Вера и наука

                (из темных глубин.)

«Всякое мировоззрение – это, прежде всего, известная форма религии»
«Мир в целом – вот объект религии»..
Витгенштейн Людвиг (1889-1951) – философ один из создателей аналитической философии
(Логико-философский тракт.)
«В основе всего современного мировоззрения лежит иллюзия, будто бы так называемые законы природы суть объяснения природных явлений».
Вернадский Владимир Иванович.
физик, философ. 1863-1945г.г. («О научном мировоззрении».)

                ============
Прежде всего, я хотел бы подчеркнуть,  что для образованного, культурного человека такое сочетание, через "и", является вполне естественным.   Именно так не через "или",  не противопоставляя эти два пути  познания тваренья Божье, а через "и". 
Следует не противопоставлять и не поглощать одно другим,  а разграничивать и дополнять. Принципы квантовой физики, действуют и в макромире, только их влияние не столь очевидно. 
В этом не противопоставлении и не слиянии  житейская  мудрость, да и вообще мудрость доступная человеку. Образно говоря, наука и вера эта два  пересекающиеся пути к бесконечно высокой вершине богопознания.
                * * *
Еще Аристотель  в  своей  "Метафизике" говорил о том, что человеку надлежит исследовать то, что случается постоянно, а то, что случается от случая к случаю, не подлежит изучению. 
Через тысячу с лишним лет  францисканский монах  Роджер  Бэкон  сформулировал  принципы научности, окончательно выведя из области научного познания то, что не может быть исследовано опытным путем. Таким образом резко сузив феноменологическое поле.
Между тем случайное продолжало время от  времени  являться  в  мир  человеческий,  ставя лучшие умы в тупик. Кризис научной парадигмы аристотелевского типа наступил в первой половине прошлого столетия, когда экспериментальная база позволила вторгнуться в микромир,  а  телескопы заглянули в глубины Вселенной.
Оказалось, что в области сверхмалых величин и  огромных энергий, случайное происходит постоянно, более того, случайное и есть основное качество этого мира. Более того,  без  применения аппарата квантовой физики,  рушилась, до этого,  вполне  благополучная  картина,  "устройства"  Вселенной!  Сверхмалое  и  невообразимо огромное стремительно сходились   к  идеям,  где  здравому рассудку нечего было делать. Непредставимое властно вступило в мир и более того, изрядно потеснила всё очевидное.
Физики все чаще стали говорит: «я не знаю что это, но оно ведет себя так-то и так-то, а в таких-то условиях будет вести вот так».
Квазары и пульсары,  "черные дыры" и "струнная структура"  пространства  - еще не самые экзотические объекты Вселенной. Сейчас всерьез поговаривают о наличии какой-то особой не адронный (то есть не из протонов и нейтронов состоящей) материи. И такой «не материальной» материи во Вселенной полагают более 90%. Словно вся, вспоенная и вскормленная воспаленным умом фантастика, сбежала с книжных полок и оккупировала кафедры физических институтов!
Так что же мы знаем о веществе и, следовательно, о вещественности? Самую малость, менее десяти процентов, а живем так, словно остальное явно большее ни коем образом нас не касается! Мы со своим протоно-нейтронном миром здесь, а все остальное как будто бы там, в непостижимых глубинах космоса и мы разделены глухой стеной!
И опять же, с чего это мы взяли? Православие утверждает, что «иная вещественность» не где-то там, а здесь рядом с нами, образно говоря, за нашим плечом. Царство божие внутри нас есть.
По правде говоря, мы сидим на несметном философском богатстве, я имею в виду, православную, богословскую мысль, а ищем мудрости на Востоке.
Своего хорошо не знаем, а пытаемся понять чужое. Это странно, очень и очень странно! И глупо!
                * * *
Альберт Эйнштейн до конца своей жизни не верил в квантовую физику, где нет ни каких причинно-следственных связей.  Как смириться с тем, что в квантовом мире нельзя сказать: это было до того, а это случилось вследствие того.
Не от хорошей жизни физикам пришлось пересматривать  научную  парадигму и вводить случайное, и неопределенное на правах объективно  существующего.  Это  так потрясло научный мир,  что величайший математик,  Гильберт в сердцах воскликнул:
- Подумайте! В математике,  этом  образце  достоверности и истинности - ход умозаключений приводит к нелепостям.  Где же  искать надежность  и истинность,  если даже само математическое мышление дает осечку?
А нигде!  Вот ответ той же математики,  той же самой логики на поставленный выше вопрос. (Теоремы о неполноте  Гёделя-Тарского!,)
Оказывается даже то, что  очевидно, строго говоря, доказать невозможно! Более того как раз видимое очами и доказать невозможно! Ведь не факт что увидел ты, увидел и он? Но даже если увидели нечто сто человек, еще не факт, что остальная тысяча, или две увидели это же!
Целые методики разработаны, чтобы из сотни свидетельских показаний вылущить  объективно истинное событие. А если увидел что-либо один? Да хоть лопни, но не докажешь – видел!
В любом самом строгом доказательстве всегда останется остаток, который  следует  постулировать,  иначе говоря,  в который следует поверить! Оказывается, научный фундамент покоится ни на чем ином,  как на вере!
Такой вывод самой логики наносит сокрушительный удар по претензиям разума, понять и объяснить мир. В философском смысле это означало, что научное описание мира покоится не только на песчаном фундаменте, но буквально, ни на чем! 
