Белая чума золотого треугольника

Тем, кого эта тема волнует...



«Золотой полумесяц» — территория сопредельных районов трёх стран Центральной Азии: Афганистана, Ирана и Пакистана, — где распроложены крупные плантации опийного мака, находятся незаконные мануфактуры по производству героина и опиатов.
Википедия.



Россию захлестнуло гигантской героиновой волной. Словно беспощадное цунами катится она по просторам страны, корёжа и сметая на своём пути сотни и сотни тысяч человеческих судеб. По утверждению Управления ООН по борьбе с наркотиками и преступностью, на долю РФ приходится самый высокий в Восточной Европе процент населения, применяющего опиум и его производные. Эта цифра составляет – 1,68млн. человек или, почти 2% жителей страны в возрасте от 14 до 64 лет. В разные годы такой уровень превышали только Латвия, Шотландия и Иран. Россия же, занимает первое место в мире по потреблению героина. На её долю приходится 21% от общего его потребления (Данные доклада ООН «Наркомания, преступность и повстанческое движение: угроза транзита опиума из Афганистана»).
А 90% оборачивающегося у нас героина имеет афганское происхождение. Недаром видные российские политики, такие как спикер Госдумы Борис Грызлов и заместитель Председателя правительства Сергей Иванов  сравнивают этот, хлынувший с юга наркопоток,  с настоящей полномасштабной агрессией против России и её граждан. Только вместо патронов и автоматов, у агрессора маленькие пакетики с «дурью» и одноразовые пластиковые шприцы.  Однако, легче от этого не становится. Каждый год в галлюциногенном аду сгорает более 30 тысяч наших граждан, на порядок больше чем погибло за всю афганскую компанию.
Встаёт вполне закономерный вопрос – откуда в отсталом, разорённом Афгане столько героина и как  так получилось, что большая его часть, бурным потоком растекается по городам и весям России?

*****
Первым делом хочу напомнить, что опиум, из которого производится так называемый «диацетилморфин» или попросту – героин, рос в Афганистане всегда. Правда, до середины двадцатого века спрос на него был невелик, поэтому выращивали его, зачастую, в чисто хозяйственных целях: для корма скоту, изготовления примитивных красителей. А ещё, из него варили мыло. Применение опиума в качестве дурманящего галлюциногенного средства было, по нынешним масштабам, совсем скромным. В среднем, примерно 300 тонн опиума – сырца нелегально экспортировались через Иран, в Турцию, а оттуда, в Западную Европу, где в подпольных лабораториях и изготавливали героин.
Однако в 70-х годах прошлого столетия ситуация начала кардинально меняться. В 1973 году был свергнут, находящийся на лечении в Италии, Захир – Шах, законный афганский король. Переворот возглавил двоюродный брат правителя, а заодно и его премьер – министр, Дауд – Хан. Это, казалось бы, заурядное внутридворцовое действо и послужило тем спусковым крючком, который взорвал патриархальный мир Афганистана, швырнув его в эпоху кровавых войн и жесточайших междоусобиц. Спустя пять лет грянула, так называемая Апрельская революция и к власти в стране пришли две промарксистские партии: ХАЛК («Народ») и ПАРЧАМ («Знамя»), а президентское кресло занял лидер ХАЛКА – Нур Мохаммед Тараки. Правда, ненадолго. Вскоре между партиями – победительницами возникли серьёзные разногласия, приведшие к очередному витку поутихшей, было, гражданской войны.
В стране воцарились анархия и разруха. Центральная власть ослабла настолько, что к декабрю 1979 года полностью могла контролировать только три провинции из тридцати четырёх. Остальные, целиком и полностью находились в руках оппозиции и набирающих силу, полевых командиров. Гражданская война страшна и жестока. А ещё, она требует огромных человеческих и материальных ресурсов. Всё больше бывших крестьян брали в руки оружие и становились под знамёна противоборствующих сторон, и, соответственно, всё меньше их коллег могли выходить в поле, для посадки и сбора урожая. Впрочем, и сама прежняя структура сельского хозяйства становилась убыточно нерентабельной.  Ни пшеница, ни рис, ни миндаль не могли больше обеспечить поредевшим крестьянским общинам условия для выживания.
