Ты меня помнишь

https://www.youtube.com/watch?v=LVEc3Vf88nc Спасибо всем, кто помог мне издать повесть.



Стивен Ричмон бесцельно коротал время в машине, рассеянно наблюдая за крупными каплями, стекающими по стеклу обильными непрерывно-бесконечными струями. Холодный дождь заливал улицы и дома, разгонял немногочисленных прохожих, рискнувших выйти из тёплых квартир ранним лондонским утром, в то время, как основная часть горожан только просыпалась, потягивалась и подходила к окнам, чтобы затем морщиться и ворчать, глядя в промозглую, слезливую реальность пробуждающегося города. Стивен вздохнул, у него не было никакой надобности так рано являться в офис. Другая беда выгнала его из дома: очередная сора с красавицей и умницей Джоанной, подругой, без пяти минут невестой. Он потерял счёт конфликтам, запутался в своих желаниях и не видел выхода из коловорота событий, которые как безумная воронка затягивали его в бездну всё глубже и глубже, туда, откуда уже не будет выхода. Кем он стал за те два года, что провёл с Джоанной? Наверное, нервным типом с параноидальными зависимостями и склонностями.
Позади двадцать четыре месяца неприятных открытий и отрезвляющих замечтавшийся  разум разочарований. А ведь он был когда-то романтиком. Был.
Стивен встретил Джоанну на аукционе. Она тогда показалась ему сном, наваждением. Тонкая, изящная и невесомая. Неземное существо. О, эти чарующие тёмные завитки, змеящиеся вокруг узкого лица, эти цыганские глаза, их глубина не поддаётся измерению, их тайна неопределима, их не постичь ни одному, даже самому гениальному художнику слова ли, кисти ли, музыки ли. Она стремительно пронеслась по залу, до отказа набитому                ценителями антиквариата и  культовых артефактов древности (под лотом номер двадцать три была объявлена легендарная руническая табличка с крайне загадочной, мистической историей) и скрылась за  дверью. За какое-то мгновение Стивен был сражён промелькнувшим видением прекрасной нимфы, отравлен ароматом её тёрпких духов, околдован невзначай брошенным взглядом.       
С того мига аукцион больше не интересовал Стивена. А время попросту перестало существовать, превратившись в вечность. Чисто машинально, он приобрёл за баснословную сумму старинный клавикорд в очень хорошем состоянии. Взгляд Стивена неотступно был прикован к двери, похитившей у него его королеву, приобретённый смысл всего, что раньше казалось бессмысленным. Он ждал, но она не шла, дверь впускала и выпускала множество людей, но только не её.
По окончании аукциона Стивену стало казаться, что он задыхается. Ещё немного и он не сможет двигаться, его парализует от безысходности, от страшной догадки, что девушка была миражём.
- Вам плохо? – Она пришла с другой стороны и смотрела на него жалкого, убитого горем с такой нежностью.
- Уже нет. – Он поднялся, осмотрелся. Удивлённо констатировал, что зал пуст.
- Джоанна Лич, - её рука, нежная и тонкая, закованная в кажущиеся тяжёлыми браслеты потянулась к нему. Он приник пальцами к трепещущему пульсу её запястья, припал дланью к её тёплой ладошке.
Вот так всё начиналось! Абсолютное счастье длилось совсем недолго. Уже через неделю в душу Стивена закралось сомнение, что Джоанна отнюдь не тот ангел, которым почудилась ему первоначально. А её неземная сущность имеет прямо-противоположную направленность, то есть демоническую.
Джоанна Лич принадлежала к известной английской фамилии, сколотившей состояние на регулярно организуемых аукционах антиквариата. Да, да, режиссёром того злополучного аукциона, соединившего Стивена и Джоанну, был её отец. И уже значительно позже Стивен узнал, что их романтическая встреча не такая уж случайность.
Ходили слухи, что отец Джоанны, Джеральд Лич, не самый  чистый на руку делец. Поначалу Стивена эти толки мало волновали, он собирался жить с Джоанной, а не с её отцом. Если мистер Лич и не слыл в обществе порядочным человеком, совсем не обязательно, что это же относилось и к его дочери. Далеко не всегда дети наследуют пороки своих родителей.
Дождь лил. Взгляд молодого человека, задержавшегося в машине, привлекла спешащая мимо девушка. Такая же хрупкая и таинственная, как Джоанна. Кто она? Вообще, кто такие женщины? Неужели все они родом из глубин ада, совратительницы, похитительницы душ и сердец, коварные губительницы глупых и наивных мужчин? Куда спешит это юное исчадие ада? К очередной жертве?
Девушка скрылась за углом, отчего Стивен испытал облегчение. Но не на долго, новое воспоминание пронзило его разум. Первое разочарование – яд в хмельном бокале любви, начало боли, которая будет терзать его до конца жизни.
