Глава-2 империя шамана пр. 6

Шаман после нескольких удачных разбоев решил «залечь на дно». Охотились за ним и КГБ, и «свои», которым он здорово насолил. Банда в сорок человек под его предводительством долго заметала следы. Она курсировала то на Восток, то на Север, то бог весть куда и, убедившись, что нет хвоста, обосновалась на севере Сибири, в районе золотых приисков. Кругом тайга, бездорожье, реки, озера и болота. Добраться сюда трудно, но можно с хорошим каюром. В один из осенних вечеров Шаман собрал своих ближних и провел совещание.
  -Ша... Братва! - строго предупредил он всех собравшихся, - ни звука. Замечу, раздеру меж соснами... Шмутки есть, золотишко — есть, будем менять в стойбищах... но, только в дальних и, выдавать себя за коммерсантов с Чукотки... В случае чего пусть ищут там, за тысячи километров.

Шаман окинул всех зверским взглядом для устрашения и заговорщицки сообщил: - Мне надо Кулика, братва... Нужен позарез...
— Зачем он тебе, — кто-то попытался возразить, - вон эко морда твоя изуродована... мать родная - и та не узнала бы... а ты еще хочешь чего-то.
— Хочу или нет, не твоя забота, - строго обрезал Шаман, но где-то запала в его душу правда о своем, ставшем уже, как задница макаки, лице. Для большей убедительности он крикнул в толпу: - У кого есть зырцало?
- Какое тебе зерцало? Загляни в свой тесак... он блестит лучше стекляшки...

- И то правда, - согласился Шаман.
Достав из-за голенища оленьих унтов самодельный булатный финач, он вытер его несколько раз о рукав засаленного бушлата и взглянул на свое обличье.
- Да, братва, - поведал огорченно он, - действительно, морда. Шутка сказать: шесть раз меня Кулик перелицовывал... - Затем отвел лезвие в сторону и удивленно спросил сам у себя:
- А какое же оно настоящее? Хотя бы сделал Кулик на память фото.
- Ты что - сдурел, Шаман? Тебя бы враз выловили с твоим фото... - заметил кто-то.
- Но мне нужен Кулик... Прошло уже лет шесть, и я хочу вернуть себе прежний лик...
- Сдурел, Шаман! И, вправду - сдурел! - наперебой воскликнули его приближенные.
- Зачем оно тебе...? Что лучше - свобода с обезьяньей мордой или нары с красотой? Дурья башка!
- Сказано и баста! - отрезал раздраженно главарь. -Сказал: надо, значит, надо... Мои все шесть фото на всех заборах Сибири красуются... А вы мне тут копыта подбиваете... Свободны все... А ты, Витек, и ты, Балык, - останьтесь...
Когда все вышли, Балык пододвинулся почти вплотную к Шаману и заговорщицки начал:
- Слушай, Шаман, я вот тут не стал базарить при всех... Утром я был на прииске... Там два шатуна объявились с наших мест, амнистированных по сроку... Вот что они шеп-чут... будто бы Кулик снова на зоне с косметикой на морде... Вроде бы чекисты отделали, а за что - не знают...
- Но он же под чистую должен был выйти?
- Где там под чистую? - возмутился Балык. - Он же с нами шорох творил в курьерском на перегоне ...
- Может, это не он? Если Кулик сбежал, я знаю, где он охмыряется... У него баба в казачьем поселке... Любовь до гроба..., - уточнил Шаман. - А впрочем, надо проверить.

Приведи этих шатунов сюда, разберемся... завтра. А сейчас давайте уговорим бутылочку... Что-то в горле закартило... Сбегай, Витек, а ты, Балык, что-нибудь вместо рукава занюхать...
Пока его бубыри ходили, Шаман достал снова финач и стал внимательно осматривать свое лицо, стараясь обнаружить хоть какую-нибудь свою родную черточку. Впервые за много лет он заностальгировал по прошлому. Нескончаемой вереницей потянулись воспоминания прошлого...

Была война. Он пятнадцатилетним юнцом пристал к обозному полку. Помогал чистить картошку, мыть котелки, ложки всем, кто просил. В 1943 году полк попал в окружение, был разгромлен, и он, Вася Шаманов, попал в плен. Пробыл на сельхозработах в тылу Германии полгода, сбежал. Пробрался к своим, но его не признали, отдали в особую часть, где формировали советских пленных и бросили в самое пекло. Вася, тяжело контуженный, попал в госпиталь. Документов и однополчан не было, и его зачислили в дезертиры. Затем бросили в лагеря Сибири.

