Слёзы Анны

Какой неведомый испуг ждал Анну. Живя размеренной, где-то даже унылой, жизнью она не заметила, что век её на исходе. Дети- Взрослые, внуки- со взрослыми детьми... Кому она нужна? Обуза для уставших поздравлений не во время. Анна научилась прощать, она научилась ждать, зная что не дождётся. С утра, а она вставала очень рано, она садилась перед окном и смотрела на мир: замкнутый, собранный как на ладони в небольшом дворике. Казалось  в её глазах столько слёз, что и лить их она уже не может. Днём Анна готовила себе что  - нибудь простое и не трудоёмкое.Обед в одиночестве сменялся ужином в одиночестве. Вот и день прошёл. Ещё один день молящего существования. И за что же ей эта боль одиночества? А не за что, просто это жизнь, жизнь Анны. Не всем нам многочисленным и индивидуальным стоять во главе, любить, быть любимыми, не всем сиять счастьем от улыбки собственных детей, не всем быть им нужными... Но нет дыма без огня, за что-то мы платим, хотя бы за то, что мы есть. Ты жив? Плати! А чтобы заплатить легче чем оно того требует, мы исхитряемся, платим тем, что нам не дорого. А нет, платить нужно через кассу, но вот найди её... Очередной день Анны начался в  освещённой слабыми лучами октябрьского солнца комнате. Анна открыла глаза и вновь её смутила безнужность этого явления. Сев на край кровати она вспыхнула солёным дождём, рёв стоял и казалось раздавался по всей улице. Старая, седая Анна металась по комнате, но резко остановилась. Зеркало - её стоп кран. Она увидела в нем её, старуху с опухшими красными глазами, опавшими, словно тот листопад за окном, локонами серебряных нитей, увидела её, одинокую Анну.Убитая, она упала на стул, что стоял перед окном. Слёзы катились и падали на деревянный пол, но не разбивались, они катились дальше, замерзая от мирского холода, от мороза одиночества в доме Анны, они застывали ещё в полёте. Словно реки текли с этих безжизненных век, и вот уже комната была наполнена стеклянными бусинками. Слёзы бились в двери и нахлынув на них гурьбой прорывали замки. Слезинки катились дальше, по ступеням, серебряным звоном отдаваясь в каждом уголке большого беспутного города. Люди стали выходить на улицы, где с удивлением встречали парад искрящихся слёз. А Анна ревела. В миг перед её глазами на полу слилось во едино море собственной горечи и стало слепящим взор зеркалом. Лучи отходили от рассеянной плазмы, расходясь высокими острыми лучами. Казалось то руки исходили из зеркала. Комната наполнилась необъяснимым гулом, в котором можно было расслышать неведомый зов: "Ана,Ана...". Анна стала приближаться, как вдруг лучи схватили её и усадили за зеркало. Они крепко сжали её и та не могла пошевелиться. Анна всмотрелась в зеркало и увидела в нем девочку. Древесного цвета волосы развевались по ветру, девочка, заметив Анну испугалась и начала убегать от неё.Вот она уже скрылась за широкой юбкой милой женщины, та наклонилась к девочке и прижав её к сердцу принялась её успокаивать. " Ма...мама...."- промолвила Анна. Вдруг картина встрепенулась. Слёзы Анны заиграли новой волной, но тут зеркало затряслось и испугало Анну. Словно с ада поднималось на неё нечто и с широкими всплесками вырвалось наружу, а после вновь нырнуло в гладь зеркала. Анна увидела ребёнка, но не ту девочку, а весёлого мальчишку. Тот без устали плескался в прозрачной воде. Смех и хохот раздавался уже в каждой слезинке. "Сын. Мой сын,"- с невероятной тоской проговорила она. Но тут волна смыла его и зеркало покрылось кружевной вуалью. Зеркало будто было накрыто с другой стороны. Но сквозь мелкую сеть Анна увидела женщину, она сидела в тёмном платье посреди комнаты и стонала от рёва. Её слёзы хлынули на вуаль и смыли её с зеркала, Анна увидела комнату целиком. Вуаль скрывала низ зеркала, но теперь она признала в тёмном пятне гроб, в нём лежал муж Анны. Анна сначала тихонько, а после всё громче по нарастающей застонала от боли и упала на колени. Сердце рвалось и леденело. Город застывал от льдинок. Люди с брали горстки звенящих стоном слезинок и видели в них свои муки. Пугаясь они пытались сбросить их с рук, но те словно вторая кожа впивались в тело. Зеркало наполнилось неспокойностью и затряслось, раздаваясь громом и молниями. Вскоре в нём появился силуэт старой женщины, сидящей перед распахнутым окном. За ним менялись день с ночью, месяца и годы, а женщина сидела, не шевелилась. Анна не выдержала и стала пытаться разбить зеркало, но чем больше она била его руками, тем больше оно затягивало Анну в себя, словно в большое стеклянное болото. И все же Анне удалось ударить по зеркалу так, что по нему пошла широкая  и длинная трещина. Анна упала в осколки разбитого зеркала то ли в обморок, то ли в сон, то ли... Слёзы сковавшие город и его жителей разбились у них на руках, после растаяли слившись сквозь асфальт в неведомое. А Анна, Анна так и не проснулась.