Игра теней, или Рассказ художника

Музыкально-поэтический пейзаж (отрывки)

Театр авторской песни АКМЕ.
Авторы сценария Виктория Иодко, Сиринга
В качестве режиссера и в роли Души Музыки Сиринга

Д е й с т в у ю щ и е   л и ц а

Художник.
Цвета Радуги
(Времена Года).
Мечта.
Музыкант.
Душа Музыки.
Гитаристы.
Флейтист, он же Вдохновение.
Звуки Музыки:
Солисты, Дуэты,
Трио, Ансамбль.
Свет и Тень
(хореографическая группа).

На сцене четыре микрофона (по два – голосовому и для гитары – с левой и правой стороны).
Звучит флейта (фонограмма).

Голос за сценой.

В тот миг, когда печально, с легким шумом,
Задумчиво покинет ветку лист,
Лишь прикоснись к затрепетавшим струнам –
И станет звук пленителен и чист.

В те дни, когда спокойный, величавый,
Парк замер, полон снежной тишины,
На нотном стане запиши октавы
Созвучий светлых, что едва слышны.

Весна поет и дерзко, смело
Лучом играет с кистью колонка.
Его скольженье – на твоих полотнах.

А солнце лета льется ошалело
В палитру. И, впитав его накал,
На холст мазки ложатся плотно.

В. Иодко, Сонет на вдохновение

На последних словах к микрофону перед правой кулисой выходит Художник.
Художник. Здравствуй, мой незнакомый друг! Каждый раз ты приходишь ко мне, неожиданный, новый, и каждый раз просишь рассказать что-нибудь интересное. Ну что ж, входи, смотри и слушай. А я – я расскажу о том, как смеются звезды, как тихонько поет ворот старого колодца, как прячется в листве бирюзовый ветер, как дружат вечерние окна, как вздыхает во сне океан, как красивы, светлы и порой беззащитны человеческие лица… Ты спросишь меня: откуда я это знаю? Все очень просто. Нужно только внимательно смотреть – и ты увидишь, что зимнее ночное небо может быть розовым и золотым (из-за правой кулисы выходят Розовый и Оранжевый цвета), что июльский грозовой полдень – синий и фиолетовый (выходят Синий и Фиолетовый цвета), что выдумщица-осень каждый год приходит в необыкновенном наряде на свой бал (выходят Красный, Желтый, Зеленый цвета. Одновременно за последним рядом Цветов Радуги выходят четыре Тени). И у меня есть замечательный друг (выходит Флейтист-Вдохновение, садится на сцену перед Цветами Радуги). Правда, он немного капризный и своевольный – приходит, когда захочет: иногда бесцеремонно будит меня среди ночи, уходит, когда ему вздумается, даже если я очень прошу его остаться. Но я все ему прощаю – ведь без него я, как без рук, потому что его зовут Вдохновением. А еще у меня есть любимый герой, которого я часто рисую. Иногда он похож на меня, иногда на случайного прохожего, иногда он спорит со мной, а иногда что-то подсказывает мне. И я немножко завидую ему, хотя сам же его и придумал. Ведь он – музыкант (из-за правой кулисы появляется Музыкант с гитарой, останавливается рядом с Художником). Но бывает так, что я не знаю, как выразить все то, что чувствую. И тогда на помощь приходит Музыка (из-за левой кулисы выходят Душа Музыки и Гитаристы. Гитаристы садятся, Душа Музыки останавливается около одного из них). Она ли беседует со мной, или я с ней – но у нее столько голосов, звуков, мелодий (выходят Звуки Музыки из-за левой кулисы. За ними – четыре Тени).
Иногда мне кажется, что все то, что я нарисовал – реально и живет своей, настоящей жизнью. А иногда – что это только игра теней…
На последних словах Цвета Радуги, Звуки Музыки, Вдохновение и Гитаристы уходят в кулисы. Тени танцуют во время слов Художника и Души Музыки.