Они сидели в гостиной его семейного особняка, пили вино. Звучала нежнейшая музыка Глюка из оперы «Орфей и Эвридика». Уютно потрескивал камин. Джоанна полуобнажённая распростёрлась на ковре и казалась греческой богиней, снизошедшей с небес. Кожа её блестела в полумраке, глаза сияли мягким светом. Влюблённый Стивен смотрел на своё божество и понимал, что случись ей умереть, он, подобно Орфею, спустится в мрачные пределы царства Аида и Прозерпины, чтобы заплатить любую цену за спасение любимой.
- Я хочу пить тебя по капле, познавать тебя, открывать тебя. – Джоанна произнесла именно то, что он жаждал услышать. – Мне необходимо знать о тебе всё.
- Спрашивай, - сражённый её неотразимостью, он готов был всю ночь отвечать на её вопросы.
Она присела, опираясь на руки позади себя, задумалась.
- Лучше покажи мне семейные альбомы, - попросила Джоанна чуть погодя. 
Стивен растерялся. После смерти отца, случившейся два года назад, он старался не вспоминать о семейных альбомах. Но Джоанна имеет право знать всё о его семье, частью которой (как он надеялся) скоро станет. 
Она листала плотные страницы молча, понимая, что комментарии могут ранить его. Лишь однажды не удержалась, высказав потрясение статностью его отца и красотой матери, да спросила, что за ожерелье украшает шею миссис Ричмон.
- Я покажу его тебе. – Послушный раб, Стивен бросился в кабинет к сейфу.
Через мгновение пальчики Джоанны перебирали украшения, некогда принадлежавшие Изабелле, матери Стивена, оставшейся в памяти сына ярким, но, увы, размытым пятном. Она умерла, когда ему было всего три года. Трепетное отношение к её вещам Стивен унаследовал от отца, до конца дней так и не смирившегося с тяжёлой утратой.
Джоанна перекладывала кольца и ожерелья, с удивительной точностью вспоминала их имена, известные в мире ювелиров. Коллекция Изабеллы состояла исключительно из знаменитых украшений, каждое имело свою историю, берущую начало в прошлых веках. О её цене Стивен никогда не задумывался, потому что не собирался продавать семейные ценности ни за какие деньги. Потому, названная Джоанной сумма несколько шокировала и напрягла его. Нет, не количеством нулей, а знанием Джоанны и общей стоимости  коллекции и, как выяснилось уже через минуту, каждой единицы в отдельности. Джоанна точно оценила даже ожерелье с фотографии, о котором спрашивала. Вопрос оказался чисто риторическим, а скорее успешной уловкой.
- Не забывай, - улыбнулась девушка, - мой отец знаток старины. А эти россыпи -творения мастеров старой и по большей части забытой школы. Стивен, не каждая королева могла похвалиться таким богатством. Вот это носила французская принцесса, а это баронесса. Если бы у меня была хоть десятая часть такой красоты, я бы считала себя самой счастливой девушкой на планете. – Хищный блеск её глаз, где затаилась честолюбивая надежда, больно ранил Стивена. Он и не догадывался, что она может быть такой…
А Джоанна уже примеряла браслет.
- Мне идёт…
- Ты прекрасна и без этого…
- Но, пожалуй, самая ценная вещичка это «колечко маленькой монашки», - загребущие пальчики нашли невероятно дорогое украшение с чистейшим синим бриллиантом, весом в пятьдесят два карата. – Подумать только, я держу его в руках. Просто не верится. Твой пра…пра… получил его в подарок от очаровательной монашки.
- Эта история легла в основу сразу нескольких романов. – На миг Стивен позволил себе погордиться предками. Но только на миг. Он был в смятении. Что случилось с его милой Джоанной? Неужели, это алчное существо, судя по взгляду готовое отгрызть бриллиант от золотой основы и проглотить, его девушка?
- О, да. Как романтично! Я читала: монастырь пылает, его защитники вынуждены отступать. Юный герцог находит у ворот молоденькую монашку, он-то надеялся, что она ушла вместе с прочими сёстрами. Почему же она здесь? Но не это важно, другое его волнует – она ранена. И рана её смертельна. Неизбежность смерти видна невооружённым глазом: как бледны ланиты девушки, как дрожат обессиленные руки, тусклый взгляд уже блуждает в лабиринтах вечности. Юноша давно влюблён в неё, а она в него. Их любовь чиста, как родник. Красавица - невеста божья, её сердце не должно принадлежать смертному. Но разве поспоришь с любовью? И не божья ли она вестница? Монашка умирает на руках любимого. Перед смертью успевает вложить в его ладонь кольцо и одними губами прошептать: люблю. Сорок лет он живёт отшельником. И только на склоне лет женится, чтобы спасти свой род от вымирания. С тех пор прошло сто пятьдесят лет. 
- Почти двести, - поправил Стивен.
- А правда, что колечко приносит счастье своим владельцам?
- Не замечал. 
- Самое странное, что я видела сон, будто бы ты надеваешь на мой палец  «колечко маленькой монашки». – Джоанна растерянно посмотрела на Стивена. - Я проснулась с ощущением, будто бы оно всё ещё при мне. А когда обнаружила, что это не так, мне стало очень одиноко.
