Коррекция

Александр Гришков

  День тот не задался с самого утра – лучше сказать, с предыдущего вечера. Я проворочался без сна часов до трех ночи, в результате проснулся злой и уже с утра усталый. Хотел заварить чаю – оказалось, нет электричества и, по всей видимости, давно: холодильник успел уже напустить под себя солидных размеров лужу, не иначе – со страху… Чертыхнувшись, я начал было разворачиваться и немедленно зацепил с маху босой ногой кухонный стол. Разумеется, проклятый потомок чурбана сделал все возможное, чтобы нанести наибольший урон – боль согнула меня пополам. Пока я сидел на полу и произносил приличествующие случаю выражения, в голову пришла мысль: а неспроста ведь это, природа пытается таким образом мстить нам, людям за бездумную вырубку лесов, да и вообще за все вытворяемые над нею непотребства… давно пора... Я ухмыльнулся с немалой дозой злорадства. Однако делать нечего: пришлось ковылять, покряхтывая, в ванную за тряпкой, затирать отходы жизнедеятельности неразумной техники. Потом я оделся, выкурил натощак сигарету и поплелся через дорогу в «Карамболь». Представляет из себя это заведение нечто среднее между кафе и баром – этакий гибрид. Нравится оно мне своим интерьером: стены, барная стойка, сиденья, столы – все выполнено из темного приятного тона дерева; плюс ко всему здесь разрешено курить и цены, что немаловажно, без зубов.
    Кроме меня тут был лишь один посетитель – сидел за столиком в углу приличного вида полный лысоватый мужчина лет примерно сорока, прихлебывал пиво да поглядывал изредка на работавший без звука телевизор. Я забрал заказ и уселся за один из столиков так, чтобы видеть только стойку бара.
    Я жевал пиццу и запивал ее невкусным кофе и в который уже раз пытался разрешить вопрос – как быть дальше? Я говорил себе: вот уже почти год, как ты без работы. Деньги заканчиваются; ну, протянешь ты еще месяц, ну два – а потом? С работой в городе туго; главный твой капитал – знания – стареет стремительно, а два подряд увольнения – аргумент, способный заставить задуматься и самого твердолобого… И вот я сидел и пытался заставить себя взвесить все четко и хладнокровно и принять обдуманное решение, но вместо этого в голову лезли какие-то неуместные, мелкие и никчемные мысли. Думал я, например, что потолок в зале закоптился, побелить пора потолок, да установить нормальную вытяжку… а вот на стойке бара выщерблина – словно хлестанул со всей дури кто-то бедолагу тяжеленной пивной кружкой…
    В самом разгаре этой моей мыслительной деятельности меня тронули за плечо. Я вздрогнул и обернулся: передо мной стоял давешний мужчина с ополовиненной кружкой и как-то нерешительно улыбался. Надо же, я успел, оказывается, позабыть о нем… Он спросил:
    - Вы позволите?
    Общаться не хотелось совершенно, но и грубить не хотелось тоже и я отозвался, стараясь говорить сухо:
    - Пожалуйста, присаживайтесь.
    Он торопливо, будто боялся что я передумаю, уселся, коротко на меня взглянул и тут же уткнулся в свою кружку. Некоторое время я разглядывал его. Не терплю мягкотелых мужиков. Мое мнение: хочешь завести разговор – заводи, а начнешь мяться, мямлить, стесняться – испортишь дело, поставишь в дурацкое положение и себя, и собеседника. И ведь всегда так: сидишь, никого не трогаешь, ан нет – обязательно найдется кто-то, кто посчитает свои проблемы важнее твоих! Оно понятно – свой тулуп к брюху, безусловно, ближе… но уж если отвлек человека, заставил тратить на себя время, то будь хотя бы добр проявить уважение, выкладывай свое дело, желательно – быстро и внятно…
    Молчание  между тем затягивалось. Я уже решил было, что он сейчас извинится и отойдет, но все же он заговорил:
    - Простите… вон там над стойкой плакат… Что вы там видите?
    Я взглянул. Ничего особенного: на черно-зеленом фоне изображение листьев и шишек хмеля и надпись белыми буквами в черном прямоугольнике, довольно крупно – «Heineken». Я пробурчал:
    - Плакат как плакат. Что я там, по-вашему, должен увидеть?
    Наверное, это прозвучало не очень-то любезно, потому что он весь как-то съежился, втянулся и пробормотал:
    - Извините, видимо, я не вовремя… Извините…
    Мне стало неловко. Чего я, в самом деле, срываюсь на человека? Он, что ли, виноват в моих неприятностях?.. Я сказал примирительно:
     - Это вы извините. Просто спал сегодня паршиво, вот и настроение… У вас ко мне дело?
     - Не то чтобы дело… Просто увидел интеллигентного человека, и… можете уделить мне полчаса?
     - Слушаю вас.
