977

***

   Припала даже к губам моим, но ничего не высосала - все чувства мои по трубопроводу иному уже к другой утекли...
 
   Заметив меня, подбежала, сияя, и я даже вспомнил, что ее можно любить, но чуть после обнаружилось, что она была не одна - поодаль маячил кто-то длинный и патлатый, как я, но в жуткой палаческой робе красного цвета, выдаваемой за  спортивный костюм... 

  Оба раза я обращал внимание на небо: с него падали самолеты серебристого цвета, похожие на ветки высокого дерева – падая, они оголяли дерево и небо. «Слишком часто оборачивался я на этот Содом - похоже, что  стану столбом...»

***

   В старости люди от близости смерти умнеют, а от детского отдыха добреют. Всю жизнь как бездушные безумцы живут, но тут близкие смерть и внуки вправляют мозги и исцеляют души - то, что от них осталось - всем этим недалеким людям. Вот только что осталось?
(Смерть безотказно пугает адом, но не увлекает раем, а детство всех увлекает раем, но не предостерегает против ада...)

***

   Вышел покурить и смотрю на небо, которое, похоже, не видит никто в толпе, вобравшей меня в себя. Осень, тоже сбрасываю листву и с горестным вопросом об этих людях прилегаю к небу, бороздя его пустыню и деревом, и тучей, и сосулькой шпиля...   

 Спустился в подвальный туалет поссать, а там вдруг тепло и тихо, и приятно журчит вода. Правда, есть кучи и запах, но все же сейчас то дом и родина моя, потому что наверху - не коричневая, а черная толпа...