19. год 2012. Конец света отменяется

- Женя, а Женя…
- Рядовой Андерсен, если ты сейчас не замолчишь, я тебя сам на Луну заброшу.
- Ну, товарищ полковник….Один последний вопросик. Можно? – Ромка жалобно выглядывал из-за спины Токадо, где давно уже прятался, доставая вопросами лунатика.
- Последний! – хором заявили все.
- Женя, а конец света будет?
- Тебе ближайшее будущее или на несколько тысячелетий вперед, - усмехнулся Гарик.
- Нет, мне только про две тысячи двенадцатый! А что вы так смотрите? Я же серьезно. Может, я в этом году жениться собрался? Вот заранее и приглашаю, а то где я вас искать потом буду. – Никто не сомневался, что Ромка выкрутится в очередной раз, поэтому он услышал всеобщее одобрение и обещание быть на его свадьбе.

- Это столетие сложится удачно. Земля избежит падения крупного метеорита, который в свою очередь отпугнет от Солнечной системы орду монго. Цивилизации – праотцы, договорятся и вернутся на Землю. Земляне повзрослеют, перестанут считать себя детьми, значительно продвинуться в познании мира через призму природы. – Женя  улыбнулся, - а год две тысячи двенадцатый ничем не будет отличаться от остальных. Про цивилизацию самму и долинцев, взявших землю под покровительство и наконец официально представленных правительствам Земли, знать будут единицы.
- Но генерал Луны знать-то будет - уверенно заявил Ромка.
- Конечно, ведь он будет уполномоченным лицом, ведущим переговоры.
- Да, Женя обломал ты насчет конца света, обломил…
- Рома, ты чего загрустил?
- Вот, так живешь ни радости, ни приключений, одна надежда была на конец света, и того не будет. Не жизнь, а скукотища.
- Рядовой Андерсен обещаю, служба в армии скучной тебе не покажется.
- Вот, товарищ полковник, одна надежда на вас и осталась. Женя, а что на счет…
- Андерсен, - прервал хор голосов Ромкин вопрос.

Женя вышел во двор, прохлада осеннего вечера обещала первую холодную ночь. Мама сидела на топчане, устало сложив руки на коленях, уютным теплом веяло от нее. И только печальный взгляд, которым она встретила сына, говорил, что она ждет его, чтобы проститься.
-  Маманя, родная моя, - обнял ее, вдохнул запах свежеиспеченного хлеба. Она знает, что не сможет его задержать. Не посмеет просить его остаться. У взрослого сына своя жизнь. – Маманя, я обязательно напишу тебе. – Она нежно целует его в лоб, говорить о сомнении, что он пришлет письмо не обязательно. Она всегда будет любить и ждать его. У нее вырос хороший сын.

Андерсен увязался за Женей, у него еще много вопросов, особенно хочется узнать, что про него сказал елено, в присутствии остальных спросить постеснялся. Но лунатик почему-то стал задумчивым, отвечал односложно на такие важные Ромкины вопросы. Женя медленно шел к окраине города,  вдруг останавливался, нерешительно делал несколько шагов, пытался даже вернуться, но что-то влекло его вперед. При виде ворот городской больницы он застыл в сомнении.

Еще утром Аня решила, что сегодня она обязательно должна быть особенно красивой. Весь день ожидала чего-то необычного. Она  была уверена, что сегодня опять встретиться с ним, и это случилось. Он стоял с кем-то рядом, он ждал ее! Светлая радость охватила девушку, на крыльях счастья она мгновенно оказалась рядом с ним.
- Фуфло! – выдал Ромка, восторженно глядя на подошедшую к ним девушку. – Фурия! – Аня с Женей удивленно переглянулись, но не стали выяснять, чем вызваны выпады Романа. Взявшись за руки они ушли, а Андерсен стоял пораженный красотой девушки, которую  уже встречал, но почему-то не видел. Большие голубые глаза, полные губы цвета спелой вишни, маленький носик в рыжих веснушках и желтое, как у канарейки платьице. Ромка, не услышал себя, не осознал значения произнесенных слов,  своей краткостью и четкостью они выражали его восторг, его эйфорию от встречи с девушкой своей мечты. Потребность признаться, что он покорен, что пал к ее ногам заставила его на секунду задуматься. Медленно с выражением, вслушиваясь в каждую букву, Ромка торжественно произнес: – Фантастическая девушка! Фэнтези моей мечты!