    Он зажег сигарету и начал:
     - Я, видите ли, писатель. То, что со мной приключилось… впрочем, нет. Начну по порядку – так будет понятнее…
    Оказался мой собеседник писателем-публицистом. Писал в основном статьи в журналы на исторические темы, однако опубликовал когда-то и целую книгу; об этом он упомянул с особой гордостью. Я рассеянно слушал, а он, перемежая свою речь забавными паразитными старомодностями, рассказывал о перипетиях писательского труда:
    - Бывает в нашей работе, знаете ли, по-всякому. Когда дело клеится – хорошо! А бывает, найдет на тебя словно ступор: вроде бы и сюжет продуман наперед, и обороты заготовлены, а начнешь писать – и получается черт пойми что. И вот бродишь как сомнамбула по квартире, натыкаешься на все подряд, куришь… - он смахнул с сигареты столбик пепла, - и все равно – ни в какую! Ступор… не часто, но бывает со мной такое. Тогда помогает смена обстановки. Сядешь в трамвай; он тебя везет, а ты едешь, колеса так постукивают мерно… хорошо, знаете ли, голову прочищает… Или заберешься от дома подальше и давай по городу бродить… тоже, знаете ли, способствует… И вот…
    И вот примерно с год назад словил мой знакомец очередной такой «ступор». Решив прибегнуть к испытанному методу, гулял он часа два; наконец устал и зашел в какой-то дворик выкурить сигаретку, просто посидеть на лавочке, отдохнуть. Тут и увидел эту вывеску. Она гласила: «Центр коррекции зрения New Vision».
     - Зачем я зашел туда? – говорил он медленно, словно бы рассуждая. – Ведь кольнуло же что-то, легкая какая-то странность: вывеска эта  невнятная, тусклая, пройдешь мимо и не заметишь… да и какая, скажите, клиника может быть в жилом доме, в однокомнатной квартире? Впрочем, это ясно мне сейчас, задним, как говорится, умом… А тогда – было лишь любопытство… Да…
     Вдруг он прервал себя и спросил:
     - Вам знакома история с Хабблом?
     - С Хабблом? Это… телескоп?
     - Ну да, американский космический телескоп. Так знаете?
    Я помотал отрицательно головой.
     - Ну как же! – Он досадливо дернул плечом. – Главное зеркало было изготовлено с дефектом и снимки с орбиты стали приходить искаженными. Заменить зеркало в космосе не представлялось возможным; стали думать. Решение нашлось, и весьма изящное: исправить неполадку программным путем. Переписали программу обработки изображения так, чтобы она скомпенсировала искажения – красиво, не правда ли?
     - Да, интересно, - протянул я. – Но причем здесь ваша история?
     - Слушайте дальше. Я вошел. Встретила меня весьма симпатичная девушка, этакая, знаете ли, блондинка. В разговоре выяснилось, что коррекцию они производят методом Хаббла. Я удивился – никогда о таком не слышал. Очень любезно мне объяснили: методика принципиально новая. Воздействие производится не на глаз, а непосредственно на зрительный центр. С помощью гипноза в мозг вводится специальная программа; задействуя его неиспользуемые резервы, она дает возможность гораздо более гибкой обработки зрительных образов. Методика настолько эффективна, что позволяет скорректировать практически любое нарушение… да и цена – цена оказалось весьма интересной. Коррекция с использованием любой из традиционных методик обошлась бы как минимум на порядок дороже...
    Он замолчал. Я смотрел с недоверием – уж больно необычные вещи он говорил. Он заметил мой взгляд и хмыкнул:
     - Согласен, звучит сомнительно. Сейчас вот рассказываю все это и чувствую себя так глупо!.. А тогда… тогда все, что она говорила казалось убедительным и логичным. Уж не знаю, почему – то ли уверенность ее тона сделала свое дело, то ли, только уже войдя, я подвергся какому-то воздействию… не знаю. Во всяком случае, повторяю, все сказанное не вызвало во мне чувства внутреннего протеста. Короче, я сказал «да».
    Она провела меня в соседний кабинет, и там мной занялся мужчина-врач. Он проверил мое зрение, исследовал глазное дно и ввел данные в компьютер – чтобы задать, как он выразился, интенсивность воздействия. Попутно он разъяснил, что методика абсолютно надежна, сбоев опасаться не нужно. Однако, если что-то пойдет не так, я всегда смогу обратиться в центр, и мне помогут совершенно бесплатно. Если же, и по каким-то совершенно уже непредставимым причинам не удастся связаться с центром, снять программу сможет любой профессиональный гипнотизер; но такое абсолютно исключено.
    Затем он усадил меня в кресло, попросил снять очки и прицепил на лоб и виски какие-то присоски – похожие, знаете, на те, что у энцефалографа. И вот, последнее что я помню до – раскачивающийся перед глазами маятник, а потом на меня мягко навалилась темнота…
    Очнулся я в том же кресле. Огляделся, и сразу поразило меня то, что вижу я окружающее совершенно отчетливо! Я даже руки протянул – проверить, нет ли на мне очков – но нет, они лежали в кармане пиджака. Видя мое замешательство, доктор засмеялся и пригласил на контрольную проверку зрения; знаете, такие таблицы?.. ну вот, вот… сколько себя помню, видел только верхнюю, самую крупную строчку!.. А тут – увидел все! Представляете – сто процентов!.. Совершенно обескураженный, абсолютно счастливый, я расплатился и пошел домой...  – Он снова замолчал, а я спросил с интересом:
     - Так, значит, сработало?