Ведь один может верить, что через две точки в пространстве можно  провести параллельную прямую и притом, только одну.   А другой, поверит, что можно две, третий - три, а кто-то поверит, что можно таких параллельных провести сколько угодно много! Строго говоря, ни кто из этих "верующих" не может  доказать  истинность своей веры.
А если быть предельно точным, то все они будут доказывать свои «правды» (истины) на поверхностях с различными свойствами. У одних они будут с переменной кривизной, у других с положительной, или отрицательной и так далее.
Вовсе не факт,  что земля обращается вокруг солнца, с не меньшим основанием можно сказать обратное.  Принять то или иное утверждение - дело вкуса и удобства практического,  а вовсе не выбор между истинным описанием и ложным.
«Истинность» исчезла не только в математике, но и в физике, химии, не говоря уж о биологических, социальных объектах. Все чаще и чаще появлялись нелепые, с точки  зрения  прежних научных воззрений,  заключения типа: "возможно" и "вероятно". 
Теории,  описывающие  явления, соревновались между собой не в истинности, а в точности и предсказуемости. Лозунг – «неважно какое объяснение – важно чтобы оно работало», золотом выбит на всех научных учреждениях.
Та гипотеза,  которая предсказывала события с большей  точностью, считалась  предпочтительней.  Истина  исчезла из обихода науки,  её заменила сложная  система  взаимообусловленных понятий.  Это  не  укладывалось в сознание обыкновенного человека,  привыкшего точно знать, что, скажем, стол или стул  точно  находятся  в  данное время и данном месте и этот,  конкретный стул и стол,  есть точно и  однозначно единственный и неповторимый.
Между тем в микромире,  скажем,  об  электроне  можно сказать только то, что он с такой-то степенью вероятности находится в такой-то области атома и все электроны во всей Вселенной больше похожи друг на друга, чем близняшки.
Более того, электроны, скажем, находящиеся на Марсе, или на Солнце,  или в самой глубине Вселенной, мгновенно "узнают" что  случилось  с  электроном,  в  какой-нибудь электрической лампочке.
Физика стала не только непредставимой, но и не постигаемой здравым рассудком.  Она все больше и больше стала походить  на  какой-то сложнейший раздел мистики. 
Не удивительно, что современный физик Фритьоф Капра написал работу, в которой проводит параллели между квантовой физикой и восточной философией. («Дао физики»).
Самое поразительное во  всем  этом,  что  такое  "мистическое" представление  о глубинных свойствах материи,  оказалась чрезвычайно практичным.  Свидетельство тому  -  развитие высоких технологий!  Как сказал один из нобелевских лауреатов по физике: (Фейман) «Представить это невозможно, но вполне можно использовать в повседневной практике».
Парадокс в том,  что рациональное сознание  человека, его  "здравый рассудок" не может смириться со своим поражением и не оставляет попыток как-либо  представить  то, что по определению представить себе невозможно!
Тут кроется ответ на вопрос о массовом "наплыве"  всевозможных "объясняльщиков" и их популярности в массах. (Это и обо мне тоже, когда я начинаю говорить отсебятину!)
По сути дела можно говорить о таком явлении,  когда научная и околонаучная  фантастика вышла за пределы книг и журналов и взошла на кафедры, натянув на себя профессорскую мантию.
Игра  ума и воображения стала претендовать на научность, поскольку в самой научной среде, как мы  уже  говорили, потерялась та наглядность, точность и однозначность, которой вот уже две с половиной тысячи лет  поклонялись  и обожествляли.
В категориях философского определения, можно говорить о том, что материализм взорвал сам себя изнутри.
Правда, принцип:  "критерием научности является опыт" остался  непоколебимым  и  именно такой подход позволяет пока еще разграничивать фантастику и науку,  иначе бы все сбилось и  свалялось в один ком,  под которым похоронена была бы современная цивилизация.
Практика стала критерием истинности, а объяснения явлений, как бы вынесено за скобки.
"Не важно,  истинная или ложная  теория,  описывающая явления, главное - она дает практический результат".
Это очень важно понять,  особенно тогда, когда мы перейдем к проблеме веры.
                * * *
Обряд, религиозные таинства, заклинания, магия и т.д. является практическим применением,  тех самых сил, которые наполняют мир случайными явлениями.
Эмпирически человек нашел способы, как связать себя с тем миром, представляющим из себя 90% всей массы Вселенной.  Это эмпирическое знание и есть предмет веры, с её разнообразными прибамбасами: оккультизмом, мистицизмом и практическим ремеслом – знахарством, колдовством.
Но что значит эмпирически? Это означает: до опытно, интуитивно, «озарено» и так далее. Аналог знания в вере – это увиденное. То, что я увидал, пережил – вот объект моей веры. Вера – любая настаивает на непосредственном, то есть чувственном знании!
В вере – принцип - я вижу, чувствую - заменяет всё.
А, как известно: своим глазам не нужны ни свидетельства, ни доказательства.
Основы веры очевидны. Но тоже самое, можно сказать и о науке.  Круг замкнулся.
А какая тогда разница? Спросит меня въедливый читатель. А такая, что для проверки истинности оснований веры нет, да и не может быть экспериментальной проверки, а для науки – она  обязательна.
Хорошая научная гипотеза, в самой себе заключает (содержит) эксперимент, по  проверки своей научности.
