первый взгляд,  задорном смехе, слышался вопль безумия, настолько дикий, что в ушах он отдавался тихим звоном.
- Раз, два, три, четыре, пять, будем в прятки мы играть… - историк  поднимался по лестнице на второй этаж. Комнаты, Эшли и Денни. Дышать стало тяжелее. Голова закружилась. Он как будто карабкался в гору. Сколько отрицательной, подавляющей энергии. Сколько боли и злости. Обиды. Страданий. Бессонные ночи поисков, способов вернуть его. Слезы и тихий плач в подушку. Это Эшли. Она здесь.
- Горячо! – крик из-за его спины.
 Удар. Уилл отлетел вперед в конец коридора. Приземление было не удачным. Резкая жгучая боль в ноге.

Анджела сидела на стуле, уставившись пустым взглядом в стену. Из операционной еще никто не вышел. Минуты томительно тянулись, словно время нарочно замедлило свой ход, проверяя стойкость матери. Все ее мысли сейчас находились там, за двумя белыми пластиковыми дверьми. Она уже не могла плакать, просто не осталось сил. В руках Анджела сжимала белого бумажного человечка. Зачем он ей? Все это неправда, вымысел. Магии не существует, это выдумка, сказка. Как будто в отместку, стараясь опровергнуть заблуждения девушки, фигурка дернулась. От неожиданности Анджела вскрикнула и выпустила ее из рук. Упав на пол, человечек слабо двигал конечностями, словно корчась в агонии, а непонятные письмена на его левой ножке, стали тускнеть и расплываться. Значит, Уилл попал в беду. Сама не понимая почему, Анджела бережно прижала бумажную фигурку к груди и тихо начала читать молитву.
 
- Ах ты, маленький засранец! – закричал Мак-Грегор. – Вот доберусь до тебя, выпорю, как сам захочу!
- Разве вас не учили, дяденька, что ругаться при детях нехорошо? – заливающийся смех.
- Моя мама курила, когда была беременна, - хромая на левую ногу, огрызнулся историк направляясь к лестнице. Пять талисманов на своих местах. Денни пока ничего не заподозрил. Для него все это - простая игра. Остался последний. Нужно выиграть еще немного времени.
– Денни, зачем ты это делаешь? Она ведь не хотела тебе зла. Отпусти ее. И все закончится. Я подарю тебе покой, обещаю.
- Она хотела быть со мной. Она просила забрать ее. Раз за разом. Снова и снова умоляла меня. Сейчас ей хорошо. Она со мной. Нам весело! Вы хотите присоединиться к нам?
- Прости, я слишком стар, чтобы играть в салки, - Уильям сдержал кашель. – Мы сыграем в другую игру. По моим правилам.
- Бумашки? – протяжное «хм». – Они… причиняют… боль? Вы…
- Я не хочу навредить тебе, Денни, - историк прикрепил последний талисман на перила балюстрады, - ты потерялся в этом мире. Пора вернуться домой.
- Я дома! Дома! – Мак-Грегор ощутил волну злобы нахлынувшую на него. – Ты во всем виноват! Ты пришел и все испортил!
- Кто-то должен был, - печально заметил историк. – А теперь покажи себя. Достаточно прятаться.
Уильям сложил пальцы «пистолетом», прислонив указательные ко лбу. Закрыл глаза. Шепотом произнес несколько слов. Талисманы вспыхнули алым огнем. Магическая вспышка бледного света на мгновение залила гостиную. Круг замкнулся, две змеи сплелись в бесконечный  узел.  Капкан захлопнулся.
Открыв глаза, он увидел перед собой полупрозрачный силуэт маленького мальчика. Денни - вылитая копия своего отца. Сжав свои маленькие ручки в кулаки, он  недобро смотрел на историка из-под челки. Тени за его спиной сгущались, переплетаясь друг с другом словно черви. Мак-Грегор не предполагал, что дело настолько плохо. Дух, поддавшийся мщению, медленно превращался в нечисть. А работать с ней Уильям очень сильно не любил.
-  Рад наконец-таки увидеть тебя, Денни.
- Отпусти меня! – закричал призрак, дергаясь на месте. – Ты плохой! Плохой! Мне больно!
- А ты еще и врунишка. Эта… хм… клетка сдерживает тебя, но не причиняет боли. Так что не надо «ля-ля».
- Отпусти! Ты небритый бабуин!
- Пресвятая Мать Заступница, - Мак-Грегор звучно выдохнул. – Никогда не стану заводить детей.
- Я убью тебя! – зашипел мальчик. – Ты будешь долго умирать, корчась от боли. Раздавлю тебя как жужелицу.
