Хочется сладкого

                Хочется сладкого.

Всю ночь меня преследовал запах ванили, слабый, едва различимый запах запретного желания. За завтраком проглатывая ненавистную кашу, я все еще помнила этот тяжеловатый запретный аромат. Боже, мне так хотелось сладкого !Сегодня пятница, значит первым уроком физкультура, можно расслабится и еще немного помечтать. Забыть на часок о диете, предстоящем соревновании, напряжении последних дней, забыть обо всем и помечтать о шоколадных эклерах, корзиночках с кремом или даже об огромном торте, с клубничинками на гладкой розовой глазури.  Помечтать пока одноклассницы шумно возятся в тесной, раздевалке. Натягивают форму, переобуваются, трещат о мальчиках, домашней работе, чьем-то дне рождения. Я прикрываю глаза, вжимаясь спиной в угол, холод кафельной стены, приникает до костей. Сегодня не буду заниматься, надоело.
- А еще такие тартинки с джемом, а сверху взбитые сливки …
Слышатся сквозь гомон восторженные голоса, да конечно я же не  ходила на именины, у меня тренировка.  У меня всегда тренировка. Визжит по поросячьи школьный звонок, - иду. У дверей спортзала начинаю притворно прихрамывать, я не буду сегодня заниматься!

                1
Толстая тренерша смотрит умоляюще, у нее по плану гимнастика. Она ведет с десяток хихикающих девочек к доисторическим брусьям. Уже поднята верхняя жердь и закреплена винтами, накиданы горкой маты.
-Кудрова?
- У меня растяжение.
Я демонстративно вытягиваю обмотанную эластичным бинтом ногу, и складываю на груди руки. Не хватало мне еще накануне областных соревнований обезьянничать на этих школьных снарядах, пусть другие зарабатывают себе жалкие циферки в дневниках, мне завтра для города медаль зарабатывать и звание. Так что отвалите. По одиночке подружки послушно цепляются за перекладину, делая несколько судорожных движений, беспомощно повисаю мягкотелыми сосисками.
- Ой мамочка, - тихонько вскрикивают они, суча в воздухе ножками.
Преподавательница бросается на помощь.
- Да держу я тебя , держу!
У нее тоже нервы на пределе. Девочки за последний год здорово так подросли, а школьные майки  так натянулись на выпирающей груди,  что сложно уместить  этих переполненных гормонами подростков в школьную программу. С трудом, она отцепляет очередную неудачницу. Та, едва оторвав руки от деревянной палки жерди, хватается за  синтетическую куртку
- Я боюсь!
Ну да, конечно она боится, да она сейчас в ступоре от ужаса, посмотрите на её губы, она трясется только о того что не может почувствовать ногами пол.  А в раздевалке громче всех верещала. Я вспоминаю, конечно –  это её был день рождения, это у нее были те замечательные пирожные. А так давно не ела сладкого.
- Давайте покажу.
Приволакивая пронзенную несуществующей болью ногу, я наконец снисхожу до помощи. Подпрыгнув легко взлетаю на нижнюю жердь, перебрасываю ногу и сажусь поудобнее – так? Училка кивает, тут мне закрадывается в голову шальная мысль. Приподнявшись резко устремляюсь вперед, во мгновение око делая малый оборот, затем спад назад и снова вверх. Рывок, переворот, стойка.
-Кудрова!
Голос возвращает меня к действительности,
 - Этого нет в школьной программе!
Я вдруг вспоминаю по свою симуляцию, и осторожно спрыгиваю.
-В общем как то так.
Подружки завистливо вздыхают, и смущенно топчутся на месте. Им невдомек, это мне надо завидовать, их ним девчоночьим проблемам, первым взгляда мальчиков, посиделкам, смущенному перешептыванию, а вместо этого…
Вчерашняя прикидка. Уши режет крик, изломанное тельце десятилетней девочки из средней группы, на сером матерчатом мате и её рука, так неестественно вывернута. Маленькое личико смотрит в беленый потолок, на щеках слезы.
- Больно!
 Мы стоим полукругом, боясь коснутся её.  Она не слышит, только вздрагивает острыми плечиками в  застиранном черном купальнике. Стон тихий, еле слышен, бессознательно она пытается повернутся на бок, и новая волна страдания захватывает её существо. Бежит медсестра, накинутый на плечи халат, сползает и падает на пол.