Художник.
Опять слова отходят от строки,
Когда я слышу – здесь твои шаги
Звучат, нигде не ведая преград,
На много лет вперед или назад
И так легко уводят за собой.
Я раздвигаю сумрак голубой –
Душа Музыки.
Вот старый дом, вот старая луна,
Вот комната, в которой три окна…
Художник.
Все те же тени прячутся у штор,
И эхо повторяет до сих пор
Все то, что я на звуки променял.
И зеркала затянутый провал
Сквозь эту вдвое сложенную пыль
Не возвратит покинутую быль.
Душа Музыки.
Лишь наверху, все окна отворив,
Поет рояль и шербурский мотив…
Художник.
И снова твой двойник
Перешагнет ров
Сквозь толщину книг,
Сквозь тишину слов
И скажет:
Душа Музыки.
«Мой Пер, держась за свой лист, –
Не обманись вверх,
Не повторись вниз».
Художник.
Но не открыть шрам
И не впустить весть;
Что не отдал там,
Того не взять здесь.
И за тобой – вплавь,
Душа Музыки.
Но если так плыть,
Перешагнув явь,
Не удержать нить.
Художник
и Душа Музыки.
И все вперед знать,
К губам прижав миг…
Течет река вспять,
Гася огни, крик,
Душа Музыки. Твоей руки взмах,
Художник. И наш слепой грех,
Душа Музыки. И тот всегда страх,
Художник. И твой всегда смех.

А. Мирзаян, Воспоминание о 60-х

К словам «И все вперед знать…» Свет и Тень замирают на авансцене. Душа Музыки и Музыкант от кулис к середине сцены проходят между ними, касаясь пар танцующих (на словах «Течет река…, Твоей руки…, И тот всегда…»). Каждая пара после прикосновения убегает в кулисы.

Музыкант и Душа Музыки (поют) (a capella)

Камушком по бережку,
ножкой босой по песку…
Камушки – не денежки,
счетом не проверишь –
нагонишь тоску.
С той поры, как было тепло,
много ли воды утекло?

Словно гость непрошеный,
в сердце стучится печаль.
Ни делов, что брошены,
ни лугов, что скошены –
берег тот жаль.
С той поры, как было тепло,
много ли садов отцвело?

А теперь не велено
снам золотым залетать –
Голова забелена,
а в глазах все зелено –
как в те года…
С той поры, как было тепло,
много ли снегов намело?

Камушком по бережку,
ножкой босой по песку…

Е. Бачурин, Камушком по бережку…

Музыкант уходит.
Душа Музыки. А ты помнишь, как впервые позвал меня на помощь?
Художник. Конечно. Мне в тот день не давался один портрет: казалось, еще немного – и женщина на моем полотне оживет. Но нет: одно неверное движение – и оставалось только весьма приблизительное сходство. (Из левой кулисы выходят Цвет Радуги и Солистка.) Я пытался работать даже тогда, когда моя модель ушла, надеялся, что память и воображение подскажут мне, что делать. Но – увы! – пришлось отправляться на вынужденную прогулку.
 
Цвет Радуги (Весна).

На край земли,
где, чтоб не соскользнуть со склона,
За башню дряхлую цепляется стена;
Где ветер, кажется, вот-вот начнет стенать,
В пустынные просторы дуть не склонный.
А дальше путь вести и не резон:
Деревьями, церквами и вокзалом
Из поля зренья вынут горизонт.
И солнце слева, нестерпимо ало,
Как будто съежившись от сырости, повисло.
Здесь край земли. Отсюда вниз ли, ввысь ли –
Но только не вперед, за край, в чужую землю,
Куда попасть всегда легко. Но лучше
Теперь остаться здесь и только слушать,
Теченью времени и мыслей внемля.

Я, обо всем тебя предупредив,
Еще не знаю, ты поймешь намек ли…
Пусть от росы шаги твои намокли –
На край земли моей таинственной приди
(уходит).
В. Иодко

Художник. Я довольно долго бродил по городу и вдруг…
Душа Музыки. Ах, это знаменитое «вдруг»!
Художник. Да-да, вдруг я услышал мелодию, вернее, песню. Слова не были понятны, слишком далеко было, да и город шумел. Но одно звучало так ясно – грусть…

Солистка.

Кто придумал меня, песню грустную?
Взял аккорд и не смог до конца допеть,
Зарыдал над разбитыми чувствами
И поклялся в любовь не поверить впредь.

Кто понять не сумел безразличие
И мечту свою всем подарить хотел,
Только руки сковали приличием
И ругали за то, что мечтать посмел.

Кто решился идти в даль бескрайнюю,
Взяв с собой только грусть и гитарный звон;
По пути привязалось отчаянье –
Не прогонишь ни песнею, ни вином.

