Андрей Савельев 2010-й год был годом...

Андрей Савельев: «2010-й год был годом углубляющегося кризиса во всех сферах нашего государства»

Итоги 2010 года / 23.12.2010


Если будущий год не станет для страны переломным, предупреждает политик, то вскоре мы станем свидетелями последних дней русской истории …

2010-й год считаю одним из тяжелейших годов в российской истории. Враг сидит в нас самих, и мы пытаемся от него избавиться, осмысляя то, кто мы есть и куда мы идем. Господь  Бог все время посылает нам знаки, чтобы облегчить этот процесс. Страшные летние пожары - это также некий знак, который показывает, что страна наша бесхозная и брошена на произвол судьбы. По телевидению можно показывать все, что угодно - и невероятные подвиги, и замечательные обещания, и популистские лозунги наших властей. Но на деле страна не управляется; народ живет сам по себе, власть - сама по себе.

Логичное развитие ситуации в нашем самопознании и осознании ситуации, в которой мы живем, это, несомненно, - события на Манежной площади и то, что за этим последовало. Было много и других процессов и прецедентов. 2010-й год был годом углубляющегося кризиса во всех сферах нашего государства и национального бытия. Это касается и сферы образования, и попыток разрушения института семьи (ювенальная юстиция), и армии, реформируемой министром «Табуреткиным», как я его называю, который совсем недавно оскорбил всю нашу армию, десантные войска и все российское общество в целом.

С одной стороны, прошедший год для нас является крайне тяжелым, с другой стороны, редко когда было такое количество сигналов, которые должны были бы просветить сознание и очистить души наших граждан, указав им на истинное положение вещей в нашей стране. В этом смысле 2010 год был уникальным за последнее десятилетие.

Если следующий 2011-й год не будет для нас переломным, то он может стать началом периода, которым русская история завершится окончательно. Если осознание этого в 2010-м году проникло достаточно глубоко в толщу народного самосознания, то в будущем годы мы начнем оздоровляться, и процесс оздоровления захватит и страну. Если у нас не хватит сил побороть собственные болезни, то мы станем свидетелями последних дней русской истории.

Никто из нас не хочет таких печальных итогов для нашей великой в прошлом страны. Поэтому хочу пожелать всем читателям «Русской народной линии» и всем русским людям одного - осознать свое место в земной жизни, помочь тем, кто ослаб и отчаялся, поддержать тех, кто способен еще нести знамя и лидерствовать в борьбе за русские интересы и сохранение России, а также надеяться на Бога, но самим не плошать.

Андрей Савельев, председатель партии «Великая Россия», доктор политических наук, специально для «Русской народной линии»
Поделиться

Комментариев 13
Комментарии
13. Булгарин : мы станем свидетелями последних дней? всякое может быть
2010-12-23 в 20:23
Следующий 2011-й год непременно будет для нас переломным, это будет год вхождения России в ВТО и окончательной потери экономического суверинитета. Но мы выживем, это такая русская традиция: сначала заманить врага в самое сердце страны, а затем гнать его без передышки.
Ответить
12. Тверитянин : Преломить ситуацию в пользу народа...
2010-12-23 в 18:43
Полностью согласен с "итогами" Андрея
Савельева. Но и в наших силах сделать 2011-й год ПЕРЕЛОМНЫМ. Это же очевидно и никуода не скроешь: НАКАЛ БОРЬБЫ, НАКАЛ ПРОТИВОСТОЯНИЯ РАСТЁТ И ШИРИТСЯ ПОВСЕМЕСТНО. Хотим ли мы, чтобы на нас закончилась русская история? А ведь всё к этому и скатывается. На мой взгляд, Россия сегодня, как никогда, нуждается в сильном, национально ориентированном ЛИДЕРЕ, который смог бы объединить вокруг себя
разрозненные очаги сопротивления. ПЕРЕЛОМ может
начаться сверху при мощной поддержке всего на-
рода (снизу). В любом случае нынешние временщи-
ки будут биться до последнего: ведь они рискуют
всё потерять, тогда как народ русский сможет, наконец, вернуть себе - и уважение, и достоин-ство, и разграбленное национальное достояние.
Ответить
11. Александр Раков : «НАДО СТРОИТЬ КОРАБЛЬ ТАКОЙ…»
2010-12-23 в 18:27
Огромный корабль с гордым названием на борту «Россия» наконец отвалил от причала. Разношёрстная команда – с бору по сосенке – подчинялась сразу двум капитанам. Медленно ворочая винтами, корабль подошёл к выходу из тихой гавани, но в открытое море выйти не решился и на тихом ходу прошёл по кругу опять. Реял на мачте красно-голубой-белый флаг, на корме развевался крестообразный стяг Апостола Андрея Первозванного.