- Все хорошо, - бормочет она заученные фразы.  Встать можешь? Давай потихоньку, - стараясь не тревожить сломанную руку, она утаскивает девочку в себе в кабинет. Еще одна сошла, ну и прекрасно, мы молча расходимся по залу, прикидка продолжается.
2

Еще затемно нас собирают в большой экскурсионный автобус, девять кандидаток, в смешных с помпонами шапках, с перекинутыми через плечо баулами. Мы сонно киваем друг другу и выбирая местечки, спим всю дорогу. Впереди сидят тренера числом трое, кто- то из организационной комиссии, представители школы, дядька из исполкома. Ну и группа поддержки, что втиснувшись на галерку сейчас пьет чай и тихонько травит анекдоты. Нам все равно, мы спим.
Перед соревнованием беседа, - дескать защитим честь города, типа наши спортивные традиции, моральный дух и все такое. Мы смотрим на стены, в углы, кто-то пялится на скамейки и все ждут когда закончится это промывание мозгов и можно наконец приступить к разминке. Рядом, за тонкой перегородкой, переодеваются девчонки из других городов, шумят, фыркают. Поняв что надо спасать положение, главный тренер хитро щурится.
-Выиграете первенство – купим вам торт, огромный!
В животе разливается приятное тепло, ну вот мы уже готовы к подвигам.
Форма у всех одинаковая выданная на один день из закромов родной школы – нежные эластичные купальники, западного производства. Ярко желтые, излучающие свет и тепло, мы с удовольствием натягиваем это импортное чудо на своё отечественные щуплое тело и строимся в шеренгу, на парад.
После жеребьевки, как цыплята друг за другом, бежим к первому предмету, - конь. Вот он стоит поблескивая гладкими боками дорогущего дерматина, ярко рыжий, холеный. Спина белая от канифоли. Девчонки оглаживают его точно живого, проверяют как стоит мостик, кто то уже подпрыгивает пытаясь понять силу упругости последнего. У нас десять минут, всего десять минут. Каждая меняет шагам дорожку разбега, прорабатывая в голове связку элементов. С минутами уходят сомнения, и мы уже молимся, что бы прозвучал гонг и избавил нас от изматывающего ожидания.
-Первая пошла.
Удар прыжок и руки соскальзывают. Первая падает, не успев даже сгруппироваться,  вниз, под ноги коня . Ударяется затылком о стойку.
- Вторая пошла.
И опять падение, глупое, нелепое. Тренера кричат, бежит наш представитель к судейскому столу, они быстро совещаются и прерывают выступление. Вторично проверяют снаряд, наносят новый слой канифоли, впирая её  в нутро строптивого коня и мы продолжаем. Подходит и моя очередь, тренер отодвигает мостик, и кивает, давай. Поднимаю руку в направлении судей, согласие получено. Мир уплывает, растворяется в единое серое, размытое пятно. Отправная точка там, что ж – поехали. Грохот мостика после удара ног, заглушает бешенные стук сердца, инстинктивно группируясь , я выворачиваю тело в пируэте, - успеть, докрутить. Амплитуда достаточна, значит смогу, резко руки притягивают колени к груди, крутить, крутить. Есть. Все заканчивается в доли секунды. Ноги прямые, нос в потолок, руки над головой, до били откинуты назад, спина неестественно выгнута полукругом подавая грудь навстречу судьям. – вот я , здесь, смотрите.
Наконец проясняется пространство, я начиню различать посторонние предметы, теперь надо поприветствовать боковых судей. Напряженные кисти сами делают изящные взмах, пятки отделяются от мат, а поворот и снова застылая стойка. Я закончила. Едва заметный кивок разрешает расслабиться. Меня бьет дрожь, стараюсь, что бы это было незаметно, проваливаясь в тягучие глубины поролона, подхожу к краю площадки и попадаю в объятия тренера. Она понимает, поэтому, только слегка сжав плечо. Шепчет.
-Кажется неплохо, небольшая помарочка была в наскоке, но может они не заметят!
Уже подходя к своей группе, я слышу оценки, табло впихивает, - девять пять, девять шесть, девать пять, девять семь. Заметили. Но ничего, на этом уровне неплохо, очень даже неплохо. И действительно по итогам первого испытания, - искусственный глас беспристрастно вещает, на первом место – город Орехово-Зуево.
