1002

***

   Она запуталась в бытовом техническом устройстве и стала поближе, показав мне свою слабость. «Расслабься!» - сказал я, объясняя - и она кивнула, словно поняла теперь, за счет чего живу я так невозможно и беспечно...
 (Все было скучно, но теперь я вдруг подумал, что, возможно, что-то получилось…)

***

   Так бывает: начинаешь мысль - например, про то, что этих детективов так много... - а продолжаешь ее только через полчаса – «так много, что они их, видимо, ляпают прямо на ходу - вот и несуразица» - что-то отвлекло, причем, возможно, это мелодрама, но она  сама уже сошла с орбиты...

***

   Нет, я понимаю, конечно, что ты хочешь почитать то, что я про тебя написал, но представь, например, ливень -  собралась гроза, засверкали молнии и небо словно прорвало, льет как из ведра, кругом сплошная водная стена - представила? А теперь представь, что это не вода, а натуральные помои. Я был овечкой на земле, но по небу бегали мои волки и медведи...

***

   Сон. Мне приснилась берложная квартира на 7-ом этаже огромной, берложной же «коробки». Первая небольшая комната  примыкала к входным дверям - видимо, тут же находились двери в сортир и на кухоньку, но я их не заметил - и в ней стояла только одна тахта. Затем шла комнатка немногим большая, и в ней кроватей было уже две; они стояли вдоль стен параллельно друг другу. Кажется, не было ни столов, ни стульев, еще были только какие-то полки и тюки, висело много бесформенной одежды и этот парень, хозяин, жаловался мне, что он ведь не один тут живет – на ночь приходят ночевать родители. Он, видимо, хотел умерить мое восхищение, но я все равно блаженствовал в тоске своей от наконец-то увиденной настоящей берложной квартиры, в серо-зеленом свете она казалась мне спальней-самолетом, в которой меня никто никогда не найдет. «Конечно», говорил я, «тут трудно прогуливаться, но и правильно: прогуливаться надо на улице, а в этом убежище - только думать и спать...»

***

   Ноябрь, дождь, мой стол впервые в жизни поставлен у окна, чтобы было больше света, и уличные люди видятся столь значительными, поодиночке мимо проходя, словно побывали на приеме у Достоевского, а, сделав круг, будут и у нового меня...