Парочка медленно брела по березовой аллее. Они нарочно шаркали ногами, чтобы хрустящий шорох опавшей листвы звучал громче. Этот шелест, как печальная музыка уходящего лета, как прощальный вальс увядающей природы,  робкое признание  первой любви.
Женя нежно держал ее пальчики в своей руке, готовый в любую минуту отпустить, если она захочет освободиться, или поддержать при неаккуратном движении. Он боялся поглядеть в ее глаза, поэтому скользил взглядом по веткам плакучих берез, украшенных желтыми гирляндами листьев. Такой спокойный вечер, когда природа замирает в прощальном очаровании, в последний раз любуясь собою, бывает редко. Обычно ветер налетит и сдует яркий наряд деревьев, или осенний дождь превратит их в невзрачные мокрые одежды, и теряя всю свою привлекательность деревья брезгливо сбросят их, засыпая до теплых деньков своего нового утра. Но сегодня природа затаила дыхание, как будто чувствовала, что эти двое должны запомнить этот день на всю оставшуюся жизнь.
Чуть остывшие лучи солнца купались в листве, оттеняя и подсвечивая эту нежную желтизну, придавая вечеру ту глубину восприятия, которая может быть только в момент признания в любви. Женя время от времени нагибался, чтобы поднять очередной лист, букет должен быть большим, красивым, сочетание красок таким же, как его настроение. Аня тихо улыбалась, наблюдая, как иногда он застывал в нерешительности, оставить ли очередной листок в букете.
Этот красный, как пожар клиновый лист, каким-то случайным образом занесенный сюда ветром они увидели одновременно. Он уступил ей право поднять его и вложить в уже готовый, но еще не получивший завершения букет. Аня присоединила его к остальным и ожидая одобрения подняла на Женю глаза, их взгляды встретились. То что они избегали до сих пор сказать вслух, вдруг полилось беззвучным диалогом.
- Это последняя встреча? – спрашивала она.
- Это последняя встреча, - грустно сообщал он.
- Мы не увидимся больше?
- Мы не увидимся больше…
- Я так и не призналась тебе в любви…
- Я не сказал, что люблю…
- Но наверно так будет лучше?
- Так будет лучше…
- Я не забуду тебя и этот день.
- Моя единственная любовь…
Вглядываясь в глаза друг друга, пытаясь запомнить любимое лицо, они понимали, что все равно через время память сотрет подробности. Но ощущение нежности, тихой радости видеть друг друга, это равновесие ума, души и природы они не забудут никогда.
 
***
В этот раз особая грусть была в расставании. Гарик обещал звонить, Нинель сдержалась, чтобы не сказать что-то неприятное. Аленка и Павел обязались регулярно сообщать о здоровье внука. Карпушины просили их не забывать, приезжать в гости. Лунатика уже не было, он ушел не прощаясь.
Токадо подбросил полковника и рядового Андерсена до аэропорта. Токадо  дал слово надолго не пропадать. Да, это и понятно, теперь они были еще не друзья, но бойцы одного фронта.  Машина, простоявшая неделю, завелась нехотя, ворчливо сообщая, что так с техникой не обращаются.

Полковник задумчиво смотрел на пролетающие мимо деревья, на вмиг ставший серым лес,  а была ли реальной последняя неделя. Не сон ли это? Может, фантазия разыгралась? Ему знакома эта дорога на базу, эта машина, и ежик редких светлых волос на затылке водителя. Только теперь Стаценко испытывал к этому мальчишке отеческое чувство, кроме положенного по уставу. Старый становлюсь, сантиментальный, - укорил  себя полковник.
- Товарищ генерал. А можно я с вами останусь? – нарушил молчание Ромка. – Я ведь теперь столько знаю и со многими знаком…
- Рядовой Андерсен, запомните, вы ничего и никого не знаете, – стальные нотки в голосе полковника звучали, как удары большого колокола. - Если вдруг вспомните, то сразу себе место в психбольнице бронируйте, - жалко его будет, если что, но Стаценко знал, помочь не сможет.  Дергает же кто-то Ромку за язык, только подумал о нем хорошо, так нет, все испортил своей болтовней, а мальчишка умный и в деле полезный оказался.  Полковник примирительно спросил. – Ты уверен, что Лысый тебе друг?
- Лучший!
- Я у него спросил, зачем он тебя утюгом приложил. Шрам на груди на всю жизнь останется. Знаешь, что он ответил?  Что промазал, он в голову метил.
- Брат! Он и есть брат, - расхохотался Ромка. Настроение испортить ему было не возможно, он уже решил бегать в самоволку в гости к Ане. Она не сумеет устоять перед его заботой и вниманием.  Лунатик кто его знает где, а он Ромка всегда рядом. Раз конец света отменили, а шутка про свадьбу прошла на полном серьезе, придется Токадо  пару раз в неделю на летающей тарелке его к невесте возить. Не переносить же дату, ведь  основные гости уже приглашены.