Принцесса на горошине

Принцесса на горошине



- Брюкенен! – Донесся с улицы женский голос.
- Это жена, - съежился Брюккенен. – Кажется, она идет сюда. Спрячь меня скорее!
- Куда? – Удивился Андерсен, – тут негде спрятаться. Весь мой дом -  только эта маленькая каморка и кухня.
- Тогда спрячь хотя бы вот это. – Брюккенен сунул Гансу бутыль с мутной жидкостью, из которой они только что выпили по стакану. – А я пока постараюсь увести Марфу домой.
С этими словами Брюккенен выскочил на улицу.
- Вот чудак, улыбнулся Андерсен. После выпитого ему значительно похорошело. Он походил по комнате, улыбаясь каким-то своим тайным мыслям, затем выглянул в окно, и некоторое время наблюдал, как Марфа Брюккенен тянет мужа за холку домой. Толстый маленький Брюккенен упирался, словно заупрямившийся ослик, взбрыкивал и недовольно ворчал. Андерсен следил за ними из окна задумчиво и отрешенно.
             После этого он и сам захотел немного пройтись. Он даже надел ботинки и накинул пиджак. Но на улице потемнело, и стал накрапывать дождь. Ганс снова выглянул в окно, и, поразмыслив, решил остаться дома. Он опять вернулся в опустевшую комнату. Здесь, в его тесной каморке, решительно более нечем было заняться, кроме как сидеть у большого письменного стола и записывать разные выдуманные истории. Поэтому Андерсен опустился в кресло, достал из ящичка новый карандаш, подточил его и, не переставая светло улыбаться, сам себе вполголоса произнес:
- Так, на чем я тут в прошлый раз остановился?
- На слове “принц”, - с готовностью выпалили Трубочист в смокинге, который внимательно наблюдал за писателем, одновременно играя с друзьями в карты.   
           Он давно уже ждал подходящего момента, чтобы улучшить свое социальное положение.
      Вся компания игрушечных персонажей тоже прекратила игру и настороженно притихла.
- Принц! – Заворожено повторил вслух Андерсен. – Ах, да, что же у нас было с принцем?
          Он задумался, точно вспоминая.
        Трубочист, поняв, что писатель уловил его подсказку, вышел на середину подзеркального столика, где обычно разворачивалось действие. Он даже попытался забраться для верности на стоявшего рядом, трехэтажного Китайца, чтоб его было лучше видно, но, передумав, встал рядом и принял позу, по его мнению, наиболее  подходящую для принца.
    Итак, “Жил однажды Принц…” – аккуратно вывел строчку Ганс.    Маленький фарфоровый Трубочист самозабвенно зажмурился, ожидая блистательных перемен. И действительно, пространство вокруг него напряглось, задрожало, сгустилось и медленно стало рассеиваться. В тот же миг появился Принц. На лицо он ужасно напоминал Старого Китайца, только в ботфортах, плаще и со шпагой на боку.
- Добый день, - картаво приветствовал всех присутствовавших новоиспеченный Принц. Все сразу заметили, что Старый Китаец исчез. То есть, собственно, это именно он и превратился в Принца.
- Не понял!  - Открыл глаза Трубочист. – Это же я должен быть Принцем. 
              Он был явно расстроен и чуть ли не плакал.
- Совесено вено, - ответил Принц-Китаец на понятном всем языке, но со специфическим картавым акцентом, и затем продолжал рассудительно:
- Вы, молодой человек, к сожалению,  асположились несколько левее эпицентра поля матегиализации. А поле, согласно своей пгигоде, действует сначала на более кгупный объект, котогым, в данном случае, оказался я.  Вам следовало залезать на меня.
             Трубочист только всхлипнул от досады. Он ничего больше не мог сказать: слезы сдавили ему горло.
- Впгочем, - продолжал ученый Китаец - Принц, все это легко можно испавить. Я вовсе не претендую на оль Пгинца, котогая безусловно  Вам более к лицу.  Видите,  и костюм этот   мне мал.  Возьмите его пгимегьте.
             С этими словами он передал Трубочисту плащ, ботфорты и шпагу. Трубочист принял из рук китайца реквизит и примерил его на себя. О. как ему это было впору!
- Вот видите, - терпеливо продолжал объяснять Китаец - вице Принц.– Получилось  недогазумение. Этот костюм и титул пгедназначались для Вас. Я, собственно,  не   Пгинц, и даже не Китаец. Я Звездочет из сказки пго Менестрелей. Только волею случая,  я уже втгой газ оказываюсь более кгупным объектом в поле матегиализации и не свояственные мне  пгевгащения пгоисходят именно со мной. Так, когда-то я стал Китайцем, а тепегь Пгинцем. Вот и все. К счастью, в данном случае, мы все смогли испгавить.