Кто пытался забыть муку горькую
И метался, как зверь, из конца в конец,
Ничего не нашел – только боль одну –
И забыл доброту дорогих сердец.

Кто хотел победить зло и ненависть,
На добро отвечать только радостью.
Но в том доме, где нет места нежности,
И надежда ни дня не осталась бы.

Кто услышит меня, песню грустную,
Кто меня допоет, недопетую?
Кто увидит глаза – будет пусто в них:
Через слезы и смех – только нет огня.

О. Левина, Грустная песня

Солистка уходит.
Цвет Радуги (Зима).

Открыты окна – в них ползёт февраль,
и ты лежишь, накрывшись сквозняком,
ты хочешь спать – во сне увидеть Арль,
немного волн; рассыпанный песком
шершавый берег; жёлтый тёплый запах
безумных красок; пьяным и косматым
увидеть вдалеке бредущий запад,
измазанным на холст густым закатом;
и тесный бар, и где не страшно спит(ь)ся;
мольберт; кровать; балкон; старинный шкаф;
где ночь, как чётки держит в кистях спицы
и вяжет для тебя колючий шарф.

С. Пегов, Февраль

Душа Музыки (поет) (a capella)

Ой да рассыпала зернышки по двору,
Ой да приманила скворушку по утру.
Птица моя звонкая, чем не дом?
Будет просто, весело нам вдвоем.

Спой мне свою песенку для ночей,
Чтоб решили жадные – ты ничей,
Чтобы знали кроткие, что смирен,
Чтоб сидели страстные у окон.

Ой да научи насвистывать и терпеть,
Падать, да не россыпью и лететь.
Прядку его русую не хранить,
Глупого, ленивого не любить.

Сиринга – В. Кирсанова, Причитание

Музыкант.

Мой приятель – художник
прожил на земле мало лет,
Он работал легко,
он творил чудеса наудачу,
И солгать он не мог –
в этом был его главный секрет:
Он умел только то, во что верил.
А как же иначе?

Только как-то нежданно
случился в стране поворот,
Всем указано было смотреть
на иные задачи.
А приятель не смог
повернуть под команду «Вперед!» –
Он умел только то, во что верил.
А как же иначе?

Тут же свора газетчиков –
хуже дворовых собак…
Он читал их брехню вечерами со мной,
чуть не плача,
А потом возвращался к холстам
на чердак в полумрак –
Он умел только то, во что верил.
А как же иначе?

Что такое в истории век
или там полувек?
По масштабам таким
и о гениях даже не плачут,
А приятель мой гением не был.
Он был человек…
По-людски заболел он и умер.
А как же иначе?

И осталось всего ничего,
разве только холсты,
И на них – неземные закаты
и лошади скачут…
Только в них, как ни странно,
живет ожиданье весны,
И весна, безусловно, наступит.
А как же иначе?

А. Макаревич, Мой приятель – художник

Солистка.
А ты идешь, и ночь
Пронизывают сны,
И от твоих шагов
Теплеют холода.
Молчать уже невмочь,
Ты требуешь весны,
Ты просишь облаков
И дом, где есть вода.

Ты думаешь, зачем он звал чужой огонь,
Гасил свое тепло в хмельном желании?
А после – глух и нем – родную брал ладонь
И ждал, что оживет очарование.

А ты бежишь, и снег
Летит в твои следы,
И заполуночный
Свет фонарей слепит.
Ты бредишь о весне,
В которой нет беды,
И запах уличный
Безумие творит.

Ты думаешь, зачем он жег хмельной огонь,
Гасил свое тепло в чужом желании?
А после – глух и нем – родную брал ладонь
И ждал, чтоб ожило очарование.

А ты летишь и вдруг
Врываешься в весну,
Которой слаще нет,
Которой нет конца.
И, замыкая круг,
Как рыбка на блесну,
Вновь ловишься на свет
Любимого лица.

И ты плюешь на тех, кто зван был и не зван,
Кто жег его тепло в хмельном желании.
И под весенний смех бежишь в его капкан
И видишь – ожило очарование…

Г. Репина, Очарование

Душа Музыки.

Не все же мне девчонкой быть
Изменчивой и скверной!
Позвольте мне Вас полюбить,
Позвольте быть Вам верной!