                * * *
Однако, незнание истинной природы источника мистической силы,  еще ни когда не удерживала Фаустов всех времен и народов, а так же: мистиков, колдунов и священников  использовать  практические приемы и методы связи с  миром случайного.
Точно так же, как человек  использует научные знания для практических целей,  не ведая об истинной природе,  точно так же издревле люди использовали для своих нужд приемы (технику, технологии) силы, порождающие случайное.
Вот пример такой технологии. Известно, что искренняя, покаянная молитва, помогает верующему человеку,  а  от чего помогает на этот счет у верующего один ответ - Бог! Известно так же, что по убеждению других народов им так же помогает Аллах,  дух предка и т.д. Но ни верующий в Христа,  ни верующих в Аллаха,  в духа предка не могут доказать,  что к помощи,  подлинно и несомненно имеют отношения их объекты веры.
Они-то, разумеется убеждены,  что это так и есть на самом деле,  но доказать другим, кто верит в другое (в науку, гипноз, самовнушение и т.д.) они не могут. Доказать так, как доказывается закон Ома,  или закон всемирного тяготения, или теорема о равнобедренности углов в треугольнике, или что дважды два - четыре - не могут!
Христианство утверждает, что соблюдение заповедей полезно для человека,  но жизнь, с её ценностями, не редко опровергает эту полезность. И на самом деле, человек хочет того, что ценится в обществе, считается благом. У христианства на счет ценностей, может быть иное мнение. А у Бога, для которого открыто будущее, могут быть собственные соображения на этот счет.
Хотя говорить о Боге словами человеческого языка, все равно, что нарисовать в красках застолье в надежде, что всякий видящий эту картину ощутит во рту один и тоже вкус блюд, который испытал автор этой картины, когда их вкушал.
Православие утверждает, что Бог неописуем и все что говорится о нем, как его качества и свойства, есть подобие того, что мы подразумеваем. Но это так к слову.
Покаянная молитва вряд ли поможет обрести богатство, власть, деньги, почет и уважение и это тоже эмпирически найденный закон бытия человека.
Из того, что бывает и помогает - вовсе не следует, что помогает всем без исключения, то есть - закономерно помогает. А  раз не закономерно,  раз не постоянно,  то и не убедительно. Не достоверно.
Да и помогает,  очень часто странным образом:  не избавляет человека от нищеты,  уродства, болезни, а примиряет  его  с ними.  Дает душевные силы все это перенести спокойно,  достойно. Не верующий с ума бы сошел от невзгод жизни, а верующий там, где неверующий бесится, изводит себя и окружающих - улыбчив и жизнерадостен.
Почему такое происходит - понять невозможно, но такой прием (метод,  технология) известен издревле и был практикуем еще в дохристианские,  и даже в до-авраамовы времена. Точно так же человек, эмпирическим путем, в рамках своей  исторической культуры,  находил приемы и способы, помощи необъяснимые с точки зрения здравого смысла, науки, которые ему помогали во все возможных жизненных обстоятельствах.  Так появлялись обряды и таинства и только потом - объяснения, по сути не объясняющие ничего!
Не даром сказано:  "Вера твоя,  да спасет тебя!"
А не объяснения, как бы привлекательно они не были выдуманы.
                * * *
Итак, Аристотель изгнал случайное из философии.  Точнее говоря, из научной философии, поскольку философствовать о случайном люди ни когда не прекращали.  Как и доискиваться приемов, использования случайного в своих  целях.
В основном и прежде всего,  такое философствование  о случайном сосредоточилось в пределах религиозных, мистических и окультных учений.
И на  самом  деле,  какой эксперимент мог подтвердить вознесение на небо пророка Илии, или Иисуса из Назарета? Как  экспериментом подтвердить, или опровергнуть личностные переживания и озарения?  Свидетельство людей о чудесах?  Скажем, такое, получившее широкую огласку явление, как полтергейст? 
Из случайного не сконструируешь  машину, или  прибор для повсеместного,  массового использования. Но случайное можно "запрячь", "сковать" и "подчинить" особыми приемами. Особым "воспитанием" индивидуального духа и тела. Как говорил учитель Карлоса Кастаньеды Дон Хуан, «заполучить себе «помощника». 
И в этом случае, как и с тем, что случается постоянно,  разум человеческий, его здравый смысл и рассудок, мириться не желает.  Человек буквально жаждет  объяснений!
Как это бывает всегда, когда возникает в этом потребность, находятся объясняльщики". Такова природа возникновения религиозных и экзотерических сект,  организаций и различных гуру. И начинается объяснение неизвестного, непонятным. Выдумывают сонмы новых сущностей и считают, если придумали слово, ну например: «подсознание», то все и разъяснилось! Целые глоссарии сочиняют! («Роза мира» Андреева!)
И такие «умники» думают, что дают тем самым окончательный и исчерпывающий ответ на все вечные вопросы разума! Поразительное самомнение!
Критический рассудок подступая  к писаниям "объясняльщиков", убеждается,  что ему вместо четкой и прозрачной картины Бытия, которой он домогался, которую искал большую часть своей жизни,  а иногда и лучшую, подсунули очередную научно-фантастическую  сказку,  ни чуть не лучше ранее существовавших сказок на этот счет.  Глубина разочарования бывает, иногда, катастрофической!
