***

Один вечер Машиной встречи.



«Мыла Марусенька белые ножки,
Белые ножки, лазоревы очи».
Лазоревы очи, томные очень
Молодца ждали к вечеру-ночи.
Молодец Ваня светлый, кудрявый,
Парень настойчивый, парень упрямый.
Кудрявую голову в ножки положит
И бедную девушку всю растревожит.
Белые ножки гладит руками,
В губы целует своими устами.
Высоко вздымается Машина грудь,
Её одолела нечаянно грусть.
Долго нет Вани, её молодца,
Ждёт – пожидает его у крыльца.
Шаги услыхала – скорее за дверь,
Как Ваня кудрявый поступит теперь?
Толь тихо и робко станет стучать,
Толь сахарным голосом девушку звать.
Ваня пришел, на ступенечки сел,
Ни звать, ни стучать молодец не посмел.
Она его там, он ждёт её тут,
Только сердца их друг друга зовут.
Взял балалайку и стал он играть,
А наша Марусенька в томности ждать.
И что ж он за парень робкий такой,
Напрочь порушил сердечный покой!
Не дай подойти постучать и позвать.
Нет, на трехструнке увлекся играть.
Что ж, для чего ж я ножки-то мыла
 И всё остальное помыть не забыла.
И грудки упруги, и гибкая вся,
Вся красота пропадает зазря!
Обидно девице прямо до слёз,
Углом сарафана трёт мокрый свой нос,
А Ваня играя думал: вот-вот
Маруся сама на игру подойдёт.
Сидит на крыльце и ждёт терпеливо,
Песнь напевает легко и игриво.

Встреча их явно уже затянулась,
Печаль нетерпенья сердец их коснулась,
Затылок кудрявый Иван почесал,
Глубоко вздохнув, он резко привстал.
Взбежав по ступенькам, взялся за дверь,
Дышит неровно в междверную щель,
В сильном волненьи за ручку трясёт
И сдавленным голосом Машу зовёт.
Она вся в волненьи, вдобавок в слезах,
Обида на Ваню застряла в глазах.
Она и не знает, как ей поступить,
Сразу иль погодя дверь отворить.
Тихо сидит, размышляет, молчит,
Ваня настойчиво в двери стучит.
Замок повернулся, открылася дверь
И Ваня вскочил, как встревоженный зверь.
«Что ж ты, Марусенька, дверь не откроешь?
Что ж ты так долго ко мне не выходишь?»
Марусино сердце скачет, горит
В ответ молодцу она так говорит:
«Не скромно тебя мне на улице ждать,
Увидят, осудят соседи и мать».
Сначала открыто ты в дом заявись
И вежливо маме моей поклонись.
Отпустит она нас с тобой погулять,
Где я и с кем я должна она знать.
В горницу входит к мамаше Иван,
Ване неловко, он ведь не зван.
Учтиво мамаше он поклонился,
И что потревожил, пред ней извинился.
Просит с Марусей в саду прогуляться,
Скромно и вежливо с ней обращаться.