     - Сработало, и еще как! Близорукости как не бывало; а ведь я страдал ею с самого детства… А вот месяца через два начались сюрпризы. Я как раз купил новую книгу; собрался почитать, открываю и вижу… ну, полную абракадабру! Видели когда-нибудь плохо распознанный текст? – ну вот, собственно, больше всего это его и напоминало… И что интересно. Подниму глаза – все предметы вижу совершенно отчетливо, гляну в книгу – такая вот ерунда! Перепугался я, конечно, изрядно. Нашел договор из этого центра, квитанцию, и кинулся туда. Однако не тут-то было. На улице оказалось еще хуже. Смотрю – вдалеке стоит береза, подхожу ближе – тополь! Или едет машина, «Волга»… и, главное, вижу ее во всех подробностях: белая, на крыле царапина… подъезжает, и это уже  не «Волга», а вовсе даже «Мерседес»! Правда, белый и с оцарапанным крылом… На дом свой оглянулся: батюшки мои, стоит, весь трещинами покрытый! Меня чуть кондратий не хватил… Прибежал обратно домой, всего трясет, думаю: что же это, с ума я, что ли, сошел? Делать в тот день, ясно, ничего уже не смог. За ночь, правда, слегка успокоился…
     - И… что все это значит?
     - Вот и я, когда отошел немного, подумал так же… Ничего не знаю наверняка, могу только предполагать. Они сказали, что загрузят программу в мозг; но ведь сама причина близорукости, глазное яблоко, осталось без изменений… Зрительный центр по-прежнему получает искаженные, размытые образы; за их обработку как раз и должна отвечать программа. Но мозг, знаете ли, – сложная, изменчивая система; старые связи рвутся, возникают новые… кто знает, как видоизменятся сама эта программа с течением времени? Как меняется ее взаимодействие с другими отделами? Ведь даже компьютеры дают сбои, так чего же говорить о мозге!..
     - И как же вы теперь? – Проговорил я участливо. – Как живете… со всем этим?
     - Ну а что «как же»? Привыкнуть-то ко всему можно!.. Состояние стабилизировалось; то, что раньше пугало, теперь бывает даже забавным: идешь по улице, а вещи вокруг тебя непрерывно меняются, приобретают новые детали… во всяком случае, это гораздо интереснее, чем видеть просто размытую картинку. При работе с текстом поначалу возникли проблемы. Но и тут решение нашлось: достаточно только приблизить глаза на нужное расстояние… в общем, все не так трагично.
     - Послушайте, а вы в милицию обращались? Ведь если это были мошенники, обязательно найдутся еще пострадавшие. Ну, не один же вы такой!..
     - В милиции разводят руками: никакого центра коррекции зрения New Vision нет и никогда не было ни в нашем городе, ни вообще в стране, и никто с подобной проблемой к ним не обращался. Разводят руками и врачи: ни о какой «методике Хаббла» они и слыхом не слыхивали, а воздействовать на зрительный центр современная медицина может единственным способом: химическими препаратами. Был я у гипнотизеров – руками разводят и они: никакой программы у меня в мозгу они обнаружить не могут, и вообще не понимают, как такое возможно…
    В том дворике я был не раз – нет там никакого «центра», а есть самая обыкновенная парикмахерская. И вот, - он подпер подбородок рукой, - я часто думаю: а кто же были эти люди? Или, может быть, не люди, а бесы так подшутили надо мной? Из какого параллельного пространства вынырнули они на мою голову… или я сам забрел не туда?.. А впрочем, - он залпом допил свое пиво и поднялся, - не так уж, повторяю, все трагично! Спасибо, мой друг, что выслушали меня! Удачи, и прощайте. – И он вышел быстрым шагом из бара.
    Он вышел, а я сидел откинувшись и думал: да, интересные истории можно услышать под кружечку пивка!.. Я вдруг ощутил какое-то раздвоение, ощущение, подобное дежа вю. А может, он и вовсе примерещился мне? Но вот ведь стоит его пустая кружка, а в пепельнице догорает незатушенный окурок… Нет, определенно сегодня я соприкоснулся с чем-то необыкновенным…

                ***

    Случилось это с год назад. Я часто вспоминаю ту встречу и думаю: кто же он был, мой странный знакомец? Человек, подвергшийся необычному воздействию, обманщик, ловко меня разыгравший или обыкновенный сумасшедший? А может он сам, как и его мифические медики, выскочил из какого-нибудь параллельного пространства?.. Не знаю, да это и не важно. Важно то, что этим рассказом он словно сдвинул меня с мертвой точки, и за это я ему благодарен. Я записал его историю и отослал в журнал; к моему удивлению, ее опубликовали. Теперь я работаю журналистом, дела мои поправились. И еще я понял одну вещь: что бы с тобой ни произошло, это зачем-то да нужно. Впрочем, это было известно и до меня; это простая истина, и ее понимают все. Или все-таки нет?..