Мы уходим всё дальше
от милой земли,
Мы в железо и камень
её облекли,
Потому и от нас отвернулась
она,
Есть надежда ещё –
не на все времена,
И топтавшие некогда тропки
в лугах,
Мы сегодня в асфальтовых
бьёмся кругах,
И копавшие тёплые грядки
весной,
Мы всё чаще блуждаем другой
стороной.
И гремит, и скрежещет,
и воет вокруг,
И очнёшься уже нелегко
и не вдруг.
Хорошо, если это случится
опять
До черты, за которою всем
пребывать;
До предела, где нет никакой
суеты
И нельзя отличить,
где земля, а где ты.
Там трава и цветы,
словно лес, высоки,
Да от здешних –
края эти так далеки.
Сергей Хомутов, СПб

Среди экипажа творилась паника: мы никогда не ходили в море, у нас нет опыта; кому из капитанов подчиняться? – недоумевали матросы.
А на капитанском мостике проходило бурное совещание: выходить в море или нет? спросить совета у опытных друзей за океаном или рискнуть самим? и если плыть, то куда?.. Вы как в грунт меня вминаете. Не признали? Что вы знаете? Это ярмарка какая-то – не поймёшь тут, что с чего. Вы меня не понимаете? Вы себя не понимаете? Вообще – не понимаете… Впрочем, вам не до того. Наум Коржавин.
Нерешительный корабль продолжал нарезать круги по воде – до тех пор, пока не прозвучала команда: «Стоп машина! Бросить якоря!»
И остановилась махина посреди Маркизовой лужи, не в силах оставить на родной земле нефтяные трубы, несущие команде золо-то, и заждавшийся нормальной жизни народ, уставший от обещаний и выборов. Теперь уже не только капитаны, но и команда ни за что на свете не желала отбиваться от близкого берега. «Ну что мы там не видели, в этих заграницах? А если шторм? Мы же потонем, потонем как есть, потому как не справиться нам с этаким мастодонтом», - теперь не шопотом, а громко, в голос заявляла команда. А надо сказать, что матросов набирали сами капитаны – полкоманды один, полкоманды другой. И сами капитаны не во всём соглашались друг с другом.
- Проложим собственный путь для нашего корабля, - заявлял один. - Пойдём проверенным путём; в случае чего нам иностранцы помогут, - предлагал второй. – Или дождёмся хорошей погоды в нашей гавани, а там…
- А команда бунт не устроит?» - вопрошал первый.
- Куда им! За своих я спокоен – сколько лет вместе, - успокоил второй. – А твои?
- Да они за меня жизнь положат – я им рай на земле устроил – разве где лучше найдут? - ответствовал первый.
- Ну и хорошо, ну и ладно. Погодим пока, а народ у нас привычный, авось переждёт и на этот раз, - подвёл итог второй. – Вот только с продуктами незадача: своих нет, деревня развалилась, всё из-за рубежа получаем, пенсии маленькие, бандитов развелось, как тараканов, откуда-то взяточники выползли – не дают народу дыхнуть свободно.
- Да что ты заладил: «Народ, народ… Что прикажем, то и сделают. Любую беду-злосчастье винцом зальют да в пляс пустятся. Али сам не знаешь?