Единственной культурой, способной  приносить, в таких условиях, доход, был опиумный мак. Посевы его в 40 раз превышали по прибыльности, хлопок, не говоря уже о других, менее дорогих  товарах сельхозпроизводства.  Полевые командиры, которым позарез нужны были финансовые средства на покупку оружия и содержание своих отрядов, очень быстро сообразили, что торговля опиумом может принести им весьма значительные выгоды. Вскоре были налажены связи с европейскими мафиозными синдикатами и маховик наркобизнеса начал стремительно раскручиваться. Постепенно, складывался своеобразный преступный конгломерат, состоящий из мафиозных картелей, покупающих опиум-сырец, полевых командиров, его продающих и многочисленного международного интернационала торговцев, поставлявших в мятежные провинции Афганистана,  в обмен на наркодоллары, конечно, горы самого современного оружия.
А в декабре 1979 года, отвечая на просьбу тогдашнего руководства этой, дружественной нам, республики, Пяндж перешёл ограниченный контингент советских войск. Началась десятилетняя военная компания, в ходе которой изменился не только уклад жизни афганцев, но и приоритеты их борьбы. Не без помощи Соединенных Штатов и их союзников, гражданская война в Афганистане постепенно трансформировалась в национально – освободительное движение, а наш контингент, призванный изначально стать гарантом мира, всё больше и больше втягивался в боевые действия на стороне кабульского правительства.
Спонсируемые зарубежными покровителями моджахеды получали теперь, достаточно и оружия, и других средств для джихада («священной войны») с русскими «шурави», однако опийный бизнес не сворачивали. Наоборот, в его сферу втягивались новые, вполне респектабельные представители оппозиции. Такие, например, как лидер Исламской партии Афганистана (ИПА) Гульбеддин Хекматиар, который, по некоторым данным, владел, к 1992 году, одиннадцатью лабораториями по переработке опийной смолы в героин, и ряд деятелей из Исламского общества Афганистана, руководимого Бурхануддином Рабани.
Да и сами крестьяне, вкусив «прелести» лёгких денег, не особо стремились вернуться к выращиванию традиционных видов сельхозкультур. Нарастающее ослабление власти центра развязало руки и им, и вновь испечённым наркобаронам, под крылышком у которых крестьяне трудились. Плантации опийного мака ширились и процветали. К 1986 году их общая площадь составляла уже 29 тысяч гектаров, а базировались они, в основном, на юго-востоке Афганистана (провинции Фарах, Гильменд, Кандагар), где преобладало пуштунское население. Произрастали маковые поля и на севере страны, в вотчинах этнических таджиков (районы городов Кундуз, Файзабад, Джелалабад). Своих лабораторий полевые командиры позволить себе, пока, не могли, поэтому гнали за границу опиум – сырец, а дальнейшее его превращение в героин происходило уже в Пакистане, Турции, Иране и, частичного, в самой Европе. Для наркотрафика были налажены два транспортных коридора: западный (Джелалабад – Кандагар – провинция Гильменд – Захедан – Тегеран – Тебриз – Стамбул – Европа) и южный (Пешавар – Карачи, а дальше морем или самолётами в любую точку земного шара).
Но вскоре, западный маршрут пришлось свернуть. Всё в том же, 1979 году в соседнем Иране произошла Исламская революция и, после укрепления своих позиций в Тегеране, новые власти взялись за приграничные с Афганистаном, провинции. Наркотрафику был объявлен джихад, ужесточена уголовная ответственность за торговлю наркотиками (вплоть до смертной казни), созданы спецотряды Национальной исламской гвардии для борьбы с перевозящими опиум, курьерами и накрепко перекрыта граница с, раздираемым войной, соседом.
Ударившись лбом о закрытую западную «калитку», контрабандисты от наркомафии повернули свои караваны на юг. Здесь дела обстояли намного лучше. По обеим сторонам практически прозрачной афгано-пакистанской границы жили пуштуны, тесно связанные друг с другом родственными и внутриплеменными узами. А нищета и повальная коррупция делали практически каждого кочевника потенциальным контрабандистом.