            Все фигурки благоговейно притихли. Они явно были поражены откровениями ученого Звездочета.
- Ну и ну! – Первым прервал тишину Козлорог. – А как же насчет моих одиннадцати жен и мешков серебра?
- А наши туловища и копыта, - взволнованно вступили оленьи головы. – Как нам тоже теперь очутиться в поле матери… матери.., -  никак не могли они выговорить трудное слово.
- Матери, матери, - передразнил их Козлорог. – Звездочет, жен давай, я с тобой поделюсь, хочешь поровну.
             Китаец что-то хотел ответить, но не успел, так как. писатель вновь продолжил повествование.
            «И вот, пришла Принцу пора жениться. Он хотел взять себе в жены непременно принцессу, и не какую-нибудь, я самую настоящую. Он объехал весь свет, но так и не нашел себе невесты. Принцесс-то на свете много, но как узнать настоящие они или нет?…»
          Принц-Трубочист стал собираться в дорогу.
- Куда Вы, милейший?  - спросил  Лжекитаец.
- Объезжать весь свет, - простодушно ответил Принц.
- Вы сошли с ума!  На это не хватит и жизни. Не  торопитесь, многое может  еще измениться.
                Принц послушно остановился. Через мгновение и Ганс зачеркнул последнюю фразу.
- Вот, здорово! – Ахнули оленьи головы.
              Андерсен оторвался от тетради и посмотрел в окно. На улице шел дождь. За дождем внимательно наблюдал с подоконника здоровенный кот Кумпо. Он то и дело возил когтистой лапой по стеклу, пытаясь поймать очередную катящуюся каплю.
             «Однажды вечером, поднялась сильная буря…» Ни с того, ни с сего продолжал Ганс. «Засверкали молнии, загремел гром, и дождь полил, как из ведра».
            Сейчас же на всех героев  обильно полилась вода.
- Ну, началось! – Проговорил Козлорог, складывая карты и пробираясь поближе к шкафу.
- Что именно, началось, - недоумевал уже Лжекитаец.
- Абстинентный синдгом в поле матегиализации, - в тон ему передразнил Козлорог.
- Что-то сегодня рано, - резонно заметили оленьи головы, стряхивая воду с рогов.
          Все фигурки с подзеркального столика  забились в шкаф. Только Пастушка оставалась на том же месте. Умаявшись за предыдущую серию приключений и, устав от заумных речей Китайского Звездочета, она незаметно уснула прямо на столике за шкатулкой и теперь мирно спала,  даже не замечая сырости.
         Дверь тихо отворилась, и в комнате появился Брюккенен. Андерсен был на столько увлечен своей новой сказкой, что не заметил, как он вошел. Подвыпивший Брюккенен, которому снова удалось улизнуть от своей свирепой жены, незаметно подкрался сзади к писателю, и теперь раздумывал какую бы шутку повеселее ему сотворить над приятелем.
      «Отец-король очень переживал за Принца, - писал Ганс. – Он был уже очень стар и хотел, чтобы сын его поскорее женился и родил ему внука».
         В тот же момент, Брюккенен, который стоял за спиной Андерсена, стал уменьшаться в размерах и превращаться в старого Короля-отца. У него появились седая борода и усы. Положенная мантия и корона, прямо поверх собственной крестьянской шапочки.
- Ой, мама! – только и успел выдохнуть из-под стола маленький Брюккенен.
      Серый кот Кумпо, услышав этот писк, первым подскочил и обнюхал новую игрушку. Брюккенен обмер, увидев нос к носу живого «льва». Они ведь были с Кумпо теперь одного размера, и даже чем-то похожи внешне.
- Вот вам еще одна жегтва случайной матегиализации, - поучительно заметил Китаец-Звездочет.
- Ганс, что ты со мной сделал? – Закричал из-под стола Брюккенен.     Он несколько протрезвел, и ему больше не хотелось шутить.
          Но Андерсен, как назло, прервал описание и отлучился на кухню.
        Вода, между тем, продолжала послушно лить, «как из ведра». Лужи на полу становились все глубже и грозили затопить мебель. Кумпо проворно прыгнул на стол. Менее сообразительный Брюккенен продолжал орать, стоя по грудь в воде.
- А новенький-то утонет, - посочувствовал Клзлорог.
- Так ему и надо, - язвили оленьи головы, сплевывая текущую по носу воду,  не будет спаивать Ганса.
- Папа, плывите сюда! – Подсказал королю-Брюккенену Принц-Трубочист.
         Брюккенен оторопело вцепился в ножку кресла и с ужасом рассматривал говорящие фигурки. Вода, между тем, поднялась уже до второй полки шкафа.
- Где Пастушка, - спохватился Принц-Трубочист.
