Страница вторая. Туда, во всеобщий энергопоток

 
Я один, но это не значит, что я одинок
Мой магнитофон хрипит о радостях дня
Я знаю, что завтра меня ждёт несколько встреч
И кофе в известном кафе согреет меня
F.P.G.-Ночь

 Серое осеннее небо не пропускало игривые лучи солнца. Оно непреодолимым барьером стало между ясным небом и бренной землёй. Ветви над моей головой, шурша, роняли сухой дождь из листьев. Окружающий мир был спокоен и тих. Изредка, вокруг меня сновали люди, разные люди: толстые и худые, высокие и низкорослые, чёрные и белые. Все -  индивидуумы, со своими идеями, сентиментальными надеждами, мелочными проблемами. Столь разные и такие схожие. Мы не замечаем, они – меня, я – их, не нуждаемся. Нет, у всех свои дела. Чем одарим случайного прохожего? Взглядом, а зачастую, и головы не поднимем. Он лишь маленькая пылинка на свалке мегаполиса. Скорее всего, мы никогда больше не увидимся.
Левая рука медленно опустилась в карман и, на ощупь, достав сигарету из пачки, поднесла её ко рту. Правая, вспоминая знакомый алгоритм, безнадёжно пыталась добыть огонь из спичек. У неё была не простая задача – ведь ветер, будто шаловливый ребёнок, каждый раз задувал спичку, не давая той возможности разгореться. На одно мгновенье, на какую-то долю секунды, он давал мне надежду. Вот, мол, гляди, загорается ведь спичка. Однако не успел я поднести ту ко рту, как тут же все надежды осекались новым дуновением. Это могло продолжаться вечность, которая, впрочем, за недостатком спичек, вскоре закончилась.
-Зажигалку, сэр?
От голоса «извне» меня пробила дрожь. Ко мне, обращаются, ко мне, вот так, просто на улице, что бы помочь? Нечто новое.
-Всего два доллара, сэр. Отличные зажигалки!
Ах. Это всё проясняет. Дурень сентиментальный. Впрочем, так даже лучше, ведь взаимопомощь, бескорыстность… пфе, атавизмы. Я вынужден был бы лицемерно улыбаться и, с притворной учтивостью, благодарить.
-Да, дайте две.
Я протянул торгашу пятидолларовую купюру и, закурив, зашагал дальше.
 
 Вместе со мной в кафетерий проскользнул ветер. Он, нежно пролетев вокруг меня, ворвался в сонное царство официантки и нескольких посетителей. Люди обернулись. Их взгляды были тусклы и безразличны, лишь неудовольствие и вопрос «Кто посмел разрушить наш анабиоз? Кто разбудил?» были в их бесцветных глазах. Это понял и ветер. Он спокойно осел в помещении и перестал беспокоить окружающих. «Мой» столик у окна был свободен.

 -Сьюзи.
Я позвал официантку лишь после того, как разложил на столе труды своей несколько недельной работёнки: заметки из газет, выписки из полицейских докладов, собственные записки.
- Что сегодня, Джек?
Чёрные волосы, зелёные глаза, грудь третьего размера и длинные ноги неспешно подошли ко мне.
-Пять грамм счастья и о десять надежды, будь добра.
- Кофе и пачку сигарет, как обычно? Сейчас. - Никакого удивления в глазах. Лишь скука. Если знать мой рацион – знать меня, то Сьюзи знает обо мне всё. Я пью кофе и заедаю сигаретами.
-С корицей, будь добра.
-Помню.
Она ушла, лениво повиливая задом, будто уставшая тигрица, а я же приступил к работе.