                * * *
Цивилизации, народы исчезали с лица земли не  единожды,  даже памяти о них не осталось - одни мифы и легенды свидетельствуют - что были! Да и то, мифы и легенды свидетельствуют о судьбе "отцов",  уже о судьбе "дедов" они ни чего не знают, не говоря уж о "прадедах".
Памяти нашей,  о народах земли 5-7 тысяч лет, а человек существует, по меньшей  мере  тысяч  300-400,  вот  и представьте,  сколько  раз по 5-7 тысячелетий уложится в эти годы?
Археологи свидетельствуют и вовсе о невероятной древности рода человеческого, в миллионы лет!
Можно с  большой  степенью  вероятности предположить, что именно  незнание  природы  источника  сил,  которыми пользуется человек для удовлетворения своих практических целей, сметает народы и цивилизации с лона земного.
Чаще всего  такие исчезновения локальны и в таких случаях остаются "остатки" бывших народов и цивилизаций.  Память о прошлом этих "остатков" трансформируется в мифы,  сказки и легенды.  В обрывки практических приемов использования все тех же сил, которые, вполне возможно, как раз и привели к гибели.
Но, возможно, бывали и глобальные катастрофы и "остаток" впадал в первозданную дикость,  так что и всяческая память о прошлом утрачивалась.
                * * *
И так:  как уже было сказано,  разум человеческий не может отказаться  от  наглядности,  ясности  и  точности представлений,  от объяснений сути явлений.  В том,  что случается постоянно и что находится в ведении наук,  такие  представления оформлены в виде теорий и гипотез,  а то,  что происходит от случая к случаю стали  достоянием религиозных, мистических, экзотерических учений.
Столкновение между  здравым  смыслом,  поклоняющемуся тому,  что случается постоянно и религиозно-мистическим восприятием бытия - вечно и неразрешимо в силу их различной природы.
При этом, нет такого человека в котором бы самым причудливым образом не смешивались бы - здравый смысл и религиозно-мистическое чувство!
Из этой мешанины возникает,  как личностное представление о мире в его целостности,  так и религиозные  учения, научные школы и философские, то есть, то самое многообразие идей,  способное свести с ума,  любого, кто бы поставил себе задачу разобраться в этом.
Проблема, надо полагать,  не нова,  она возникла  еще тогда, когда сестра Моисея, Мариамма, бросила вызов своему брату,  можно сказать  она  существовала  и  раньше, внутри  древних религиозных и научных систем.  Она может быть сформулирована как вызов разума вере.  Или наоборот - вызов веры разуму.
                * * *
Один из столпов христианства,  Квинт Септимий Флоренс (Тертуллиан) сформулировал её в виде парадокса:  "Распят сын божий - не стыдно,  ибо это постыдно. И умер сын божий - это вполне достоверно,  ибо нелепо. А погребенный, он воскрес - это верно, ибо невозможно."
Разрешить это противоречие и каким-либо способом примирить  догматы  разума  с догматами веры ни кому еще не удалось и надо полагать, ни когда не удастся. Хотя бы уж потому,  что  природа  знания  и природа веры в глубине своей едины, но на поверхности, то есть на практике совершенно различны, ведь в то, что ты знаешь доподлинно, как дважды два четыре, глупо верить? Верят в то, что ни коем образом доказать невозможно!  Более того,  как  утверждает Фома Аквинский:  "Я познал, я стал мыслить и потерял веру".
То есть нельзя,  невозможно совместить в одном человеке,  одновременно и веру, и знание. Одно тут же вытесняет другое!  Что-то человек знает,  а во что-то верит. И там, и там неполнота! 
Шестов Лев Исаакович (Шварцман)  (1866-1938)  русский религиозный  философ и литератор сформулировал эту проблему таким образом: "Конечно, из того, что человек погибает,  или даже из того, что гибнут государства, народы, даже высокие идеалы,  - никак  не  "следует",  что  есть всеблагое,  всемогущее,  всеведущее Существо, к которому можно обратиться с мольбой и надеждой. Но если бы следовало,  то и в вере не было бы никакой надобности;  можно было бы ограничится одной наукой, в ведение которой входят все "следует" и "следовало".
Однако, еще задолго до Шестова этот вопрос был  предметом  ожесточенной дискуссии между Блаженным Августином и Пелагием. Речь шла о свободной воле человека, а значит о его ответственности за свои поступки.
Дело все в том, что по законам разума и законам морали, которые разум же и вывел; добрые дела должны вознаграждаться, а дурные быть наказанными. Вот этот разумный вывод распространили и на Бога. И он, де должен подчиниться этим разумным требованиям.
И опять же, с чего взяли? Да, так требует разум! А раз разум этого требует, то и Бог должен подчиниться! В более мягком варианте это звучит так: раз Бог дал человеку разум, следовательно, и плоды этого дара соответствуют его воле. Всё разумное – суть и божественное!
В жизни, разумеется,  ни чего подобного не бывает.  Разум задает  вопрос: почему?  Раз есть Бог, то почему он попускает преступнику, мерзавцу, святотатцу преуспевать, а человека доброго нрава  не вознаграждает?   Отчего воздаяние откладывается на потом,  о котором ни чего достоверного неизвестно, а следовательно,  из этого нельзя извлечь ни каких, общеобязательных практических выводов и уроков? 