- Поверь мне, ни она из этих побрякушек не способна дать человеку счастье и, тем более, защитить от одиночества. – Стивен вглядывался в Джоанну и не узнавал её. Конечно, все женщины любят красивые безделушки, но то, что испытывала к ним его девушка, сложно назвать любовью, да и вожделением тоже не назовёшь, это скорее какая-то адская, извращённая склонность.
Убирая драгоценности в сейф, Стивен поклялся себе, что Джоанна никогда не наденет кольцо Изабеллы на свой изящный, но от того не менее жадный, пальчик.
С тех пор Стивен сбился со счёта, сколько раз Джоанна мечтательно закатывала глаза и, словно заклинание, произносила одни и те же слова: «Я стану самой счастливой женщиной на свете в тот день, когда ты наденешь на мой палец «колечко маленькой монашки». Ему было неприятно слышать это, потому что он знал - главным для Джоанны является не тот факт, что кольцо на её палец наденет именно он, Стивен. Его девушке было совершенно безразлично, кто одарит её заветным колечком, главное, чтобы оно наконец-то перешло в разряд её личной собственности. Теперь, слыша громкие размышления суженой, Стивен сильно раздражался, становился либо замкнутым, либо, наоборот, придирчивым. Цеплялся к Джоанне с самыми несправедливыми упрёками. Вспыхивали ссоры, она горько плакала, он чувствовал себя тираном, и ничего не мог с этим поделать. 
Стивен и Джоанна! Им прочили успешное будущее.  Успешное… Стивен усмехнулся. Успех всегда и везде сопутствовал ему. Быть успешным бесспорно приятно, но Стивену хотелось в браке не успеха, а счастья. В последнее время он всё больше уверялся в том, что Джоанна не в состоянии дать ему это самое счастье. Не для того она рождена, чтобы сделать кого-то счастливым. У её семейства были совершенно иные жизненные критерии – комфорт, всё ради расширения  комфорта. И по этим критериям Стивен подходил им идеально. Круглый сирота, унаследовавший промышленную империю рано ушедшего из жизни отца, он слыл одним из самых завидных женихов Туманного Альбиона. А если к этому добавить ещё и признание его сразу несколькими престижными журналами самым красивым бизнесменом Лондона и предместий, то можно понять, почему семейка Личей так накрепко впилась в него: хороший прибыток в родовую казну и удовлетворение самых претенциозных амбиций.
Стивен взялся за дверцу автомобиля. Надо что-то делать, занять себя. Иначе мысли сведут его сума. Обидно, что даже некого обвинить в своих неурядицах. Неурядицах? О нет, речь идёт о катастрофе. Жутком катаклизме, случившемся с его жизнью. Был бы жив отец, он бы подсказал, как поступить. Нет. Как поступить Стивен знал – надо порвать с Джоанной. Всего-то! Однако именно этот шаг казался невозможным. Стивен давно вынашивал планы решительного объяснения. Проигрывал разные варианты и во всех до единого выходил подлецом, обманувшим честную девушку. Он уже был таким. Ведь Джоанна никоим образом не выказывала себя стервой, даже наоборот, она терпеливо сносила любые нападки и упрёки, а когда становилось невмоготу, тихонечко плакала в каком-нибудь уединённом уголочке. Джоанна умела быть паинькой, Стивен не мог к ней придраться, он единственный являлся причиной всех их сор.
Размолвки участились, она заметно страдала от этого, худела и выглядела несчастной. Стивен же был близок к тому, чтобы признать себя последним подонком и мучителем невинных женщин. Вчера он вёл  себя именно так: она ждала его весь день, нарядилась к его приходу, зажгла свечи, за ужином спрашивала его о работе, потом внимательно выслушивала его ответы. Всё было идеально, секс - в высшей степени великолепный, но стоило ей расслабленной и умиротворённой заикнуться об обещанной помолвке, он взорвался. Стив плохо помнил, о чём орал, наверное, упоминал злополучное колечко, упрекал за несдержанность и алчность. И что за бес в него вселился?
Мобильный телефон отвлёк Стива от горьких размышлений. И кому он понадобился так рано? На экране высветилось имя Роберт Стюарт. Стив вздохнул с облегчением. Хорошо, что не Джоанна.
- Алло, Стюарт…
- Мистер Ричмон, прошу прощения, за ранний звонок, - голос в трубке звучал вымученно и слабо, Стив заволновался, - но я обязан предупредить вас, что ночью был прооперирован и не смогу явится в офис, а Барбару вы отправили в командировку. Так что…до послезавтра вы останетесь без секретаря… Можно пригласить Элизабет, но она сейчас занимается проектом «Сайленс», а это тоже срочно…
- Ничего, я справлюсь. Спасибо, что предупредили. Я могу быть чем-нибудь полезен? Что с вами стряслось?
Стюарт растроганно вздохнул:
- Ничего особенного – аппендицит. Операция не сложная. Скоро я буду на ногах… Утром в офис заедет моя супруга, она привезёт ваше расписание. Почту я разобрал, осталось одно письмо, оно на столе.