Полевые командиры и осевшие в пакистанском приграничье наркобароны стремительно богатели. А вместе с доходами росли и их аппетиты. В середине 80-х годов они начинают переориентироваться с банальной транспортировки опия-сырца на его глубокую переработку. Юг и северо-запад Пакистана покрывается сетью подпольных лабораторий и мини – заводов, а в благословенную Европу течёт теперь, готовый к употреблению «продукт».
Таким образом, в 70-х – 80-х годах прошлого века были заложены основы нынешней инфраструктуры наркобизнеса в так называемом, «золотом полумесяце».

*****
15 февраля 1989 года советские войска покинули территорию Афганистана и на просторах многострадального государства опять разгорелся пожар гражданской войны. И без того дышащая на ладан, экономика окончательно деградировала, а воцарившаяся, повсеместно, анархия дала мощнейший толчок для развития и укрепления  единственной, бесперебойно работающей индустрии – наркобизнеса. Вскоре он настолько окреп, что Афганистан стал стремительно превращаться в одного из главных мировых производителей опиатов. Под плантации мака отводилось всё больше полей и к середине 90-х годов общая площадь их достигала уже 100 тысяч гектаров.
Очень способствовало такому росту появление на афганской политической орбите движения «Талибан». Ввязавшись в борьбу за власть, оно, к концу 1996 года контролировало уже до 90% территории Афганистана и, с настойчивостью, достойной лучшего применения, насаждало на завоёванных землях суровые законы шариата.
Полномасштабная война с Северным Альянсом требовала огромных финансовых вливаний,
поэтому, нет ничего удивительного в том, что немного осмотревшись, талибы тут же взяли под своё «крыло» весь, находящийся на их территории, наркобизнес. Выращивание опиумного мака и дальнейшая его переработка в героин, стала для них, своего рода, государственным приоритетом. Оно всячески поддерживалось и поощрялось. Подобное «крышевание» наркобаронов приносило казне «Талибана» баснословные барыши. Производители и переработчики героина отчисляли своим покровителям до 35% от прибыли, а взамен, получали полную свободу действий. И пользовались предоставленным карт-бланшем на всю катушку. По данным  Управления ООН по наркотикам и преступности, в 1996 году на подвластных «Талибану» территориях было произведено 3100 тонн опия-сырца. Это, по самым скромным подсчётам, 40% от всего, поступившего в тот год на мировые рынки, его количества.
Большую роль в расширении наркопроизводства сыграла небезызвестная «Аль-Кайда», с  её бессменным руководителем Усамой бен Ладеном. Используя, в качестве пунктов постоянного базирования, Афганистан, этот деятель завёл крепкую дружбу с талибами и, в обмен на процент от продаж, помог им укрепить и расширить рынки сбыта «продукции» наркопроизводств. Сеть «Аль-Кайды» оказалась прекрасно, для подобных целей, приспособлена. Многочисленные связи с преступными и террористическими сообществами по всему миру позволили ей наладить контакты с заинтересованными покупателями в самых отдалённых точках земного шара. Смычка «Талибана» и «Аль-Кайды» привела к созданию своего рода, преступного картеля, который довёл процесс производства и распространения героина, практически, до совершенства.
Подвели под этот бизнес и идеологическую основу. Усама Бен Ладен громогласно заявил, что выращивание опиумного мака является благим делом, ибо распространение наркотиков среди неверных (европейцев, американцев и всех остальных, кто исповедует христианство) содействует их (неверных) скорейшему уничтожению. А значит, производство и сбыт героина нужно всячески расширять. Истинным мусульманам бояться, конечно же, нечего, потому как, употребление наркотиков строжайше запрещено Кораном.
Примерно в том же духе обрабатывали свою паству и руководители талибов.