Ребенку достаточно один - два раза упасть и у него уже есть основание принять, как доказанный факт, закон всемирного тяготения, но нет такого урока, который бы точно так же убедил любого и каждого, о существовании ада и рая и других атрибутов и воззрений христианской веры..
Были рассмотрены все аспекты этого вопроса от утверждений,  что  все делается по воле божей и потому человек марионетка в его руках и таким образом он  не  несет  ни малейшей ответственности за то,  что он сделал.  До, совершенно противоположного утверждения, что Бог не вмешивается  в судьбы людей и таким образом у человека полная свобода воли, и он несет абсолютную и безоговорочную  ответственность за свои поступки.
Разумеется доказать что-либо не получилось,  да и  не могло получиться ни у Августина, ни у Пелагия.
Но не странно ли, в самой сердцевине христианства, не смотря  на  предупреждения - не искать,  искали научного доказательства бытия Бога, настолько силен был позыв разума - все объяснить и все доказать!
Накал страстей был так велик,  а дискуссия была столь продолжительной,  что  лучшие умы человечества приняли в нем участие,  а сам процесс затянулся на столетия. Да и по  сей день только каменный,  бесчувственный человек не задается таким вопросом. 
Лютер Мартин. (1483-1546) в своем письме к Эразму Ротендамскому пишет: 
"Это высшая степень  веры  полагать, что Он милостив, когда Он спасает столь немногих и столь многих осуждает,  полагать,  что Он справедлив, когда Он по своей собственной воле делает нас неизбежно достойными осуждения, дабы казалось, как замечает Эразм, что его радуют муки несчастных и что он более достоин ненависти, чем любви.  Если бы я мог хоть каким-нибудь образом уразуметь,  как  это  Бог милосердный и справедливый являет нам столько гнева и несправедливости, то не было бы нужды в вере.  Ныне,  когда понять это нельзя, как раз есть место для обучения вере,  и это следует проповедовать  и возвещать.  А  именно  то,  что  когда  Бог убивает,  то смертью Он учит вере и жизни."
Православное богословие отвечает на этот вопрос иначе: «Бог ни кого не наказывает. Человек сообразно своей воле, то под-двигается к Богу и тогда вся полнота божественных энергий изливается на него. Или же напротив – отдаляется от Бога и в пределе может отдалиться так, что божественная энергия едва касается его. Образно говоря первое – это богоочеловечивание, а второе – это богооставленность.
Конечно то, что сказал Лютер уразуметь невозможно, да и не нужно, поскольку он говорил не в терминах разума, а в терминах веры,  что являют собой совершенно противоположные системы "доказательств" и совершенно разное  "разумение".
Бог вне законов и морали он сам по себе закон  и  мораль.   Это не укладывается в  разуме,  для  которого  добро, всегда и повсюду является добром,  а зло - злом. Для разума,  твердо знающего из практики, что камни не взлетают,  а падают, что при соединении щелочи и кислоты получается соль и только соль, любое нарушение установленных законов и правил, является грубейшим произволом!
А между тем: "Для Бога все хорошо постольку, поскольку это соответствует Его воле, а не наоборот: потому и жертва Христова была постольку хороша,  поскольку была принята  Богом,  и постольку заслугой,  поскольку она была признана Богом." Дун Скот Иоанн  (1265-1308)  монах-францисканец, философ.
Сказанного, вполне достаточно чтобы убедиться в  том, что  разум наш ограничен,  что ему подвластно только то, что происходит постоянно,  а не от случая к случаю. 
Что вовсе  не  следует возводит наш разум в категорию некого универсального ответчика и тем самым возлагать  на  него неоправданные и опасные надежды.
Что совершенно неправомерно искать смысла,  в  терминах  разума,  в  священных текстах - они обращены к сердцу,  а не к нему. 
Что беда подстерегает человека как раз тогда,  когда он  возводит силу  разума в некий абсолют,  в некую универсальную отмычку,  способную открыть двери у всевозможных  тайн  и загадок. Ведь даже в науке пришлось отступить от очевидности и наглядности! Что же говорить о бытие в целом?! О бытие,  в  котором от случая к случаю происходят события, переворачивающие любые устоявшиеся представления?!
Нужно понять и смириться с тем, что мы сильно преувеличиваем способность разума постичь все  грани  Бытия  и самого человека. 
Ведь и на самом деле,  совершенно кошмарная картина вырисовывается:  разум  пытается  понять, что он такое? Как бы сам человек, на себе самом проводил анатомическое изучение!  Машина, сконструированная человеком, попыталось бы понять отчего её создатель пришел сегодня радостным или, напротив, огорченным, когда, возможно и сам человек не понимает, отчего!?
К счастью,  есть особое состояние,  называемое верой, иначе бы истинно мыслящие люди, сошли с ума. Вера же не есть слово,  определяющее что-то  конкретное, настолько оно личностно. Его не возможно каким-либо образом описать и тем самым  определить.  То  есть  веру нельзя знать,  как мы знаем, скажем, геометрию, или алгебру,  историю или литературу. Из этого следует очень важное заключение, ведь всему, что знает один или несколько человек, можно обучить других, этого не знающих. Так вот - вере нельзя научится!
Киркегор Сёрен Аабье  (1813-1855)  датский  писатель,философ.  "Обучать вере, это все равно, что искать учеников учителю проповедующему доктрину об отказе от  учеников"
Соловьев Владимир Сергеевич (1853-1900).  Русский философ  мистического толка.  "Недостаточно одного желания человека, коль скоро не будет милосердия Божия, недостаточно  и одного милосердия Божия,  коль не будет желания человека..."