- Я посмотрю…
- Не тратьте время. Это очередное восточноевропейское приглашение к сотрудничеству. Вы просили не беспокоить вас сомнительными предложениями из ненадёжных стран. Украина в чёрном списке под номером два.
- Почему же вы тогда не выбросили письмо? – Удивился Стивен, он действительно предупредил секретаря, чтобы тот все послания с обратным адресом Восточная Европа отправлял прямиком в мусорную корзину. Отец не заморачивал  себя делами с представителями бывшего соцлагеря и он, Стивен, решил идти тем же путём – не рисковать состоянием, а возможно и жизнью. 
- Название украинского холдинга «Bobruico-prosperity» показалось мне знакомым,… хотел проверить.
- Вы прекрасный секретарь. – Не долго думая, Стивен решил : - я выброшу письмо. Выздоравливайте.
Стивен отложил телефон. Очередная неприятность… - неплохое начало для утра. Какие ещё напасти свалятся на его голову, прежде чем он вернётся домой после трудового дня? Домой? Стивен содрогнулся. Ему вовсе не хотелось домой. И когда это он перестал считать своё чудесное имение на окраине Лондона домом? Примерно через месяц после того, как в нём поселилась Джоанна. Она украла у него покой, лишила дома, самого его превратила в чудовище, она подбирается к драгоценностям его семьи. Стивен не сомневался, что через какое-то время она протянет свои жадные щупальца и к его бизнесу, а когда заграбастает всё материальное, отнимет у него и жизнь.
Стивен посмотрел на часы. Рановато. Зевнул и потянулся, а потом заставил себя оставить тёплый салон автомобиля. Толкнув массивную бронзовую дверь, вошёл в офис, бодро поздоровался с охранниками, всполошёнными ранним визитом молодого хозяина. Он бесшумно шёл по пустынному коридору вдоль пустых кабинетов, добравшись до места, присел за стол Роберта. Вот оно письмо. Хотел стряхнуть его со стола в урну, как ненужный мусор, но движимый странным, неадекватным порывом, развернул и прочёл. Читая, скривил чванливую гримасу. Некий очень смелый и самоуверенный господин, владелец доморощенного холдинга с дурацким названием «Bobruico-prosperity» набрался наглости пригласить представителя известного с допотопных времён рода английской аристократии в свою занюханную страну, заверяя, что у него имеется крайне выгодное предложение, сути которого не изложил, даже не намекнул о чём идёт речь. Что выглядело весьма непрофессионально, нелепо и глупо. И с чего этот Владимир Константинович Бобруйко решил, что сам Стивен Ричмон пожалует к нему в гости, прихватив с собой свиту адвокатов, секретарей и ассистентов? Самонадеянный болван, в одночасье сколотивший состояние, пользуясь ещё большей глупостью привыкших к социалистической безалаберности сограждан – таков был вердикт Стивена Ричмона, потомственного представителя английской аристократии, приобретшей со временем буржуазные замашки. Стивен Ричмон никогда не будет иметь дела с подобными типами. Никогда. Через мгновение Стивен набрал Барбару:
- Будьте добры, организуйте мне поездку на Украину… Хочу лететь сегодня же. Как можно быстрее… По приглашению холдинга  «Bobruico-prosperity». Созвонитесь с ними, все данные на столе Стюарта…и…предупредите Джоанну.  Спасибо.
Положив трубку, Стивен задумался. Сколько раз покойный отец говорил ему: «Европа, Америка, Африка, Австралия, Азия – мир велик. Везде можно найти поле для плодотворной деятельности. Но только не русская империя. Избегай её, сынок. Ты вспашешь им поля – они вытопчут землю, ты посеешь им хлеб – они сожгут его вместе с тобой…».
- Я поеду на Украину! – Уверенно сказал Стив, будто бы умерший отец находился рядом и слышал его.
В тот же день он летел в самолёте Лондон – Франкфурт-на-Майне, прямого рейса не существовало. Стив был полон решимости, хотя совершенно не понимал, что будет делать, когда прилетит на место. Но отчего-то его сердце согревала сумасшедшая убеждённость, что всё будет хорошо.
***
Саша сидела на кровати своей маленькой облезлой коморки и считала деньги. С каждой минутой её и без того не лучшее настроение убывало.
- Это на квартиру, - отложила несколько купюр, подняла глаза, осмотрела убогое помещение, которое только что высокопарно назвала «квартирой». Вздохнула. Нужен ремонт. Отчаянно нужен. Но… - Ох. Это, чтобы раздать долги. Это на проезд. Сапоги снова не куплю. Даже на продукты не осталось. А, ладно,  всё равно холодильник на ладан дышит. Не сегодня-завтра сдохнет окончательно. -  Поёжилась. А он и не нужен. В комнате стоял собачий холод. Электрическое отопление давно не включалось. Нечем оплачивать такую немыслимую роскошь.