3
- Привет, давно не виделись.
Брусья  явно не подкачали, самые современные с пластиковыми жердями в отличие от деревянных школьных и сама конструкция различается в разы, здесь высота жердей не регулируется, каждый соизмеряясь со своим ростом разводит их на нужную ширину. Во время разминки я сосредоточенно выщипываю количество металлических ячеек на мерной планке снаряда, дважды за выступление мне придется их положения стойки на верхней жерди вмазаться животом  в нижнюю, да так что бы хватило энергии, взлететь на следующий оборот, а это значит – очень сильно. Ошибешься в расчетах и прощайте либо кости таза, либо нижние ребра, в соприкосновение должны придти только мягкие ткани живота, там ломается нечему. А посему задумчиво полежав пару секунд в положении приземления , прихожу к выводу, пожалуй получится. Деловито моем руки в белом облаке канифоли, кто-то одевает специальные предохраняющие кожу рук от стирания нашлепки. Готовы ли мы? Давно готовы!
Срывается Леночка, улетая головой, вниз в маты. Мы сжимаем кулаки.
-Давай.
И она растянув на лице гримасу улыбки, вскакивает, бросаясь на предательски поблескивающие жерди, снова входит в оборот, все сначала! Резко взмывая в спертый воздух она доказывает себе, тренерам, судьям, что это лишь досадное недоразумение, мелочь в конце концов. Ладно чего там, снимут пять десятых за падение, наверстаем, натянем, выбьем из своих тел эти проклятые баллы.
Тренер спрашивает меня о страховке. Есть такая традиция на особо сложных элементах, выполняемых на брусьях, тренер может выйти на помост, поддержать в случае чего. Но за это снизят оценку, немного, но снизят. Она что не понимает этого. Я справлюсь. Поэтому только отмахиваюсь, сидите! Облегченно вздыхает, ей тоже не хочется терять преимущество, и нечего было разыгрывать заботу!
Жердь скрипит, гнется, выбрасывая мое тело!  Оборот, перестановка рук, перелет, снова оборот, тело движется по только ему известной траектории, мозг отключен, чувства раздавлены, перехват, удар, оборот. Скоро все кончится,  только не сорвись, руки намертво впиваются в податливость пластиковой палки, только попробуйте у меня её отобрать. Последний раз взмываю к потолку и оттолкнувшись ввертываюсь в двойное сальто с пируэтом. Нормально. Дрожи уже нет, как на первом испытании, может небольшая усталость.
- Молодец! - меня хлопают по спине.
 Давай, давайте. Облизывайте. Все знают что это мой самый сильный предмет, ждали, знаю, ждали, подвига, - получите, только оставьте в покое мою спину. Оценки высоки, даже очень, и мы сохраняем лидерство, только уже ближе к нам начинают пододвигается иные команды. Впереди самый коварный снаряд – бревно.
Вот оно словно насмехаясь над страхами преграждает полированными боками нам путь к первому месту. Края острые, облитые лаком, если навернешься, пары ребер не досчитаешься. Десять сантиметров пространства, всего десять, а ты умести на них рандат, фляк, сальто, и еще сальто, и еще, ты почувствуй его призрачную устойчивость, ногами - не головой, голова здесь вообще лишняя.
На первом году обучения мы с замиранием сердца впервые вставали на наше теплое оббитое толстым войлоком бревно, смешно взмахивая руками для равновесия, делали первые шажки, слабые, неуклюжие. Потом мы учились доверять ему, мы обнимали бревно в перекатах, держались за него в стойках,  взлетая в прыжках мы молили его быть нам опорой, оказаться надежной преградой на пути к полу. Я осторожно провожу рукой по глянцевой поверхности, пожалуйста, не сбрось меня.
Падение было ужасным, когда перед глазами мелькнул темно-коричневый бок, и подошвы в конце акробатической связки ощутили только край бревно, я совершила ошибку. В доли секунды паника, сковала мышцы, и можно было неуклюже как в детстве замахать руками, пытаясь выровняться на узком перешейке между опорой и падением, но секунда была потеряна. Кажется, я сломала шею. В позвонках что то хрустнуло, но боли пока нет, еще действует огромная доза адреналина, а если так, значит …. Я одеваю улыбку, наплевать что пара слезинок засеребрились в уголках глаз, я продолжу, потому что никто не имеет права сходить с дистанции шириной в десять сантиметров.
