Солёная колыбель часть 3

Но наградили меня не орденом, и даже не грамотой, а бесплатным билетом на лекцию профессора Сахары «О вреде любого моря». Лекция проходила в актовом зале местного дворца молодежи и оставила самые приятные впечатления.
Профессор говорил легко, доступным языком, не утомлял терминами, а в конце, лукаво улыбаясь, предупредил нас еще раз о вреде купания и солнечных ванн.
Аудитория была составлена сплошь из рядовых сухопутного легиона, которые, как и я отличились в недавних боях и, рассчитывая получить орден – получили бесплатную лекцию.
В зале находились и офицеры, в обязанности которых входило следить за порядком. Они откровенно скучали, ибо многие из них слушали эту лекцию уже в пятый раз подряд. Видимо в отместку за какие-то нарушения высшее начальство наложило на них такую повинность.
Лекция окончилась. Зал взорвался аплодисментами, профессор поклонился и удалился за кулисы сцены, а мы еще долго хлопали и кричали: «Суки!», «****и!», «Пидорасы!», адресуя эти выкрики нашим морским врагам. На мат офицеры морщились, но замечаний не делали. Это было бы неприлично.
Покричав и похлопав, мы организованно встали со своих мест и потянулись на выход. Все было чинно и благородно, никто не толкался и проявлял дисциплину. И вдруг совершенно неожиданно рядом со мной раздался смешок, а затем и глумливый шепот. Прислушавшись я похолодел.
Глумливый шепот принадлежал впереди идущему меня легионеру, и слова эти словно бритвой полоснули по моему сознанию.
-Бред какой, удивляюсь как этот придурок еще не сошел с ума. Не мудрено, если столько кривляться. И главное эти дебилы верят, - произнес крамольный легионер и вновь хмыкнул.
Действуя больше не по инструкции, а по велению сердца, я вытащил из кармана шило и слегка ткнул им в правую ягодицу сумасшедшего. Он подпрыгнул, схватился за место укола и обернулся.
Я узнал своего друга детства практически в тот же миг. Это был Иван Пирожок, мой сосед и закадычный приятель детства. Потом наши пути разошлись. Несмотря на то, что мы оба стали легионерами. Ведь он переехал из нашего городка незадолго до поступления в училище. С тех пор мы почти не общались, если не считать нескольких писем, написанных больше из вежливости, чем желания продолжать общение. Что ни говори, а жизнь сухопутного легионера полна опасностей и подчинена суровой дисциплине во всем, и у нас просто нет морального права иметь настоящих друзей. Это считалось постыдным, хотя и не преступным.
Мы остановились, и, не обращая внимания на толчки, рассматривали друг друга. Он тоже сразу узнал меня. Во взгляде его не было ни страха, ни даже смущения, хотя он только что при свидетеле оскорбил профессора Сахару, что было уже достаточно для того, чтобы чихнуть в мешок.
Он с удивлением и интересом разглядывал меня и наконец, произнес, - думал, что тебя уже давно нет в живых, а ты вот он. Ну, здравствуй.
- Привет, - ответил я и ударил его в плечо шилом. Удар был хоть и не сильный, но достаточно болезненный, а потому удивление на его лице сменилось гримасой боли и отвращения.
В этот момент с нами поравнялся мичман. Я уже хотел что есть мочи закричать о том, что я обнаружил морскую сволочь – предателя, но что-то в последний момент удержало меня от разумного и справедливого шага.
Вместо того, чтобы обличить моего друга-негодяя, предать его в руки правосудия и получить дополнительный отпуск, я крякнул и незаметно, но достаточно сильно ударил его шилом уже в другое плечо. Он застонал, слезы потекли у него из глаз, но вместо мольбы о пощаде я услышал такое, что заставило меня содрогнуться еще больше прежнего.