Надо отдать должное, слова, у новоиспечённых правителей Афганистана, с делом не расходились. А оно (дело) было поставлено на мощнейшие финансовые рельсы. Был даже организован специальный банк, в котором земледельцы, желающие выращивать опиумный мак, могли беспрепятственно получить кредиты под залог будущего урожая.
Доходы от наркобизнеса стали основным источником финансовых поступлений «Талибана». Да и «Аль-Кайда» имела с этого «пирога» довольно неплохой куш.  К тому же, талибы начали разыгрывать «героиновую карту» и в чисто политических целях, жёстко увязывая прекращение наркотрафика с официальным признанием своего режима на международной арене.
И весьма в этом преуспели! Испугавшись, хлынувшего в её пределы, потока афганских опиатов, старушка – Европа готова была уже согласиться с неприкрытым шантажом «Талибана», но тут упёрлись США. Прикрытые двумя океанами, они чувствовали себя в относительной безопасности и требовали от кабульских властей выдачи одиозных представителей «Аль-Кайды» (таких, как Усама бен Ладен, Айман аз-Завахири, Абу-Хак и других). Дело в том, что перечисленные личности успели к тому времени крепко насолить янки, организовав взрывы перед американскими посольствами в Кении и Танзании.
Переговоры зашли в тупик. И только в 1999 году, под нажимом мирового сообщества, талибы согласились сократить производство героина. Действуя со свойственной им решимостью, они сумели за два года свести посевы опиумного мака к минимуму. Для сравнения, если в 1999 году с афганских полей собиралось 4000 тонн опия-сырца, то в 2001 – всего 185 тонн. Как говорится, почувствуйте разницу!
Неизвестно, чем бы закончилась история «золотого полумесяца», если бы не 11 сентября 2001 года, когда в башни – близнецы Всемирного Торгового Центра врезались самолёты, управляемые пилотами – смертниками из рядов «Аль-Кайды». В ответ на столь беспрецедентный теракт США и её верная союзница Великобритания объявили «крестовый поход» против исламских экстремистов. И 7 октября 2001 года вторглись на территорию Афганистана. На просторах многострадальной страны началось разгораться пожарище очередной войны. Централизация власти вновь резко снизилась и, как результат, по всему Афганистану зацвели маковые поля. Уже в 2002 году было собрано более 2 тыс. тон опия-сырца. А в последующие годы эти цифры достигли поистине астрономических высот. Афганское наркопроизводство решительно потеснило конкурентов из Юго-Восточной Азии и стало основой мировой торговли опиатами. При этом, Ни Кабульское правительство, ни командование коалиционными войсками, практически ничего не делают, чтобы переломить ситуацию. Миротворческий контингент (ISAF) не желает брать на себя дополнительную нагрузку, утверждая, что борьба с наркотиками должна осуществляться местной афганской властью. А, погрязшие в коррупции кабульские чиновники не только «палец о палец» не ударяют, чтобы покончить с этой напастью, но и зачастую, не двусмысленно лоббируют интересы самой наркомафии. За солидную мзду, конечно. В 2007 году известный американский эксперт-афганист Барнет Рубин признался в интервью корреспонденту ВВС, что практически все государственный структуры современного Афганистана снизу до верху пронизаны ставленниками наркомафии. «Этих людей все знают, - заявил ученый. – Все видят, как роскошно они живут, но никто не может из арестовать. В случае опасности они могут полностью парализовать работу правительства Афганистана».
Весьма красноречивые слова, показывающие, насколько глубоко пустила в этой центральноазиатской стране корни преступная спайка между властью и криминальными сообществами. С момента ввода туда воинских контингентов США и НАТО производство опиатов возросло в сорок четыре раза и, по оценке специалистов, достигли 15 тыс. тон, а президент страны Хамид Карзай признается, что доля наркобизнеса в экономике составляет 60% ВВП Афганистана.
Ситуация, поистине, ужасающая. И самое горькое заключается в том, что заниматься ею серьезно, никто, пока, не намерен. Страны, участницы коалиции, слишком заняты борьбой со всевозрастающим сопротивление антиправительственных сил, а члены кабинета Карзая – дележом денежных средств, широким потоком льющихся и из-за рубежа, виде финансовой помощи, и из провинций, в виде отступных от «не уловимых» наркобаронов.