- Головой покрутить можешь? Тренер энергично мнет мне шею, плечи, дышит в затылок. Я закатываю глаза,
-На вольное меня хватит.
Только голова немного сидит набок, ладно дома выправят. Мышцы деревенеют, может укол, нет пожалуй не надо.
Музыка играет, я дергаюсь как марионетка, вперед - назад, наконец начинаются акробатические связки, и все становится на свои места.
Наш зал для хореографии, деревянный скрипучий пол, зеркала во всю сцену, - плиссе, батман, тандю. И где только наша мучительница набралась таких слов, мы синхронно машем ногами,  приседаем, как в балете. Идет третий час мучений, волосы слиплись от пота, футболки мокрые хоть выжимай, дыхание вот-вот оборвется, а она с садисткой ухмылочкой объявляет.
-Ваше любимое упражнение. Подняли ножку и держим, держим, держим. Конца нет этим её «держим». Мышцы сводит, я пялюсь только на свой голый вытянутый до боли носок, нога дрожит.
-Держим, держим, держим.
Так нельзя, эта пытка, это…
- Опускаем, поворот другая нога.
В руках тренерши  появляются прыгалки, ага значит будем прыгать. Начинаем с примитивного прыжка шагом, затем с подбивом, затем в кольцо. Ай, согнула ногу, получив весьма чувствительно по лодыжке тонкой резиновой веревочкой, быстро соображаю где была ошибка. Ладно, в следующий раз, ты меня не достанешь. К концу четвертого часа мы ползем вниз по ступенькам, некоторые держатся за стенку, мне все рано, я еду животом по перилам, лишь бы не шлепнутся.
Акробатика совсем другое дело, передохнув мы вваливаемся в нижний зал, здесь и дорожка и маты и улыбающийся маленький мужчина. Он понимает, и не просит невозможного.  А как он подхватывает нас под спину выбрасывая вверх на сальто, от прикосновения его пальцев, становится так уютно и спокойно. Потом  мы долго лежим на матах, кто-то растирает мышцы, другие перебинтовывают стопы, запястья, у нас обязательно что то не в порядке. У двоих гипс, они занимаются по щадящей программе. Кто-то прыгает на батуте, отрабатывая сложный элемент. Привязав к ногам мешочки с песком мы после расслабления, качаем пресс, лежа на спине, поднимаем ноги с изрядными утяжелителями.
Сорок, сорок один, сорок два.
Неподалеку мальчики занимаются на перекладине,  а они ничего, есть и симпатичные , может познакомится?  Мешки с песком на лодыжках
-Сорок три, сорок четыре, сорок пять.

- По итогам группового первенства первое место заняли представители города…., нет не мы. Солнечные костюмы потемнели от пота, на лицах , на телах следы канифоли, когда грязными руками мы растирали слезы и ушибы, босым ногам вдруг становится холодно первый раз за все соревнование. Вот и серебро плывет мимо. Конечно, что мы заслужили так это только быть третьими, мы получаем жалкие грамоты, медальки. Тренера светятся, поддельным счастьем и переглядываются. Некоторые из нас получают дополнительные награды на отдельным видам многоборья, у меня их две серебро по коню и золото брусья. Прощально помахав, картонными дипломами мы вваливаемся в раздевалку.
- О….
На скамейке торт, огромный, с кремом, с розочками, с ягодками. Нам сидящим на диете, кажется что наступил конец света и нас всей командой забрали в рай. Масляные бока с тонкой посыпкой из шоколадных крошек, вздутые бебешки точно медальоны охватывают его восхитительные бока.
Сзади налетают опоздавшие, мы гурьбой подаемся вперед, кто-то в сутолоке толкает лавочку, и мир замирает, торт медленно заваливается на бок, очень медленно падает, белково-снежной пенной верхушкой на затоптанный сапогами пол. От удара он расплющивается, разлетаясь, растекаясь, ягодками, грибками, розочками и превращается в одну разноцветную лепешку.
Мы, молча забираем свои вещи. Уже на выходе говорим, что не очень то и хотелось, и потом нам это вредно, очень вредно. Мы выходим в накрытый вечерним сумраком неизвестный город, на нас смешные шапочки с помпонами, за плечами сумки с формой, с невыпитым чаем, несъединными бутербродами, мы идем к автобусу. Нам холодно, нам обидно, на хочется сладкого.