О том как Хутяев разбил женское сердце

Антонина Петровна Нечипоренко-Бальмонт, женщина была одинокая и в личной жизни ей никак не везло, на её жизненном пути постоянно встречались лишь мерзавцы, подонки, алкоголики и наркоманы. С возрастом она всё чаще жаловалась своим подругам, на свою несчастную судьбу. Вновь и вновь, переживая трагические моменты своей несложившейся личной жизни.
 Познакомилась я с ним, на поэтическом вечере, в Доме Литератора,- начала свой грустный рассказ Антонина,- Он подошел ко мне, сказав, "Позвольте представится, мадам." "Мадмуазель, - кокетливо отвечала я. Прекрасный незнакомец, в плаще цвета индиго, улыбнулся и щёлкнув каблуками, сказал, "Андрон Хутяев, лирический поэт," и в знак приветствия склонил свою напомаженную брильянтином голову. Тот вечер был незабываем, мы катались без билета на троллейбусе, а когда нас уличили контролёры, мы бежали прочь, обзывая их пидарасами. Потом шли в пивную с названием, "Пиво на разлив", пили янтарный напиток, а затем громко отрыгивали пивной горечью, вызывая гнев других посетителей заведения. Меня как женщину конечно же не били, а лишь назвали вульгарной бабой и прошмандовкой. А Андрона, больно ударили головой о железобетонную стену, когда он решив заступится за мою честь, сильно пнул мужика в тельняшке. Затем, что бы как то унять злость, вызванную нашим общим унижением мы шли к дому по улице Молодёжной и кидали бутылки с зажигательной смесью, в подвал, служившем пристанищем бомжей. Как забавно они выскакивали из подвала, охваченные пламенем, а мы хохотали и снимали всё это действо на камеру телефона. И Антонина, достав свой мобильник хвасталась перед подругами своим видео. Зал кафетерия, наполнил задорный смех женщин, "Смотри, смотри, а у этого жопа горит."
Да, - продолжала Тоня, мне казалось что я наконец то нашла свой идеал мужчины, я засыпала с именем Андрон, моя производительность труда повысилась, ведь всё я делала, с радостью влюблённой женщины. И вот в один из дней я решила, что пора нам с Хутяевым, стать ближе друг другу. Надела наше фамильное кружевное бельё, доставшееся мне ещё от бабушки, баронессы Бальмонт фрейлины императрицы. Это бельё для женщин нашей семьи, священно. Ещё моя бабушка, давала в нём всем князьям Долгоруким, а моя матушка, желая спастись от репрессий, одевала это бельё на допросы к следователю Нечипоренко, который стал моим папой. Разглядывая комбинацию, с ярлычком, "Текстильные мануфактуры братьев Савельевых", на моих глазах появились слёзы радости, вот и мой черёд, тридцать девять лет всё таки.
 Всё готово, я в лёгком ситцевом платье, на столе бутылка водки и кусок жареного мяса, которое так любит мой романтичный поэт. Звонок в дверь. На пороге стоит он, мужчина моих полночных грёз, Хутяев. В руках у него букет кладбищенских ромашек, бутылка портвейна, под глазом синяк, бровь рассечена. Ах, мой отважный рыцарь, ты бесподобен. Вот мы за столом, Андрон пьёт водку и жадно ест мясо, изредка поглядывая на меня и одаривая своей улыбкой. Когда спиртное было выпито, а мясо было съедено, я решила пора, через голову сняла платье и сказала, -"Возьми меня, Андроша." Но Хутяев вдруг вскочил и скрылся в чулане, откуда истошным голосом, звал на помощь милицию и ФСБ. "В чём дело, Андрон,- непонимала я подобного поведения,- отчего вы прячетесь от меня, ведь я даже побрила ноги." Но Хутяев, вопил что то невразумительное, мол никому не позволит надругаться над его, ещё непорочной, юношеской честью. Когда спасатели, сломали дверь в кладовку, мой рыцарь мирно спал, свернувшись калачиком, на осколках разбитых им банок для соленья. На утро, Хутяев молча выпил принесённый им вечером портвейн, занял у меня триста рублей и был таков. Боле я его не видела, Хутяев оказался не лирический поэт, а законченный мудак, разбивший моё сердце.
Не верьте поэтам, девочки,- подытожила свой рассказ Антонина Петровна Нечипоренко-Бальмонт, и ушла домой, в свою одинокую, унылую кровать.