Можно всю  жизнь провести в постах и молитвах,  но не обрести и малой толики веры. 
Есть такая притча: к старому монаху приходит молодой монах и жалуется. Я, де вот уже десять лет тружусь молитвенным трудом, а плодов не имею» На что получил ответ: ты за десять лет ни одной молитвы не прочитал должным образом.
О вере просили и  молились величайшие подвижники духа,  о ниспослании веры и только об этом следует просить и молится, и ни о чем другом, все другое придет само собой по мере веры.
Блаженный Августин:  "Скажи мне, из сострадания Твоего,  скажи мне, Господи, Бог мой, что Ты для меня? Скажи душе моей - вот Я спасение твоё.  Скажи так, чтобы я услышал.  Вот  сердце моё перед Тобою,  Господи,  и готово внимать Тебе. Открой его, скажи душе моей - вот Я спасение твоё".
Но Бог молчит. Сердце открыто, а Бог молчит! Вот ведь как бывает!
 "Верую, что ради нас,  людей и ради нашего спасения с небес  сошел,  и воплотившись от Духа Света и Марии Девы принял образ человеческий.    Верую в Распятого за нас при Понтие Пилате и  принявшего крестное страдание, и погребенного, и воскресшего в третий день по Писаниям. И вознесшегося на небеса и севшего по праву руку Отца.  В того, кто в предстоящие времена, в славе своей, будет судить живых и мертвых.    Верую в Духа Святого, Господа, жизнь сотворившего кто от Отца исходящий,  кто с Отцом и Сыном совместно поклоняемы и совместно прославляемы, о ком говорили пророки." (Из символа веры.)
Не вероятно!  Абсурдно!  Не доказуемо! И потому - верую!  верую! верую! Вопреки всему - верую! Нужно перебороть все доводы разума,  уничтожить его голос внутри себя, но как? Как?!
«Известно ведь, Владычитца, моя Богородица, что я ненавижу злые дела мои и всею мыслью люблю закон Бога моего, но не знаю, Госпожа Пречистая, почему одно ненавижу, а другое люблю, а поступаю греховно?
Не допусти,  Пречистая,  воли моей совершать не угодное, но будет воля одна, воля Сына Твоего и Бога моего!
Да спасет  Он  и наставит на путь истинный,  и пошлет мне благодать Святого Духа, что бы я с этого момента перестал  грешить и дожил бы дни свои,  исполняя волю Сына Твоего.  Ему же подобает всяческая слава и честь  с  Его Отцом вечным,  и Пресвятым,  и Добрым, и Жизнь сотворяющим,  Его Духом.  И сегодня и всегда и  во  веки  веков, аминь." (из молитвы Богородице Петра Студийского)
Верующий человек твердо знает, что он себя не знает! И потому полагается на волю Господа, который знает человека от и до!
                * * *
Давайте остановимся и подумаем вот над  чем:  что  из себя представляет слово? Что такое вера в терминах разума, или понятия?
Русский философ  А.Ф.Лосев в работе "Философия имени" вскрыл его многослойность.  Более трех десятков  "оболочек"  имеет  слово.  Так что это не есть нечто простое и очевидное.
- Я верю тебе, - говорит кто-то кому-то.
Что это значит? Во первых, очевидно, что такой оборот речи свидетельствует о том, что кто-то не может привести убедительных,  исчерпывающих объяснений чего-либо,  ведь иначе  другой сказал бы не "верю тебе",  а я понял. 
Еще раз повторю,  глупо ведь сказать так:  "поверь  мне  что дважды два четыре" или "поверь мне что сегодня полдень". Ни кто не скажет в здравом уме: поверь мне – солнце всходит на Востоке, а садиться на Западе.
Однако такое распространенное понимание, вовсе не исчерпывает сути веры в его религиозном смысле. Можно сказать - это всего лишь внешняя смысловая оболочка слова.
- Верь мне,  что Бог есть!
Первая и самая примитивная ступень в духовном становлении  человека,  -  согласиться с таким утверждением и ответить:
- Верю!
Такое признание ни чего, по существу, не меняет в человеке.  Точно  так же можно согласится с любым иным утверждением, повинуясь авторитету.
Что же такое вера? Иисус сказал своим ученикам: "Если бы у вас имелась вера с горчичное зерно, то сказав горе: "Сойди с места" и гора сойдет."
Вот ведь какая в ней мощь  и  сила  по  свидетельству Христа!
Очевидно, что силу такую дает соединение человека с божественной энергией, которую излил из себя Господь и тем сотворил Вселенную.
Мы уже говорили о том, что соединение человека с духовными сущностями («помощниками») делает его суперменом. Насколько же более мощной силой обладает  человека соединенный с Духом Святым?!
                * * *
Вера действенна и так же реальна,  как магнетизм, как стол, стул, сила пара и электричества. Вера самая мощная из всех видов энергии,  поскольку соединяется с первоисточником  всех видов энергии,  когда-либо и где-либо существовавших и существующих во Вселенной. Однако и такое определение  -  всего  лишь немощная попытка объяснить в терминах разума то,  что объяснению не подлежит. С таким же основанием можно сказать, что в момент веры в человека вселяется сам Бог.