Полный ненависти за незаслуженные наказания, он сбежал. Долго рыскал по стране во избежание поимки. Тут он и встретил Кулика, сделал пластику, пытался устроиться на работу хоть где-нибудь, но, увы - нужны документы. Жизнь требовала средств к существованию. Подвернулись добрые ребята, и дело пошло на лад.
Пьянки, кутежи, женщины. Вскоре его предала официантка из ресторана из-за ревности к своей подруге, тоже официантке. Снова - суд, тюрьма, зона БАМлага. За пособничество уголовникам привлекли к тюремному заключению и Кулика. Волей судьбы они оказались вместе, подружились. Их шконки (кровати-нары) стояли рядом. Да и ели они почти с одной шлемки (миски). Дружба - не разлей вода. Однажды они затеяли побег. Для этого ему надо было сделать пластику лица - уж больно оно было приметно, а Кулику — ничего не стоило: его лицо было настолько типично, что особо ничем не отличалось от остальных зеков. Побег удался, но только ему одному, а Кулику добавили срок...

Шаман немного отвлекся от грустных размышлений. Сухой корявый комок застрял в горле. Это обида, обида, на всех и вся, за растоптанную послевоенным режимом жизнь. Сейчас он бы имел семью, квартиру где-нибудь в селе, в сибирской глубинке, имел детей...
Тут память ожесточилась, вспомнив об одном побеге, который стоил ему жизни одного человека. За ним гналась свора блюстителей порядка. Портреты с его изображением красовались на каждом заборе, в магазинах, в местах отдыха по всем городам и весям. За поимку обещали крупную сумму денег. Пришлось нырнуться в зону к Кулику. Вот тут-то и родился коварный замысел. Он вспомнил даже дословно разговор с ним, в одну из бессонных ночей.
- Слушай, Вовка... Есть идея.
- Ну?..
- За мою морду дают приличную сумму. Ее хватит на двоих вот так. - Шаман ребром ладони резко провел по горлу, что означало досыта.
- За твою? - удивленно произнес Кулик.
~ Да... вернее, за твое художество, искусство, так сказать.
- Ну, и что дальше?
- А дальше вот что... Ты помнишь того вахлака с седьмого блока? Ну, того, что, говорят пацаны, похож на меня... Зыришь?
- Ну... того увальня?.. Так он похож на тебя, как корова на собаку...

- А ты что, не врубаешься? А зачем ты?.. Там ему чуть-чуть и ша... - Шаман провел растопыренными пальцами по своему лицу, указывая тем, что сходство будет один к одному. ..
Кулик испытывал неописуемое удивление находчивости Шамана. Дальше он без намеков сообразил, что к чему...
- Я усек... но трудно будет с ним справиться.
- Слушай дальше... На кресте свой подавала ... Укол и... он наш... Ты ему марафет на мордашку, затем поможешь мне его за зону, по моему каналу. Там на лошадку и в энку через посредника, а меня ты вновь полицуешь. Барыш на троих... Лады?
Шаман вновь отвлекся от воспоминания этой аферы, дальше вспоминать не хотелось. Заела совесть. Тогда он поступил нечестно - обидел и Кулика, и посредника.

Теперь приходится скрываться от всех. А если те войдут в сговор с мусорами, то будет туго. «Почему будет? - поймал он себя на мысли, - когда и сейчас позорно прячусь в таежной глуши, как последний трус и подонок». Подавив в себе неприятные эмоции, Шаман вновь погрузился в прошлое.
В санчасти свой врач.
Да... было туго тогда... Получив вознаграждение за своего двойника, он позорно бежал. Сел на первый попавшийся поезд. Познакомился с проводницей, вошел к ней в доверие, даже признался в любви. Проводница - молодая девушка двадцати лет приняла ухаживания своего поклонника, его байки о несчастной судьбе, о невинности своего осуждения, о том, что ему негде жить и ,вроде бы едет в какое-то село по объявлению на работу. Завязалась дружба. Времени было достаточно (восемь суток), чтобы сблизиться. Таня - проводница - предложила пожить у нее после этого рейса. Если понравится, то свяжут свои судьбы на всю жизнь.
 
Председатель колхоза был наслышан о похождениях беглого из БАМлага и признал его, но не выдал. Когда оклемался его гость, председатель провел беседу и предложил работать у него шофером. В этих местах после войны мужиков измеряли на золото. Да... тогда он согласился... Через полмесяца бомбанул сельмаг, погрузил добро на свою полуторку и...
«Да, сволочь я! — заключил он, стукнув кулаком по столу, - вышки мне мало!». И тут же, словно опомнившись, истерично закричал в сторону двери:
«Нет! Сволочи вы! Буду грызть землю, но мести моей вам не избежать!».
В это время распахнулась дверь, и на пороге появились шестерки Шамана. Они дружно, не без удивления, воскликнули:
- Ты что, Шаман, гомыры  шмарганул, пока нас не было?
Гомыра - нанайский самогон. Шмаргануть - выпить.
- Вас только за смертью посылать, - недовольно ворчал Шаман. — Я тут всю жизнь прокрутил в мозгах, пока вы там вошкались...
- Ну и что в ней? Мы там были? - шутканули дебилы, явно находившись на подпитке.
- Уже... нашмаргались, псы... Вот и надейся на таких. Сейчас по два глотка, а завтра чуть свет - за Куликом. Мне здесь сидеть в берлоге не резон... Есть дельце одно... И потом — где шатуны?
- Должны пожаловать с минуту на минуту, - ответили безропотно те.