Вглядись в свою жизнь попристальней,
пусть призмою будут года.
И если лодка у пристани,
это еще не беда.

Была бы лёгкой и ладною –
чайкою на волне.
А латаный-перелатаный
парус – надёжней вдвойне.

Значит, с ветрами шалыми
он не просто знаком.
Гордиться своими шрамами –
суровых времён закон.

Если лодка у пристани,
она нетерпенья полна.
Ей грезятся дали мглистые,
неистовая волна.

И тучи в четыре яруса,
глухого прибоя пальба…
Ведь если лодка под парусом –
это уже судьба.
Вячеслав Кузнецов

- Ведать-то ведаю, да ведь почти двадцать лет по кругу ходим; производства нет, сельское хозяйство у одних дачников на 6 сотках, народ жалуется, что лечиться дорого, а помирать и того дороже. Как бы не вышло чего…
- Да ты что, не веришь – наши заокеанские друзья в беде корабль не оставят: чуть что – они тут как тут…

О том, как был с лица земного стёрт
Мечом и пламенем свирепых орд
Восточный град, - сумел дойти до нас
Короткий выразительный рассказ:
«Они пришли, ограбили, сожгли,
Убили, уничтожили, ушли».

О тех, кто ныне мир поверг во мрак,
Мы с той же краткостью расскажем так:
«Они пришли как мор, как чёрный сглаз,
И не ушли, а растворились в нас».
Семён Липкин †2003

- Так-то оно так, да больно сильно их объятья жмут – куда ни кинь взгляд, - всюду друзья. Подмять нас хотят, что ли?
- Да ты белены объелся! Они же слово дали, а базы и ракеты ставят у нашей границы – так это для нашего же спокойствия: чтобы знали недруги наши – граница России на замке! Случись что, они им покажут, где раки зимуют!
- А мы, а мы… покажем?
И оба задумчиво замолчали.

Гордо реет стяг на корабле «Россия», тихо и уютно в род-ной гавани; на борту полный запас горючего. Матросы учатся выходить в море. Капитаны согласовывают планы. Народ на берегу молча ждёт…

Я живу ещё, печалясь и тужась,
А припомню – не покажется мало –
В день нечаянный
отчаянный ужас,
Когда мама на руках умирала.
Стынет кровь,
как все подробности вспомнишь,
Я метался вокруг неё неумело.
Я позвал, конечно,
«Скорую помощь»,
Только помощь в этот раз не успела…
Боже Милостивый!
Кто же мне ближе?!
Если б заново…
Возможность вторая?!..
… Точно так теперь я с ужасом
вижу,
Как Россия-Мать
хрипит,
умирая…
Протоиерей Андрей Логвинов, Кострома

ГИБЕЛЬ КОРАБЛЯ
В зыбучую глубь, в бездонную хлябь уводит сия стезя. Не надо строить такой корабль и плавать на нём нельзя! Но вспомни, как сердце твоё рвалось и кровь играла смелей: гигант свободы, стальной колосс, он сходит со стапелей! Творенье воли, венец ума, невиданных сил оплот. И дрогнет пред ним природа сама, и время с ума сойдёт. В далёкую даль, к свободной земле, связавшись в один союз, мы тоже шли на таком корабле – грузин, казах, белорус. В опасный час, на том рубеже спастись бы хватило сил – но кто-то чёрный тогда уже по трюмам нас разделил. Ты вспомни, как бились мы взаперти – все те, кто был обречён, то вынужден был в пучину уйти, предсмертный выбросив стон. Заклятье шло из воды морской, сдавившей дверной проём: «Пусть будет  проклят корабль такой! Зачем мы плыли на нём?!» Ты вспомни: выжил тот, кто не ныл, забвения не искал, кто переборки наспех рубил и на воду их спускал. Кто на обломках приплыл к земле и там из последних сил своих находил, согревал в тепле и заново жить учил, и кто вписал окрепшей рукой в дневнике потайном: «Надо строить корабль такой и надо плавать на нём!» Светлана Сырнева