С Богом мамаша их отпустила,
Молодость вспомнив так порешила:
Не вечно же девке одной куковать,
Надо о будущем думать – гадать.
С крылечка сойдя, парень деву обнял,
В просторном саду миловал – целовал.
Лазоревы очи Маруси лучились,
От радости встречи у Вани светились.
Травка-муравка сочна, зелена,
За день набрала тепла и земля.
Сели на травку, друг дружку глядят,
Скажут пол-слова и томно молчат.
Маша сидит, а Ванюша прилёг
Легонько касаясь Марусиных ног.
Ножки Маруси парня зовут
В их лоне для Вани тепло и уют.
Голову ей на бедро он кладет,
И разговор с ней о звёздах ведёт.
Но знает Маруся, это он так,
Знает, что Ваня совсем не простак.
Руку под кофту украдкой кладёт,
За грудки упругие нежно берёт.
Бережно мнёт, то одну, то другую
И в губки целует её, молодую.
Маруся глубоко в волнении дышит,
Вокруг ничего уж не видит, не слышит.
Чует, что Ваня уж ножки ласкает,
Чует, что юбку он ей поднимает,
Чует, уж нежно животик целует,
Вот-вот и серьёзно уже забалует…
Томно ей, сладко, но вскрикнула: «Нет!»
Придётся пред мамкой держать ей ответ,
Парень от вскрика тотчас встрепенулся
И словно от сладкого сна вдруг очнулся.
Ваня и сам от такого смутился,
Его ж «удалец» враз опал, опустился.
Маруся ослабла, Маруся дрожит.
Как сладко! От Вани домой не бежит.
Хочет, чтоб вновь он её целовал
И крепко её миловал, обнимал.
Целует Ванюшу, кудри светлые гладит,
Вдруг как суровостью парня отвадит!
Головку его прижала к груди,
А сердце её аж клокочет, гудит.
Ваня Марусю за ласки обнял,
Вновь ободрился, на руки поднял,
Носит по саду, целует, милует
И вновь «молодца» своего уже чует.
Марусю на травку он нежно кладёт
И нежно за грудки и ножки берёт.
Крепко «боец» о себе заявляет,
В Машины руки его он вверяет.
Маша боится сначала смотреть,
А посмотрев, начала тут же млеть,
Бережно, нежно в руки берёт,
Погладит, помнёт и щечкой прильнёт.
Затем осмелела, целует…и вот,
Быстро, азартно взяла его в рот.
Ваня легонько стенает  и млеет,
От чувств, как на крыльях в высях он реет,
Маруся ритмично лаская, сосёт -
Вынет, погладит и вновь в рот берёт.
У Вани сдержаться нет уже сил
И в страсти напором «боец» всё спустил.
Лежат они рядом, трудно дыша
И жить хорошо, и жизнь хороша!

Поздно. Уж окна в домах позажглись,
Старые люди в постель улеглись,
Ваня с Марусей от чувств отошли
И к маменьке строгой оба пошли.
Маме Марусю из рук передал,
Взяв балалайку, в пути заиграл.
Сладко с Марусей встреча сложилась,
Лучше, чем думал, у них получилось.
Рада Маруся, жизнь не скудна
И завтра надеется быть не одна.
 И мама спокойна – хороший жених,
Вежливый, скромный и норовом тих.

Долго Маруся очей не смыкала,
Ванины струны за садом слыхала.
Блаженствует Ваня, ликует душа
Встреча с Марусей ему хороша!
Поздняя ночь. Надо ложиться,
Завтра весь день ему надо трудиться
И к вечеру силы нужно иметь,
Чтоб Машу ласкать, полюбить, обогреть.
Сладко спит Маша, спит и Иван,
От сладких утех он словно был пьян,
Так уж сегодня он был возбуждён
Крепко и спит. Сладок тот сон…




Поэмка об Илье, о его одном лишь дне.




«Восемь девок, один я
Куда девки, туда я … »
Всем знакома эта песня
Ну и мне она известна.
Я не только её знал,
Но и кое-что видал.
То ль Иван был, то ль Илья
Ошибиться могу я…
Где видал – вам не скажу,
Но картинки покажу.