Я знаю, как я поступлю,  -
Толкуйте как причуду:
Позвольте, я Вас полюблю,
Позвольте, я Вас полюблю,
Позвольте, верной буду.

О, наше женское житье –
Забавнейшая штука.
Мужей питье, детей нытье –
Наука нам, наука!

Но как мне хочется унять
Свой голос музыкальный…
Позвольте Вам не изменять,
Позвольте к Вам не применять
Сей меры радикальной.

Не стану Вас обременять
Любовию чрезмерной.
Позвольте Вам не изменять,
Позвольте быть Вам верной.

Мы будем жить и не тужить
Уж до ста лет, наверно.
Позвольте только с Вами быть,
Позвольте только с Вами быть,
Позвольте быть Вам верной!

Сиринга – В. Долина

Дуэт.

По улицам ходят люди
и манекены,
Чем глаже стены, тем гаже люди,
Но ты их любишь.
И я хочу взять тебя из лап
сытого бесплодия:
Раньше могла,
смогу теперь вроде я, вроде я.
Я стану ведьмой, черной кошкой,
Подколодной змеей,
Я приду за тобой,
И расхохочется небо
Над холодной водой –
Я пришла, я пришла за тобой.
По улицам ходят пешки
и олигархи,
Крутые дяди и просто люди, –
Мы все там будем.
По улицам ходят люди
и манекены,
Цепляют вены, кидают крыши,
А ты не слышишь.
И я хочу взять тебя из лап
сытого бесплодия:
Раньше могла,
смогу теперь вроде я, вроде я.
Я стану ведьмой, черной кошкой,
Подколодной змеей,
Я приду за тобой,
И расхохочется небо
Над холодной водой –
Я пришла, я пришла за тобой…

Ведьма, А. Долгушова - Л. Зайнутдинова


***
Музыкант.

Карты вечно тасуются,
И в какой-нибудь раз
В мире все образуется,
Но, наверно, без нас.

Так случится, так сможется,
Что в назначенный час
Все удачно разложится –
Но, наверно, без нас.

В этот день человечество
Поголовно, как класс,
Отболеет, отлечится –
Но, наверно, без нас.

Отоврут, отпозорятся,
Наперед, про запас,
Отвоюют, отссорятся,
Но, наверно, без нас.

Все грехи до Адамова
Им простят, и тотчас
Все закрутится заново,
Но, наверно, без нас.

Наверно, без нас, А. Макаревич

Солистка.

Перо, увы, от сна не уберечь –
Безмолвье все же сменит увлеченность.
Но ты сейчас, укутываясь в речь,
Иначе мыслишь обреченность.

Ты весь: бессонница – ночной Шекспир,
Вылепливаешь смыслы и созвучья,
Бумажную поверхность до шести
Утра ты словом будешь мучить,

Ну а рассвет по-своему учтив,
С ним, точно тьма, речь медленно растает
И ты уснешь – свернувшийся, почти
Как в предложеньи запятая.

Потемки Речи, Л. Самусенкова – С. Пегов

Солист (во время песни Художник и Мечта танцуют).

В полночь опять не спится,
В клетке душа томится,
В клетке любви томится снова душа.
Рвется она от боли,
Мечется там и ноет,
Сердце мое мертвеет, но не спеша.
Я без тебя не слышу,
Я ничего не вижу,
Я не могу ни есть, ни думать, ни спать.
Ты ничего не знаешь,
Ты и не понимаешь,
Что нужно мне тебя увидеть опять.
День – и опять все то же
Сердце мое тревожит:
Я без тебя как тень по дому хожу.
Сердце болит и ноет,
Редко стучит и стонет,
Встречи с тобой я с нетерпением жду.

Одиночество, Н. Самулеенков

Художник, Мечта и Солист уходят, на сцене – Душа Музыки и Гитарист.

Душа Музыки.

Когда одна я, совсем одна,
И нет меня в мире одней;
И так высоко стоит луна,
Что земля темна и при ней;

И холодный ветер пахнет травой,
И веки смыкаются в полусне, –
Тогда является мне на стене
Река и челн теневой.

А в том челне старина Гек Финн
Стоит вполуоборот;
И садится он, и ложится в челнок,
И плывет, закурив, плывет...

