Американцы тоже плачут

                АМЕРИКАНЦЫ ТОЖЕ ПЛАЧУТ
       Жизнь иногда подбрасывает истории – фантасты позавидуют. За каждой историей – люди. Это они страдают и радуются, теряют и находят. Это они стоят у перекрёстка семи дорог, пытаясь выбрать из них единственно правильную, а потом идут по выбранному пути, который ведёт в никуда. Но дорог назад не бывает. Остаётся только надежда, что в следующей жизни удасться всё исправить.
     Один раз в неделю я бываю в маленьком магазинчике мужской одежды, xозяин которого, Buddy Kohl, удивительно добрый человек, с потрясающим чувством юмора. Он немножко знает идиш и вставляет еврейские словечки в свою родную американскую речь. Как-то он мне  говорит: “Мерял тут вчера один молодой человек костюм и я догадался кто его папа. Это же известный в городе тухес-доктор”.
Ему 69 лет. Когда в магазине никого нет, он кому-то звонит. Я подумал, завел себе развлечение на старости лет, настолько нежно и тепло звучал  его голос.
Иногда приходит его дочь Lisa с двумя мальчиками 6-ти и 4-х лет. Счастливый дедушка тут же превращается в их сверстника и за несколько минут они делают из магазина свалку. Мама бегает следом за детками, пытаясь на ходу впихнуть им в рот что-нибудь вкусное. Типичная одесская еврейская семья, хотя родились и выросли они в Кливленде и про Одессу слыхали краем уха от эмигрантов. Жаль, что никто не догадался сочинить песню про аидыше дедушку – она была бы не менее трогательной, чем песня про аидыше маму.
За неделю перед своим днём рождения Buddy закрыл магазин и куда-то уехал. Не вернулся он и 4 апреля – в свой день рождения. Уже потом, после приезда, он рассказал мне свою историю. Он знал, что был приёмным ребёнком в семье, которая его вырастила и воспитала,что этот магазин основал его отец ещё в 1937 году. У него было счастливое детство, он учился и играл в гольф. Бизнес помогал семье нормально жить, а не сводить концы с концами, как многим американцам в тот нелёгкий период.. Потом удачная женитьба на еврейской красавице Марше (Marsha), двое лучших в мире детей – сын Murray и дочь Lisa, а теперь и обожаемые внуки – о чём ещё может мечтать человек?
    Обычно в сказках, после слов “Жили-были”, следует слово “Однажды...”. А чем жизнь отличается от сказки? Разве что концовкой: в отличие от реальной жизни, все сказки хорошо заканчиваются. Так вот, Однажды, дочь решила выяснить, какая женщина могла оставить своего ребёнка чужим людям? Может, ей захотелось посмотреть в те женские глаза, о которых сложено так много прекрасных песен, или просто узнать медицинское прошлое – не знаю.  И она занялась поисками, тем более,что имя матери значилось в свидетельстве о рождении ребёнка. И всё-таки немало времени прошло, пока в доме Линды (Linda Rose Burchett) раздался телефонный звонок из Кливленда.
                * * *
Был 1936 год. По просёлочной дороге, вьющейся среди луковых плантаций на северо-западе Огайо, ехала машина. Фермер, мистер Newland крутил баранку и посматривал на сидящую рядом дочь, 19-летнюю Delores, или Dee, как её все называли, и чувствовал, что с ней что-то происходит.
- Я беременна, - сказала дочь.
    - O, Delores! – сказал отец. Больше они ничего не сказали друг другу.
       Что понимала в этой сложной жизни наивная девчонка в свои неполные 19 лет,  когда впереди так много планов и когда красавец, сын директора школы оказывает ей столько внимания? Разве может случиться плохое? Разве может сын учителя научить плохому? И вот она беременна. Плохо это или хорошо – она сама ещё не понимает. Почему он не хочет жениться? На этот вопрос ответить не смог бы никто.
Ничего не сказав матери, Delores едет к своей старшей сестре в Толидо и 4 апреля 1937 года у неё родился мальчик. А тут какая-то худенькая женщина протягивает руки к ребёнку – отдай его мне! Отдай!
Dolores не взглянула на мальчика. Не прижала к себе. Не поцеловала. Если бы она сделала это, то отдать уже не смогла бы. Тяжело было решиться, но она приняла решение и отдала ребёнка, не спросив ни имени той женщины, ни адреса.