                ***
Пошли девки все на речку,
Ну и он, не спать на печку,
Поскидали всё с себя,
Вмиг там был уже Илья.
Дико девки завизжали,
Разом в воду побежали.
Стройны, ладны, молоды,
Соблазнительны зады!
Стал и он тут раздеваться,
Ну а что? Куда деваться?
Солнце жаркое печёт,
Да и к девкам-то влечёт!
Девки голы, гол Илья.
*** Илюшин напрягся,
Девки прыскают, пищат,
Но на *** вовсю глядят.
Гнёт его он вниз рукой,
*** не хочет на покой.
Всё наружу норовит
Из под рук на них глядит.
Ну а девки осмелели,
Подойти к Илье посмели,
Говорят: «Ну, приоткрой,
То, что ты закрыл рукой»
Крепкий *** стоит торчком,
В ****у хочет прямиком.
Одна вовсе осмелела,
В руки взявши *** смотрела,
Так всхотела его в рот,
Стыдно всё ж при всех брать в рот.
*** успел уж возбудиться
И Илья стал материться.
Девка в страсти его мнёт,
У неё в ****е аж жжёт.
У Ильи нет сил стоять,
Так уж хочется ****ь.
Позабыв про срам и стыд
С девкой он шмыгнул в кусты.
И она – давай сосать
И по всякому ласкать.
Уж возьмёт и так и эдак,
Придыханья среди веток,
Остальные это слышат,
Затаились, аж не дышат.
Уж в размерах *** раздался,
А к ****е так не добрался,
Нету мочи больше ждать –
Взял за зад и стал ****ь.
Смаху *** в ****у вошёл
И блаженство там нашёл.
Мощно ходит взад, вперёд,
А за всем следит народ.
Народ пылкий и пытливый,
Кое-кто ещё стыдливый,
Но инстинкт их всех влечёт,
Как он там её ****.
Повидать им всем неймётся,
Как товарка их ****ся.
А подружка их стенает –
Глубоко *** проникает.
Сладость вдруг к ней подступила,
Криком девка огласила
Близстоящие кусты,
Может быть на полверсты.
Ну, а парень весь вспотел
Получил всё что хотел.
Получил или отдал,
Он не думал, не гадал.
Тут на травку он прилёг,
Отдышаться, чтобы смог,
Повернулся на бочок,
Лёгкий чувствует толчок.

Глянул он - другая дева
Тихо рядышком присела.
Страстных глаз с него не сводит,
А рукой по телу водит
И целует его нежно,
И ласкает уж прилежно –
*** и яйца в руках мнёт,
Ждёт, кода он оживёт.
Наш Илья совсем очнулся,
Член от ласки встрепенулся,
Вновь глядит на белый свет
И торчит, как пистолет.
Ноги деве он раздвинул
И бойца в ****у задвинул.
Бодро он его гоняет,
Груди нежные ласкает
И целуя их, он млел,
Делал всё, как что умел.
Девка под Ильёй лежит,
Извивается, визжит.
Шею снизу обнимает
И ногами обжимает.
Так стараются, пыхтят,
Завершить скорей хотят.
Вдруг живот её подпрыгнул,
Спину в страсти и он выгнул,
*** в ****у струю отдал,
Илья жуткий крик издал.
Тут же разом ослабел,
Слез с неё и разомлел.
Она рядышком лежала,
Сладко, глубоко дышала,
Прилегла ему на грудь,
Чтобы тоже отдохнуть.
Полежали так немножко,
Видит стройные он ножки
В нетерпении стоят,
Ловит новой девки взгляд.
Стала прямо над Ильёй
Раскаряченной ****ой.
И бока его сжимает,
Смело сверху приседает,
Грудь ласкает и коленки –
Что ж вы делаете, девки!
Затем ближе подалась
И на грудь уж взобралась.
Грудки девичьи торчат,
На него сосцы глядят,
Грудки круглые, тугие –
Ну, ведь девки молодые!
Ей ласкает груди, плечи
И такие слышит речи,
Что ей мило, что ей сладко –
Всё твоё, всё без остатка.
Сама попу поднимает
И ****ою накрывает
Его губы и язык,
Им в ****у он и проник.
Тут же дева застенала,
Своим задом заиграла,
Страстно водит взад-вперёд,
Клитор вводит ему в рот.
Илья нежно прикусил,
И она лишилась сил.
Влага щедро пролилась…
Рядом дева улеглась.
Парень с нею полежал,
Поднатужился и встал,
Чуть с красоткой не уснул.
Подошёл к реке, нырнул,
Освежился, аж продрог
И на солнышке прилёг.
Лепота и благодать!
Рядом барышня опять!
Прилегла, лежит спокойно
И всему она покорна,
Не противится ни чуть,
Когда тронул он за грудь.
Только глазками сверкает,
Телом всем своим играет!
 Вдруг легла на нём вальтом,
*** схватила своим ртом
И давай сосать, ласкать,
Нежно яйцами играть.
К нему задницей с ****ой,