- А мне думалось, ты просто возьмешь и перережешь мне горло. Современная молодёжь, видимо, ничего не знает о нравственности, сострадании и гуманности. Телевидение, игры и Интернет губят нацию, - Уильям снимал четки с запястья левой руки. Тени сгустились сильнее. Нужно действовать, неизвестно, сколько еще продержится барьер.
- Всё произойдет быстро Денни, - Мак-Грегор вновь сложил пальцы «пистолетом». – Ты ничего не почувствуешь. Даю слово. Там, за гранью намного лучше.
- Убей! Убей его, - призрак громко заплакал. – Спаси меня.  Мне страшно. Холодно. Так холодно. Эшли…
- Твою мать! – историка отбросило на лестницу.
Эшли вцепилась ему в горло и принялась душить. Бледное лицо не выражало никаких эмоций, а глаза были молочно белыми. Теперь Уилл понял: Денни не удерживал ее, она была здесь по своему желанию. Она хотела остаться с братом. На мгновение перед ним пронеслась картина её воспоминаний.
Мальчик и девочка вдвоем играли в парке. Они резвились и задорно смеялись. Девочка отбила мяч слишком сильно, и тот отлетел на проезжую часть. Денни кинулся за ним. Стремительно мчащаяся машина. Водитель был слишком занят разговором по телефону и не следил за дорогой. Он заметил его слишком поздно, попытался вывернуть руль. Лобовое стекло окрасилось в алые цвета. Пронзительный крик.
Историк задыхался и не мог вымолвить не слова. Денни что-то говорил сестре.  Мак-Грегор осознал, что дело дрянь. Еще чуть-чуть, и она его просто-напросто задушит. Рука нащупала в кармане куртки полиэтиленовый пакетик. Конечно! Он совсем по него забыл. Пальцами разорвав оболочку, Уилл хапнул горсть засушенных лепестков, быстро растер их и швырнул в лицо Эшли. Та  вскрикнула и отступила назад. Ее силуэт начал сильно мерцать. Связь с призраком Денни была нарушена. Мальчик грязно выругался и топнул ножкой. Историк тяжело закашлялся, поднимаясь на ноги.
- Пора с этим заканчивать. Game over… - он прислонил указательные пальцы ко лбу и стал быстро читать заклинание, - Rin! Pyo! To! Sha! Kai! Jin! Retsu! Zai! Zen!
Как только последнее слово сорвалось с его губ, призрак Денни истошно закричал, схватившись руками за голову. Тени, окутывающие его, заметались по гостиной. Послышался звон бьющегося стекла. Они неистово бились в агонии, но вырваться из магической клетки не могли. Их  одолело безумие, они стали поедать друг друга. Историк тихо читал защитную молитву. Тени набросились на него, рвались в душу, пытались замутить рассудок. Он держался. Он сопротивлялся изо всех сил. Сквозь нестерпимую боль Уилл снова и снова проговаривал слова заклинания. Они поняли, что ничего не добьются, ведь нельзя завладеть тем, чего нет. Страшный рев боли и разочарования. Безумие сменилось отчаянием. Они метались из угла в угол, ища спасения.  Талисманы, не выдержав такого напряжения, загорелись. В мгновение все закончилось. Все стихло. Тени пропали. Дух Эшли исчез и, скорее всего, вернулся в свое тело. В воздухе не чувствовалось ничего кроме гари от сожженной бумаги.
Они остались вдвоем, Мак-Грегор и Денни. Мальчик искренне и тепло улыбался. Теперь он освободился. Подбежав к историку, мальчишка обнял его, а тот в свою очередь потрепал его по волосам.
- Время возвращаться, - подмигнул Уильям. – Все закончилось. Эшли поправится, а я помогу ей избавится от страха перед темнотой. Она ведь теперь очень сильно будет бояться темноты.
Кивнув в благодарность, мальчик отступил на два шага назад и исчез. Вот теперь его работа была выполнена на все сто процентов. Уилл осмотрелся вокруг. Не совсем конечно корректно, но все же. Уилл искренне надеялся, что счет за ремонт гостиной не вычтут из его гонорара, как-никак он рисковал собственной жизнью. Входная дверь тихо скрипнула, и на пороге показался Роджер с револьвером в руках.
- Уилл? – подозрительно спросил Гвенс, наставляя на историка пистолет.
- Барабанщик Number 1 - это без сомнения Скотт Колумбус! Такие партии отбивает. Жаль, что он покинул Мановар, - с неподдельной грустью в голосе отозвался историк, присаживаясь на лестничную ступеньку и доставая сигарету. – А вот у тебя Роджер, какие музыкальные предпочтения?
- Блюз, - адвокат опустил пистолет и рассмеялся.