В лучах пароходов и городов,
На усах световых систем,
Один – одинешенек – одинок, –
Становится точкой его челнок, –
Но не может исчезнуть совсем...

И все на попутных и встречных плотах
Остроты ему слышны,
И Гек прислушивается, привстав, –
(Они ему тоже смешны)...

Но один, один – до того один!
Да и я – до того одна!
И мысли тихие наши легки...
Ведь нет, Гек Финн, у твоей реки
Ни берегов, ни дна...
Река, А. Барьюдин – Н. Матвеева

Цвет Радуги (Осень). А потом наступает день, когда слышишь, как всюду вокруг с яблонь одно за другим падают яблоки. Сначала одно, потом где-то невдалеке другое, а потом сразу три, четыре, девять, двадцать, и наконец яблоки начинают сыпаться, как дождь, мягко стучат по влажной, темнеющей траве, точно конские копыта, и ты – последнее яблоко на яблоне, и ждешь, чтобы ветер медленно раскачал тебя и оторвал от твоей опоры в небе, и падаешь все вниз, вниз… (Перед Осенью пробегают Тени, останавливаются за ней попарно, «перечеркивая» ее натянутыми черными шарфами). И задолго до того, как упадешь в траву, уже забудешь, что было на свете дерево, другие яблоки, лето и зеленая трава под яблоней. Будешь падать во тьму…
Душа Музыки. Нет! Эта мелодия не твоя. Слушай: тихо-тихо опадают первые листья, но они танцуют, потому что осень играет самую лучшую мелодию – она играет блюз…

Гитаристы, Флейтист. Осенний блюз.

К концу блюза на сцену выходит Солистка.

Солистка.

Пробежало время водой –
По берегам пена.
Ты другую песню не пой –
Эту непременно.

С каждым порывом ветра
Осень приносит грусть.
В сон, что приснился летом,
Не вернусь.

Проведи рукой по щеке,
Коснись ресниц нежно.
Умирают звезды в руке –
Это неизбежно.

С каждым порывом ветра
Осень приносит грусть.
В сон, что приснился летом,
Не вернусь.

Пробежало время водой…
Коснись ресниц нежно
И другую песню не пой –
Эта неизбежна.

С каждым порывом ветра
Осень приносит грусть.
В сон, что приснился летом,
Не вернусь.
Не вернусь, Г. Репина

Вдохновение.

Зажгу свечу в старинном канделябре,
Налью вино в высокие бокалы,
А за окошком мечется ноябрь,
И вечер опускается устало…
На белый лист неспешно лягут строки,
Воссоздавая тень воспоминаний,
Смещая лица, раздвигая сроки
И путаясь с возвышенными снами.
Бросая тень, словно изнанку света,
На все, что мне казалось безупречным.
На дальний отзвук выцветшего лета,
Что затерялось на дороге Млечной
И выпало под утро спелым ливнем,
Преобразившись на холсте в признанье
Моей мечты о давнем и о дивном
В зеркальном искажающем мерцанье…
Забыть про все и стать самим собою.
Писать картины, сочинять сонеты,
Где наша встреча, ставшая судьбою,
Тоскует в раме черного багета…

А. Белянин

Душа Музыки, Трио, Гитаристы.

Серого облака белая тень
Падает в поле, давно опустевшее.
Скажут: «Добился всего, что хотел» –
Им возразить бы, да нечего, нечего.
Правды вчерашней слабеют огни,
Нынешней веры возможности скромные –
Жизнь разобьет нас на «мы» и «они» –
Вспомнится злое, забудется доброе.

Грустные спутники, долгие дни –
Мысли печальные, листья осенние.
Мы не одни, даже если одни,
И в одиночестве нет нам спасения.
Строим, как в детстве, дворцы из песка –
Вот и ух;дите… Жаль, вы мне д;роги.
Время снежинкой коснется виска –
Вспомнится злое, забудется доброе.

Слышишь, раздался последний звонок –
Зритель уйдет, и опустится занавес…
Кто-то остался и ждет за окном –
Ради него я попробую заново.
Будто бы яблони вновь расцвели,
Будто бы птицы назад возвращаются.
Вот уж и я исчезаю в дали,
Вот уж другой в той дали появляется.

А. Козловский

Мечта.

