Кузькина Мать

из сказки для избирателей "Выборы в Дурачии, или Новые приключения Буратино"

   На людях она появлялась только на Новогоднем карнавале, всего-то на часик-полтора, под маскарадной маской, каждый раз в новом карнавальном костюме. Ни с кем не разговаривала, выпивала бокал всегда почему-то красного испанского вина, и уходила.

   Но все эти «часик-полтора» в воздухе висело одно: «кузькина Мать!»

   Каждым из присутствующих это произносилось молча, про себя, даже губы не шевелились, но она отчетливо слышала многоголосный хор, выпевающий ее главную должность на Земле, и было заметно её удовольствие. Она имела право на это удовольствие – от удовлетворённости своей миссией.

   Скоро вся страна будет отмечать 50-летие её вклада во благо страны.

   Она хорошо помнит тот день. В Советском Союзе была уже глубокая ночь, а она всё сидела и сидела в задней комнатке кабинета Полномочного Представителя СССР в ООН. Всего на секунду забежал к ней Никита Сергеевич. Сосредоточенный, не поздоровался даже, а только немигающим взглядом просверлил ее с головы до ног и обратно и, убедившись в реальности кузькиной Матери, восторженно хмыкнул:

   - Крепкая, ядрёная… Хоррроошаааааа!..

   «Какой маленький и красненький!» – ответно мелькнуло в ее голове.

   А он прямо при даме поставил левую ногу на стул, развязал шнурок на туфле, аккуратно всунул концы шнурка внутрь обувки, выпрямился, внушительно произнес: «Наши цели ясны, задачи определены… За работу, товарищи!»

   Выдохнул, как перед стопкой, и быстро пошагал на главную трибуну ООН.

   Больше она с ним не встречалась.

   А ее особо и не беспокоили. Обошлись без неё и в 68-м, и в Афганистане. Зато очень много пришлось потрудиться в Польше. Не во всей, конечно, Польше, а в Гданьской бухте, в нейтральных водах. А, может, в территориальных…

   Она даже несколько слов морских выучила: рейд, траверз, бак… Если бы не польская «Солидарность» с Лехом Валенсой – никогда бы не узнала кузькина Мать, что кабельтов – это одна десятая морской мили. То есть всего-то 185,2 метра, а какое красивое слово: кабельтов!.. Её чуть ли не по два раза в неделю возили на военном корабле на рейд Гданьска. Там адмирал из Военно-морского штаба просил её выйти на бак, пройти на нос и стоять на том самом месте, где потом в кино будет стоять богатенькая пассажирка «Титаника», влюблённая в ДиКаприо.

   Впрочем, к чести советских моряков, ее не заставляли по-киношному растопыривать руки в стороны (что абсолютно чуждо кузькиной Матери), или по-русски резко класть ладонь правой руки на локтевой сгиб руки левой, пальцы которой сжимались в кулак. Хватало одного её появления в прямой видимости докеров Гданьска, чтобы градус их активности понизился ровно настолько, чтобы в Европе не начался свой Афганистан.

   Вот какую знаменитую женщину выписал в Дурачию Воевода Лиис для обеспечения успеха Карабаса в предвыборной борьбе с Тортилой!

   Она не выступала. Она скромно сидела в уголку, ни на кого не глядя и не вмешиваясь в дебаты… Но уже в середине первой встречи избиратели, не подозревая даже, что кузькина Мать находится в зале, стали требовать замены ею бородатого кандидата, чтобы показать кузькину Мать Воеводе Лиису, пправителю, властителю, всем министрам и депутатам. «Кузь-ки-ну-Мать, кузь-ки-ну-Мать!» – скандировали взрослые и дети, безработные и интеллигенция. И всего полтора процента населения кричали ради стёба…

   Воевода приказал больше её к народу не выводить…