А плантации опиумного мака, цветут и разрастаются. В преступное производство вовлечено уже более 14% населения Афганистана. И цифры эти непрерывно продолжают расти. С одной стороны, понять бедолаг земледельцев можно, их, зачастую, просто ставят перед не хитрым выбором. Или занимайся посадкой опиума, или умри от голода. С другой стороны, в отношении «тружеников наркополей» царит полнейшая безнаказанность. В 2005 году, например, за причастность к наркобизнесу были арестованы всего 15 человек. И в 100% случаев, это были люди, связанные с перевозкой и переработкой опия. Не одного, выращивающего опиумный мак крестьянина, не тронули. Да и не удивительно. Как говорится, нельзя рубить сук, на котором сидишь. Примерно под теми же лозунгами, проходит борьба с посевами мака. Проверка, ученная спецкомиссией ООН показала, что 63% операций по уничтожению опиумных плантаций, проходит в холостую. В большинстве случаев, мероприятия эти – чистой воды фикция и проходит спустя рукава. Посевы, в основной их массе не трогают вообще, а если что-то (по телекамере обычно) и уничтожают, то только в строго определенных негласным договором с наркобароном количествах.
Чем вызван подобный либерализм со стороны властей – понять можно – коррупцией. Но почему умывают руки в столь важном вопросе страны участницы ISAF? Идущий из Афганистана наркотик травить ведь не только россиян, но и жителей благополучной Европы! Бывший премьер-министр Великобритании Тони Блэр во всеуслышание заявлял, что Афганский героин угрожает британской нации не меньше, чем терроризм, источник которого находится все в том же Афганистане.  Правда, дальше заявлений, дело, пока, не идет.
Существует много версий предположений объясняющих подобное поведение США и их союзников. Здесь и консперологические (от заговора мировых наркосиндикатов, до участия в торговле вездесущего ЦРУ) и геополитические (с помощью прибылей от управляемого наркотрафика легко держать под контролем сопредельные в Афганистаном страны такие как Пакистан, Таджикистан, Киргизия). В данной статье автор не будет углубляться в их исследование, а удовлетворится лишь сухой констатацией факта – 93% мирового производства героина сосредоточено сегодня в Афганистане. И цифра эта, неуклонно продолжает расти.
******
До середины 90-х годов прошлого столетия афганский героин на территории России появлялся редко. В основном, в виде транзитных партий, идущих дальше, в Европу. Это обуславливалась тем, что со времен советского союза наши южные рубежи, проходящие по реке Пяндж, хорошо охранялись, а потери при попытках незаконно перебросить «товар» через границу были столь велики, что не окупали затрат. Наркосиндикатам намного проще и дешевле переправлять героин окружным путем через Пакистан.
Но, с развалом Советского Союза ситуация начала значительно меняться. И не в лучшую сторону. На месте бывших союзных среднеазиатских республик образовались самостоятельные государства, а в приграничном с Афганистаном Таджикистане, вспыхнула, к тому же, гражданская войта. Заметно ослабела и охрана общей для стран, участниц СНГ, границы по Пянджу. И все равно объемы героина, поставляемы в Россию делали его дорогим и довольно экзотическим наркотиком. Доступным лишь кредитоспособной части населения больших городов.
Начало третьего тысячелетия ознаменовалось двумя фатальными для сдерживания наркотрафика событиями. 9 сентября 2001 года террористами-смертниками был убит лидер Северного Альянса Ахмад Шах Масуд, который неуклонно выполнял договоренности по ограничению контрабанды героина через таджикскую границу. А к середине 2005 года эту же границу покинули последние заставы российских погранвойск. Замену их Таджикскими коллегами пагубно сказалось на целостности южных рубежей СНГ. Быстро сориентировавшиеся в обстановке наркокартели тут же наладили новый более короткий и дешевый коридор Европу: через Среднюю Азию и РФ. Что не замедлило сказаться на удешевлении героина в России. 






14 мая 2010 г.