Спрятав деньги, Саша залезла под одеяло.  Решив почитать перед сном, потянулась за книгой к полке над кроватью. Но над страницами библиотечного томика задумалась: как хорошо сейчас дома. Папа растопил печку, мама напекла хлеба и пирожков, весь дом пропах ароматным тестом. Тепло. Светло. Уютно. Саша снова вздохнула. Она приехала в областной центр полгода назад. Захотела самостоятельности и получила её с лихвой, а в придаток неустроенность, нищету и безнадёгу. Поначалу ей везло. Устроилась в преуспевающую, как ей казалось, фирму переводчицей, нашла недорогую квартирку – эту самую. Тогда думала, что снимет её не больше чем на месяц. Теперь понимала, что застряла здесь надолго. Фирма скоро развалилась, сотрудников распустили, так и не выплатив зарплату за последний месяц. С тех пор Саша перебивалась мелкими подработками, делая переводы. Английским она владела в совершенстве благодаря маме - учительнице английского языка. Но что с того? Огромная страна рассыпалась на куски. Её вмиг осиротевшие и обкраденные дети вынуждены были бороться за выживание в новых условиях разрушительного экономического и политического кризиса. Некоторым это неплохо удавалось. Кое-кто даже разбогател. Саше пока не везло. Как узнает об освободившейся вакансии – сразу спешит туда, а место уже занято. Если б не подруга Даша, тоже переводчица, но с более успешного предприятия (Саша познакомилась с нею в рабочей обстановке: её директор какое-то время сотрудничала с Дашиным работодателем), наверное, Саша уже бы давно умерла с голоду.  Дашино заведение устояло и до сих пор функционировало, набирая обороты. Подружка подкидывала Саше или какую-нибудь работёнку, или деньги. В общем, не давала умереть в полной нищете.
В который раз Саша подумала, что надо бы вернуться домой. В который раз решительно отмела эту мысль. Нет! Собралась быть самостоятельной, значит, надо бороться. «Упорство и труд всё перетрут». Так и заснула на этой оптимистической ноте.
Утром Сашу разбудил телефон.
- Алло, Сашка, выручай, - звонила Даша. – Мне позарез надо из города отлучиться, а тут какой-то богач из Англии приезжает. Меня босс поначалу отпустил. Никто ведь не думал, что этот сноб на приглашение откликнется. А тут позвонили из его лондонского офиса, он к вечеру будет у нас. Летит с неофициальным визитом. Так сказать, с целью ознакомления. Гад. Все планы мне переломал. Я же ничего не могу отменить. У меня вопрос жизни и смерти. Спасай. Ты же классный переводчик. – Немного помешкала, борясь с самомнением и добавила:  – Даже получше меня будешь. Заменишь меня? Я уже с боссом договорилась. Он нормальный мужик. Да и другого выхода у него нет. Короче, не подведи. Я за тебя поручилась. Если выручишь - в обиде не останешься.
- Но мне надеть нечего, - Саша чувствовала, как к её взволнованному сердечку подступает волна радости.
- Так, - тон Даши из просящего превратился в деловой. – Наши размеры почти совпадают. Напомни мне, обувь тридцать седьмого, или я путаю?
- Тридцать седьмого.
- Подъедешь к офису к одиннадцати. Одежду найдёшь на вешалке. Костюм вернёшь, когда сделаешь работу, сапожки оставь себе. Я их только раз одела. Жмут. Мне их мой подарил. Дурак. Я ему сто раз говорила – у меня тридцать восьмой. Всё поняла?
- Да. – Саше не понравился повелительный тон Дарьи, но возмущаться в её положении было глупо и непрактично. Тем более, что она многим обязана подруге.
- Тогда пока. Я побежала. – Даша бросила трубку.
Саша посмотрела на часы. Семь. Можно ещё полежать, подумать. Вечерние тревоги остались в прошлом. «Если выручишь - в обиде не останешься, - вспомнились слова подруги». Даша и правда не оставит в обиде. Саша вскочила с кровати, подбежала к старенькому зеркалу. Надо привести себя в порядок. «Сегодняшний день будет особенным. Точно случится что-то очень-очень хорошее! – подумала Саша, глядя на своё очаровательное, если не считать бледность, отражение, - интересно, сколько мне заплатят за работу?» Сколько бы не заплатили, она будет рада любым деньгам.
С десяти часов Саша торчала перед высоченным зданием. Вышел охранник, спросил, чо надо. Не отвечая, девушка перебежала дорогу, вошла в парк, села на скамейку, уставилась на наручные часики. Через какое-то время стала подозревать, что они остановились. Приложила циферблат к уху. Стучат. Значит, остановилось само время. Сорок пять минут по своей медлительности могли соперничать с самыми медленными существами Вселенной. Несколько раз с Сашей заговаривали прохожие, представители противоположного пола. Она при этом вся скукоживалась, притворяясь глухой и незрячей. Глаза её неизменно следили либо за стрелкой на циферблате, либо за входом в офис подруги. Горе-заигрыватели, не дождавшись реакции от красивой девушки, уходили. 