- На подзеркальном столике, спит за шкатулкой, - подсказали всевидящие головы.
- Надо её разбудить!
- Кажется, она уже встает.
- Пора рубить шкаф и сколачивать ковчег, - психанул кто-то.
- А серебро, а одиннадцать жен? – Не терял последней надежды Козлорог.
- Какие одиннадцать жен? Всякой твари по паре!
- А я без пары.
Брюккенен, которому вода была уже по горло, наконец решился поплыть к подзеркальному столику.
       В это время вернулся Ганс и сел продолжать рукопись.
      «…Вдруг, кто-то постучал в ворота дворца. Старый король пошёл открывать. На пороге стояла Принцесса…»
       Открылись мифические ворота, и вода хлынула в них, унося с собой плывущего  к столику Брюккенена.
     «…Боже мой, на кого она была похожа! Вода ручьями текла с её волос и с платья прямо на туфельки. Бедняжка была такая мокрая, как будто ее только что вытащили из реки».
      Все фигурки стали ожидать появления новой Принцессы. Но на столике поднялась Пастушка. Она невинно улыбалась. Вид её полностью соответствовал описанию.
- Ну да, - улыбнулась она друзьям, - я и есть самая настоящая Принцесса, только мокрая.
               Раздались аплодисменты. Все бросились её поздравлять.
           Зацепившийся королевской мантией за сказочные ворота Брюккенен, наконец-то почувствовал себя на суше. Отжав тяжелую мантию, и, поправив корону, он решительно подошел к креслу писателя и, найдя под столом его ноги. требовательно подергал за штанину.
- Ганс! – Кричал он. – Идиот! Что ты наделал. Немедленно вытащи меня отсюда.
           Ганс не расслышал слов, но почувствовал прикосновение к ногам Не отрываясь от писания, он опустил руку и погладил Брюккенена по голове.
- Кумпо, хороший котик, -  ласково приговаривал Ганс.
           Он уже привычным жестом нащупал шейку и принялся чесать её ногтем. Но в этот момент, услышав свое имя, на стол прыгнул кот. Ганс вздрогнул, недоумевая, кого же он гладит под столом и машинально отдернул руку.
- Ганс, это я, Брюккенен! – Орал Лжекумпо из-под стола.
               Андерсен резко отодвинул кресло и выпрыгнул из него. Он оторопело вытаращился на говорящего карлика.
- Ну что, вылупился, не узнаешь?
           «Действительно, похож на Брюккенена» - отметил про себя Ганс. Однако, он допускал, что это могла быть галлюцинация.
- Наверное, я много выпил, - решил великий сказочник.
                С этими словами он отправился на кухню и налил себе из бутылки, чтобы немного протрезветь.
            Брюккенен, тем временем, забрался на кресло и оттуда на стол. Он походил по рукописи, оставляя мокрые следы, затем перевернул чашку из-под кофе и уселся на неё верхом. Кумпо ещё раз обнюхал Брюккенена и уселся рядом. Решительно, теперь они были ещё более похожи.
        В комнату вернулся Ганс с бутылью в руке. Он увидел на столе двух Кумпо, один из которых удивительно напоминал Брюккенена и говорил человеческим голосом:
- Ганс, что за чертовщину ты тут творишь! Сейчас же верни меня обратно.
              Затем, заметив в руках писателя бутыль, добавил более примирительно:
- Ну, ладно. Налей-ка нам с Кумпо немного.
         Ганс плеснул из бутылки в кофейное блюдце и заодно, себе в стакан. Поставил бутыль на стол и опустился в кресло. Его несколько разморило. Именно такую картину застала вошедшая  в комнату Марфа Брюккенен.
- Андерсен, где мой муж? – угрожающе прошипела она.
- Вот, - невозмутимо ответил Андерсен, указывая карандашом на обнявшихся на столе Брюккенена и Кумпо.
           Брюккенен прихлебывал бражку из блюдца, а Кумпо лизал его в щеку. Определенно они друг другу понравились.
          Разъяренная  Магда подскочила к столу и схватила за шкирку кота. Кумпо зашипел, царапнул задними лапами ее руку, вырвался и убежал. Она схватила подобным же образом второго компаньона и поднесла  его к своим глазам.
- Что это за кукла? Корона. Мантия.
- Я - король! – Сказала кукла, удивительно похожая на Брюккенена. – Приказываю тебе, простолюдинка, немедленно поставь меня на место.
             Но простолюдинка и не думала отпускать короля. Сердце её почуяло недоброе.
- Что это такое, я спрашиваю! – Она поднесла куклу к носу Андерсена.
- Брюккенен…или Кумпо…, - неуверенно проговорил Андерсен, икая. – Они перемешались.