- Алансо, я ушла! Долго не засиживайтесь, чтобы не как в прошлый раз: два в стельку пьяных amigo, спящих в обнимку с пустыми бутылками, возле облёванной барной стойки. И я не шучу! – пригрозила Мишель, одевая кожаную куртку. – Ты все понял, Мак-Грегор? Прекрати мне спаивать жениха!
- Это я его спаиваю? Извините…
- Доброй ночи, детка, я скоро буду, - улыбнулся Алансо  Милади, подмигнув девушке.
- И на байк не смей мне садиться, - бросила она, выходя на улицу.
Было уже около четырех тридцати утра. Они сидели за барной стойкой, распивая бутылку текилы, и курили в долгий затяг. Заведение Алансо «Мексика» было не большим, но уютным, выполненным в стиле баров 80-х годов: стены обиты сосновым деревом, на которых висели различные мандалы и обереги древних индейцев. Несколько столиков для посетителей и два бильярдных. «Мексика» являлась пристанищем байкеров и разного рода подозрительных личностей, поэтому имела весьма криминальную репутацию. Уильяма это и привлекало. Здесь никому ни до кого не было дела. Над самой барной стойкой величественно располагался настоящий череп буффало, украшенный цветными перьями. Где его достал мексиканец, оставалось тайной, ибо за убийство этого редкого животного полагалась уголовная ответственность.
- Операция прошла успешно, - продолжил разговор Мак-Грегор. – Потребуется около трех месяцев, чтобы Эшли пришла в норму и еще некоторое время, прежде чем она избавится от страха перед темнотой. В людях, чей разум находился во власти призрака, всегда начинает развиваться никтофобия. Я обещался помочь решить эту проблему, как только она встанет на ноги. В свою очередь Роджер предложил мне юридические услуги по любым вопросам.
- Я в тебе не сомневался, - проговорил мексиканец, расправляя плечи и хрустнув шеей. Алансо Милани двух метров ростом с атлетическим телосложением вполне мог сойти за рестлера или боксера, а длинные до плеч черные волосы и аккуратно подстриженные усы делали его героем романов Джонстона Маккалли. – Гвенс - хороший человек. Как-то раз меня подставили мои бывшие друзья, а он раскопал всё это дерьмо и отмазал меня от тюряги. Мне тогда лет десять светило не меньше. А тут я случайно услышал про его проблему и подумал, что это может быть из твоей области. Поэтому и дал твой адрес.
- И правильно сделал. Еще день или два, и Эшли ушла бы за точку невозврата. Но не будем о грустном. Вот твой гонорар за сотрудничество.
- Гвенс щедрый человек. Если это мой гонорар, сколько же он тебе заплатил?
- Ты же знаешь Алансо, что есть два вопроса, которые никогда не следует задавать мужику…
- Сколько он получает и какого размера у него член, - закончил Милани и засмеялся.
Друзья осушили по рюмке текилы, закусив горечь лаймом. На заднем плане тихо играла композиция «Speak Of The Dead» группы Rage из альбома с одноименным названием. Вагнер был бесподобен как всегда.
- Скажи, что чувствуешь, когда изгоняешь призрака? – вдруг спросил мексиканец. – Между изгнанием и убийством можно поставить условное равно. Когда я еще работал на Синдикат, мы делали ужасные вещи. Грабили, насиловали, пытали и убивали. Я всегда успокаивал себя тем, что всего лишь нажимаю на спусковой крючок, а убивает пуля. Но они приходят Уилл, приходят по ночам. Я вижу их перекошенные от боли лица, вижу кровь.
- Кошмары вернулись?
- Да и все намного хуже, чем раньше. Мне кажется, я схожу с ума. Я боюсь за нее, боюсь, что могу причинить ей вред, а она, глупая меня любит. И что ужаснее: я люблю ее тоже. Мишель…
- Я сделаю тебе еще партию успокоительного, - историк осушил очередную рюмку. – Когда изгоняешь призрака, то ощущаешь всю его боль, ненависть и страх. Это тяжело, многие ломаются и теряют рассудок. В каком-то роде я чувствую тоже, что и ты. Но раз мне дан этот дар, я должен его использовать, помогать тем, кто просит.
Некоторое время они сидели в молчании.
- Давай выпьем за тех, кого с нами уже нет, - предложил мексиканец, наполняя рюмки, - чтобы им был дарован вечный покой, и они не держали на нас зла.
- «If they could raise their voices, they would have a lot to say…»
Звякнули рюмки, доверху наполненные янтарной жидкостью. Приятели решили, что уже время позднее, а точнее раннее, и что у Уильяма не дописана статья про культуру и быт древних ацтеков, поэтому пора расходиться по домам. Шатающейся походкой Мак-Грегор вышел на крыльцо бара. Морозный воздух приятно бодрил. Но радовало его другое. Мертвых огней в округе нигде не было.