Без пятнадцати одиннадцать она поднялась. Расправила одежду. Мысленно подстёгивая свою робость, зашагала к зданию. Толкнула стеклянную дверь, вздёрнув подбородок, посмотрела на охранника:
- Мне на тринадцатый этаж. Я Александра Трошкина.
- Предъявите паспорт, - потребовал парень, подозрительно оглядывая бедненький Сашин плащик. В остальном лицо его не выражало ни одной эмоции. Ознакомившись с документом, охранник буркнул: - Проходите.
Саша собралась идти к лифту, но мужчина остановил её:
- Куда собралась? Пропуск возьми.
Девушка вернулась. Пока охранник выводил корявые буквы, нервно топталась у стойки. Получив бумажку, поспешила к лифтам.
Дашин офис потрясал воображение. Никогда прежде Саша не бывала в таких шикарных апартаментах, разве что по телевизору видела. Всё новое, современное, вокруг много стекла. Мебель деловая, но изящная.
Сашу встретила приятного вида приветливая секретарша, узнав, кто она такая, отвела к Дашиному кабинету.
- Это территория Дарьи Ивановны. Заходите, располагайтесь. Сейчас чаю принесу. Или вам кофе? – Она открыла кабинет, Сашина тихая восторженность вызвала у девушки улыбку.
- Кофе.
- Хорошо. Кофе. Бумаги, что на столе, Дарья Ивановна для вас оставила. Вам следует с ними ознакомиться. – Секретарша указала на стол. – Меня, кстати, Ниной зовут. Если что, кличьте.
Саша осмотрелась и в глубине души позавидовала подруге, наверное, это счастье работать в такой царской обстановке, а главное, в тепле. Подошла к столу, в самом его центре лежал белоснежный конверт с надписью точь-в-точь, как Нина сказала: «Тебе следует с этим ознакомиться». Саша присела в крутящееся кресло. Достала из треугольного бумажного выреза стопку буклетов, рассказывающих о деятельности холдинга. От Даши Саша знала, что она, эта деятельность разносторонняя, но никак не предполагала, насколько: это и туристический бизнес, и известные теле- и радио- каналы, и зарождающееся кабельное телевидение,  и переработка мусора, и страховка автотранспорта, и…, и…, и…
Когда Нина принесла кофе, Саша изучала седьмой буклет, девушка подняла глаза на секретаршу и, видя, что та продолжает играть в доброжелательность, осмелилась спросить:
- Я правильно понимаю, моя подр… Дарья Ивановна переводчицей здесь работает?
Нина обворожительно улыбнулась, и на сей раз Саша поняла, что всё её дружелюбие не что иное, как маска. А что прячется под сим театральным реквизитом, можно лишь догадываться. 
- С недавних пор…с совсем недавних пор она у нас директор по связям с общественностью. А переводами занимается, пока ей не найдут достойную замену. Что весьма сложно, потому что Дарья Ивановна у нас просто ас. Переводчиков, как вы понимаете, у холдинга не мало, но никто не сравнится с Дарьей Ивановной. Потому она настояла, чтобы для сегодняшних архи-серьёзных переговоров взяли именно вас. Я думаю, она хочет, чтобы вы заняли её место. Но надо, чтобы Владимир Константинович одобрил вашу кандидатуру. Так что, у вас сегодня не просто подработка, а экзамен. – Нина уничижительно смерила Сашу взглядом, но тут же опомнилась и жеманно улыбнулась. – Через двадцать минут наш бос, Владимир Константинович, ждёт вас у себя в кабинете. Пейте кофе побыстрее и переодевайтесь. Он не терпит опозданий. Я зайду за вами.
Оставшись в одиночестве, Саша задумалась, почему Даша ничего не рассказала ей о своих планах? Может, не хотела обнадёживать понапрасну? Всё-таки, она лучшая в мире подруга.
Тут Саша вспомнила, как выглядит и, забыв про кофе, бросилась к вешалке, расстегнула чехол и извлекла серый деловой костюм из очень качественной ткани. На полу в коробке обнаружила премиленькие зимние сапожки. На сердце снова потеплело, что же Дашка за человек золотой. Поистине барский подарок. Быстро переоделась. Костюм оказался впритык. Глядя в зеркало, Саша поморщилась. – все признаки её женского естества так и пёрли наружу. Сапожки пришлись впору, будто для Саши были сшиты.
Скоро вернулась Нина, пристально оглядела Сашу, одобрительно кивнула, повела к босу.
- Владимир Константинович, вот она протеже Дарьи Ивановны.
Саша неуверенно стояла на пороге здоровенного кабинета, раза в четыре больше Дашиного, утопающего в зелени экзотических растений.
- А, Александра Васильевна, проходите, присаживайтесь, - Владимир Константинович оказался вовсе не старым мужчиной лет сорока и чрезвычайно  приятной наружности. Особенно привлекали взгляд его ясные голубые глаза, улыбающиеся из-за стёкол дорогущих очков в модной оправе. – Будем знакомы. Дарья поручилась за вас. Думаю, раз она так уверена в вас, вы не подведёте.