- То есть как, перемешались? – Не поняла глупая Марфа.
           Брюккенен, которому надоело висеть, решил прикинуться Кумпо. Он стал царапаться,  кричать «мяу». Наконец, укусил Магду за руку и вырвался.
- Мяу! – Спрыгивая на подлокотник кресла, злорадно крикнул он Магде.
- Я тебе покажу, «мяу», алкоголик несчастный. – Магда погналась за ним. – Допился, старый хрыч!  Окарлился!
          Они принялись бегать по комнате друг за другом: Магда, Кумпо,  Брюккенен-Король.
           У Ганса замельтешило в глазах. Чтобы как-то успокоиться, он попробовал продолжить работу.
           «Во дворце жила ещё старая королева, - написал он. – Увидев мокрую Принцессу, она решила проверить настоящая это принцесса или нет».
          В тот же момент, пробегавшая за спиной Ганса Андерсена, Марфа Брюккенен, начала вдруг уменьшаться в размерах, пока не сделалась вровень с другими персонажами.     Следом, на ней появился королевский наряд.
- Боже, где это я, - ошалело пробормотала Марфа, видя как мир вокруг неё поразительно изменился.
              Но следом, поймав взглядом убегающую мантию Короля-Брюккенена, бросилась снова в погоню за ним.
             «Старая королева стелила Принцессе постель, - изощрялся пьяный Андерсен. – Она подложила на голые доски горошину, а потом накрыла горошину двадцатью тюфяками и ещё двадцатью перинами из гагачьего пуха»
            Однако Королева - Магда и не думала ничего стелить. Она продолжала носиться за убегающим  Брюккененом, до тех пор, пока оба не устали вконец и не рухнули без сил посреди дворцовой лужайки, как раз у огромной стеклянной статуи, в которой игриво покачивалась мутная жидкость.
- Брюккенен, - примирительно проговорила Магда, первой приходя в себя. – Что происходит? Где это мы с тобой бегали столько времени? Это разве дом Ганса Андерсена?
- Да, нет же, - с трудом переводя дыхание, объяснял жене Брюккенен, - Это Андерсен все так устроил. Мы теперь с тобой Король и Королева, - он постучал себя по съехавшей на затылок короне, - а это  все вокруг – наш дворец.
        Королева-Магда внимательно осмотрелась вокруг. Кажется. ей тут начинало нравиться.
- Ганс! – Завопил что есть силы отдышавшийся Брюккенен. - Вытащи нас отсюда, приказываю тебе, как Король, и как друг, умоляю. – Хватит шутить, довольно, а то худо будет!
- Замолчи, болван! – Одернула Короля Королева Магда. – Посмотри-ка вокруг. Разве тебе здесь не нравится? Ты что, хочешь вернуться обратно в нашу хибару? Давай лучше останемся здесь!
           Брюккенен перестал орать и огляделся. Ему как-то и не приходила в голову до сих пор такая простая мысль. Взгляд его упал на огромную бутылеобразную статую. в которой покачивалась мутная жидкость. Он быстро сообразил, что бы это могло быть. « Пожалуй, такому маленькому мне этого может хватить на всю оставшуюся жизнь» - подумал он. От этой замечательной мысли ему сделалось значительно веселее. Он вскочил на ноги, выпрямился, отряхнул мантию и, считая в уме шаги, обошел статую кругом. Затем, поправив корону, сурово глянул  по сторонам на оторопевших Принца с Принцессой.
- Ну, детишки, а вы чего ждете?
- Когда будут стелить постель, - сказала мокрая Принцесса.
             Королева Магда послушно отправилась стелить постель, согласно инструкции пьяного автора. Она набросала  трехэтажную гору тюфяков и констатировала:
- Всё готово!
- Я же туда не залезу, - простонала Принцесса, испуганно глядя на сооружение.
- А это на что? - Помог ей Принц, который по старой Трубочистской привычке все еще таскал с собой лестницу.
          Оказавшись после долгих утомительных приключений впервые в нормальных  человеческих условиях, Пастушка-Принцесса уснула на мягкой постели без чувств. Однако, тело её все ещё  болело после бесчисленных падений и ушибов, карабканий по трубам и гуляний под дождем.
           «Когда королева утром осмотрела её и увидела синяки, то подумала, будто все это из-за неудобной горошины, а значит испытание выдержано с блеском и Принцесса признана настоящей».
          Вся фарфоровая компания принялась поздравлять Принца с Принцессой.  Только несчастный Козлорог, неудовлетворенный тем, что и в этот раз судьба отвернулась от него, сердито одернул всех:
- Ну, хватить нежностей, сдавайте карты, пока есть ещё время..
                Из комнаты Ганса Христиана Андерсена раздавался мелодичный храп…
1997г.