Как муж на охоту собирался. Марина Орлова

 
Петр Федорович был человеком незаурядным, подвижным и весёлым. В свои пятьдесят пять выглядел ещё бодро, и те, кто его не знал, никак ему такой возраст не давали. Он занимался разными делами, но главным его хобби было — ходить на охоту. Жена его Клавдия Петровна, понимала, что для мужчины охота - это большая часть его внутреннего самоудовлетворения и утверждение своего мужского начала. При всей занятости она всегда тщательно собирала мужа на это «рандеву». Вот и в этот раз быстро бегала по дому, мурлыча себе под нос любимую песню: «Миленький ты мой, возьми меня с собой…».

На работе, где Клавдия Петровна исполняла обязанности заведующей магазином, дел было сегодня через край. Их секретарь-машинистка, Татьяна Овечкина, прогуливала. Такое с ней периодически случалось в виду пристрастия к спиртному и неравнодушного отношения к мужскому полу, чему она посвящала большую часть своего времени. «Придется ночью документы печатать. И надо же, как прорвёт эту Таньку: как муж на охоту, так у неё обязательно очередной вывих»,— попутно думала она про свои производственные дела.

- Петя, а это ты что с собой берёшь? - спросила она, глядя на скрученный спальник, овечий тулуп и свёрнутую валиком белую простынь.

- Так знаешь, Клавдия Петровна, мне же в засаде сидеть. А это совсем не просто. Ночной холод пронизывает твоё тело и сжимает все клеточки. Такое чувство, что вся вселенная на тебя сваливается. Вот здесь и спальничек пригождается, и простыночка белая, - объяснял он предназначение вещей своей супруге, которую иначе как по имени отчеству не называл. Правда, иногда в благодушном настроении, когда приезжали внуки, называл ещё «бабкой».

Она не очень вдавалась в подробности его охоты, так как с этого мероприятия трофеев муж никогда не привозил, приезжал замерзший, весёлый и после спал целые сутки. Один раз он даже забыл из сейфа вынуть ружье. Когда Клавдия Петровна спросила его о том, как же он охотился без ружья, он отмахнулся от неё, как от надоедливой мухи:

- Что ты прицепилась, как репей. То же просто: взял у соседа пострелять, в целях экономии собственного ствола.

Однажды, правда, у него из кармана брюк после очередной охоты выпала губная помада, которую видела Клавдия у их секретарши Таньки.

- А это у тебя откуда? - спросила она у супруга с натиском.

- Какая ты странная, Клавдия Петровна, вижу, мысли у тебя дурные появляются. Нельзя так! Человеку доверять надо. Она же вчера на работе не была, гуляла. А сегодня с утреца побежала в лес за грибочками, а я с охоты возвращался. Случайно в карман свою губную помаду положила, вот чтобы не потерять и попросила меня, чтобы передал я её тебе.

Клавдия Петровна, которая верила каждому слову своего серьезного мужа и не могла даже допустить мысли, что он может ей «вешать лапшу на уши», и тут только махнула головой: «Ох, и беспутная эта Танька!».

В «походную кухню», как называл Пётр чемодан средних размеров, незаменимый атрибут своих «походов», Клавдия Петровна аккуратно положила отварного мяса, огурчиков и других съестных припасов, чтобы муж не помер с голоду. Внимательно осмотрев съестную провизию, вздохнув, положила маленькую бутылочку коньяка. Она была абсолютной трезвенницей, и считала ни к чему брать на охоту спиртное, но муж говорил, что это необходимо для «сугрева и радости жизни».

Время было уже вечернее, и начинало темнеть, в это время муж обычно выезжал из дома. Клавдия Петровна всё быстро перетаскала из дома и по порядку сложила в машину. И когда она укладывала последние вещи «заядлого охотника», услышала вскрик своего любимого мужа. Он медленно вышёл из-за угла дома, тяжело приступая на одну ногу.

- Ой, Клавдия Петровна, помоги, ногу вывернул, - страдальчески выдохнул он.

Жена быстро подбежала к нему и подставила плечо.

- Держись за меня, родной. Давай помаленечку в дом. А там посмотрим, что случилось.

Нога в суставе припухла и слегка посинела.

- Петя, ты, видно, сухожилие растянул. Сейчас ногу перетянем, ничего страшного. Вот только охоту отложить придётся на несколько деньков.

Петр Федорович сморщился и начал мять попавшуюся под руку бумажку.

- Как это так, меня же ждут. А у меня на сотике батарейка села. Я только и успел сказать, что выезжаю.

- Так ты, Петя, не переживай. Давай, я со своего позвоню и всё объясню.

- Да ты что собираешь! Ты что, такая тупая. Это же конец всей моей охоте, если бабский голос услышат.

Клавдия Петровна никак не могла понять, что его так разгневало, что он стал сам не свой. И казалось, что даже боль у него отступила после её слов.

Но ей все же хотелось ему чем-то помочь.

- Петя, возьми сам мой телефон и позвони.

Он посмотрел на неё злыми глазами и даже зарычал от негодования.

- Ты отстань от меня со своим телефоном. Лучше помоги до машины дохромать.

«Да, эти мужики странный народ. Наверное, голову бы оторвало, все равно бы на свою охоту бежал», - подумала добрая Клавдия Петровна и начала помогать мужу передвигаться к машине. Петр Фёдорович морщился, постанывал, но упорно шёл к цели. Когда она помогла ему сесть в «Жигули», от сочувствия на глазах у неё навернулись слёзы, но остановить его ещё раз она не решилась.

Проводив мужа, расстроенная Клавдия Петровна, пошла печатать бумаги, которые должна была сделать ветреная секретарша. «Ну, придёт на работу, я ей устрою», - в сердцах снова подумала Клавдия Петровна и принялась за работу.

Не прошло и часа с отъезда мужа, как дверь в офис открылась и на пороге появилась Танька-секретарша. Вот кого совсем не думала сегодня увидеть заведующая!

У Овечкиной на лбу сиял большой бордовый рог, нос был большой синей картошкой, вся она тряслась, как в лихоманке.

- Кла-авди-ия Петро-овна, ваш му-уж наехал на-а деререво.

Клавдия будто окаменела от ужаса.

- Что с ним? – только и могла она спросить, пересохшими вдруг губами.

- Ничего, только матерится. Идти не может. И на машине не может ехать, нога болит, - сказала Танька, шмыгнув картофельным носом.

И тут Клавдия Петровна вдруг что-то стала понимать из всего происходящего за два последних года.

- Слушай, девонька, а ты-то как там оказалась. А ну-ка рассказывай! – произнесла она не терпящим возражений голосом.

- Ой, простите меня, Клавдия Петровна, я не хотела… Это ваш муж меня пригласил посмотреть природу…

- Ладно, потом будем разговаривать. Где он?

- Он там… На просёлочной дороге в километре отсюда, - ответила Танька охрипшим голосом.

- Найду, - сказала Клавдия Петровна, уже вдруг абсолютно успокоившись.

Своёго любимого мужа она нашла сидящим в машине.

- Клавонька, милая, прости, бес попутал! — сказал он первые слова, когда она открыла дверцу машины.

И она ему всё простила только за то, что он впервые за долгие годы супружеской жизни назвал её ласковым именем. Уж так устроены женщины.