Снилось: сквозь ветвей переплетенье
Вдруг прозрачней становились дали.
Снилось: взявшись за руки, летели,
Словно нас двоих предугадали,
И невольно оказались в Роще,
Дружеской беседою увлекшись.
Таял медленно огнистый росчерк
На пергаменте небес поблекших.
Ветер кроны резко перелистывал –
И листы желтели, как страницы.
Нас не вычитал и стал неистовым,
Сон прогнал и разомкнул ресницы.
……………………………………….
Наутро все сомненья не новы.
Кого теперь несут с тобою улицы?
Я снова обращусь к тебе на «Вы»,
И в тот момент
мне будет трудно не сутулиться.
Не все ль равно, что снилось?
Что приснится?
Каких в стихах я наплету чудес?
За Горизонтом в свитке летописцы
Меня напишут с теми, с кем я здесь.

В. Иодко

Душа Музыки.

То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует.

То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя…
Но верно и тайно ведет
От радости  и от покоя.

Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки…    
И страшно ее угадать
В еще незнакомой улыбке.

Любовь, Сиринга – А. Ахматова

Вдохновение.

Скоро год, как я живу тобой,
Заключенный круговым движеньем,
Замкнутым зеркальным отраженьем
В серебро с эмалью голубой.
Скоро год, как я живу не в такт
С окружающим реальным миром,
Нестыковку лиры и квартиры
Разделяет арестантский тракт.
Скоро год, как я иду туда,
Где звезда святого Вифлеема
Катится по плоскости колена
В пруд, где не расколется вода.
Скоро год, как я ношу цветы
К пьедесталу собственных иллюзий,
Своенравно-кареглазой Музе
Возводя горящие холсты.
Скоро год, как теплая ладонь
Чуть касалась лба, благословляя,
А в камине тихо догорает
Наших писем святочный огонь.
Скоро, скоро – подытожив срок,
Век пройдет, и я поставлю крестик…
Мы давно, конечно, будем вместе.
Дай-то бог…

А. Белянин

Солистка.
Как у моей любушки,
Ах, крылья белые, в глазах – синева.
Я к своей голубушке
Да все бежал-летел и мысли в слова
Сладко оборачивал,
И надо ж быть такому – сбился с пути.
Вроде не сворачивал,
А, хоть умри, дорожку к ней не найти…
Ой, ты, сердцу милая,
До чего ж ты чуешь беду:
Со словами льстивыми
я к тебе пути не найду.

Как у моей любушки
В глазах волшебный свет да… стар сарафан.
Я своей голубушке
Добыл кошель монет, сапожки-сафьян,
Шелковые платья сшил,
И надо ж быть такому – сбился с пути.
Кольца-серьги не забыл,
А, хоть умри, дорожку к ней не найти…
Ой, ты, сердцу милая,
До чего ж ты чуешь беду:
Ни с парчой, ни с золотом
я к тебе пути не найду.

Как у моей любушки
Душа прозрачная, в глазах – синева.
Для своей голубушки
На все готов да пропадай голова!..
Я к любимой поспешу,
Да пусть вперед летят святые дела.
Не успел решить – гляжу –
Дорожка скатертью легла – помогла.
Ой, ты, сердцу милая,
Отвела лихую беду:
С добрыми, красивыми
я к тебе делами приду.

Любушка, Г. Репина

Цвет Радуги (Зима).

…и смуглая, как сумерки, уедешь.
Останусь на полгода в снегопаде,
со всех сторон зимою окруженный –
и в комнате, и за окном.
Представь: все зарастает декабрями,
январским небом, февральским настроеньем,
шарфами и навязчивой простудой,
нелепым ожиданьем изменений
в календаре… Забавно даже. Знаешь,
в твоем лице всегда я видел – август,
и ночь – в глазах, обветренную югом.
И если ты захочешь свой портрет
чернильной кистью на холсте листа,
я напишу его в особом стиле –
забудь фотографические сходства,
пусть будут очертаньем впечатленья! –

В твоем лице я чувствую две силы,
два сильных цвета – теплый и прохладный.
Вот то, что между ними происходит:
«Волна спешит всем телом дотянуться
до берега, лежащего на солнце,
тепло его запомнить на всю зиму». –
Таким мне видится твое лицо…
И я растерян оттого, что август
на этот раз, должно быть, не наступит…

Impression, С. Пегов

Вдохновение и Зима уходят, на сцене – Художник, Цвет Радуги, Музыкант (у левой кулисы) и Душа Музыки.
Душа Музыки. И ты так и не нашел ее?
Художник. Нет.
Душа Музыки. Искал?
Художник. Нет. Ведь тогда должно было бы произойти настоящее чудо. Разве это возможно…
Душа Музыки. И ты не веришь в чудеса?! Ведь ты – художник; представь себе, что сейчас лето, снова зайди в свое любимое кафе, закажи лимонное мороженое с ванилью – как тогда, помнишь? Достань блокнот и рисуй ее снова; ведь кто лучше тебя знает, что света всегда немножко больше?