Реальный, а  не  придуманный человек на самом деле ни чего доподлинного не знает,  даже того не знает, что доказано.  Он постоянно мечется между тем, что ему кажется подлинным знанием и тем,  во что он верит. А человек верит  в  самое бессмысленное,  самое нелепое из нелепых и часто в самое пагубное для себя.
Он верит в 13-е число, в "черную кошку",  в гороскопы,  в заговоры,  сглаз и не понимает, что его личная сила веры,  делает всю эту чепуху - действенной!  Что,  во что человек верит, то вера и "оживляет". Как ту гору, заставив сойти с места!
Счастье наше  в  том,  что эта вера ничтожна и потому "оживление" происходит едва-едва,  иначе бы мир  человеческий заполнили бы первобытные кошмары, демоны и чудовища.
Можно сказать и так - Бог реален и  действенен,  поскольку есть вера в него. То же самое можно сказать о чем угодно!  Для какого-нибудь африканского колдуна или  сибирского шамана,  символ его веры, духи его народа столь же реальны и действенны, как святые мощи христиан и т.д.
Иное, или потустороннее приходит в наш мир только силою веры, другие пути в наш мир закрыты.
Почему? Ответить  на  этот  вопрос  не возможно – это можно только сказать,  а не доказать.  Следовательно, то, что сказано мной вовсе не обязательно является истинным.
Так и хочется каждый раз повторять,  что истина только у Бога, а у человека только предположения, только догадки, домыслы и мнения.
Но, здравый разум, конечно, не поверит, что горы могут ходить,  а по воде человек передвигаться точно  так  же, как  по суше. При виде человека идущего по огню разум собственным глазам не верит и плотно, плотно их зажмуряет.
Разум потребует доказательства.  Он,  как всегда извернется и объяснит,  что это мираж, что у него что-то с глазами. Если услышит о чем-то, что не вмещается в его пределы, отмахнется – это какая-то  аллегория. Рассудит так, что  на  самом деле ни какая вера не заставит гору сдвинуться с места. 
Что Иисус Новин  не  мог  остановить солнце,  ведь это означало бы, что земля перестала вращаться вокруг своей оси.  Что, случись подобное, по всем законам физики её тут же  разорвало бы в куски. Он знает точно, что происходит, когда вращение земли прекратиться. Он считает, что и Бог не может нарушить закон Ньютона, или закон Ома! А как же иначе, если сам разум поклонился этим законам?
Из этого примера видно,  что вера и разум,  как  было уже  сказано,  не  могут сосуществовать в одном человеке одновременно.
Если это есть – признак шизоидности!
Либо я  поверю,  в  то,  что  горы могут сдвигаться и солнце останавливаться и тогда отвергнуть  любые  доводы здравого рассудка,  науки; отвергнуть не на словах, а на деле,  то есть,  фактически считать, что такое возможно.
Считать  так же непреложно и окончательно,  как до этого считал,  что горы не сойдут с места и солнце не  остановится.
Следует опрокинуть нечто здраворассудочное, что крепко сидит в глубине моего сознания. Либо отвергнуть все свидетельства веры и остаться прежним, здраворассудочным человеком, твердо знающим теорему Пифагора и что дважды два всегда четыре, а когда увидишь что человек по огню ходит, нужно крепко накрепко зажмурится и быстренько убежать куда-нибудь, где нет этого противоестественного хода вещей.
Так вот,  если в человеке есть стотысячная часть горчичного зерна веры, он убежден, что для Бога все возможно,  в том числе нарушение всех мыслимых законов физики, химии,  биологии,  морали, нравственных установок – всех без исключения человеческих наук и  теорий,  без  особых последствий для Вселенной, земли, солнца и человека.
Так преображает  вера  человека и его разум.  По сути дела у такого человека разум исчезает и вместо него появляется мудрость.
Мудрость не знания, а мудрость, как глубочайшее чувство,  интуитивное понимание глубинных процессов, которых невозможно выразить в слове.
Гоголь: "Ум  не  есть  высшая в нас способность.  Его должность не больше,  как полицейская:  он может  только привести в порядок и расставить по местам все то,  что у нас уже есть.  Он сам не двинется вперед, покуда не двинутся в нас все другие способности,  от которых он умнеет. Есть высшая еще способность, имя ей - мудрость, и ее может дать нам один Христос. Она не наделяется никому из нас при рождении,  никому из нас не есть  природная,  но есть дело высшей благодати небесной.  Тот, кто уже имеет ум и разум, может не иначе получить мудрость, как молясь о ней и день и ночь, прося и день и ночь ее у бога, воз-
водя душу свою до голубиного незлобия и убирая все внутри  себя до возможнейшей чистоты,  чтобы принять эту небесную гостью,  которая пугается жилищ,  где не пришло в порядок  душевное  хозяйство  и  нет полного согласия во всем. Не худшие из нас, а лучшие - живые автоматы, заведенные  таинственной  рукой  и не дерзающие нигде и ни в чем проявить свой собственный почин, свою личную волю».
Говорят, мудрый замолкает на век,  так как любое слово,  любая фраза кажутся ему легковесными и ложными. Говорит только знающий.
«Что такое молчание?  Когда рвешься ввысь,  рано  или поздно  приходишь  к тому,  что искомой незамутненностью чистоты обладает только безмолвие. Язык - это порог молчания,  через который мне не дано переступить. Это испытание бесконечностью." (Б.Парен.)
                * * *
Вот одно из ярких описаний состояния веры.