- Ни в коей мере, - заверила Саша, краснея.
Не предупреждая, Владимир Константинович перешёл на английский язык, говорить на английском  у него получалось очень не плохо. Бос разъяснял сотруднице, что от неё требуется, вводил в курс дела, объяснял, как она должна себя вести.
Постепенно Саша расслаблялась, ничего сложного от неё сегодня не требовалось: просто говорить на английском и быть приятной, когда есть необходимость, поддерживать беседу. Основная часть встречи будет происходить в непринуждённой обстановке одного из ресторанов гостиницы «Лондон».
- А кто ещё будет кроме меня, вас и гостя? – Спросила Саша, осмелев.
- Трое. – Удивился вопросу Владимир Константинович.
- Трое? – Не меньше удивилась Саша. – Тогда зачем вам переводчица?
Владимир Константинович рассмеялся.
- В том и фокус, клиент не должен знать, что я владею языком. – Отвеселившись, Владимир Константинович посерьёзнел. – Пригласительное письмо мы настрочили как говорится в простонародье на халяву. У нас корпоративка до полуночи затянулась. Все были в нетрезвом состоянии и на какой-то момент забыли, что гуляем, на полном серьёзе принялись дела обсуждать, в основном те, что на дневном совещании рассматривались. Один деятель днём предложил пригласить к сотрудничеству англичан, назвал компанию «Scarlet Dawn», как пример. Тогда его осмеяли, не будут англичане с нами сотрудничать, пока у нас в стране такой бардак творится. А вечером, когда товарищ снова поднял вопрос о сотрудничестве со «Scarlet Dawn», все его поддержали и даже принялись всем миром письмо составлять. Я, будучи практически невменяемым, подписал. О том, что моя чрезмерно исполнительная секретарша приглашение оформила соответствующим образом и отправила, я узнал, когда мне позвонили из  «Scarlet Dawn» и сообщили, что их бос летит к нам с ознакомительной целью. И что я должен думать? Ничего хорошего. Кто он? Что он? Зачем ему наш рынок понадобился? Тут же риск неимоверный. Сами не можем разобраться, а уж если чужак сунется… Вот я и гадаю, что за фрукт к нам пожалует. Надо присмотреться к нему и понять, дурак он, или… вторым вариантом может быть только желание половить рыбку в мутной водичке. Ни первый, ни второй вариант мне не подходит. Но может, я ошибаюсь, возможно, есть что-то ещё, что гонит англичанина из родного уютного мира в наш хаос. Главное, что от вас требуется, Александра, не язык. Вы будете отвлекать его своим сладкозвучным голосом, красотой, изящными жестами, а я тем временем присмотрюсь к нему повнимательней. Поверьте мне, я тёртый калач, если с англичанином дело не чисто, к вечеру я буду знать об этом. Ну, а если всё в порядке, и мне удастся вытрясти хоть что-нибудь из этого заграничного толстосума, хоть какой-нибудь скромный контрактик, вы в обиде не останетесь. – Закончил он Дашиным утренним обещанием.   
- Не сомневайтесь. Я не подведу, - снова заверила Саша. Ей очень понравился Владимир Константинович, особенно то, как серьёзно он говорил с нею, обсуждал дела не как с чужачкой. Саша уже чувствовала себя сотрудницей холдинга «Bobruico-prosperity». Сердечко её радостно билось. Неужели закончилась тёмная полоса её жизни?
- Хорошо, - Владимир Константинович с интересом рассматривал девушку, сидящую напротив: красивая, жизнерадостная и наивная, она так не походила на расчётливую и беспринципную Дарью. Странно, что они подруги. – Раз вы меня поняли, отправляетесь в кабинет Дарьи Ивановны. Ниночка сказала, вы буклеты изучали. Будет хорошо, если вы продолжите это занятие. Оно поможет вам сегодняшним вечером. В 16-00 выедем в аэропорт встречать господина Ричмона. В час можете сходить пообедать. Через парк от нас есть отличный ресторанчик.
При упоминании ресторана Саша опустила глаза, она не помнила, когда в последний раз была в ресторане. Кажется, лет пять назад с родителями на юбилее их близкого друга. Сегодня ей не по карману даже полдник в студенческой столовке.
- Впрочем, - Владимир Константинович, конечно же, заметил Сашино замешательство, - Мне бы тоже не помешало подкрепиться, чтобы желудок не сыграл симфонию в самый неподходящий момент. Так что, в ресторан я вас поведу. И, если вы конечно не возражаете, угощу. – Мужчина мечтательно прикрыл глаза. – Приятная обстановка в кампании с обворожительной девушкой… Все мужчины будут локти кусать, что не они с вами обедают. Ну как, не возражаете?
- Не возражаю, - Саша покраснела.
Когда через час, который Саша просидела как на иголках, в Дашины владения заглянул Владимир Константинович, девушка вздрогнула от неожиданности, хотя ждала этой минуты с нетерпением.
- Ну что, поехали? Одевайтесь.