Дуэт.

Я одна, я без роду, без племени,
В объятьях каменных древнего города,
Не заходи, мое солнце, без времени,
Не исчезай, мое счастье, без повода.
Часы без стрелок – вестники вечности,
Не разогреешься – не остынешь.
И я бегу по дороге размеченной,
К вечеру чувствуя – финиш.
И подо мною уж почва нетвердая,
Давно повымерли цветики-лютики,
Но ты не думай, жизнь, что я гордая,
Я, как и прежде, безумно люблю тебя.
Часы без стрелок – вестники вечности,
Не разогреешься – не остынешь.
И я бегу по дороге размеченной,
К вечеру чувствуя – финиш.

Финиш, А. Долгушова, Л. Зайнутдинова

Цвет Радуги (Осень).
Истина не может быть неправдой.
Лжи не будет для счастливых глаз.
Юность двух сердец, до боли равных,
Шаг навстречу делает за нас.
Как найти потерянное солнце,
Альфу и Омегу бытия?
Сны молчат, но вечность остается –
Алая стремительная явь.
Воля рока будет неизменной:
Кто посмеет помешать лучу?
Истина должна быть вдохновенной;
Ноты запоют с расцветом чувств.

О. Левина

Музыкант.

Пустым обещаньям и сказкам не верьте –
И Спас не спасет от сумы да тюрьмы.
Но жизни на свете чуть больше, чем смерти,
И света на свете чуть больше, чем тьмы.

И пусть испытанья сулит нам дорога,
Пусть новым прогнозом пугают умы,
Но дьявола все же чуть меньше, чем Бога,
И света на свете чуть больше, чем тьмы.

Пусть спорят закат и рассвет в поднебесье,
И старые догмы затерты до дыр –
Меж черным и белым все ж нет равновесья,
И это приводит в движение мир.

Пусть зло проползло из столетья в столетье,
И небо опять закрывают дымы –
Но жизни на свете чуть больше, чем смерти,
И света на свете чуть больше, чем тьмы.

Пустым обещаньям…, А. Макаревич

К окончанию песни Душа Музыки выходит на подиум. На сцену выходит ансамбль, одна из участниц присоединяется к Душе Музыки, две других выходят на другой подиум. К правому микрофону выходят Солист и Вдохновение. Из левой кулисы к середине сцены выходит Мечта. В центре ее встречает Художник, вместе они идут на авансцену. Следом выходят все Времена Года, Звуки Музыки и Тени.

Душа Музыки.

Двое смотрят, как плавно падает снег,
Тишине зачарованно внемлют.
Нисхождение – чудо, вступленье к Весне.
Снег связует небо и землю.
И движенья ресниц невесомо-легки,
Безмятежна вечерняя нега.
Между ними летят и летят мотыльки,
И вокруг – скольжение снега.

Отрешенность, В. Иодко

Ансамбль, Гитаристы, Флейтист, Душа Музыки (Мечта, Художник и Тени танцуют).

То ли плачет, то ль хохочет,
То ль на кухню к нам тайком
Просочиться ветер хочет,
Притворяясь сквозняком.
Снег упал на всю округу,
За окном темным-темно…
Мы, не глядя друг на друга, 
Пьем шипучее вино.

А вина-то – кот наплакал,
А цена-то дорога:
Наши вечные заплаты,
Наши дикие бега.
Наши дети, наша ругань –
Это было так давно…
Мы, не глядя друг на друга,
Пьем шипучее вино.

О безумных наших болях
Рассуждаем мы шутя,
А во мраке кто-то воет,
Кто-то плачет, как дитя.
Снег упал на всю округу,
Только это все равно:
Ведь со мной моя подруга
И шипучее вино.