Сковорода Григорий Саввич.  средина XVII века.  русский,  религиозный философ. 
«Мгновенно излияние некое сладчайшее наполнило душу мою,  от которого вся внутренняя моя  возгорелась огнем, и казалось, что в жилах моих пламенное течение кругообращалось. Я начал не ходить, а бегать, аки бы носим некиим восхищением,  не чувствуя в себе ни рук, ни ног,  но будто весь я состоял из огненного состава. Весь мир исчез предо мною;  одно чувствие любви, спокойствия,
вечности оживляло существование моё.  Слезы полились  из очей  моих ручьями и разлили некую умиленную гармонию во весь состав мой. Я проник в себя.."
Вот такое  свойство  имеет мимолетное обретение человеком веры.   Ясно так же, если уж у учеников Христа не было веры с горчичное  зерно,  то  и  феномены веры не так уж часты, чтобы мы могли их наблюдать повсеместно.  К тому же, как мне кажется - вера избегает публичности.  Это сугубо интимное чувство и весьма хрупкое.
Вряд ли человеку,  на мгновение прикоснувшемуся к источнику веры захочется демонстрировать её силу на публике,  да еще таким экзотическим способом, как двигать горы.
Но вот парадокс! Разум, достигший пределов знания, то есть по настоящему глубокий разум, исчерпавший собственный ресурсы, приходит к пониманию, пока что только к пониманию! 
Что стоит он на границе перед чем-то таким,  чего   не в силах вместить в себя.  Только легковесные умы, этакие всезнайки, полагают, что пределов познания не существует и разуму все подвластно.
Немецкий поэт Генрих Гёйне говорил: 
"Даже самые глубокие умы признавались, что богоотступничество порождает у них  странное  беспокойство,  тоскливую  жуть,  какие  можно испытать в доме умалишенных, потеряв из вида провожатого".
Камю Альбер (1913-1960) французский писатель,  лауреат Нобелевской премии.
"Единственный выход там, где для человеческого  ума нет выхода,  обратится к Богу,  иначе к чему нам Бог? К богу обращаются за невозможным. Для возможного и людей достаточно.
                * * *
Остановимся на этом, поскольку из таких изречений вполне можно составить книгу.  Так что же  из  того, чуть было не написал - следует?
Да ровным счетом ничего! Ведь человек ни когда не расстанется со своим разумом, а значит,  он будет его точить и точить до последнего часа, до последнего вздоха и,  может быть,  как раз в эти последние часы и минуты,  будет точить с удвоенной, утроенной, удесятеренной силой!
К тому же, как уже было сказано, вере невозможно научить и те,  кто берется научать вере,  те - врут! Что же делать раз этому нельзя научиться?
                * * *
Давайте остановимся на этом утверждении,  повторенным мной  уже  дважды.  Оно выглядит довольно спорным,  ведь практика показывает обратное - нет такой религиозной или мистической организации, которая бы не бралась научить!
Ответ на этот вопрос содержится в самом слове - "научить"! Очевидно, что это слово подразумевает наличие некой науки, как системы знаний.
Мне кажется,  что я убедительно показал,  что область знания распространяется только на  те  явления,  которые случаются постоянно.  На то, что можно доказать, основываясь на здравом смысле и опытным путем.  А то, что случается не всегда то, в строгом смысле, не доказуемо.
Очевидно, что доказать  экспериментально,  в  системе науки,  скажем истинность заповедей христианской религии невозможно.  Более того, напротив, как раз весь личный и индивидуальный опыт свидетельствует, что вовсе не обязательно будет долголетие у того,  "кто чтит отца своего и мать." 
Невозможно доказать наличие ада и рая и посмертной жизни, тем более воскресения из мертвых.
Следовательно - этому нельзя и научить. Люди, в массе своей,  не точно используют слова,  и  в данном случае мы имеем дело с подменой понятий. Мы говорим – научить, но правильно сказать – образовать. То есть из некой заготовки создать желаемый образ чего-то.
Человек, с рождения своего, попадает в культурное поле, к которому принадлежат - отец и мать. Культура народов и цивилизаций стоит на, не доказанных основаниях. На этих основаниях выстраиваются все ценностные системы,  в том числе и научные.
Так вот,  научить  нельзя,  но  образовать в контексте культуры не только можно,  но это делается как  бы  само собой.
                * * *
Как быть,  человеку  ищущему  истину?  Нужно в начале спросить себя,  в себе самом спросить,  да так  глубоко, как только способен,  нужна ли тебе вера, или же не веры ты ищешь, а знания?
И от глубины вопроса, от ответа на этот вопрос родится нечто,  способное определить жизненный  путь,  личные ценности и приоритеты.  Спрашивать себя нужно не единожды,  а всегда, можно сказать, только этим и нужно озадачивать себя, только над этим вопросом и стоит по-настоящему думать.  Только тут,  в этом вопросе скрываются все возможные смыслы жизни.
Что я хочу от жизни?  Зачем я ищу знаний?  Что просит моя  душа?  Так ли уж нужно мне знание?  На тысячи тысяч ладов, в разных вариациях, нужно ставить вопросы и когда изнеможешь от них, то обратись к Богу.
Или ни чего не спрашивай, ни к кому, ни зачем не обращайся - твое дело, твой выбор! Живи, как живет кошка, енот, летучая мышь. Будь естественен и природен.