Бёдра крепкие, дугой.
Гладкий зад, крутой, тугой,
Зад кобылки молодой.
И сочна её ****а
Рвётся *** Ильи туда,
Но им дева занята
Не пускает изо рта.
Из ****ы глядит привратник,
Никакой Илья развратник,
Просто он его ласкал,
В ****у пальцы запускал,
Проникал он в глубину,
Сладко было так ему.
Он играл, она игралась,
Вовсю членом забавлялась.
*** напрягся, весь налился,
Как стрелою он пронзился
И струю вдруг испустил
Сперму всю ей в рот излил.
Крепко *** она держала,
Сперму сладостно глотала.
От довольства вся сияла
Разомлевшая лежала.
С него медленно скатилась,
А ****а её сочилась.

В небе облака плывут,
Птички в кустиках поют,
Что за чудо, родной край,
А приволье – просто рай!
Остальные девки – мелки
Эти девки еще целки,
Из кустов на них глядят
И порой пищат, галдят.
Тоже им всё интересно,






Быть со старшими им лестно,
Но по-взрослому играть
Мамы, папы не велят.
Хоть волосики завились,
Грудки, попы – не развились,
Но подходит их пора
Их и тянет со двора.
Ночью заскрипит кровать,
Значит папа **** мать.
Мать ещё их молода
 И на еблю удала.
Хоть стенанья приглушает,
Но все чувства пробуждает.
Вот и тут они глядели
Страсти в них уже кипели,
Но строга у каждой мать
Будет злиться и ругать.
Вот подружка их одна
Испытала всё до дна.
Страшно стала мать орать:
«Ах ты сука, ах ты ****ь?!
Их то дело не рожать,
Сунул-вынул и бежать»
Но ей дочка отвечала
Не смущаяся нимало:
«Не твоё мамаша дело,
Ни твоя ****а свирбела,
Не твой рыжый ебодан,
Кому хочу, тому и дам»
С тех пор девка загуляла
И куда-то запропала.
Я бы мог тут рассказать
Как гуляла её мать.
По баракам, по вагонам,
Досаждая многим женам.
Не хотят такой судьбы
Крепко держатся избы.
С нетерпеньем они ждут,
Когда годы подойдут.
От смущения щёки рдеют,
Но на *** они глазеют,
Глазки их огнём сверкают,
Так дотронуться желают.
Он рукою член свой взял
И пред ними помахал.
В смехе девки разбежались,
В речке весело плескались.
Тут и он нырнул с разбегу
Испытать другую негу.

Течёт тихая река,
Отражая облака.
Небо ясно, как хрусталь…
Парень понял, что устал.
Девки мирно все лежали,
Дивным воздухом дышали.
Рядом к ним и он прильнул
Тут же сладостно уснул.

Вам картинку описал,
Описал, как обещал.
Коли что вам не по нраву,
Каждый ведь имеет право
Таких баек не читать
И скоромнее выбирать.
Не читай трудов Баркова,
Начитаешься такого,
Станет свет совсем не мил,
Что страницы те открыл.
Вот на этом я кончаю,
Свой рассказ тут завершаю.
Как живёт теперь Илья?
Та судьба не про меня.
От него я помню песню,
Но она тут неуместна.
Песни он певал срамные,
В них деянья удалые.
Девкам нравились они
В окаянные те дни.
И про то, что описал…
 И о чём я умолчал.

Но одна из них тут вьётся
И вписать её придётся
И тем паче, в ней про воду
Чрез которую нет броду.

«Девки в озере купались
И попали на камыш
Одной девке, словно в нору
Заскочила в ****у мышь.
Суетилась там, скреблась
Девка мнила, что еблась»

И таких Илья знал много
Мне нужна б его подмога.
Прыть оставила меня
И письмо закончил я.