Саша быстренько сняла плащик с вешалки. Владимир Константинович галантно помог ей надеть его и только потом догадался присмотреться к плащу повнимательнее.
- Фу, что это у вас за фуфайка на плечах? Вы что вагоны разгружать собрались? – Протянул бос, выглядывая в коридор.  Саша тем временем густо краснела. – Нина, не одолжишь нам своё пальтишко на сегодня? А-то клиент улизнёт, не дав нам изложить наши деловые предложения. Подумает, что мы шайка рецидивистов, сбежавших из мест заключения.
- Владимир Константинович, а я в чём пойду? – В кабинет вошла Нина с пальто, перекинутым через локоть.
- А тебе вот фуфаечка. До дому доберёшься.
- Но у меня свидание… - закапризничала Нина. – И никакая это не фуфайка. Фуфайки короткие, а вы мне тулуп предлагаете надеть.
- Свидание говоришь? – Владимир Константинович прищурился и стал выглядеть довольно грозно. – С каким по счёту?
- Какая вам разница?
- Вот именно, ни какой. Бери фуфайку, тулуп, бушлат, как тебе больше нравится, и отправляйся на рабочее место. – Отобрав у секретарши пальто, Владимир Константинович вручил ей Сашин плащ, предварительно сняв его с девушки.
Нина вышла надутая. Владимир Константинович снова помог расстроенной и растерянной Саше надеть пальто.
- Сколько раз клялся себе: никаких родственников на работе. Но как сестре откажешь? Пришлось племянницу оформить. Она девка в работе грамотная, а в жизни бестолочь бестолочью. И куда её родители смотрят? А тут вот Дарья Ивановна на повышение пошла, не успел я дома об этом заикнуться, как супруга тут же потребовала, чтобы я место переводчицы её племяннице отдал. Она в этом году институт иностранных языков закончила. На трёх языках шпарит, как на родном, но страшная… боюсь, всех клиентов мне распугает. Но куда денешься. Взял дочь своей сестры, придётся устраивать и дочь её сестры.   
Саша постаралась не показывать своего разочарования. Она-то надеялась…
- И всё-то ничего, - продолжал сетовать Владимир Константинович. – Но Нина Наталью на дух не переносит. Родственницы! Смогу ли я с ними, дурами, сработаться? Даже не знаю, как Нине сказать…   
Дальше всё шло как в волшебном сне: шикарная машина, дорогой ресторан, обед,  который хотелось проглотить одним махом, а приходилось есть чинно, повторяя манеры сотрапезника и лихорадочно вспоминая всё, что когда-либо приходилось прочесть или услышать о столовом этикете.
С задачей Саша справилась, как ей казалось, на-отлично, не дав Владимиру Константиновичу повода думать, что она какая-нибудь грубая провинциалка, не умеющая вести себя за столом.
Сытые и довольные они возвращались в офис. Владимир Константинович и Саша сидели на заднем сидении, бос поглядывал на девушку критически, представляя, как будет реагировать на молоденькую переводчицу клиент. Саша тоже косилась в сторону начальника почти влюблёнными глазами, как котёнок, которого подобрали, обогрели и накормили.               
Глупенький котёнок радуется, потому что нет в его маленьком сердечке и тени догадки о том, что взяли его не навсегда, а только на время и уже скоро, когда вдоволь наиграются,  выбросят бедняжку туда, где подобрали, а точнее, на помойку. Саша знала, что уже сегодня вечером сказка закончится, но старалась не задумываться о будущем, радуясь настоящему. 
Вернувшись в офис, Владимир Константинович предложил Саше скоротать время над полезной книжкой и воткнул ей в руки брошюру «Этика бизнеса. Столовый этикет». Название заставило девушку покраснеть, значит, она заблуждалась насчёт своего безупречного поведения за столом.
- Вы с похвальной точностью повторяли все мои намеренно совершённые ошибки, и я уверен, что за ужином сможете продолжить вводить в заблуждение окружающих, изображая светскую даму, для которой правила этикета всё равно, что священное писание для инока. Но всё-таки я решил избавить вас от лишних переживаний и сомнений, касаемо вилок и ножей. Внимательное прочтение вот этой несложной брошюрки позволит вам чувствовать себя за ужином свободно и непринуждённо.
Владимир Константинович отправился по своим делам, а Саша принялась за чтение. Каждый абзац она внимательнейшим образом перечитывала по два раза, а после ещё и проговаривала, не глядя в книгу, стараясь впитать в себя получаемые знания. Ей казалось, что они вполне могут пригодиться и в дальнейшей жизни. Саше очень хотелось, чтобы пригодились.
Без десяти четыре с обучением было покончено. Саша поднялась с кресла, привела себя в порядок перед зеркалом, накинула Нинино пальтишко и, окинув напоследок Дашин кабинет прощальным взглядом, вышла в коридор. Как хорошо, как комфортно и уютно. «Вот бы работать в таких условиях, - с тоской подумала девушка». Не хотелось вспоминать, что по окончании сегодняшнего вечера её ждёт холодная квартира с протёртыми полами и пустым холодильником...