И жизнь потекла по прежнему руслу. Вскоре отец заболел и умер. Сестра молчала, берегла мамино здоровье. Что чувствовала и чём думала Dee Newland все эти долгие годы не знает никто. Были у Dee ещё две сестры и брат, они, наверное, тоже что-то знали, но молчали.
Во время Второй мировой войны  Dee работала в военном госпитале. Там  она встретила своего будущего мужа George Rose и в 1946 году вышла за него замуж, a в 1949 году у них родилась дочь Linda.
Умерла старшая сестра, приютившая у себя Dee, унеся с собой секрет о мальчике.
Усыновила ребёнка бездетная еврейская семья Maurice и Eve Kohl. Жили они в Кливленде. Мальчик обожал своих родителей, был приобщён к семейному бизнесу, стал профессиональным игроком в гольф, а в 1950 году взял бизнес в свои руки.
И вот 2004 год. Линде позвонила её тётя Alice Hayhurst, другая мамина сестра, живущая в Кливленде. Она представила ей семью Kohl, сказав что эти люди – лучшие их друзья. – Это по моей просьбе вам звонила Alice, - сказал Buddy. – Что это значит? Зачем? – не понимает Линда. – Я хочу видеть свою маму и сестру,- для большего эффекта тянет время Buddy.
- Кто же ваша мама?
- Ваша мама.
Действительно, в обеих свидетельствах о рождении было указано одно и то же имя. – Невероятно – сказала Linda Rose Burchett.
Мама перенесла два мини-инсульта, надо её подготовить к такой необычной встрече. И друг сестры, “хороший человек из Кливленда”, долгие полтора года звонил маме в Richmond  и просто разговаривал с ней. А я сдуру подумал – развлечение.
И вот, наконец, Линда ведёт мать к лечащему врачу, и тот даёт разрешение на свидание с сыном.
           - Скажи мама, - спрашивает дочь, сидя на диване рядом с ней и держа её руки в своих, - у тебя кроме меня были ещё дети?  И мать говорит: Да...
-Это был мальчик?   И мать говорит: Да...
-Так вот, этот друг из Кливленда – твой сын. - И они обе разрыдались.
               Как произошла встреча сына и матери описывать незачем – хватило бы красок, но у них внутри смешались свои личные, неповторимые краски и заглядывать в ту палитру просто некорректно.
       - Здравствуй, сынок.- сказала Dee сыну. - Каждый день, с момента твоего рождения, я не переставала молиться за тебя. И я разговаривала с тобой всю жизнь.
      Я не мог насмотреться на Buddy, на его счастливое лицо.
            – Представляешь, у меня теперь появилась ещё одна семья. Мои родители умерли, зато теперь есть мать и сестра. И не важно, что я воспитывался по еврейским традициям, а моя новая семья – баптисты. И с присущим ему юмором добавил: - Раньше меня интересовала только Ханука, а теперь придётся позаботиться и о Christmas Tree. И как оказалось, я вообще-то и не еврей.
     - Какое счастье, что мы встретились – ведь маме уже скоро 90 лет.
              Я знаю, к этому её юбилею, он собирается в круиз: берёт всю свою старую семью –жену,   дочь,    внуков, и новую – сестру Линду и, конечно же, маму.
         Однажды, когда он говорил по телефону, я услыхал, как задрожал от волнения его голос: О, мама, ты называешь меня  Baby!
         А вы говорите – сказки. В жизни тоже иногда всё складывается хорошо. Как в сказках. И даже лучше. А плачут ведь не только от горя, но и от радости.
               
                Яков Ратманский
                2006, Кливленд